Ссылки для упрощенного доступа

"История любви" с Центром "Э". Лучше миграционная тюрьма в США


Александр Балашов на пикете против войны с Украиной перед эмиграцией
Александр Балашов на пикете против войны с Украиной перед эмиграцией

Талантливый фотограф и оппозиционный активист предпочел миграционную тюрьму в США доносительству.

Александра Балашова, бывшего волонтёра штаба Навального в Кемерове, фотографа, несколько лет преследовали сотрудники Центра "Э". Нередко силовики в процессе охоты на активиста оказывались в нелепых ситуациях. После начала войны с Украиной во время пикета фотографа арестовали. Его срок заключения продлевали несколько раз. Стороннику Навального пришлось согласиться сотрудничать с "эшниками", чтобы выбраться из российской тюрьмы. Вместо Грузии, куда его отправили следить за сбежавшими из России оппозиционерами, он улетел в Мексику. Активист перешел границу с США и на несколько месяцев оказался в миграционной тюрьме этой страны. Историю своей борьбы и спасения Александр Балашов рассказал Радио Свобода.

– Как вы начали поддерживать Алексея Навального?

– Для меня политика началась с митинга “забастовка избирателей” в январе 2018 года. После него я узнал, что полицейские во время задержания ударили моего друга, фотографа Глеба головой об автозак. Я написал об этом пост, который вызвал большое возмущение подписчиков. Полицейские тоже его прочитали. Они решили меня арестовать и придумали для этого интересный ход. Силовики заказали у меня съемку love story. То есть фотосессию, которую обычно заказывают влюбленные люди. Когда мы приехали на съемку, то увидели двух крупных мужиков, производивших впечатление жителей деревни. У нас нет предубеждений против геев, но мы немного растерялись и не понимали, как будем работать с такими клиентами. "Клиенты" тем временем подошли к нам и показали удостоверения сотрудников Центра “Э”. Они задержали меня и доставили в суд. Он обычно не работает в воскресенье. Но ради нас суд открыли в выходной день. Моя жена Ольга Никитина сообщила в штаб Навального о моем задержании. Ребята из штаба прислали на помощь адвоката. Так мы познакомились со сторонниками Навального в Кемерове. К слову, адвокат так и не смог меня защитить. В суде я потребовал привлечь к участию в деле против меня моего защитника. Судья в ответ начал материться.

– Он сидел в мантии и ругался матом?

– Да, долго и многословно. Он сказал: “Ты чё, не мужик? Себя защитить не можешь? Мы сейчас из-за тебя будем тратить свое время на ожидание твоего адвоката”. В общем, суд прошел без моего защитника. За участие в митинге судья назначил мне 25 часов обязательных работ. Я тогда не расстроился из-за наказания. Наше знакомство с бывшим координатором штаба Навального Ксенией Пахомовой продолжилось. Я стал помогать штабу, чем мог: участвовал в организации митингов, донатил, снимал для них. Потом возглавил региональное представительство незарегистрированной партии Навального. Сотрудники же Центра “Э” стали посмешищем в городе благодаря широкой огласке истории моего задержания. О ней написали многие СМИ, в том числе провластные.

Александр Балашов
Александр Балашов

– Спецслужбы продолжили преследовать вас дальше?

Сотрудники Центра “Э” меня задерживали не раз. Я отсидел пять суток за участие в митинге после трагедии в торговом центре “Зимняя вишня”. Ко мне в камеру на допрос постоянно приходили “эшники” и склоняли к сотрудничеству. Они предлагали мне деньги за помощь правоохранительным органам. Я отказался от этого щедрого предложения и продолжил помогать штабу Навального. А "эшники" продолжили попадать в сомнительные ситуации. Когда в Кемерове поменялся губернатор, пиар-команда из Кремля заказала его фотосессию мне. Я в тот момент был одним из самых известных в городе фотографов, но и как активиста меня в Кемерове уже хорошо знали. Съемка была назначена на 5 мая – день митинга оппозиции. Я, когда получил этот заказ, подумал, что фантазии нет совсем у сотрудников Центра “Э”, раз они одними и теми же методами пытаются до меня добраться. Когда я понял, что заказали мою работу в самом деле пиарщики губернатора, то сделал вывод и об их профессиональных навыках они мое имя не удосужились погуглить.

– Как вы объяснили себе такое легкомысленное поведение чиновников?

На счастье нашей оппозиции, во власти бардак и непрофессионализм на всех уровнях. В этот день, чтобы меня не задержали из-за митинга, я рано утром уехал на съемку губернатора. Я решил, что, если меня задержат, я назову свидетелем губернатора и попрошу вызвать его в суд. Пока я перемещался из здания администрации области в гостиницу, где жил губернатор, меня пытались догнать “эшники”. Наконец один из них, который дежурил с грустным выражением лица у гостиницы под дождем, увидев меня, сказал: “Для тебя сегодня очень важный день, поэтому я тебя не буду задерживать”. Я ответил, что ничего особенного в моей жизни не происходит, я фотографирую разных людей постоянно. В следующий раз сотрудники Центра "Э" меня схватили во время работы на свадьбе. Ольге тогда пришлось меня заменить, чтобы молодожены не остались без красивых фотографий. И каждый раз во время задержаний “эшники” просили меня сообщать, если кто-то из моих соратников собирается "нарушать закон". Ни на что подобное я никогда не соглашался. Во время разговоров полицейские пытались дискредитировать активистов, обвиняя их в плохом отношении к детям, торговле наркотиками и извращениях.

У меня их уловки вызывали только смех, потому что все их действия против меня приводили к факапу

– Вам угрожали?

Мне они не раз угрожали, намекали на возможные проблемы на работе у моей мамы, сложности в школе у моего сына. Они говорили: “У тебя такая жена молодая. Ей будет сложно в тюрьме сидеть”. "Эшники" всегда стараются найти больное место, чтобы на него давить, склоняя к сотрудничеству. Но у меня их уловки вызывали только смех, потому что все их действия против меня приводили к факапу [англ. fuck up - провал (сленг)]. С другой стороны, я понимал, что играю с огнем. Знакомых активистов силовики избивали и сажали в тюрьму. Я понимал, что нахожусь в опасности и могу серьезно пострадать из-за открытого выражения своих политических взглядов. Так и произошло после начала войны с Украиной. Я не уехал из России после признания структур Навального экстремистскими и продолжил поддерживать этого политика. В начале 2022 года я вышел на одиночный пикет в честь годовщины возвращения Навального в Россию. После начала войны я понял, что опасность для оппозиционеров возросла в несколько раз. Я начал скрываться, жил не по адресу постоянной регистрации. Но я не мог не выйти в пикет против нападения России на Украину. Во время этой акции меня задержали, сильно заломили руку. Я вызвал в квартиру, где я тогда скрывался, скорую, чтобы врачи засвидетельствовали повреждение. Предполагаю, что медики меня сдали “эшникам”. Меня задержали и отправили за старый комментарий под арест на 12 суток. Они пытались со мной поговорить, но я на контакт не шел. Когда я освободился, меня снова задержали, отвезли в отдел полиции, затем в суд. Я снова сел - на 10 суток. Под конец срока мне снова назначили 13 суток ареста. Все наказания были за посты на моей странице во "ВКонтакте". Адвокат сказал, что так создают основания для возбуждения уголовного дела. Я понял, что меня не выпустят из спецприемника. Я написал “эшнику” сообщение: собираются ли они меня задерживать еще? После этого ко мне пришла куча радостных сотрудников Центра “Э” с камерами. Они говорили, мол, давай запишем видео, как ты раскаялся, но потом передумали. “Эшники” снова предложили мне стучать на моих соратников. Я решил согласиться, чтобы выйти из тюрьмы и быстро убежать из страны. Они предложили мне поехать в ближайшее зарубежье и там следить за активистами. Они перечислили их имена: среди них был не только бывший координатор штаба Навального в Кемерове Стас Калиниченко, но и жители нашего региона и соседних областей, которые не понятно, чем могут сейчас Центр "Э" интересовать. Вербовщики поручили мне напроситься в гости к Стасу Калиниченко и узнать источник его доходов.

Александр Балашов и Ольга Никитина
Александр Балашов и Ольга Никитина

– Зачем "эшникам" нужно следить за активистами, которые давно уехали из России и не планируют в ближайшее время возвращаться?

Им надо создавать имитацию бурной деятельности, чтобы получать зарплату. Я тоже не в полной мере понимал, зачем "эшникам", например, надо следить за Милой Земцовой. И был уверен, что они в аэропорту запихнут меня в автозак и увезут в спецприемник. Я решил, что вся эта история придумана, чтобы надо мной поиздеваться. Но я смог без проблем вылететь в Дубай. Меня не допрашивали, как многих уезжающих в то время, даже переписки в моем телефоне не проверяли. Из ОАЭ мы отправились в Мексику, чтобы перебраться в США. Мы доехали до границы с этой страной и попросили убежища. Нас засунули сначала в тюрьму на границе, а потом отправили в миграционную тюрьму. Я провел там четыре месяца, а жена – пять месяцев. Меня относительно нормально кормили, в камере со мной сидело довольно много русских. Отношение в моей тюрьме к нам было грубое, иногда наши права не соблюдались, но физическая сила не применялась. Я сидел более-менее неплохо и вышел, благодаря помощи спонсора (человека, который может поручиться перед властями за беженца). А вот жене пришлось совсем тяжело. В камере, где Ольга сидела, было около 16 градусов выше нуля. Но ей не давали теплую одежду. Ольга постоянно мерзла. Жена сидела в тюрьме Луизианы, бедного штата. Она рассказывает, что их совсем плохо кормили.

Александр Балашов в штабе Навального
Александр Балашов в штабе Навального

Ольге не предоставили вегетарианского питания. Время от времени всем людям в камере приносили испорченную еду. Иногда их вообще забывали покормить. Жене с сокамерницами приходилось воровать хлеб в столовой. За освобождение жены назначили огромный для эмигранта залог 35 тысяч долларов. Я нашел человека, который помог Ольге выйти из тюрьмы. Я заплатил ему семь тысяч долларов. И теперь должен регулярно отдавать этому человеку некую сумму до суда, который решит нашу судьбу. Я влез в долги, только чтобы жену скорее вытащить из этого ужаса. Жена вышла несколько дней назад. У Ольги проблемы со здоровьем. Она очень сильно до сих пор переживает опыт заключения. Сейчас мы будем вытаскивать из тюрьмы наших друзей, с которыми мы познакомились в тюрьме. В целом я очень разочарован в США после тюрьмы. США до эмиграции были для меня воплощением свободы. Я не представлял, что в такой демократической стране могут работать тюрьмы, похожие на российские. Я решил, что дальше буду помогать людям, которые находятся в миграционных тюрьмах США.

– Почему вы, не получив визу США, выбрали эту страну местом для эмиграции?

Мы не были готовы к эмиграции и не видели в тот момент другого варианта. Мы уже точно знали, что ближнее зарубежье небезопасно для политических беженцев. Я не понимал, как без визы попасть в Европу, и решил, что США лучший для нас вариант.

В России я бы не вышел из тюрьмы

– Нет ли у вас желания покинуть США, чтобы искать убежища, например, в Европе?

Нет, потому что в США я встретил много людей, которые бескорыстно помогали нам. Например, моим спонсором стала пожилая украинка. Она после тюрьмы приняла меня у себя дома и хорошо ко мне отнеслась. Я заметил, что граждане США, рожденные в странах бывшего СССР, активно помогают и русским, и украинским беженцам. Гражданское общество этой страны меня совсем не разочаровало.

Александр Балашов на пикете в поддержку политзаключенного политика Алексея Навального
Александр Балашов на пикете в поддержку политзаключенного политика Алексея Навального

– Опыт нелегальной эмиграции дался вам очень тяжело. Жалеете ли вы, что приняли решение перейти границу с США нелегально?

В России я бы не вышел из тюрьмы, поэтому я не жалею о своем выборе способа и страны эмиграции. После побега "эшники" написали в своем телеграм-канале, что меня ждет федеральный розыск. Я не знаю, объявлен ли я официально в розыск. В любом случае этого очередного провала из-за меня "эшники" мне не простят. Конечно, переходить границу США без визы этой страны очень рискованная затея. Бывает, что эмигрант почти сразу после пересечения границы оказывается на свободе. Но также беженец, переходящий границу нелегальным образом, может застрять в тюрьме надолго и пережить то, что пришлось пережить нам.

– Как и где вы живете сейчас?

Мы с новыми друзьями сняли в складчину самые дешевые апартаменты. Мой статус сейчас в США называется "проситель убежища". Спустя полгода я получу право работать США и сразу начну это делать. В России я был успешным профессионалом, много путешествовал и не нуждался в деньгах. В США я вынужден начинать с нуля. Я хочу найти работу фотографа, так как в России занимался этим делом, но я готов первое время работать и на стройке. Иммиграционный суд рассмотрит наше дело лишь через два года.

– Скучаете ли вы по России?

Я очень скучаю по своей стране. Я никогда не хотел эмигрировать. Даже после признания штабов Навального экстремистскими я остался в России и продолжил заниматься политикой. Если ситуация наладится, я вернусь в Россию. Но я, к сожалению, не очень верю в изменения к лучшему в моей стране в ближайшее время.

XS
SM
MD
LG