20 февраля Мосгорсуд оставил в силе решение Симоновского суда заменить Алексею Навальному условный срок на реальный, снизив его на полтора месяца. В этот же день Бабушкинский суд назначил политику штраф в 850 тысяч рублей за клевету на ветерана. Кроме того, резкие высказывания подсудимого на процессе в адрес суда и прокурора могут лечь в основу еще одного дела против него.
Мумин Шакиров обсуждает эти и другие темы и подводит итоги восьмой недели 2021 года с экспертом Центра Карнеги, политологом Андреем Колесниковым; с экс-сенатором, общественным деятелем Францем Клинцевичем и с интернет-экспертом Антоном Меркурьевым.
Видеоверсия программы
Соловьев похвалил Гитлера, а Путин – Геббельса?
Мумин Шакиров: Мой гость – Андрей Колесников. 20 февраля Мосгорсуд оставил в силе решение Симоновского суда заменить Алексею Навальному условный срок на реальный, снизив его на полтора месяца. Андрей, история с якобы оскорбленным Навальным ветераном войны уничтожила репутацию политика или нет?
Андрей Колесников: Я полагаю, что нет. Те, кто поддерживал Навального, продолжают это делать, а те, кто не поддерживает, убедились в том, что он нехороший человек. Понятие "ветеран" у нас абсолютно неприкосновенное. Это дело было организовано ради того, чтобы Навальный выглядел как морально ущербный человек. Но есть часть населения, которая жестко поддерживает Навального. И то, как власть прикрывается фигурой ветерана, наоборот, превращает ее саму в глазах этих людей в морально ущербную. То есть здесь все остались, наверное, при своих мнениях.
Мумин Шакиров: А Навальный держит удар или нет, как вы считаете?
Андрей Колесников: Судя по тому, как он говорит, как он защищается, этот человек умеет держать удар. Но его привычная агрессивная манера (она и в политике довольно такова), конечно, раздражает суд. Он обеспечивает обиду и негативное отношение к себе судьи. Но все равно Навальный получит то, что запланировано. Поэтому то, что он превращает суд в театр, – неплохо. Пусть власть немножко повертится на этой сковородке в лице судей, прокуроров.
Мумин Шакиров: Европейский суд по правам человека потребовал от России немедленно освободить Навального из следственного изолятора "Матросская тишина". Такое требование – исключительная и обязательная для исполнения мера любой страной – членом Совета Европы. Однако в российском Минюсте решение ЕСПЧ назвали "грубым вмешательством в деятельность судов".
Мумин Шакиров: Навальный – сегодня один из главных героев на телевизионных экранах. По нему бьют всеми артиллерийскими информационными залпами, в том числе один из тех, кто каждый день выступает по телевизору, – телевизионный ведущий Владимир Соловьев, использовавший в своей риторике имя Адольфа Гитлера...
Владимир Соловьев: Гитлер, кстати, был лично очень смелым человеком. В отличие от этого гульфикфюрера, не "косил" от армии. Воевал, и воевал доблестно во время Первой мировой войны.
Мумин Шакиров: Для чего Соловьев использует образ Адольфа Гитлера, чтобы пригвоздить Навального? Это усиливает как-то акцент? Или это просто такая культура подачи материала?
Андрей Колесников: Это и персональная культура Соловьева, если это можно так назвать. Самый плохой человек, в сознании среднего россиянина, – Гитлер. И если кто-то оказывается хуже Гитлера, то он совсем уже плохой. Соответственно, Навальный представляется чем-то, что хуже Гитлера. Но в результате получается возвеличивание Гитлера, это уголовная статья – это оправдание нацизма.
Мумин Шакиров: Кстати, коммунист Рашкин подал заявление в Генеральную прокуратуру о том, что Соловьев расхваливает смелость Гитлера. Соловьев уже начал оправдываться. Но я хотел бы привести в пример еще другой эпизод, когда президент России Владимир Путин похвалил Геббельса, когда он беседовал с религиозными деятелями...
Владимир Путин: Геббельс же говорил: "Чем невероятнее ложь, тем быстрее в нее поверят". И он добивался своего, он был талантливый человек. Мне кажется, что и сегодня те, кто передергивают историю, стараются принизить заслуги тех, кто уничтожил нацизм, и наоборот, даже поменять местами преступников и их жертвы. Они действуют по той же самой логике: чем невероятнее ложь, тем быстрее в нее поверят.
Российская политика стала черно-белой: ты либо за Путина, либо за Навального
Мумин Шакиров: Почему Путин использовал образ Геббельса?
Андрей Колесников: Он хотел сказать, что враг бывает талантливым и добивается своих целей. Но если бы это был не Путин, не представитель истеблишмента, а кто-то еще, то этого человека немедленно привлекли бы по статье об оправдании нацизма. Это выглядит очень пикантно на фоне раввинов, сидящих вокруг Путина.
Мумин Шакиров: У которых были ошарашенные взгляды.
Андрей Колесников: Это просто фантастическое непопадание в аудиторию. С ним это бывает, это не первый раз. Еще когда он не был президентом, были всякие замечательные случаи, как он пытался подыграть крайне неудачно и невпопад представителям разных наций и конфессий. Сосредоточенность нашего истеблишмента на истории Великой Отечественной войны и Второй мировой войны, нацизма симптоматична. Эта историческая политика все время эксплуатируется нашей властью и пропагандистами во всех видах абсолютно.
Мумин Шакиров: Это беспроигрышный вариант.
Андрей Колесников: Да, это наше прошлое, которое безукоризненно.
Мумин Шакиров: Свежий пример. Несколько дней назад депутат Госдумы, вице-спикер от "Единой России" Петр Толстой сравнил акцию с фонариками во дворе, объявленную соратниками Алексея Навального, с действиями коллаборационистов в блокадном Ленинграде, которые указывали огоньками на цели вражеским бомбардировщикам. Это из той же серии? Опять параллель: людей, вышедших в День святого Валентина с совершенно светлым порывом о любви, он перевернул в коллаборационистов, которые указывают цели для вражеских бомбардировщиков. Что это?
Андрей Колесников: Это отсюда же. Это тоже беспроигрышный вариант. Блокада – это святое. Блокадный Ленинград – это святое. Люди представляются осквернителями праха, памяти. Точно так же, как Навальный – осквернитель нашей священной памяти. Что за этим стоит, какие детали – это уже никого не волнует. Это живой щит, которым обороняется, на котором спекулирует власть. Это прием, который применялся и будет применяться, абсолютно морально неоправданный, но это едва ли не последнее оружие, оставшееся у власти в пропагандистском смысле.
Мумин Шакиров: Для Путина такой персонаж, как Соловьев, является единомышленником или всего лишь проводником его человеконенавистнических идей?
Андрей Колесников: Скорее, как бы коллегой по работе. Я думаю, что Соловьев прекрасно обслуживал бы демократическую власть. Как и министр Лавров, как и министр Шойгу. Это же адаптация к обстоятельствам. Абсолютный беспринципный конформизм, который эти люди демонстрируют в эфире и в своих высказываниях.
Мумин Шакиров: Кто для Путина Навальный – это политический оппонент или враг, который хочет сместить его и занять его место?
Андрей Колесников: Безусловно, враг, причем тот враг, которого Путин не уважает. Он говорил о том, что он готов уважать врагов в большей степени, чем предателей, но здесь абсолютный конкурент. Российская политика стала черно-белой: ты либо за Путина, либо за Навального. Сама власть в этом виновата. Если бы они столь интенсивно не трогали бы Навального, может быть, этого бы и не произошло. Соответственно, это враг, которого нужно уничтожить в буквальном смысле этого слова. Человека пытались убить. Сейчас его добивают другими методами. Он перестал быть "неназываемым", по крайней мере, для пропаганды. Ненависть столь велика, что пропаганде было разрешено отказаться от старой стратегии неназывания этого врага.
Мумин Шакиров: То же самое проделывали с Борисом Ельциным, когда Политбюро и Горбачев били по нему всеми залпами и чуть не довели его до смерти. Но потом он восстал из пепла и стал президентом России. Может ли произойти то же самое с Навальным, когда они бьют по нему черным пиаром, и будет достигнута какая-то точка, когда машина повернется в обратную сторону? Или вы это исключаете?
Андрей Колесников: По состоянию на сейчас это исключено. Посмотрите социологические данные. У Навального вырос антирейтинг, потому что среднему обывателю не нужны его разоблачения. Навальный расстраивает среднего обывателя, а он не хочет расстраиваться.
Наше общество до такой степени нечувствительно и выдрессировано, что не готово следовать за новыми пророками
Мумин Шакиров: Разрушение иллюзий.
Андрей Колесников: Он хочет жить спокойно. Там нет абсолютно никаких иллюзий по поводу Путина. Средний обыватель – это не яростный сторонник Путина. Ему не хочется этого всего видеть, это его раздражает. Отсюда и этот результат. Но это не означает, что у Навального не появилось больше сторонников. Они появились. Но большая статистика и большая социология этого пока не очень видят. Один процент в рейтинге доверия – это не так мало. Навальный в нем обошел Зюганова. Но это и не очень много, могло бы быть и больше. Наше общество до такой степени нечувствительно и выдрессировано, что не готово следовать за новыми пророками.
Мумин Шакиров: Какой тоталитарный режим сложнее разрушить – персональный или системный? Системный – это когда у нас было Политбюро, там не было персоналий. Персоналия у нас сегодня – Путин.
Андрей Колесников: У нас пока еще не тоталитаризм, хотя есть его элементы. Тоталитаризм – это когда не просто запрещаешь что-то, а конкретные прескрипции: нужно вести себя так-то и так-то. В советском режиме тоже были элементы расслабленного авторитаризма, не только тоталитаризм. Он был все-таки в высокой степени персоналистским, потому что мы измеряем нашу историю по именам вождей. Хотя при Брежневе реально было коллективное руководство.
Мумин Шакиров: Но лично Брежнев не вызывал серьезные антипатии у людей.
Андрей Колесников: Он вызывал смех. Путин тоже начинает вызывать смех. Несмотря на то что у Путина с головой немножко лучше, чем у Леонида Ильича в последние годы, видно, что он не очень образованный. Сильно преувеличено его образование, хотя IQ у него очень высокий по-чекистски. Это очень серьезный противник для гражданского общества. Конечно же, если из вертикали убрать ее высокостоящую основу, она начнет разваливаться. И все персонифицированные таким образом советские режимы тоже сильно менялись. Через день после кончины Сталина даже Маленков, даже Берия затеяли своего рода либерализацию.
Мумин Шакиров: Методы, которые используют сторонники Путина, продолжать уничтожать Алексея Навального, демонстрирует эпизод с Францем Клинцевичем.
Франц Клинцевич: Он враг моей страны, а никакой не политический деятель. Будучи предателем родины, он маскируется под общественно-политического деятеля и проводит мероприятия, которые направлены на то, чтобы дестабилизировать ситуацию, свергнуть действующую власть и создать в стране деструктивные процессы. Он же не занимается политической деятельностью, он же не проводит политические митинги, не регистрирует политическую партию, не делает заявку на проведение официальных политических мероприятий, когда по закону положено, когда государство должно обеспечить безопасность. Он занимается провокацией. Когда представители спецслужб западных стран проводят инструктаж, финансируют и готовят отморозков, перед ними ставят задачу: "Вы должны спровоцировать полицейского. Вы должны ударить. Вы должны взять с собой лом, биту, палку". Разве можно с этим мириться?!..
Мумин Шакиров: Это риторика не предполагает дискуссию, она предполагает удар, с одной стороны, а с другой стороны, восприятие этого удара. Такой человек влияет на умы людей или нет?
Андрей Колесников: Безусловно. Даже не человек, а сама логика изложения. Берется некий несуществующий факт – какие-то цээрушники, которые писали какие-то методички. Нет методичек, нет цээрушников за сценой вообще. Но это делается с убежденностью в глазах и в речах. Франц Клинцевич очень опытный полемист и пропагандист.
Мумин Шакиров: Но в данном случае он использует совершенно примитивные слова.
Андрей Колесников: Абсолютно. И это работает – он же знает: "О чем мы разговариваем?! Это аксиома, это не нужно доказывать". В то же время он говорит о том, что Навальный – не политик. Хотя Навальный – единственный политик в стране, который занимается политической деятельностью, то есть борется за власть. Легальными средствами ему это делать не дают, его убивают.
Мумин Шакиров: Напротив меня сидит Иван Воронин, мой коллега, репортер, который много дней или недель провел в судах, связанных с Алексеем Навальным.
Иван, последнее решение – Европейский суд по правам человека потребовал от России немедленно освободить Алексея Навального. Власти отказались выполнять решение Европейского суда. А в судебных решениях это как-то было указано? Этот сценарий был воспроизведен? Или суд делал вид, как будто этого решения просто нет?
Иван Воронин: Адвокаты начали сегодняшний процесс с ходатайства о приобщении этого документа из Страсбурга к материалам дела. Прокурор выступила против. Адвокат Навального Ольга Михайлова заявляла о том, что Россия, как член Совета Европы, должна соблюдать и выполнять неукоснительно это решение. Суд обещал учесть в своем решении этот документ. Но мы знаем, что на следующем процессе Алексей Навальный так и оставался в аквариуме для подсудимых. И, скорее всего, суд не учитывал этот документ. По этому поводу мы не можем пока делать большие выводы, поскольку в суде и адвокаты, и журналисты, и все, кто следил за процессом, могли узнать только резолютивную часть решения суда, а мотивировочная часть будет опубликована только через неделю.
Мумин Шакиров: Будет ли жалоба по этому решению дела о клевете?
Иван Воронин: Да, адвокаты сразу заявили о том, что они подадут в следующую инстанцию – Кассационный суд.
Мумин Шакиров: То есть Алексей Навальный еще может остаться какое-то время в Москве, пока не будет принято решение...
Иван Воронин: Нет, с момента оглашения апелляции приговор вступает в силу. Он, скорее всего, будет этапирован в колонию, а уже оттуда по видеосвязи будет выступать на Кассационном суде.
Мумин Шакиров: Что вы скажете о последнем слове Алексея Навального?
Иван Воронин: Их было даже два. Сегодня сам Навальный иронизировал по этому поводу. Он говорил, что из его последних слов по разным процессам уже можно собрать целую книжку. Кстати, у него сегодня было очень много отсылок и на литературу, и на другие произведения искусства. Он цитировал Евангелие, книжку о Гарри Поттере, упоминал фрагмент из фильма "Брат" Алексея Балабанова и даже Рика Санчеза из мультифильма "Рик и Морти". Был довольно-таки ироничен. Было видно, что он, скорее, все-таки не поддается унынию, а очень философски относится к тому, что с ним происходит. Сегодняшнее его выступление в суде наши коллеги и я озаглавили "Россия будет счастливой" – именно этими словами он подытожил то, что говорил.
Мумин Шакиров: Вы много дней были в суде. Что бы вы еще отметили? Туда приходили дипломаты из европейских стран. Были ли с ними контакты? Давали ли они комментарии? Или они воздерживались от высказываний?
Иван Воронин: Наша съемочная группа и не пыталась установить с ними контакт, поскольку я не считаю их участниками процесса, а лишь слушателями. С очень большим вниманием к ним относились наши коллеги с федеральных каналов, очень пристально прислушивались к любой иностранной речи. Даже была нелепая ситуация, когда за иностранного представителя дипмиссии приняли корреспондентку Sky News.
Мумин Шакиров: Алексей Навальный держит удар?
Иван Воронин: Я полагаю, что держит удар.
Мумин Шакиров: То есть нет никаких поводов сомневаться в том, что его могут сломать?
Иван Воронин: Я думаю, что это повод открыть его последнее слово и как минимум с ним ознакомиться. Он очень хотел, чтобы это звучало манифестно. И я полагаю, что у него это получилось.
Мумин Шакиров: Когда он предлагает обращаться к судье "оберштурмбаннфюрер", "рядом с вами должен быть пулемет", такая риторика играет в плюс или в минус?
Иван Воронин: Я не берусь судить. Но мы знаем, что по последнему решению Бабушкинского суда это может лечь в основу еще одного дела против него, об оскорблении прокурора, неуважении судьи.
Мумин Шакиров: То есть этому сериалу, как я понимаю, связанному с Алексеем Навальным, нет конца и предела.
"Нежелательная" активистка Анастасия Шевченко
Мумин Шакиров: Суд Ростова-на-Дону вынес приговор Анастасии Шевченко. Она получила четыре года условно за организацию деятельности "нежелательной" организации. Шевченко была местным координатором "Открытой России", читала лекции о политике и занималась правозащитой. Шевченко стала первым человеком в России, которого обвинили по статье о работе "нежелательной" организации. Как далеко власти пойдут, чтобы окончательно ликвидировать гражданское сопротивление с помощью законов, навешивания ярлыков, в том числе "иностранных агентов"?
Андрей Колесников: Зайти готовы далеко. Пока идет операция запугивания, чтобы угрозой уголовных приговоров отвратить людей от любой гражданской активности.
Когда кто-то надоел, задавить это невозможно
Мумин Шакиров: Удастся или нет?
Андрей Колесников: Это психологический механизм: когда кто-то надоел, задавить это невозможно. Общество у нас внизу все-таки привыкло чувствовать себя свободным. Оно было свободно в 90-е годы, оно было даже немножечко свободно в нулевые. Конечно, существенная часть населения готова адаптироваться к существующим обстоятельствам, даже большинство адаптируется, но меньшинство-то никуда не девается. Оно, конечно, уже становится гражданами "второго сорта" для Путина и его компании, но это неправильно, это не соответствует Конституции. Люди будут бороться за свои права всегда, за главу вторую Конституции, которую никто не отменял, – права и свободы человека и гражданина.
Мумин Шакиров: А как же дубинки, ломать челюсти, черепа, сотни приговоров по штампу, когда меняются только фамилии и адреса там, где задержали? Это работает против людей? Это вгоняет в кровеносную систему страх?
Андрей Колесников: Работает, но до известной степени. Есть неопределимый предел. Люди все равно будут выходить на улицы, заниматься гражданским активизмом, писать посты. Все равно найдутся журналисты, которые будут писать не так, как сотрудники государственных СМИ, все равно общество будет существовать. Все, что делается сейчас, – это однотрековое движение: задавить это все. Поэтому и Навального додавливают, и устраивают образцовый процесс Шевченко, и готовят соответствующую законодательную базу на любой случай.
Мумин Шакиров: Активист Руслан Аблякимов объявил об открытии штаба Навального в Махачкале. Сразу после этого его избили. Можно ли говорить, что Кавказ – это территория вне любых демократических инициатив, это особый регион?
Андрей Колесников: В данном случае это не Кавказ, это чекистская технология – избить инакомыслящего, неугодного человека. Это же делалось всю жизнь при советской власти. Просто сейчас это распространяется в СМИ – и мы об этом знаем.
Мумин Шакиров: Бабушкинский суд назначил Алексею Навальному штраф в 850 тысяч рублей за клевету на ветерана. Теперь, как я понимаю, политик должен отправиться в колонию. Видимо, наступит какая-то пауза. Кому эта пауза больше выгодна – Навальному и его сторонникам или властям, которые могут переформатировать свои силы?
Андрей Колесников: В каком-то смысле эта пауза нужна обеим сторонам, потому что есть усталость от этого. Кстати, когда идет перманентное напряжение и столько новостей, эти новости рутинизируются, на них уже меньше обращают внимание, в том числе и общество. А следующий бой – это еще одно уголовное дело в отношении Навального, который собрал деньги и нецелевым образом их потратил, мошенничество. Это дело сейчас как бы в производстве. Я думаю, что оно будет инициировано в скором времени, чтобы Навальный продолжал сидеть в тюрьме, по крайней мере, во время президентских выборов 2024 года.
Мумин Шакиров: То есть с прицелом на три-четыре года?
Андрей Колесников: Да, если не больше. Но этот год очень политизированный – у нас же предстоят парламентские выборы. И несмотря на то, что выбирать там не из кого и нечего, это будет все равно повод для протестов до выборов, во время выборов и после выборов. Так что все это еще вернется бумерангом.
Новинка сезона – социальная сеть Clubhouse
Мумин Шакиров: Последние две недели все вокруг только и говорят, что о Clubhouse. О нем пишут СМИ, ищут приглашения в соцсетях и даже спрашивают пресс-секретаря президента России. Мой собеседник – интернет-эксперт Антон Меркуров.
Антон, чем вам приглянулся Clubhouse?
Антон Меркуров: Приятно пообщаться с живыми людьми, с друзьями. Для меня это возможность услышать голоса тех, кого я не слышал очень давно. И это очень прикольно. Это очень затягивает. Конечно, то, что дали возможность пообщаться в таком понятном интерфейсе и с такой удобной, правильной социализацией, сильно сменило нашу парадигму общения, во всяком случае, в последние несколько недель.
Мумин Шакиров: Станет ли Clubhouse таким же могущественным, как Facebook или Instagram? Или это всего лишь альтернативная площадка для общения?
Антон Меркуров: Голосовые социальные сети – это, безусловно, будущее, а Facebook и Instagram, увы, уже потихонечку отползают в прошлое. Сейчас будет очень многое меняться, и Clubhouse показал, в какую сторону и как. Я подчеркиваю, возможность общаться в реальном времени с очень разной аудиторией и заново выстраивать диалог друг с другом – это дорогого стоит. Мы будем заниматься этим еще долго.
Мумин Шакиров: Facebook или Twitter – это мегаимперии, у которых есть свои правила игры: кого хотят отключат, кого хотят подключат, кого хотят заблокируют. Это вызывает вопросы. Последняя история с Facebook – это конфликт с австралийским правительством, когда они заблокировали новости из австралийских источников. Вы за то, чтобы это контролировалось теми, кто потребляет, или хозяин – барин, кого хочу, того и отключу? Что вы думаете по этому поводу?
Антон Меркуров: Конечно, хозяин – барин. Это частные компании. И отключение Facebook от австралийских новостей пошло на пользу австралийским новостям, потому что приложение ABC News, австралийского крупного медиа, тут же взлетело в топы App Store. Пользователи, которые хотят получать информацию именно от этого издания, тут же пошли напрямую и мимо Facebook, что, в общем-то, хорошо. А к Facebook давно есть претензии и по тому, как он отдает трафик наружу, и на тему цензуры.
Роскомнадзор и прочие – довольно бессмысленные организации, могущие выступать очень смешно, но без толку применительно к Clubhouse
Мумин Шакиров: Как будет зарабатывать, на ваш взгляд, Clubhouse? В Facebook – это сдача платформы под рекламные площадки. А что в Clubhouse привлекательного для бизнесменов?
Антон Меркуров: Те, кто сейчас активно участвует в жизни Clubhouse, генерируют контент. И многие, естественно, ждут инструментов для того, чтобы монетизировать свое присутствие. То есть это могут быть какие-то донейшны и прочее. Также уже сегодня можно посмотреть, что много брендов пришло в Clubhouse. И банки, и другие организации, какие-то медиа пытаются наладить там как-то свою жизнь. Поэтому с них тоже в какой-то момент, вероятнее всего, начнут брать деньги. Я надеюсь, и людям дадут заработать, и компаниям дадут потратить.
Мумин Шакиров: Последняя история с Clubhouse уже конфликтная, когда власти заступились за Владимира Соловьева. Якобы у него ограничили допуск к комнатам. Естественно, поступила жалоба. И российские власти грозятся штрафами. Насколько реально оштрафовать Clubhouse? И достанут ли московские или кремлевские руки эту социальную сеть?
Антон Меркуров: Конечно, не достанут. Я буду рад, если московские власти тоже зайдут в Clubhouse и насладятся всем тем диалогом, который там происходит. Но я думаю, что никаких законодательных историй и последствий не будет. Роскомнадзор и прочие – довольно бессмысленные организации, могущие выступать очень смешно, но без толку применительно к Clubhouse.
Мумин Шакиров: Социальные сети – сегодня это крупные политические игроки или всего лишь большой бизнес и ничего личного?
Антон Меркуров: И то, и другое. Конечно, как площадки для общения – сегодня это крупный политический игрок в том числе, который может регулировать, например, наличие политической рекламы. С точки зрения привлечения внимания политика, безусловно, ярче всяких бизнес-историй. Но это и бизнес тоже, потому что надо кормить сотрудников, надо все это содержать, как-то развиваться дальше и жить на что-то. За это тоже кто-то должен платить.
Мумин Шакиров: Почему вы считаете, что Clubhouse – это наше будущее, и он отодвинет на вторые-третьи роли уже привычных для нас гигантов, как Facebook, Instagram, Twitter? Почему Clubhouse станет на первом месте?
Антон Меркуров: События происходят в реальном времени. То есть то, что вы слышите, или то, что вы спрашиваете, происходит прямо сейчас. Возможно, это более быстрый способ решить коммуникационные задачи. То есть если вы общаетесь в Twitter, там все равно есть некая задержка по распространению этой информации. В Facebook – тем более. А тут все это происходит прямо сейчас. И это происходит голосом, что тоже упрощает какие-то свойства нашей коммуникации. То есть можно бегать, например, и общаться в Clubhouse, можно заниматься какими-то делами и слушать пассивно. Сейчас происходит еще одна смена парадигмы нашего использования социальных сетей.
Мумин Шакиров: Мы знаем, что число подписчиков у Facebook несколько миллиардов. Можно ли ожидать, что у Clubhouse тоже будет больше миллиарда подписчиков или аккаунтов?
Антон Меркуров: Пока число подписчиков только растет. В России уже сотни тысяч. Пока ждем обновлений, ждем, как будет развиваться. Я думаю, что если Clubhouse продержится на рынке и останется таким же мейнстримом, каким он является сегодня, он быстрее проделает этот путь, чем Facebook. Времена-то уже другие.
Мумин Шакиров: Что еще можно ожидать на рынке соцсетей? Какая еще революция может произойти? Ведь Clubhouse совершенно неожиданно оказался новинкой сезона. Что вы еще ожидаете?
Антон Меркуров: Это первое и главное событие нового мира, произошедшее после длительной пандемии. Дайте насладиться, дайте это пережить.
Мумин Шакиров: Пока доступ к Clubhouse имеют только обладатели айфона. Так что, будем ждать, наверное, каких-то технических решений. Правильно я понимаю?
Антон Меркуров: Сегодня появилась неофициальная версия под андроид. Думаю, скоро будут и версия под андроид, и новые функции.
Подписывайтесь на телеграм-канал https://t.me/Shakirov_itogi
