Решение В. Путина ввести военное положение в четырех аннексированных РФ регионах Украины: Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской областях, особый режим в восьми приграничных территориях и режим повышенной готовности в остальных регионах Центра и Юга РФ. Осеннее херсонское обострение. Что на "белорусском плацдарме"? В эфире политолог Станислав Белковский, экономист Дмитрий Болкунец, военный эксперт Алексей Мельник.
Видеоверсия программы
Михаил Соколов: Военное положение вводится в четырех частично занятых российскими войсками регионах Украины. Сегодня в эфире у нас политолог Станислав Белковский, экономист Дмитрий Болкунец и, надеюсь, военный эксперт Алексей Мельник. Своими указами Владимир Путин вводит военное положение в четырех аннексированных регионах Украины.
Кроме этого средний уровень реагирования вводится в 8 приграничных территориях и режим повышенной готовности в остальных регионах центра и юга России. С чем связаны сегодняшние решения, как вы их объясняете?
Станислав Белковский: Надо сказать, что в последнее время Владимир Путин ведет себя абсолютно предсказуемо и логично в рамках той логики, которая была им необратимо избрана 24 февраля нынешнего года. В общем и целом эта логика саморазрушительная как для него, так и для государства Российская Федерация, но с этими плодами мы столкнемся чуть позже. Вернее, мы с ними сталкиваемся каждый день, но осмысление этого придет к правящей элите немногим позже, хотя к значительной части ее отрядов уже пришло. Совершенно очевидно, что вторая армия мира оказалась блефом и фейком, она не в состоянии продолжать наступление в Украине, в первую очередь с точки зрения самой организации, структуры построения этой армии, а не тех или иных технических ресурсов, включая людские. В этом смысле она совершенно непригодна даже для частичной "могилизации", потому что нет ни механизмов "могилизации", ни системного учета, определения тех, кто действительно может и хочет воевать. Таких людей, возможно, несколько сот тысяч в России есть. Пытаются отправить на фронт кого угодно, только не их, отправляют тех, кто воевать не может и не хочет.
Нет материально-технических ресурсов для "могилизации", поскольку они все как-то разворованы в полном соответствии с философией российской экономики РОЗ – распила, отката и заноса. Сейчас, чтобы оборонять аннексированные территории Украины, 20% ее территории, нужно, безусловно, объявить военное положение, в преамбуле этого указа о военном положении сказано, что оно вводится в связи с агрессией с целью нарушения территориальной целостности Российской Федерации. То есть нужно отвечать всеми средствами и способами, включая применение неконвенциональных средств и методов ведения войны, в том числе оружия массового уничтожения. Это все возможно только в формальном режиме военного положения.
Кроме того, де-факто частично военное положение будет на всей территории России, поскольку в соответствии с пунктом третьим этого указа Владимира Путина отдельные элементы военного положения могут вводиться во всех субъектах Российской Федерации. Я бы отметил, что все это еще и ответ федеральных силовиков от Министерства обороны до Федеральной службы безопасности на ту критику, которой они подвергались в последние недели и месяцы, и не со стороны каких-то оппозиционных кругов, на которые они давно и прочно плевать хотели, а со стороны лоялистов, активных сторонников "спецоперации Z", наконец таких влиятельных фигур, как Евгений Пригожин и Рамзан Кадыров. Квинтэссенцией этой критики было предложение, поддержанное в том числе господами Пригожиным и Кадыровым, которых в системе путинской власти маргиналами и фриками уж никак не назовешь, отправить на фронта силовиков, силовиков-дармоедов, как почти дословно сказали упомянутые мною влиятельные лица, 5 миллионов человек. Почему бы 2,5 из них не отправиться в Украину, тем самым снять вопрос о призыве людей, совершенно к военной службе и тем более к войне непригодных ни физически, ни морально.
Теперь федеральные силовики все при деле, вся федеральная силовая вертикаль, потому что нужно обеспечивать режим повышенной готовности в 26 регионах Российской Федерации, нужно предотвращать теракты, нейтрализовывать диверсантов. Сегодня Владимир Путин сказал, что Украина сформировала на территории России целое бандитское подполье. Как она могла это сделать в условиях тотально засилья ФСБ и контроля над всем и вся – другой вопрос, но ведь сформировалось же. Теперь с этим бандитским подпольем надо бороться. Поэтому силовики не поедут воевать, они будут решать все проблемы непосредственно у себя дома. И это тоже важный, хотя не самый главный, очень важный результат введения военного положения.
Михаил Соколов: Я напомню, что дает военное положение: военная цензура, задержание до 30 суток, интернирование иностранцев, комендантский час, изъятие имущества. В общем, полный набор отмены прав человека. Действительно, как Станислав сказал, элементы этого военного положения, согласно пункту третьему указа Путина, временные ограничения могут применяться и на других территориях России по решению властей. Достаточно много комментариев сейчас, что это идет фактически милитаризация жизни европейской России, введение новых элементов диктатуры. Вы с этим согласитесь?
Станислав Белковский: По сути ничего качественно нового не происходит. Эти методы управления были опробованы еще в период эпидемии ковид-19. Точно так же Владимир Путин делегирует всю ответственность региональным властям, не передавая при этом никаких дополнительных полномочий или иных ресурсов, включая материальных, которые вполне логичны. Каждый губернатор – это звено коррупционной системой управления Россией. Собственно, каждый губернатор поставлен на свою должность какой-то большой корпорацией. В критические моменты истории и судьбы путинской России, путинской Российской Федерации эти корпорации должны отвечать в том числе своими деньгами. Поэтому не дело Кремля, правительства думать о том, где взять дополнительные ресурс. То есть Путин, как всегда, переваливает в критической ситуации с больной головы на здоровую.
Мы помним еще с момента катастрофы атомной подводной лодки "Курск", он, прошу прощения за неудачный каламбур, не всплывал на поверхность достаточно долго, когда всплыл, то пожалел очень об этом, объявив потом возмущенных вдов чуть ли не женщинами легкого поведения. Так и здесь, он одну ответственность делегировал губернаторам, как во время ковида, другую Михаилу Мишустину, который стал Иосифом Виссарионовичем Сталиным наших дней, возглавив некий специальный координационный совет и правительство, призванное мобилизовать все ресурсы, "все для фронта, все для победы", принять все необходимые управленческие решения с целью спасти тонущую, гибнущую "спецоперацию Z", ответить за все провалы и промахи федеральных силовиков, включая Министерство обороны. То есть фактически замылить тот факт, что у России нет декларированных, обещанных на протяжении ряда недавних лет тетанических вооруженных сил. Сергей Собянин тоже при деле, поскольку он глава самого богатого региона, всегда может откупиться от каких-нибудь проблем, он назначен главой группы Госсовета по проведению мобилизационных мероприятий.
Михаил Соколов: Какой из этих советов или Госсоветов важнее? Или они будут толкаться на этой площадке, отбирать друг у друга полномочия, конкурировать, естественно, обращаться к верховному арбитру?
Станислав Белковский: Я не думаю, что они будут бороться за полномочия в реализации самых непопулярных мер, потому что все происходящее крайне непопулярно даже среди базового путинского электората, традиционных пассивных лоялистов. Это очевидно для господина Мишустина, для господина Собянина, для всех. Неслучайно с такой поспешностью свернута частичная "могилизация". Причем Сергей Собянин, обращаясь к москвичам по поводу завершения этой "могилизации", ясно дал понять, что он обращается как к больным ковидом, как к жертвам эпидемии. Он не говорит о том, что люди должны пойти на фронт, умереть за родину, нет, ни в коем случае, он понимает прекрасно бедствие и страдание москвичей из-за "могилизации", тем самым отлично отдавая себе отчет, что происходит, насколько вообще страна не любит всего этого, тем более столицы, Москва и Санкт-Петербург, и Московская область, безусловно, которая завершила частичную "моглизацию" в тот же день. Поэтому господа Мишустин, Собянин, губернаторы будут пытаться сбагрить ответственность друг на друга, вряд ли они будут стремиться повесить себе на грудь орден за все это непопулярное. Но Владимир Путин этого и хочет, поскольку он уводит из-под удара себя с имиджевой и политической точек зрения, поскольку он так всегда делает в аналогичных ситуациях. Во всех нынешних мерах и решениях Владимир Путин предсказуем и логичен, как никогда прежде. Все основные черты этого правителя воплощены в полном объеме в том, что сейчас происходит.
Михаил Соколов: То есть это не вертикаль прямой какой-то диктатуры, этот координационный совет, эти советы на местах, Леонид Гозман об этом пишет, это все-таки нечто другое?
Станислав Белковский: Какая же может быть прямая диктатура во власти Мишустина? Диктатуру должен возглавлять лично Путин. А если что-то возглавляет лично не он, то это значит максимум ответственности при минимуме полномочий, то есть максимум черных шаров при минимуме белых.
Михаил Соколов: Дмитрий, как вы видите путинские указы, насколько они могут повлиять на экономическую обстановку, хаотизировать ее?
Дмитрий Болкунец: Я согласен с формулой "царь хороший, бояре плохие". Такая давняя установка, которая в России успешно действует на протяжении многих лет. Если мы посмотрим расписание политическое в России, то до очередных президентских выборов остается менее 27 месяцев, соответственно, приходится торопиться. Кстати говоря, с учетом этого указа выборы можно вообще перенести на неопределенный срок, учитывая сложное международное положение. Очевидно, что экономика будет каким-то образом страдать, но Россия пока умудряется санкции обходить, они не сильно пока влияют на электорат, который в той или иной степени довольствуется каким-то выбором между телевизором и холодильником.
Сейчас те самые диванные войска, призванные, мобилизованные на фронт, для них начинается тоже момент истины. Потому что очень долго содержать мобилизационные войска на фронте в горячей фазе, еще получать повестки либо получать похоронки домой, то это, конечно, будет вызывать возмущение этих самых диванных войск, которые раньше поддерживали всю эту операцию, глядя какие-то ток-шоу политические, наслаждаясь тем, что им рассказывают о каких-то жидобандеровцах, о каких-то коронавирусах, которые в Украине изобретают, и прочих удовольствиях. Сейчас для Путина наступает очень сложный период, нужно торопиться, поэтому он и принимает такие решения. Хотя я вижу, что у некоторых людей, которые поддерживают эту войну, особенно их "партии войны" так называемой в публичном пространстве, давно есть желание применить более жесткие меры, например, по центрам принятия решений. Отдельные предлагают более решительно действовать, Киев бомбить, центральные административные здания в Киеве разнести, много чего предлагается. Пока мы видим, что довольствуются какими-то мерами, которые как-то должны, по их мнению, зачем-то решить этот вопрос.
Кстати говоря, никто за эти месяцы войны, даже годы, когда Россия в 2014 году вступила, никто не ответил на вопрос, зачем Россия влезла в Украину, зачем эти земли. Помимо коронамышей и всего прочего звучали недавно бредовые мысли, которые отдельные эксперты озвучивали, что появились площади для того, чтобы выращивать овощи. Простите, а что, в России нет площади, где овощи выращивать? Столько денег потратим на эту войну, чтобы овощи выращивать? Можно было тысячу лет на эти деньги кормить Россию и весь мир, которые ушли на эти овощи. То есть абсолютно нет никакого объяснения логического, зачем нужно было это делать. Пока, я думаю, пропаганда не знает ответы на эти вопросы. Чем дальше врут, тем больше будет проблем в том числе в экономической области.
Михаил Соколов: Станислав, у вас есть ответ на вопрос – зачем, который Дмитрий нам вынес?
Станислав Белковский: Те версии, которые вбрасывались официально или неофициально по кремлевской линии, – зачем: во-первых, Россия заработала почти 12 триллионов долларов на "спецоперации Z". Потому что, потратив менее одного триллиона, она получила полезных ископаемых на оккупированных украинских территориях на 12,4 триллиона, особенно запасов лития, которые будут определять не углеводородную энергетику в новейшей эпохе. Это на полном серьезе транслировалось вполне околовластными экономистами, экспертами вообще. Мы все знаем версию о том, что если бы Владимир Путин так не поступил, то везде уже стояли бы войска НАТО, Россия стала бы жертвой агрессии с украинской территории не далее как 8 марта нынешнего года. Именно поэтому 8 марта я покинул Россию. Видимо, я бессознательно уверовал в эту версию, решил не дожидаться, пока Украина нападет. Хотя на нее Россия напала двумя неделями раньше, но никто праздник не отменял, вдруг бы Украина напала все равно.
Если говорить в целом, зачем это нужно, это спецоперация по обрушению американоцентричного мира, и Украина лишь территория этой войны. Цель сделать так, чтобы Россия была полностью изолирована и дистанцирована от американоцентричного мира. В этом смысле "спецоперация Z" уже достигла своей цели – Россия оказалась в полной изоляции, в полном одиночестве. Потому что для Владимира Путина с точки зрения психологии бессознательного изоляция, одиночество – гарантия полной, нерушимой и неделимой безопасности, о чем именно такими словами он неизменно говорит долгие годы напролет. Это понятно, откуда берется – берется из его ленинградского детства, из Баскова переулка. Потому что как же защитить себя от банд дворовых хулиганов? Путем полного одиночества и изоляции от них. Именно таким путем Владимир Владимирович пошел и преуспел. Учитывая, что Путин равен России, как мы знаем, а Россия равна Путину, это высказал Вячеслав Володин, но едва ли он сам это придумал, он скорее интерпретировал и транслировал мысли верховного вождя, что если Путин в изоляции, то и Россия в изоляции, Путин в бункере – и Россия в бункере. Так оно и получилось, как это ни смешно. В этом смысле, несмотря на развал той военизированной структуры, которая еще недавно была известна как вторая армия мира, на крах на украинских фронтах и так далее, де-факто "спецоперация Z" уже оказалась успешной. Владимир Путин, как это ни смешно или, может быть, не слишком печально до слез, руководствуется именно логикой этого успеха.
Михаил Соколов: Давайте посмотрим на военную картину. Так получилось, что военное положение введено, а буквально параллельно происходят события вокруг Херсона, вывоз Россией населения из оккупированного Херсона, прилегающих районов. На экране появлялся генерал Суровикин, подчеркнул, что ситуация такова, что, возможно, придется принимать непростые решения. Ждать эскалации военных действий на земле?
Дмитрий Болкунец: Я думаю, что, конечно, будет какая-то активная фаза наступления. Очевидно, российская армия будет пытаться что-то сделать на херсонском направлении. Если там действительно произойдет прорыв дамбы, там есть расчеты 1980-х годов, которые показывали, что часть города Херсон уйдет под воду на несколько суток. Поэтому эвакуация, которую они планируют, она оправдана в каком-то смысле. Кстати говоря, каскад электростанций строили в поствоенный период, еще во времена Сталина начинали, цель была как раз каскад на Днепре построить для того, чтобы в случае войны можно было затапливать какие-то территории. Видимо, сейчас будут что-то подобное делать. Очевидно, что Путин будет сейчас пытаться каким-то образом дотянуться до Киева, потому что для него важно все-таки ликвидировать Зеленского, я думаю, что Россия на это пойдет. Неслучайно те меры, которые предпринимаются по в том числе проведению определенных учений на территории Беларуси, наверное, в том числе для того, чтобы может быть попробовать еще раз зайти с территории Беларуси на Киев, либо для отвлечения внимания. Потому что сейчас мы видим, что в Беларусь вводят технику военную, какие-то масштабные учения планируют провести. КГБ Беларуси говорит о каких-то планах Украины по захвату каких-то маленьких районных центров на юге Беларуси, только непонятно, зачем они должны быть захвачены, что там должны делать. Но это, видимо, делается для того, чтобы опять каким-то образом и внимание отвлечь, и провести в Беларуси скрытую мобилизацию, что пытаются сейчас власти белорусские сделать.
Михаил Соколов: Мы обсудим отдельно белорусский сюжет – это довольно интересная история. Эти непростые решения, то, что генерал выдал, как вы его поняли, что это – угроза действительно подрыва Каховской плотины или шантаж, или еще что-то? Совпадение явление генерала Суровикина с этими намеками или действительно это часть общего какого-то плана, вчера Суровикин, а нынче указы о военном положении?
Станислав Белковский: Широко разрекламированное интервью Сергея Суровикина не произвело на меня большого впечатления, это не был харизматичный генерал типа Александра Лебедя. Это был типичный старший офицер наших вооруженных сил, который читал с суфлера текст даже без выражения, плохо отделяя одни смысловые фрагменты от других на протяжении 8 минут. Ясно, что Сергей Суровикин ничего не решает, все ключевые решения принимает лично Владимир Путин, просто нашли очередную говорящую голову, которая в случае чего должна будет взять на себя ответственность. За что-то Мишустин, за что-то Собянин, а за что-то и Суровикин. Да, его неугомонный темперамент известен всем, неслучайно именно он подавил танками господ Комаря, Усова и Кричевского в дни августовского путча 1991 года, потом получил год условно за торговлю оружием, потом, кажется, подозревался в рукоприкладстве в отношении подчиненных и даже в причастности к самоубийству своего подчиненного и так далее. То есть это такой отмороженный, который нужен Владимиру Путину особенно в этой ситуации, сопоставимый в этой роли и качестве с господами Пригожиным и Кадыровым, хотя, естественно, гораздо более влиятельными, чем господин Суровикин.
Он озвучил очень понятную вещь, что в Россию эвакуируют Херсонскую область и сдают Херсон, потому что нужно забрать с западного берега Днепра весьма мощную боеспособную группу, которая там находится, которая в условиях паралича снабжения может быть окружена, разгромлена украинскими войсками, что станет непоправимым ущербом даже для того состояния, в котором сейчас находится бывшая вторая армия мира. С другой стороны они так часто говорят, в том числе господин Суровикин, так много рассуждений о том, что вооруженные силы Украины взорвут дамбу на Каховской ГЭС, затопят Херсон, что складывается устойчивое впечатление, дескать, это российская сторона собирается так сделать, затопить Херсонскую область. В-третьих, поскольку Владимир Путин неоднократно и достаточно недвусмысленно угрожал применением оружия массового уничтожения в случае агрессии против российской территории, а что эта агрессия существует и зафиксирована, говорится в преамбуле пресловутого указа о военном положении, то есть это уже факт, который констатирует российский президент, то значит, возможно, Херсонская область и станет ареной этого удара, особенно с учетом того, что удар по многим оценкам и должен прийтись по крупному скоплению украинских войск. Какой сценарий будет избран, пока совершенно неясно. Во всяком случае ясно другое, что эвакуация населения Херсонской области не к добру, ясно, что она к каким-то серьезным эксцессам, к которым российская власть готовится в полном объеме.
Михаил Соколов: Алексей, что вы скажете об этой эвакуации, о том, что может быть грозят какие-то опасные очень действия? Хотя, конечно, уже за последнее время там много всего произошло, и удары ракетами, и дронами по 16 областям Украины, большое количество погибших и раненых. Картина такая серьезная. Еще к этому добавляется история с Херсоном.
Алексей Мельник: Я по большому счету согласен с оценками господина Белковского о том, что действительно заявление российского командующего – это был анонс того, что Россия собирается взорвать плотину, соответственно, устроить цунами, потоп на всей территории, которая лежит ниже Малой Каховки. Единственное, что может поставить под сомнение – это то, что Россия готова применить тактическое ядерное оружие именно в районе Херсона. Создание техногенной катастрофы такого масштаба, как взрыв плотины – это также оружие массового уничтожения. Поскольку территория, которая может быть залита высотой в один-два метра, огромное количество жертв. Как раз тот факт, что эвакуируется население с левого берега, говорит о серьезности таких намерений. Потому что правый берег Днепра выше, основная масса воды пойдет именно туда, где находятся сейчас оккупационные силы, соответственно, те населенные пункты, которые попадают в зону затопления.
Михаил Соколов: Что можно сказать о ракетных ударах, которые происходят с 7 октября? Какая все-таки военная составляющая в этих атаках или ее вообще нет? Предполагают, что хотят заставить расходовать на эти дроны противоракеты, еще что-то, разорить перед холодами, напугать, потом требовать какого-то перемирия. Здесь на что расчет идет?
Алексей Мельник: Если попытаться выстроить иерархию этих целей, которые пытается преследовать Россия, то я думаю, что военные цели, наверное, далеко не в первой пятерке. Прежде всего понятно, что Путину нужно было показать своей внутренней публике, ответить на тот запрос, который был от радикальных "ястребов". Наверное, это не просто какая-то группа "ястребов", судя по реакции российского общества, я бы сказал, населения, это, кстати, к дискуссии о "хороших русских", эти восторги по поводу того, что как хорошо, что хохлов загоняют в каменный век. Люди, которые радуются или доставляют им удовольствие страдания других людей.
Другие цели, которые также преследуются, то есть война на истощение, это нанести максимальный ущерб Украине. Около 30% инфраструктуры энергетической во время холодного достаточно сезона – это большой ущерб. Причина, почему я сейчас сижу в куртке и не дома – это опять-таки связано с теми ударами, которые были последние 7 дней, потому что в Киеве сейчас достаточно много ограничений появилось с новыми обстоятельствами. Следующее это то, что, наверное, Путин все-таки пытается каким-то образом компенсировать неудачи на линии фронта. То, что на это Украина тратит еще и дополнительные какие-то заряды, которые и без того ограничены, это далеко не первая цель, которую пытались достигнуть. В конце концов, всем этим он достигает абсолютно противоположного. То есть уровень готовности украинского общества и государства к сопротивлению от этого только повышается. Он здорово "помогает" Украине в том, чтобы нашим партнерам предоставлять очень убедительные аргументы в пользу дальнейшей поддержки Украины.
Михаил Соколов: Пытается ли Путин путем эскалации военных действий с помощью дронов и ракет добиться выхода на какое-то перемирие, переговоры на своих условиях, запугать жертву своей агрессии? Есть ли такая цель?
Станислав Белковский: Да, разумеется. Но он запугивает в первую очередь Соединенные Штаты Америки. Главный инструмент его запугивания – это, конечно, ядерная угроза. Мы видим, что чувствительными к этой угрозе становятся все больше и больше влиятельных в том числе в смысле общественного мнения людей, например, тот же Илон Маск, который после состоявшегося около трех недель назад телефонного разговора с Владимиром Путиным не умолкает на тему того, что нужно предотвратить глобальный ядерный конфликт, а поэтому как можно быстрее деэскалировать ситуацию в Восточной Европе, достичь мира любой ценой.
Михаил Соколов: Мне кажется, что он затих в последнее время.
Станислав Белковский: Нет, он совершенно не затих. После того, как он отозвал свою заявку в Пентагон на финансирование "Старлинка" в Украине, подтвердил, что готов делать это сам, уже после этого в Твиттере он написал, что все, что угодно, точно не нужно трогать Крым, нужно оставить его полностью за Россией, поскольку если будет попытка вернуть Крым Украине, тогда точно глобальный ядерный конфликт неизбежен. Это его свежайшая точка зрения. К этому присоединяются и другие миллиардеры, которые заявляют то же самое. То есть логика Владимира Путина абсолютно ясна: нужно довести дело до точки кипения, то есть до того, чтобы Запад испугался реальной гибели планеты в огне ядерной войны, после этого достичь не позорного мира до конца текущего года. Но для этого нужно довести до полного изнеможения Украину. Потому что совершенно очевидно, что Украина с такими условиями не согласится, именно с теми условиями, которые будут не позорными для Владимира Путина.
Владимир Путин хочет зафиксировать свой контроль над 20% украинской территории, даже без формального признания. Он хочет возобновить сотрудничество с Европой в энергетической сфере, необходимым условием чего является снятие части санкций с России, в первую очередь технологических санкций с российских энергетических корпораций, первейшей из них "Газпрома". В-третьих, он ставит вопрос об обмене активами, чтобы Запад разморозил заблокированные российские активы, а Россия бы разблокировала активы так называемых "недружественных стран", находящиеся на ее территории. Ясно, что Украина под этим всем подписаться не может, поэтому нужно довести Украину до такой степени изнеможения, чтобы у Киева не было выбора, и он вынужден был согласиться так или иначе с необходимостью переговоров о мире, поскольку цена продолжения сопротивления российской агрессии оказалась бы слишком высокой для Киева.
Михаил Соколов: Будем надеяться, что этот план сорвется, как и многие другие планы. Есть ситуация с Беларусью, где продолжается накопление российских войск.
Михаил Соколов: Как вы видите сейчас эту ситуацию с Россией и Беларусью? Будет ли дальше Александр Лукашенко идти навстречу Владимиру Путину, помогать ему, есть риск втягивания белорусской армии в военные действия?
Дмитрий Болкунец: Еще до начала войны Александр Лукашенко очень мечтал оказаться с Владимиром Путиным в одной лодке. Путин его на борт не принимал в 2020-21 году, а сейчас они как раз в одной лодке. В январе этого года Лукашенко анонсировал за несколько дней вернуть Украину в родное лоно. Видимо, они с Путиным такой план имели, но мы видим, что это затянулось. Лукашенко сейчас, конечно, очень сильно комплексует по этому поводу, пытается выкрутиться, но вариантов у него уже никаких нет, отступления у него нет. Все варианты, которые у него были возможны, с Западом как-то договориться, что он делал в прошлом, сейчас это нереально и невозможно, поэтому ему приходится выполнять указания, которые поступают от Владимира Путина. Он недавно с ним в Сочи встречался, в Петербурге, еще на каких-то саммитах. Поэтому он, конечно, сейчас будет принимать российскую группировку. Численность ее непонятна до конца, по некоторым данным, по официальным 10 тысяч, по неофициальным от 20 тысяч до 120 тысяч контингента, который может прибыть на территорию Беларуси. Какая цель у них? Несколько целей, которые я вижу, они могут друг друга дополнять, а могут быть каждая по отдельности. Одна из целей – это, конечно, защита ситуации в Беларуси в случае, чтобы вдруг не вспыхнули какие-либо протесты по разным причинам, в том числе из-за экономики. Вторая причина – это накопление армии для того, чтобы сделать нападение на Киев и на другие регионы Украины. Третья цель – это попытка пошуметь для отвода глаз, попытка продемонстрировать какую-то угрозу для того, чтобы Украина держала свои войска на севере своей страны, ожидала какого-то нападения, которое не случится.
Еще одна цель – это может быть нанесение удара со стороны Беларуси. Если мы говорим о тактическом ядерном ударе, то есть версия, что это с территории Беларуси может случиться, а может не случиться. Я бы еще один момент добавил: это попытка каким-то образом провести учения, подготовить мобилизационную группу, людей, которые приходят по повесткам о мобилизации в России. Несколько вариантов, думаю, что они комплексно друг друга дополняют. Кстати, я не исключаю, что Лукашенко сам упрашивал Путина ввести эту группу, потому что он очень переживает, что к нему может что-нибудь прилететь, либо кто-то приехать из Украины для того, чтобы его свергать. Об этом он в последние месяцы очень активно говорит, последние дни глава КГБ ежедневно рассказывает о каких-то группах, которые планируют захватывать какие-то районные центры, дальше ехать в Минск. Это мне напоминает сюжет апреля 2021 года, когда несколько человек, в том числе первый пресс-секретарь Александр Лукашенко Александр Федута и группа лиц в московском ресторане планировали захват Лукашенко и помещение его в какой-то погреб. Эти же байки сейчас рассказывает глава КГБ, только ссылаясь на Украину.
Михаил Соколов: Как вы видите, Лукашенко и его армия являются каким-то существенным фактором, могут ли они принять участие в военных действиях или только оттягивают часть украинских сил на север?
Алексей Мельник: Вы абсолютно правы в том, что преимущественно угроза со стороны Беларуси – это то, что Беларусь предоставляет свою территорию, воздушное пространство для ударов по Украине. Второе – это оттягивание части сил, тех очень нужных резервов украинских вооруженных сил, других сил обороны от более критических, важных направлений. Это та угроза, которая постоянно существует. Мы постоянно оцениваем, даст команду Лукашенко, не даст команду. На данный момент, я думаю, риски минимальные, любая попытка повторить что-нибудь наподобие того, что произошло в феврале, я думаю, она закончится в лучшем случае на границе, а в худшем случае это что-то прилетит, чего очень сильно боится Лукашенко. Украина не собирается переходить границу, но тогда будет снят последний ограничитель от того, что Украина не наносила до сих пор удары по российским военным целям на территории Беларуси.
Михаил Соколов: Совершил ли Путин мирную оккупацию Беларуси? Остались ли у Лукашенко возможности как-то маневрировать, как он обычно это делал, относительную свободу рук получать, кредиты, потом расплачиваться обещаниями?
Станислав Белковский: На сегодняшний день маневрировать возможности у него нет, но желание, конечно, есть. Если вдруг власть в России зашатается, поражение России станет слишком очевидным, тогда Александр Григорьевич захочет вернуться к своему старому образу мыслей и действий. Но это все прекрасно понимает и Владимир Путин, совершенно не желающий разжимать своих стальных братских объятий. Я всегда считал за последние три десятилетия, что сценарий со слиянием России и Беларуси невозможен, он и был невозможен до последнего времени, но сейчас я не был бы в этом так уверен. Потому что Владимир Путин должен постоянно повышать ставки в своем торге с Соединенными Штатами Америки по принуждению Соединенных Штатов к переговорам. Если уж дошло дело до аннексии 20% украинской территории, то может дело дойти и до серьезных переговоров о поглощении Республики Беларусь Российской Федерацией.
Еще раз повторю, что это качественно новый сценарий по отношению к тому, что можно было предполагать еще недавно, но в этой новой реальности, когда крыса, загнанная в угол, стремительно сокращает свое пространство для маневра, чувствуя себя максимально комфортно именно в этой ситуации, когда Владимир Путин принимает решения, которые, как он сам сказал в своем программном выступлении 30 сентября, его вынуждают принимать судьба и история, то есть некие обезличенные темные силы, слово Бог упомянуто не было, он не находится в диалоге с Богом, его судьба и история к чему-то принуждают. Возможно, они его принудят к слиянию с Беларусью. Сможет ли в нынешней ситуации Александр Лукашенко этому противостоять, как он противостоял даже на уровне обсуждения, неизвестно. Хочу лишь отметить, что сегодня Александр Григорьевич принял величайшего, по его словам, русского философа Александра Дугина и имел с ним продолжительную двухчасовую беседу о философии и интеграции России и Беларуси.
Михаил Соколов: Дмитрий, как вы к этому прогнозу Станислава отнеслись?
Дмитрий Болкунец: Я бы к этому отнесся с опасением и с осторожностью. В этом действительно есть довольно большой риск, что Путин попытается Беларусь поглотить либо воссоздать Советский Союз. В этом году 30 декабря 100 лет создания СССР. Мы уже слышали заявления о том, что Абхазию планируют в союзное государство включить. Звучат некие посылы из Казахстана. Я не исключаю, что Владимир Путин может повторить тот самый путь, он любит даты, сакральные для него, поэтому, может быть, и попытается нечто подобное воссоздать. Я хочу заметить, что Лукашенко сегодня достаточно уязвим. Если мы наблюдали события по Крымскому мосту, то я не исключаю, что могут быть принесены сакральные жертвы. Такой сакральной жертвой масштабного формата может быть персона Александра Лукашенко. При этом это может быть выставлено как убили президента Беларуси.
Я, кстати, напомню, что в апреле 2021 года, когда всплыла история с неким фейковым покушением на Лукашенко, больше всего про покушение на Лукашенко раскручивали российские телеканалы. Больше месяца они рассказывали ежедневно в своих передачах о том, что Байден собирался убить Александра Лукашенко. Это была главная тема во всех новостных выпусках, это подавалось как американцы хотят свергнуть президента Беларуси.
Я не исключаю, что на территории Беларуси могут быть осуществлены определенные теракты, кстати, о чем глава КГБ в последние дни постоянно говорит, и они будут носить рукотворный характер, чтобы оправдать, например, введение военного положения в Беларуси, либо какие-то иные меры – назначение военной администрации в виде Грызлова какого-нибудь генерал-губернатором. Много может быть вариантов, и Лукашенко это прекрасно понимает.
Михаил Соколов: Есть такие действительно экстремальные сценарии, дай бог, чтобы они не состоялись. Украина ведь отвечает уже Кремлю не только контрударами, но и политическими демаршами. Как вам объявление Чечни временно оккупированной территорией, дает ли это какой-то военно-политический эффект?
Станислав Белковский: Это имеет, безусловно, военно-политический смысл. Потому что в мире, в Европе немало этнических чеченцев, глубоко враждебных Рамзану Кадырову, его режиму, которые готовы воевать сегодня на украинской стороне. От их имени еще Ахмед Закаев в конце февраля делал заявление, что он готов приступить к мобилизации чеченцев, но им нужны некие правовые гарантии, что их будут считать военнопленными. Я, естественно, не глубоко владею этим вопросом, возможно, военные эксперты прокомментируют это лучше. Признание Чеченской республики Ичкерия территорией, оккупированной Российской Федерацией, шаг именно в этом направлении, в том, чтобы мобилизовать значительную часть оппозиционных чеченцев на войну против Российской Федерации.
Михаил Соколов: Давайте вернемся теперь к российским некоторым темам. Мобилизация, насколько она удалась, не удалась власти, напугала людей, не напугала? Каковы ее причины? Как это видится из Украины?
Алексей Мельник: Это тот случай, когда я могу с уверенностью сказать, что наши прогнозы оправдались практически на 100%. Помня свою службу в Советской армии, мобилизационные сборы, их тогда называли не "мобиками", а "партизанами", это один к одному, только единственное, что в то время после окончания сборов их рассылали по домам живыми, а здесь их пошлют всех на войну. Поэтому Россия создала себе, Кремль создал себе проблемы внутри страны, временные проблемы, что касается боеготовности, потому что это сейчас отвлекает ресурсы и не дает никакой добавленной стоимости. Но нельзя просто так похихикать, потому что эти люди, 300 тысяч человек, некоторые из них сумеют выжить, тех, которых бросили на передовую, месяца через два из этой толпы что-то наподобие не очень профессиональных, но все-таки боевых единиц будет создано. Поэтому этим как раз объясняется стремление России выдержать паузу, инициативы по поводу проведения переговоров. То есть мобилизация потенциально, я не говорю про внутренние аспекты, дестабилизация внутри России, но то, что касается сугубо военного эффекта, где-то потенциально через два месяца может принести какие-то дивиденды для России.
Михаил Соколов: По поводу заявлений Сергея Собянина, такой был шумный эффект, об окончании мобилизации в Москве, что повестки перестают работать и так далее. Как вы видите этот демарш или, наоборот, продуманную хорошо акцию, успокоили ли жителей столицы, усиливает ли это Собянина? Некоторые люди говорят даже о такой "партии мира" или перемирия. Что мы видели?
Станислав Белковский: Никакой "партии мира", разумеется, не существует, поскольку никакой системной идеологически мотивированной конструкции внутри путинской власти и оппонирующей самому Путину быть не может. Против войны очень многие, но никто не осмелится открыть рот на эту тему, тем более из тех, кто находится внутри власти, тем более противопоставить себя Верховному главнокомандующему. Выскочить из этой системы тем, кто остался в ней после марта 2014 года, уже невозможно. Можно подмигивать, можно делать вид, но не более того. Сергей Собянин, естественно, действовал не в одиночку, он выражал позицию федеральной власти. Понятно, что в Москве, частичная "могилизация" была непопулярна по стране в целом, но в Москве и Санкт-Петербурге в особенности, поэтому Сергей Собянин так сочувственно обратился ко всем, кто все-таки стал ее жертвами, давая понять, что это жертвы, а не герои, те, кто отправится на фронт. Мобилизационное задание Москвы было очень небольшим – 16 тысяч человек на мегаполис с номинальным населением 12,5 миллионов человек, а на самом деле больше. Оно было выполнено с большим трудом. Один из депутатов-генералов, близкий к Министерству обороны, буквально за несколько дней до исторического дня завершения "могилизации" в Москве говорил, что Москва в лучшем случае наполовину справляется с этим. В Москве происходили всевозможные облавы в метро, в общежитиях, были "могилизованы" многие люди, которые не являются даже гражданами России, просто имели вид на жительство в России. В частности, один из них, гражданин Таджикистана и сын таджикского чиновника, организовал известную бойню на полигоне в Белгородской области.
Москва вкусила особенно всех горьких плодов частичной "могилизации", особенно в народном восприятии, на что Собянин и отреагировал. Но приостановление частичной "могилизации" – это общефедеральная задача, просто есть очередность регионов, сейчас она прекращена в 34 регионах. Естественно, чем регион богаче, чем в нем больше оппозиции "могилизации", чем он политически самостоятельней, тем быстрее он прекращает это. Первым регионом, который заявил, что "могилизация" закончена, потому что плановое задание не только выполнено, но и перевыполнено в два с половиной раза, была Чечня, конечно. Рамзан Кадыров, который максимально вольно себя чувствует вообще на территории Российской Федерации среди губернаторов, хотя, конечно, он гораздо больше, чем губернатор по своей фактической роли и статусу в системе власти, так и особенно в нынешней ситуации, когда он востребован, как никогда прежде, Кремлем и лично Владимиром Путиным. Поэтому ни о каких тектонических сдвигах, разломах внутри путинской элиты говорить не приходится, а приходится говорить о том, что "могилизация" обнаружила, что Владимир Путин принимает одно контрпродуктивное решение за другим, тем самым акцентируя самоубийственную, суицидальную логику всего того процесса, который был начат со "спецоперацией Z" 24 февраля нынешнего года. Это, безусловно, чрезвычайно ускорило развал режима в целом. Но это связано не только и не столько с внутриэлитными волнениями, сколько с тем, что Россия совершенно не готова к тому, что сейчас происходит и на уровне вооруженных сил, которые оказались вовсе не теми, за которые они себя выдавали, и на уровне массовой психологии, потому что народ совершенно не готов в массе своей идти умирать непонятно за что.
Михаил Соколов: Давайте мы посмотрим, что думает сегодня население, что оно может высказать по поводу видов на будущее.
Михаил Соколов: Есть некое общественное мнение довольно противоречивое, есть реальность, когда Путину не удалось решить какие-то внутренние проблемы устойчивости своей системы, идет ее разбалансирование, будет ли дестабилизироваться тем или иным образом политический режим, или, наоборот, на фоне потенциальной гибели людей, санкций, которые усиливаются, будет вынужденное сплочение власти и части общества значительной?
Станислав Белковский: Никакого вынужденного сплочения мы не наблюдаем, а наоборот. С конца 1980-х годов, то есть на протяжении примерно 35 лет российское общество эволюционировало в направлении тотальной атомизации и психологической демобилизации. Сначала это была реакция на тоталитарный гиперколлективизм советских времен, стало ясно, что большие коллективные проекты, когда ты должен принести себя в жертву государству, обществу, мегапроектам, все это не работает и противоречит интересам каждого конкретного человека. Поэтому был сделан первый большой шаг к атомизации, когда каждый за себя и выживание в одиночку – это оптимальный жизненный сценарий. Где-то с середины 1990-х годов федеральная власть, особенно эта тенденция усилилась при Владимире Путине, работала сознательно на эту атомизацию. Потому что нейтрализовать любые протестные настроения и предотвратить их конвертацию в широкие протесты политические или социальные можно было именно путем этой атомизации, каждый играет за себя, поэтому объединиться против власти невозможно, пойти за какими-либо оппозиционными политиками, сколь яркими и убедительными они бы ни были, тоже невозможно. Там власть своего добилась. Сейчас она получает ответный удар от этой реальности.
С 21 сентября за месяц уровень тревожности по официальным данным Фонда общественного мнения, близкого к Кремлю, в российском обществе вырос в два раза – с 35 до 70%. В разы за первый месяц "могилизации" выросло количество всяких эксцессов типа разбойных нападений, небольших терактов. Мы знаем поджоги военкоматов в промышленных количествах. Люди не хотят этого ничего. Они могли пассивно поддерживать "спецоперацию Z", пока это не затрагивало их непосредственно, но они совершенно не собираются отправляться на фронта, тем более что сам ход "могилизации" показал, что Россия организационно к ней не готова. Ибо сама военная реформа, которая прошла в России при Владимире Путине, именно и превратила вооруженные силы страны из армии всеобщей "могилизации" в такую силу именно проведения специальных операций, которой эта война и была названа.
Поэтому все оказалось не готово, все это свелось к жутким облавам и к тому, что людей ловили прямо дома, на рабочих местах. Как правило, на фронта отправлялись те, кто не мог и не хотел, а те, кто мог и хотел, идея главы партии "Новые люди" господина Нечаева, что "могилизацию" можно было бы отдать на аутсорсинг "Яндексу", анекдотична только на первый взгляд, на самом деле она вполне разумна. Потому что с помощью анализа больших данных я бы смог установить несколько сот тысяч россиян, которые действительно хотят воевать.
Михаил Соколов: Я думаю, здесь мы поставим многоточие, эта тема еще будет с нами.
