Постсоветские российские сериалы и кино – уникальный материл для аналитиков: там чёрным по белому давно все было сказано про планы Путина. Задолго до. Не имея художественных достоинств, эти произведения, однако, представляют семиологический интерес: их стоит рассматривать в рамках знаковой системы, обращать внимание не на то, что в них есть, а на то, о чем умалчивается; а также на то, что внушается в качестве нормы.
Путинское кино началось с экранизаций антисталинского материала, казалось бы; вот "Дети Арбата" 2004-го, и вроде все по тексту, разве что вместо прямого указания на исполнителей зла нам, напротив, демонстрировали глубокий внутренний мир чекистов, их терзания, их гамлетовские вопросы к себе. А в конце фильма несправедливо репрессированные гибнут за родину – за ту же, что и у чекистов, знаменуя "примирение" в духе Проханова. И какое-то странное чувство было после просмотра… словно кто говорит нам: "Все не так однозначно" (конечно, подлинный смысл этого выражения стал ясен много позже). Или вот, выходит костюмный сериал, действие происходит в XVI, XVIII или в XIX веке, но всегда в повествовании есть условный чекист своего времени. Герой этот, кстати, может оказаться злодеем, лукавым, жестоким и лицемерным, но все это, дают нам понять, нужно ради дела (в данном случае двусмысленность выражения нас вполне устраивает) – ради защиты интересов государства.
Ясно, зачем это нужно было чекистской корпорации: для отбеливания собственного имиджа
Я много раз спрашивал наших режиссёров, продюсеров, сценаристов: почему условный чекист всегда так или иначе в главной роли – даже в совершенно невинном сериале про сельское хозяйство? В любой драме – современной, семейной, экзистенциальной? В рассказе о полярниках или о собирателях моха? Тем более что чаще всего он искусственно пристегнут, буквально, как чип, вживлен в повествование? Режиссёры стыдливо отводили глаза, но к тому времени все уже знали негласное правило: наличие такого персонажа – условие финансирования фильма и его выхода в прокат. Если бы кто из продюсеров или режиссеров еще тогда, в середине нулевых, взбунтовался: да идите вы, обойдемся разок без силовиков, – государство побоялось бы идти на открытый конфликт. А начался бы публичный скандал, это стали бы обсуждать; глядишь, вопрос был бы поставлен прямо – о возвращение цензуры. Но нет, все тихо в эту игру играли, даже режиссёры мирового уровня.
…К середине 2010-х пряничный чекист, силовик засел прочно в каждом кино. Мы думали, что продюсеры делают таким образом подношения кремлевским старцам, демонстрируя свою лояльность; но теперь ясно, зачем это нужно было чекистской корпорации: для отбеливания собственного имиджа. Они отстирывали его после сокрушительных разоблачений перестроечного времени и 1990-х. Попутно зрителям внушалось мысль: спецслужбы – становой хребет государства. Плохие ли они, хорошие ли, никакие – но без них нет мироздания, не крутится шар земной.
Сотни актёров продолжали воплощать эти образы в кино, даже лучшие из них; даже те, кто уже ходил на протестные митинги или выступал в поддержку политзаключенных. Но при этом все равно продолжали сниматься в чекистском кино; никто из них, по крайней мере явно, не сказал после 2014 года: я не участвую в этом спектакле. Да, этот отказ означал бы, скорее всего, потерю доходов и популярности. Некоторые из актеров наверняка вспоминали об этом, когда собирали чемоданы после 24 февраля. Когда все равно пришлось потерять доходы, но теперь уже вместе со страной. Автор вовсе не хочет выглядеть безгрешным: я ведь тоже писал рецензии, хотя и критические; делал интервью, а значит, участвовал в этой индустрии, так или иначе. Все мы в конце концов надеялись, что "переживем", как поется в одной программной песне; считая, что этот морок как-то сам собой рассосется при смене фигур на Олимпе. Так совместными усилиями была вымощена дорога в ад.
Теперь в этом мире вовсе нет других героев, которые не имели бы отношения к спецслужбам
…Если вы думаете, что сегодня этот худпоток прекратился за ненадобностью, то ошибаетесь: все стало ещё хуже. И это в своем роде показательно. Вот два сериала, созданных уже после начала войны: "ГДР" и "С чего начинается родина". Это не просто кино о чекистах; собственно, теперь в этом мире вовсе нет других героев, которые не имели бы отношения к спецслужбам. …В сериале "С чего начинается родина" за предателем наблюдают ежеминутно. Алкаш на скамейке, женщина с хозяйственной сумкой или подросток на велосипеде – все они на самом деле топтуны и передают в маленькую рацию: "Объект зашел в подъезд, в контакт ни с кем не вступал, прием-прием". Вроде бы обычный ход в шпионском кино, но тут возникает забавная двусмысленность: все население на самом деле является гласными или негласными помощниками спецслужб (идеал, так сказать, путинского мироздания). В сериале представлены чекисты всех уровней – от водителей до высших начальников. В кадре целые династии, грибницы, россыпи; дед, отец и сын служат в органах, готовятся внуки. Попутно это шекспировский мир чекистских страстей (авторы таким образом пытаются очеловечить суровые образы). Жены – пушки заряжены – называют почему-то своих мужей по фамилии: "Громов, я соскучилась". (Хорошо еще, что не по званию.)
…Это история о том, как наше кино за 30 лет сошло с ума – и пришло к своему плачевному финалу. Это исчезновение человеческого героя на экране. И смерть, собственно, российского кино в целом, которое теперь является простым придатком пропаганды.
…Кровавый теракт, который происходит по сути в прямом эфире, в центре мегаполиса, напичканном силовиками, камерами наблюдения и всем прочим, наглядно показал уровень этих самых спецслужб, которым массовое искусство пело все эти годы дифирамбы. Нам внушали, что у них все под контролем, начиная примерно с XV века. Обратная закономерность, видимо, такая: чем ярче картинка, тем хуже обстоят дела в реальности.
Андрей Архангельский – журналист и культуролог
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
