Нижегородский проект "Забрало" своим днем рождения называет 31 января 2021 года – день массовых задержаний на митингах в поддержку Алексея Навального и других политзаключенных. Тогда в Нижнем Новгороде сотрудники силовых структур доставили в полицию 338 человек из примерно 500 участников митинга.
Основатели проекта Андрей Валенков и Сергей Куликов вспоминают, что именно в тот день наиболее остро ощущался недостаток юридической помощи задержанным, большинство из которых оказались в полиции впервые.
– Тогда разом задержали многих, и потом полиция и суды сами долго разбирались с тем, что нахватали 31 января. И мы вместе с ними, – говорит Сергей Куликов.
Прошло полтора года – и сегодня в активе "Забрала" уже 132 дела. С началом войны в Украине к историям задержаний на митингах добавились дела по дискредитации российской армии. И это не единственное изменение в работе небольшой организации.
Мы собирает средства, оплачиваем работу юристов
– Многое изменилось, безусловно, – рассказывает Андрей Валенков. – Мы начинали, скорее, как гражданская, волонтерская инициатива, а сейчас, конечно, переформатировались. Сейчас наша работа больше похожа на работу полноценной некоммерческой организации. Мы и средства собираем, и оплачиваем работу юристов, которые работают по нашим делам. То есть можно сказать, что мы уже оказываем помощь организованно.
У "Забрала" крепкие связи с главной правозащитной организацией в стране – "ОВД-Инфо". Причем активность сооснователей нижегородского проекта позволила "ОВД-Инфо" полностью отказаться от собственного отделения в Нижнем.
Они молодцы, не сидят на месте, продолжают развиваться
– В один момент мы поняли, что "ОВД-Инфо" настолько крупная, что мы фактически монополия, особенно в регионах. И мы поняли, что это не очень хорошо, – говорит Ростислав Павлищев, курирующий в "ОВД-Инфо" региональное направление. – Решили, что нам нужно найти какие-то независимые организации и их поддерживать. И одной из таких организаций – причем единственной официально зарегистрированной – стало "Забрало". Мы договорились, что полностью передадим ей всю работу в Нижнем Новгороде, и вот уже месяцев восемь ребята полностью взяли на себя город. Они молодцы, нам нравится, что они не сидят на месте, продолжают развиваться.
Андрей Валенков начинал юридическую работу в бесплатной консультации, у Сергея Куликова была своя частная практика. Сегодня оба целиком сконцентрированы на правозащитной работе, но при этом приходится взаимодействовать дистанционно: после начала войны Андрей переехал в Тбилиси, Сергей остался в Нижнем Новгороде, "на земле".
Обычно "Забрало" работает по обращениям граждан, причем среди них могут быть как известные нижегородские активисты, так и простые домохозяйки. Из всего массива дел за полтора года лишь в пяти случаях удалось добиться прекращения дела по статье об участии в незаконных митингах, и в одном – по дискредитации Вооруженных сил. Сергей Куликов признается, что не считает эти результаты большой заслугой "Забрала".
Я смотрю на это как на статистическую погрешность
– Я смотрю на это как на статистическую погрешность и как на исключение, которое лишь подтверждает правило! Работа полицейского, судьи, юриста – это всё-таки какая-то психоэмоциональная, интеллектуальная деятельность. И какие-то отклонения, девиации, я бы даже сказал, возможны, – смеется Куликов. – То есть отказные решения – это отклонения от того, что у них считается нормой.
Твоя задача – сделать акцент на этой неправосудности
– Когда ты в частной практике защищаешь человека, твоя цель – в первую очередь добиться наиболее выгодного для него решения. Когда ты работаешь как правозащитник, появляются цели более высокого порядка, – добавляет Андрей Валенков. – Ты знаешь, что с высокой вероятностью будет вынесено неправосудное решение, и твоя задача – сделать акцент на этой неправосудности. У нас есть алгоритм работы: мы заявляем ряд ходатайств, зная, что эти ходатайства наверняка не будут удовлетворены. Тем самым мы фиксируем, насколько это решение было неправосудным, насколько оно нарушает базовые стандарты правосудия.
Но фиксация нарушений – не самая главная задача, говорят сооснователи "Забрала". Прежде всего, важно оказать поддержку людям, которые столкнулись с политическим преследованием. Особенно в ситуациях, когда следствие даже не старается придать делам хоть какую-то логическую стройность, и затем этот абсурд переносится в зал суда.
– Это даже уже не "дурка" – это хаос! – говорит Сергей. – Всё происходит хаотично, нет никакой последовательности в действиях. Но есть правило общения с "дуркой": не надо пытаться мыслить категориями этой "дурки", потому что никакой логики я там не наблюдаю. Просто проговариваю в который раз: наша задача – составить людям компанию в неприятном месте. Чтобы они чувствовали, что они там не одни. Просто чтобы людям не было страшно.
Ты просто проживаешь вместе с человеком этот процесс
– Это "паллиативная юридическая помощь", как об этом в шутку говорят сами правозащитники. Ты просто проживаешь вместе с человеком этот процесс, – подтверждает Андрей. – Да, многие дела могут пройти без нас – и будет то же самое решение. Но присутствие защитника может помочь: человек сам зачастую не может обратить внимание суда на какие-то процессуальные моменты, не может заявить ходатайство, да и судья может что-то не заметить. В Советском районном суде у нас был случай, когда судья спрашивает: "Считаете ли вы себя виновным?" – а человек отвечает: "Ну, если теперь выйти на улицу – это преступление, то – да, считаю!" И судья пишет в постановлении, что человек признал вину в совершении административного правонарушения! Ну то есть полный бред! И если бы мы были в процессе, мы бы обратили внимание судьи, что эта фраза не является признанием вины.
Отношения с полицией и судами у "Забрала" в целом ровные, хотя периодически случаются мелкие провокации.
– Например, нам создавали ложные заявки по задержаниям. Предположительно, сотрудники полиции притворялись задержанными, сообщали нам об этом, говорили, что находятся в таком-то отделе полиции – и выяснялось, что в этот отдел вообще никого не привозили, – вспоминает Валенков.
По слухам, был какой-то донос на меня
– Мне звонили, приглашали прийти в полицию, дать объяснения. По слухам, был какой-то донос на меня, что я якобы что-то написала в соцсетях. Я понимаю, что это неправда, я тщательно слежу за этим. Повестка будет – схожу, но пока не ходила, – добавляет юрист "Забрала" Олимпиада Усанова.
Усанова занимается самым нетипичным делом в практике "Забрала" – коллективным иском 19 нижегородских девушек и одного молодого человека на условия содержания в спецприемнике полиции на ул. Памирской в Нижнем Новгороде. Доставленных туда в ночь на 7 марта участниц антивоенной акции заставляли раздеваться догола, и в целом условия содержания не соответствовали элементарным нормам. Уже в сентябре пройдет предварительное заседание, но пока юристы не готовы давать прогнозов об исходе этого дела.
Спецприемник – это исключительное место
– Спецприемник – это исключительное место, – характеризует эту историю Сергей Куликов. – Там оказываются люди, которые в 99 процентах случаев вообще не получают юридической помощи. Я подозреваю, у работников спецприемника просто сформировались какие-то привычки, что люди здесь не жалуются – и появился какой-то извращенский протокол. Они просто сами не сообразили, зачем они это делают. А в тот раз задержанные девушки смогли обсудить между собой свои случаи, поняли, что этот протокол какой-то странный. Нашлась правозащитница, которая взяла инициативу оспаривать конкретно этот случай – и он сразу вышел за рамки.
При этом в целом нижегородская полиция, по мнению Куликова, "лишена садистских наклонностей" – ей важнее отработать спущенное задание и отчитаться. Более того, Сергей высказывает немного парадоксальную мысль, которая в каком-то смысле объясняет ровное отношение силовиков к "Забралу":
Как я могу повлиять на решение нашего суда?
– Не знаю, хорошо это или плохо, то, что мы делаем, но пока мы этим занимаемся – участвуем в процессах, используем предлагаемые судебной системой механизмы, – мы придаем всему этому легитимность. И вообще, какой смысл силовикам нами заниматься? Они что, в судьях своих сомневаются, что ли? Как я могу повлиять на решение нашего суда?
Куликов, продолжая работать в России, заявляет, что не ставит перед собой каких-то сверхзадач. Его коллега, живущий сейчас в Грузии, дает более развернутый ответ на вопрос: "Зачем это всё?"
Когда-нибудь все это кончится
– Я думаю, когда-нибудь всё это кончится, и все эти фиксации, которые мы производили, так или иначе послужат будущему развитию России, – говорит Андрей Валенков. – Прежде всего, надеюсь, удастся отстранить от работы всех причастных к вынесению неправосудных решений, удалить этих людей из судебной системы. И во-вторых, наша работа поможет установить новые стандарты качества, когда будут приниматься новые законы. Действующее законодательство само по себе – очень плохое, а мы еще и фиксируем, как этим плохим законодательством злоупотребляют на практике.
