Приступая к своей "Истории Рима", Тит Ливий писал, что начинает свой труд в прискорбные времена, "когда мы ни пороков наших, ни лекарства от них переносить не в силах". Есть ощущение, что именно этой точки достигла современная Америка. Окончание самого продолжительного в истории страны шатдауна не принесло умиротворения в боевые порядки противостоящих друг другу воинств. В январе все может повториться с прежним, если не бóльшим ожесточением. Государственная машина работает с опасными сбоями.
Общественность и в Америке, и особенно в России почему-то уверена в том, что американская политическая система – это несокрушимая скала. На самом деле это тонкий часовой механизм, который держится на честном слове – в буквальном смысле. Конституция США писалась джентльменами. В их сочинениях то и дело встречаются слова "честь", "стыд", "позор". Вот, например, рассуждение Джона Джея, первого председателя Верховного Суда США:
Что касается продажности, то подобное предположение следует вовсе исключить. Только человек, озлобленный на весь мир, склонный всех подозревать в коррупции, может допустить, что президент и две трети сенаторов на это способны. Подобная мысль слишком чудовищна, слишком оскорбительна, чтобы отнестись к ней серьезно...
Все, что способно влиять на сознание человека, – клятва, совесть, любовь к родине, семейные привязанности и родственные узы – является гарантией их порядочности.
Этому прекраснодушию пришел конец.
Что произошло в октябре, когда пришел срок утверждать новый государственный бюджет? Демократы встали в позу. Они сказали, что не проголосуют за бюджет, если в нем не будет предусмотрено продление государственных субсидий на медстраховку, которые граждане получали по реформе Обамы. Республиканцы, много раз обещавшие лучшую реформу медстрахования, ничего так и не придумали, но субсидии отменили. У демократов нет большинства ни в одной из палат Конгресса. Но в Сенате у них есть безотказное орудие меньшинства – филибастер, тактика обструкции.
В отличие от нижней палаты, в Сенате продолжительность дебатов не ограничена регламентом. Пользуясь своим правом беспрепятственно говорить, члены фракции меньшинства умышленно затягивают дебаты. Сенаторов, самовольно покинувших зал, пристав палаты может вернуть на место принудительно. Чтобы подвести черту под прениями, необходимо квалифицированное большинство – 60 голосов из ста. Такого большинства у республиканцев нет.
Оппозиция лишь угрожает филибастером, и этого оказывается достаточно, чтобы сорвать голосование
Но в том-то и дело, что никакого филибастера демократы не учинили. Я еще помню сравнительно недавние времена, когда ораторы говорили, сменяя друг друга, часами и сутками, а члены палаты слушали их лежа на раскладушках, которые специально держат в Сенате на этот случай. Последний раз это сделал сенатор-демократ Кори Букер 1 апреля этого года. Он говорил 25 часов 5 минут и побил рекорд, установленный в 1957 году. Но это было шоу, не имевшее реального смысла – Букер не блокировал никакой законопроект. Теперь никто не дает себе труда выходить на трибуну. Оппозиция лишь угрожает филибастером, и этого оказывается достаточно, чтобы сорвать голосование.
В полночь с 30 сентября на 1 октября дедлайн для утверждения бюджета миновал, правительство осталось без денег на текущие расходы. Федеральные ведомства сократили свою активность до минимума. На 20-й день шатдауна около 750 тысяч госслужащих числились в неоплачиваемом отпуске. 1,4 миллиона, занятые в критически важных сферах, продолжали работать без оплаты.
В январе 2019 года, когда разразился предыдущий шатдаун, президент Трамп, принимая в Белом Доме футбольную команду Clemson Tigers, выигравшую студенческий чемпионат, демонстративно угощал ее фастфудом, купленным на его деньги. На этот раз он столь же демонстративно устроил в своем флоридском поместье роскошную вечеринку в стиле "Великий Гэтсби". Спустя несколько часов после этого мероприятия Министерство сельского хозяйства США объявило, что средства, выделенные на продовольственную помощь малоимущим, исчерпаны.
Миллионы американцев – многодетные семьи, старики, инвалиды – не получили свой ежемесячный платеж на еду. Деньги невелики: в зависимости от дохода размер помощи не превышает 292 долларов на одинокого человека и 975 на семью из четырех человек. Это при том, что пропитание 9-11-летнего ребенка обходится, по оценке того же Минсельхоза, не менее чем в 262 доллара. Эти данные не учитывают возникший в последний месяц affordability crisis ("кризис доступности") – удорожание продуктов питания вследствие повышенных таможенных пошлин, вынудивший президента снизить пошлины на говядину, кофе, чай, какао, овощи, фрукты, пряности, орехи и многое другое.
Человечество еще не придумало общества, где нет детей, стариков и калек. О них кто-то должен заботиться. Президент Трамп уверен, что программа дополнительной продовольственной помощи – это просто кормушка для лентяев, которую устроил Джо Байден, что на нее может записаться каждый желающий. Это не так. Работоспособный проситель обязан трудиться, его доходы проверяются по федеральным базам данных. Но почему демократы с легкостью допустили лишение помощи нуждающихся?
Они исходили из принципа "чем хуже, тем лучше" и рассчитывали, что возмущение избирателей будет направлено на республиканцев. Но когда осознавшие бессмысленность дальнейшего упрямства восемь сенаторов-демократов проголосовали вместе с республиканцами за прекращение шатдауна, самое крикливое крыло Демпартии заклеймило их как трусов и предателей и заявило, что будет добиваться отставки лидера фракции Чака Шумера как не обеспечившего должную партийную дисциплину.
Тот самый случай, когда лекарство вреднее болезни.
Владимир Абаринов – вашингтонский журналист и политический обозреватель
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
