В Нидерландах ввели локдаун вскоре после того, как Роттердамский кинофестиваль объявил, что пройдет в доковидном формате, программу в последний момент пришлось переделывать, а приглашения отменять. Назвать удачным этот год не получится – онлайн-версия обнажила давние проблемы фестиваля, руководство которого слишком часто менялось в последнее время. Прежде выручала атмосфера, без нее уныло и виртуальные коктейли не помогают.
Мужественность и женственность – старомодные выдумки, которые пора сдать в утиль
Чтобы приободрить публику, одну из двух ретроспектив посвятили достижениям Аманды Крамер, и открыл фестиваль ее фильм Please, Baby, Please – оставляю без перевода, потому что это строка из песни. Крамер – музыкант из Лос-Анджелеса (не путайте с полной тезкой, игравшей в группе 10000 Maniacs!) – говорит, что ее интересуют тайны Голливуда 50-х, в первую очередь сексуальные. В ту суровую пору в киномире приходилось скрывать ориентацию, и кое-кто преуспел в этом так, что не решался признаться в нетрадиционности и себе самому. Таковы и герои этого фильма, интеллигентная супружеская пара, на свою беду знакомящаяся с лихой уличной бандой. Кроткий супруг влюбляется в неотразимого гангстера, и жена (Андреа Райсборо, сыгравшая Светлану Аллилуеву в "Смерти Сталина") тоже постепенно раскрепощается. Все это происходит в декорациях, похищенных из "Вестсайдской истории", фильмов Кеннета Энгера и Джеймса Бидгуда (31 января пришла весть о смерти создателя божественного "Розового нарцисса"), скромность бюджета заметна, хотя на роль экстравагантной соседки удалось заманить Деми Мур. Персонажи спорят о гендерных стереотипах и приходят к выводу, что мужественность и женственность – старомодные выдумки, которые пора сдать в утиль. Аманда Крамер утверждает, что то же самое происходит со многими ее друзьями, которые лишь лет в 40 внезапно осознали свою гомосексуальность.
Героя второй роттердамской ретроспективы, Цю Цзюнцзюна, европейские синефилы принялись обсуждать только в прошлом году, когда "Новая старая пьеса" получила приз жюри в Локарно. Его дебютный фильм "Дворец Луны" (2007) впервые показывают за пределами Китая – это семейный портрет в ресторане, принадлежавшем отцу режиссера. Непритязательность истории компенсируется дерзостью монтажных приемов. "Дворец Луны" – гимн гедонизму: владельцы и завсегдатаи ресторана, подарившего название фильму, любят поесть и выпить и нисколько этого не стесняются. Чревоугодие доставляет немало удовольствий, хотя скверно сказывается на фигуре.
Мадам выходила на сцену в пышных париках и на гигантских каблуках, увеличивая свой рост до двух с половиной метров
Цю Цзюнцзюн – мастер портретов. В документальном фильме "Мадам" (2010) он дает слово драг-квину, выступавшему под сценическим именем Билан де Линфель. Мадам выходила на сцену в пышных париках и на гигантских каблуках, увеличивая свой рост до двух с половиной метров, и плакала над своими сентиментальными песенками. Без грима же превращалась в кокаинистически шмыгающего носом мужчину, который тешил публику рассказами о том, как в юности промышлял проституцией возле общественных туалетов и влюблялся в скаредных проходимцев. Оскар Уайльд был бы очарован душистой неполиткорректностью его афоризмов, вроде такого: "Разные типы геев – как разновидности рака, у кого-то рак груди, а у кого-то – прямой кишки, но все равно это рак". Или: "Пусть лучше тебя трахает мужик, чем бедность". От бедности удалось избавиться благодаря портняжному искусству: копируя модели европейских дизайнеров, он стал успешным кутюрье. Но счастья успех не принес, и через три года после выхода фильма Билан де Линфель покончил с собой.
Чжан с большевистским хладнокровием воспринял арест и казнь родного отца
В фильме "Взгляды господина Чжана" (2015), сочетающем игровую реконструкцию и документальные кадры, Цю рассказывает историю Чжана Сяньчи, жертвы политических чисток 50-х годов. Выходец из зажиточной семьи чиновника гоминьдановского режима, он еще подростком стал сторонником мятежной компартии. Отец поначалу поддерживал бунтарские склонности сына и давал ему читать подрывную литературу, вроде романа "Как закалялась сталь". Скрыв свой возраст, Чжан отправился воевать под знаменами Мао, а когда коммунисты победили, с большевистским хладнокровием воспринял арест и казнь родного отца. И все же непролетарское происхождение оставалось темным пятном на его биографии. Даже его невесту стойкие маоисты убеждали не вступать в брак из-за того, что Чжан был выходцем из класса эксплуататоров. Сколько бы он ни доказывал свою лояльность, к нему все равно относились с подозрением, которое усилилось, когда Чжан поверил лозунгу "Пусть расцветают сто цветов и соперничают сто школ" и выступил с критикой партии. Его обвинили в правом уклонизме, прорабатывали, заставили покаяться, арестовали, а потом еще добавили срок за попытку побега. Лишь в 1980-м Чжан был реабилитирован. Теперь он признаёт, что попал за решетку стойким маоистом, а вышел на свободу правым уклонистом, оправдав давний приговор.
Тайный агент разоблачает технологию извлечения амфетамина из макарон
25 лет назад Роттердам открыл европейской публике кинематограф Такаси Миике, и с тех пор фильмы плодовитого сюрреалиста постоянно появляются в программе. Первые части трилогии "Песнь крота" (2013, 2017) были показаны на фестивале, теперь пришла очередь последней, уже собирающей заслуженные миллионы в Японии. Неуязвимого тайного агента Рейджи распинают на Сицилии, надев ему на член горшок с маскарпоне, и пластмассовая чайка щиплет его за сосок. Расколов горшок неистовой эрекцией, он разоблачает технологию извлечения амфетамина из макарон, и в гранд-финале якудза в костюме, расписанном бабочками, вызывает из моря гигантского ската, накрывающего круизный пароход, наполненный наркотическими спагетти. Божественно!
В прошлом году главную награду фестиваля получил великолепный тамильский фильм, на этот раз Роттердамский тигр достался парагвайской картине, снятой на языке айорео. "Эами" – это "лес" и "мир", а также имя главной героини, девочки, рассказывающей печальную историю своего племени, которое живет в лесах Чако, пытаясь избежать контактов с "цивилизацией". Но цивилизация не дает им покоя: джунгли вырублены, аборигены изгнаны, а миссионеры принесли не только Библию, но и смертельные болезни. Магическая вселенная умирает, остаются лишь шорох листьев, завывания ветра, лай и тревожные голоса вдалеке.
Малышам предлагают прочитать на ночь новеллу Кафки "Превращение"
В 2020 году израильский художник Рои Розен в короткометражке "Объясняя Кваме закон" заставил строгую преподавательницу права впасть в эротическое исступление. Актриса Хани Фюрстенберг грандиозно справилась с этой ролью, предполагающей стремительную смену интонаций. В лекции, которую она читала постепенно возбуждающейся аудитории, история ареста палестинской девочки по обвинению в терроризме объяснялась "кафкианским" законодательством, в котором смешались эпохи, а евреи и палестинцы трактовались по-разному. Эта короткометражка теперь стала вставной новеллой фильма Розена "Кафка для детей". Хани Фюрстенберг преобразилась в юную кривляку, ведущую телепередачу наподобие "Спокойной ночи, малыши". Седовласый рассказчик предлагает сказку на ночь: новеллу Франца Кафки "Превращение". Ему помогают Картина, Мяч, Лампа и другие одушевленные предметы, а также Глашатай Дурных Новостей, сообщающий, что Кафка требовал не изображать насекомое, в которое превратился Грегор Замза. Но запрет преодолен, и Рои Розен рисует несчастного Грегора, его добродушную сестру и суровых родителей. Разговорчивый живой Мяч летит на пол, оставляя пятно крови. Жанр фильма – "музыкальная комедия" (отметим превосходную работу оркестра Игоря Крутоголова), но на самом деле эта имитация телешоу, в которое внедряется реклама колбасных изделий, становится политической сатирой. По ту сторону телеэкрана – мир, где инаковость считается преступлением, а детей и взрослых разделяют непостижимые границы, продиктованные генералами. "Кафка для детей" переживает такую же непредсказуемую и пугающую метаморфозу, как и сам Грегор Замза.
Жюри главного конкурса проигнорировало виртуозную работу Розена, а другой замечательный художник, Джон Рафман, получит из виртуального Роттердама приз нидерландских кинокритиков. Его короткометражка "Проколотое небо" тоже открывает дверь в кафкианский мир, обитатели которого проводят целые дни перед пустыми компьютерными экранами – в точности как несчастные зрители онлайн-фестивалей.
