Россия и Абхазия совсем не единое целое. Придерживаться другой, традиционной картины отношений между двумя сторонами пытаются многие западные политики из расчета определенной выгоды или по инерции, а российскому обывателю эта идея представляется само собой разумеющейся. Между тем в Абхазии подобные утверждения воспринимаются с очевидным неудовольствием. Мы сами по себе, говорят абхазцы, настаивая на том, что независимость, несмотря на интеграционные процессы, является приоритетной ценностью для маленькой страны.
Конечно же, уровень интеграции велик и чем дальше, тем все меньше ощущается граница между двумя странами. Республика не выходила из рублевой зоны, вся ее хрупкая экономика, только-только начинающая складываться, фактически полностью зависит от России. Граница по реке Псоу между Краснодарским краем и Абхазией единственное окно в мир для мятежного региона. Оттуда ввозятся товары, туда, в Россию, вывозится все, что производится в Абхазии. По этому единственному коридору следуют не только товары, но и люди. Молодежь покидает родные города и села, уезжая на заработки или учебу.
Если сейчас Грузии удастся настоять на интернационализации миротворческих сил, присутствующих в зоне конфликта, то Абхазия обратится к России с предложением о подписании оборонного союза. А это значит, что интеграция дойдет до значения полного неразличения экономической, оборонной систем двух стран. До слияния останется совсем незначительное расстояние.
И все же абхазцы не хотят, чтобы их страна стала охвостьем Краснодарского края. Иметь Россию в качестве соседа куда комфортнее, нежели быть частью этой огромной запутанной страны, с политическим режимом, который в Абхазии далеко не всем симпатичен.
На эти темы в интервью Радио Свобода рассуждает министр иностранных дел Абхазии Сергей Шамба.
- Последние три месяца Абхазия стала центром внимания переговорщиков разных уровней. Это реакция на действия России, на отмену санкций или какие-то еще другие интересы есть у Запада?
- В последнее время, конечно, эти визиты стали интенсивнее, это связано с общей ситуацией, особенно после Косово, когда уже совершенно очевидно стало, что невозможно игнорировать нашу проблему, она становится актуальной. Как было отмечено, фактически на европейском пространстве это следующая проблема, которая вслед за Косово сразу возникает. Напряжение ситуации, которое стало здесь возникать, потому что и Грузия, и Абхазия, заинтересованы в том, чтобы вывести из замороженного состояния этот процесс. Мы заинтересованы в размораживании его, потому что считаем, что нужно его решать. Грузия тоже считает, что нужно разморозить, потому что тоже считает, что нужно решать, потому что всякое затягивание, с их точки зрения, уже играет не в их пользу.
Обострение ситуации беспокоит многих, в частности Европейский Союз сейчас активизировался, потому что хочет опять посадить стороны за стол переговоров. То есть опять заморозить ситуацию на долгие годы. Что, собственно, предлагает этот план, разработанный, как говорят, господином Штайнмайером, предусматривающий такое поэтапное решение проблемы? Это фактически растягивание этой проблемы на долгие годы. Это желание избежать сейчас всякой конфронтации и успокоить ситуацию хотя бы за счет такого тягучего, бесперспективного процесса.
- Может быть, если действительно международные переговорщики имеют в виду именно это, то оно удастся, потому что в Абхазии, насколько я понимаю, сегодня не так много сил для того, чтобы придать переговорному процессу какую-то динамику.
- Конечно, если нас не будут признавать, это будет означать, что перспективы в том, что мы обостряем и фокусируем внимание на проблеме, тоже особых каких-то надежд на это... они иллюзорными становятся. Но те шаги, которые делает Россия в этой ситуации, вызывает тоже беспокойство. Потому что на самом деле, не признавая Абхазию, Россия все-таки сделала существенные шаги по сближению. Можно сказать, что до признания остался один последний, маленький шаг, и это тоже беспокоит и европейцев, которые, понятно, поддерживают территориальную целостность Грузии, и, видимо, им невыгодно, чтобы сейчас Россия в таком одностороннем порядка могла менять международную, сложившуюся уже картину. Но Россия, совершенно очевидно, уже сделала шаги, уже картину эту нельзя рассматривать в прежнем ракурсе, как замороженную. Она уже все больше и больше демонстрирует свое развитие. Указ, который сделал, будучи президентом, Владимир Владимирович, который определяет новую стратегию взаимоотношений России и Абхазии. То, что расписано в этом указе фактически дает возможность развивать отношения в сторону признания. Потому что там записано о признании наших документов, которые здесь, в Абхазии, издаются, а значит и паспортов, говорится об открытии представительств, которые на начальном этапе имеют характер не дипломатических, но развитие будет идти все равно к этому
- Представители НПО высказывают опасения, что идет процесс интеграции, России и Абхазии, и что он может зайти так далеко, что Россия попытается экспортировать сюда свою политическую систему, а, в общем, представители гражданского общества этой перспективе не сильно улыбаются.
- Да, как я сказал, угроз много для маленького государства. Наша задача - найти такую золотую середину, так пройти, как говорится, по лезвию, чтобы не свалиться ни в одну пропасть, ни в другую. Мы заинтересованы и в самых хороших взаимоотношениях с Россией, потому что в этом виде и гарантии нашей безопасности, и в то же время мы должны сохранять наши завоевания. Мы пока стараемся так балансировать. Мы и в дальнейшем будем так делать. Конечно, разные существуют мнения в обществе и в руководстве есть разные мнения, кто-то считает, что присоединение к России большее благо для Абхазии. Но нужно сказать, что референдум, который проходил в 99-м году, продемонстрировал, что более 90% населения за независимую Абхазию, и этим определяется все наше будущее.
