Преподавательница медуниверситета из Иванова Ольга Назаренко еще в 2018 году начала выходить на акции в поддержку Украины. С 24 февраля она почти каждую неделю стоит в антивоенном пикете. За это время против нее возбудили уже пять дел за административные правонарушения. Недавно за антивоенный пикет Ольгу оштрафовали на 150 тысяч рублей. В Иванове преподавательницу поддерживают немногие. Обычно она стоит с плакатом одна. Несогласных с ее позицией несравнимо больше. Когда Ольга возвращалась домой, на темной улице прохожий брызнул ей в лицо краской из баллончика. На почтовом ящике доцента рисуют символ "Z" и пишут "украинская тварь". Ольга закрашивает оскорбления желто-синими цветами.
О сопротивлении войне Ольга Назаренко рассказала Радио Свобода.
– Каким для вас стал день 24 февраля?
– Я до последнего момента не верила в возможность войны. Я могу описать свою реакцию на новость о начале войны с Украиной только с помощью обсценной лексики. В тот же день я вышла в одиночный пикет с антивоенным плакатом и на следующий тоже. С тех пор я выхожу на пикеты каждую неделю, иногда – раз в две недели.
– Вас уже один раз осудили за "дискредитацию вооруженных сил". Почему вы рискуете оказаться под уголовным преследованием?
у меня в Украине живут друзья и знакомые. Я за них переживаю и знаю, что им важна моя поддержка
– Мне совесть не дает поступить иначе. В 21-м веке проблемы межгосударственных отношений не решают с помощью войны. Это варварство. Со стороны России эта война несправедлива, и я не могу молчать, когда вижу несправедливость. Пикет – это сейчас единственный способ выразить свою позицию публично. Да, большинство прохожих никак не выражают свое мнение, когда я стою в пикете. Но на каждом пикете я вижу поддержку 2–3 человек. Я понимаю, что для каждого из них важно видеть, что они не одни. Кроме того, у меня в Украине живут друзья и знакомые. Я за них переживаю, конечно, и знаю, что для них моя поддержка, хотя бы в виде того, что я не молчу, тоже важна.
– Как прошел суд, который решил вас оштрафовать на 150 тысяч рублей?
– 27 февраля я вышла с плакатом, на котором был написан текст "Я, россиянин, против войны. Путина – в Гаагу". Через полчаса меня задержали по доносу недовольного прохожего. Суд в апреле признал, что было нарушено мое право на защиту из-за того, что адвокату не дали на подпись протокол. Полиция обжаловала это решение, суд признал меня виновной по статье 20.2 КоАП РФ за якобы "организацию" публичного мероприятия и назначил мне штраф 150 тысяч рублей. Я в суде рассказала о моей антивоенной позиции и о том, что суды у нас вбетонированы в вертикаль власти, потому выносят решения, нужные российским властям. Еще я рассказала на суде о том, что Россия ведет несправедливую войну против Украины, погибают люди, и что я против этого. На мой взгляд, решение у судьи было готово заранее.
– Часто ли вы сталкиваетесь с агрессивной реакцией прохожих на ваши антивоенные пикеты?
человек сказал, что таких, как я, надо расстреливать. Он пытался отнять у меня плакат
– Конечно, есть люди, которые на мою позицию агрессивно реагируют. Они нарисовали на моем почтовом ящике символ "Z" и написали "украинская тварь". Я закрасила надпись цветами желто-синими, и стало красиво. Как-то на улице поздно вечером молодой человек облил мои лицо и одежду краской из баллончика. К счастью, из-за очков глаза не пострадали, а одежда окрасилась в золотистый цвет. Пуховик даже стал красивым, переливчатым, жаль, что лишь с одной стороны. Как-то на пикете в поддержку ребят из "Сети" подошедший человек сказал, что таких, как я, надо расстреливать. Он пытался отнять у меня плакат и в потасовке повредил мне палец. Но плакат я отстояла.
– В какой момент вы решили выходить на улицу с пикетами?
– Я начала активно выражать свою позицию с 2014 года. Меня возмутило, что Россия в сложный для Украины момент совершила вероломный поступок по отношению к ней, присоединив Крым. Это первое, что меня возмутило, а второе – ложь, которой это сопровождалось. Я поняла, что в такой ситуации я не могу молчать. Сначала выходила на разные митинги и марши. Но их организовывали редко, а мне хотелось чаще выражать свою гражданскую позицию. Выходить на одиночный пикет я сначала стеснялась. Но в соцсетях я видела, как люди выходят на пикеты. В какой-то момент я решилась попробовать тоже выйти в пикет и втянулась.
ФСБ у нас в стране сейчас принадлежит вся власть, ведь и Путин из ФСБ. Поэтому ФСБ позволяет себе творить любые беззакония
Я выхожу на пикеты в поддержку Украины с 2018 года. Тогда мы с другом выступали за освобождение украинского режиссера Олега Сенцова. Ведь гибридная война по сути ведется с 2014 года, а я была всегда против этого. Меня воспитали согласно принципу "нельзя брать чужое", который распространялся и на международные отношения. Крым – по всем международным стандартам украинский. Я не могла одобрить вмешательство России в дела суверенного государства, и с этого момента я уже однозначную позицию заняла. Ну а 24 февраля все стало совсем прозрачно.
– В прошлом году в феврале вы повесили на железнодорожном мосту большой баннер со словами "ФСБ – позор России". Как вы решились на такую акцию?
– Я считаю, что ФСБ у нас в стране сейчас принадлежит вся власть, ведь и Путин из ФСБ. Поэтому ФСБ позволяет себе творить любые беззакония, безнаказанно пытать людей, как, например, участников дела "Сети". Я считаю важным выражать свое негативное отношение к этому. Баннер висел примерно полчаса, пока приехали сотрудники полиции, которые его сняли.
Меня задержали прямо там и отвезли в отдел полиции, где взяли объяснение и отпустили. Я не первый раз публично осудила действия ФСБ. Я, например, выходила с пикетом против дела "Сети" к зданию ФСБ в Иванове.
– Вам не страшно критиковать публично ФСБ?
– Да эта структура обладает большой властью, но у меня нет перед ней пиетета.
– Я знаю, что вы в прошлом году судились с Центром "Э". Расскажите, пожалуйста, как это было.
– Я отрабатывала обязательные работы в зоопарке за видеоролик, где я рассказывала о проблемах нашего региона и призывала выходить на протестные мирные акции. Меня за эти действия обвинили в организации несанкционированного мероприятия. В тот момент, когда я чистила птичьи жердочки, пришел сотрудник Центра "Э" и снял меня на видео, не спросив моего разрешения. Этот ролик выложили в телеграм-канале "Жизнь мента. Иваново", сопроводив, с их точки зрения, прикольным комментарием. Я решила, что сотрудник Центра "Э" нарушил мое право на неприкосновенность частной жизни. Я подала на УМВД административный иск в суд, но в удовлетворении иска мне отказали.
– Еще недавно вас обвинили в сопротивлении полиции, потому что вы пытались помочь знакомой на антивоенном пикете. Что вы тогда сделали?
– Знакомая девушка решила 24 февраля выйти на пикет и попросила в чате ее поддержать. Я откликнулась на эту просьбу и приехала на место пикета. Как только девушка подняла плакат, к ней подошел полицейский и попытался ее задержать. Она была против задержания, и я встала между полицейским и пикетчицей. В результате нас обеих задержали. На следующий день меня отвезли в отдел полиции, составили протокол за сопротивление полицейским, и мне присудили 80 часов обязательных работ. Я их уже отработала. А скоро мне придется отрабатывать уже 180 часов за новое административное правонарушение, связанное с выражением публично моей антивоенной позиции.
– Как руководители медицинского вуза, где вы работаете, воспринимают ваши пикеты и суды?
Возможно, через 100 лет наши правнуки смогут что-то изменить
– На работе отношение пока относительно лояльное. Начальство сказало, что я могу делать что угодно, но не в рабочее время. Я в ущерб работе никогда общественной деятельностью не занимаюсь, на уроках никого не агитирую. Так что у меня проблем в вузе сейчас нет. Пока я могу сочетать профессиональную и общественную деятельность.
– Семья поддерживает вашу антивоенную позицию?
– Мои близкие переживают за меня, но не пытаются отговорить. Мы с мужем стараемся не разговаривать о политике. Его точка зрения не совпадает с моей, и мы, чтобы не портить отношения, не обсуждаем политику. У меня и так много ситуаций, когда приходится жестко отстаивать свою позицию, а дома я хочу жить в мире и спокойствии. Маленький сын и взрослая дочь за меня переживают и поддерживают меня морально.
– Как вы собираетесь оплачивать штраф 150 тысяч рублей?
– Предыдущий штраф 75 тысяч мне помогли оплатить друзья и друзья друзей. Сейчас я не знаю, как буду собирать такую сумму. Придется, наверное, обращаться за помощью к общественным организациям.
– Недавно Путин принял законы, которые дают еще больше возможностей репрессировать гражданских активистов. Вам не страшно продолжать в такой реальности выходить в пикеты?
– Мне уже поздно бояться. Если у силовиков есть желание санкции ко мне применить, то у них достаточно материала против меня. Период страха я уже прошла.
– Как вы думаете, ваши многочисленные пикеты как-то повлияли на отношение к войне с Украиной жителей Иванова?
– За эти годы все в обществе стало только хуже. Глобально такими акциями ничего не изменить, и они имеют значение только для человека, который их проводит, для единомышленников, а также для тех, в чью поддержку их проводят.
За эти годы все в обществе стало только хуже
– Почему вы в таком случае идете на столь сильный риск?
– Я просто поступаю по принципу: "Делай что должно, и будь что будет". Так меня с детства воспитывали. Я понимаю, что могут быть неприятные для меня последствия, но я об этом не думаю.
– Как именно вас воспитывали?
– Мои родители – преподаватели. Они порядочные люди и сформировали мои принципы. Как и та литература, которую я в детстве читала. Моей любимой книгой была трилогия Александры Бруштейн "Дорога уходит в даль…"
– Но ведь многие граждане России читали эти же книги. Вы не злитесь на то, что так мало россиян выражают свой протест публично?
– Скорее мне немного досадно, что люди не могут действовать в соответствии со своей совестью. И я понимаю, что если бы больше граждан России выражали открыто свою позицию, когда это еще было не столь опасно, то и сейчас ситуация была бы чуть-чуть иной.
У большинства людей перевешивают их личные интересы, и это нормально. У меня немного притуплен инстинкт самосохранения, и, возможно, это не совсем нормально. Я не осуждаю россиян, но все же я считаю, что в нынешней ситуации молчать нельзя.
– Сейчас через почти пять месяцев войны в Украине многие российские активисты жалуются на выгорание и упадок сил. У вас есть такие проблемы?
– Нет у меня выгорания и депрессии, но и надежды на быстрые перемены тоже нет. Возможно, через 100 лет наши правнуки смогут что-то изменить. Если мы сумеем воспитать наших детей в правильном ключе, а они потом своих детей. В какой-то момент количества людей будет достаточно, чтобы какие-то перемены тут начать. Но мое поколение не доживет до этого.
– Вы не планируете уехать, если на вас возбудят уголовное дело?
– Я никуда не уеду. Россия моя страна, а не только тех, кто у власти, и их сторонников. Я не позволю никому выгнать меня из моей страны. Я готова к возможному тюремному заключению. Если так случится, я отсижу, а потом выйду на свободу и продолжу свои пикеты. Я не слишком боюсь тюрьмы: как-то и там живут люди. Всех не пересажать, и всем рты не закрыть.
