"Моя сестра погибла десять лет назад, и я еще не прожила эту потерю. Большую часть времени я молчала: не рассказывала новым друзьям о том, что произошло. Каждое упоминание о Полине как будто подчеркивало: ее больше нет. Принять это я не могла – это было слишком болезненно", – рассказывает Ольга Зайцева. В середине сентября она организовала выставку в память о своей сестре в петербургском креативном пространстве "Бертгольд-центр".
Выставка называлась Magick without tears/"Магия без слёз". Это строчка из песни Klaxons "Magick", которую любили сестры.
Полина выпала из окна 11 сентября 2010 года. По словам Ольги Зайцевой, это было случайностью. "У нас были большие планы, в том числе на вечер того дня".
Выставка стала процессом проживания потери сестры лично для меня
Полина была фотографом, и после ее смерти родные планировали провести выставку ее работ. "В итоге мы отложили эту идею. Решили, что сначала нужно прийти в себя – тогда ни у кого не было ни сил, ни ресурса, – говорит Ольга. – Разговоры о выставке возникали каждый год, пока я наконец не поняла, что готова и хочу ее сделать".
Идея выставить фотоработы Полины постепенно трансформировалась. "Я поняла, что хочу, чтобы выставка стала процессом проживания потери сестры лично для меня", – объясняет Ольга. Так появились ее работы с переосмыслением семейной истории. Потом к организации выставки подключилась мама. Она создала альбом воспоминаний о дочери. В нем были фотографии Полины и Ольги, подаренные ими засушенные цветы и вещи погибшей девушки: брошка и ободок.
Помимо альбома, на выставке были представлены записи бесед близких о Полине за чашкой чая, ее детская анкета и личные вещи. "Постепенно история выходила за пределы нашей семьи. Например, на выставке присутствуют работы художницы Марии Пагольской, которая запечатлела проживание потери мужа", – рассказывает Зайцева.
Когда мы столкнулись с гибелью сестры, мы не знали, что нам делать
Расширился масштаб выставки и после ее открытия. Одна из частей представляла собой инсталляцию "Письма". Там лежали послания близких или знакомых Полины, которые они посвящали ей. Каждый мог их прочитать, а потом написать свое письмо погибшему близкому. "Во время закрытия выставки стол с письмами был буквально завален. Писали, конечно, не только Полине".
"Когда мы десять лет назад столкнулись с гибелью сестры, мы совершенно не знали, что нам делать и куда обращаться. Мы не знали, что есть группы поддержки, и большую часть времени молчали, а от этого боль не становится меньше”, – добавляет Ольга Зайцева. Она впервые посетила Death Café – место для открытого обсуждения смерти. "Я и раньше знала о такой инициативе, но не решалась пойти. Во время первой встречи я впервые за десять лет смогла рассказать незнакомым людям всю нашу историю: как Полина погибла и что было со мной после ее смерти". После этой встречи Зайцева решила привести Death Café и на выставку.
Человеку предлагают о смерти просто не думать
Идея открыть в России Death Café принадлежит онкопсихологу Катерине Печуричко. Она ведет этот проект в Москве с 2016 года. "Death Café – это не кафе в классическом понимании, не группа поддержки и не сообщество горюющих. Это пространство, где можно без страха быть осужденным говорить о смерти. Слово “кафе” появляется в названии, так как, согласно первоначальной идее, во время разговоров нужно заедать стресс: для этого на столе всегда должен быть чай и что-то сладкое", – рассказывает Печуричко.
Концепцию первого в мире Death Café придумал и разработал британец Джон Андервуд. Он же и придумал стандарты для проведения этого мероприятия во всем мире. Сейчас концепт прижился уже в 73 странах.
Существуют стойкие стереотипы, связанные с тем, как нужно проживать горе
Провести Death Café может любой желающий. Для этого не нужно быть психологом, достаточно просто уметь организовывать групповую работу. Печуричко проводит встречи в Москве раз в месяц. На каждую собираются от десяти до двадцати человек. "Кто-то приходит говорить о старых травмах. Кто-то приходит из-за смерти родственников. Приходят те, кто переживает за здоровье родителей: из-за коронавируса появился страх, что они могут умереть. Приходят и те, кто заболел сам. Некоторые называют диагноз и прогнозы врачей, кто-то говорит о болезни вскользь", – говорит основательница российского Death Café.
Печуричко считает, что эта тема остается табуированной. Общество предлагает просто не думать о смерти. Но такие мысли не проходят, необходима рефлексия. За этим и приходят в Death Café. Идея проекта построена на полном принятии любых переживаний. "Люди делятся мыслями, которые могли бы не найти одобрение среди их окружения, или рассказывают о действиях, которые считаются неправильными при переживании утраты близкого", – добавляет Печуричко.
Нужно дать возможность прожить горе естественным путем
В обществе существуют стойкие стереотипы, связанные с тем, как нужно горевать, говорит психолог Зара Арутюнян. На самом же деле каждый человек проживает утрату близкого по-своему, однако из-за распространенных установок начинает беспокоиться, что ведет себя как-то неправильно. Death Café помогает в таком случае. Люди слышат истории, похожие на то, что испытывают они сами, и начинают раскрываться.
Проживание утраты зависит от степени близости. "Если между погибшим и человеком, который эту утрату проживает, была сильная эмоциональная связь, помочь пережить горе не сможет ничего. Это будет долгая и сильная боль, которая никогда не закончится", – уверена Зара Арутюнян.
Когда человек находится в травме, для него не существует времени
По словам другого психолога Сергея Скворцова, боль связана скорее с тем, что погибший занимал слишком большое место в жизни человека, понесшего утрату. Именно поэтому он кажется незаменимым. В норме проживание потери должно занимать около полугода, говорит Скворцов. Арутюнян уверена, что процесс может затянуться и на год. "Если прошел год, а человек находится в состоянии острой травмы, нужно посоветовать ему обратиться к специалисту. Делать это нужно очень тактично, чтобы не возникало ощущения, что вы просто хотите отвязаться", – отмечает психолог.
Предлагать человеку, переживающему потерю близкого, психологическую помощь сразу не надо. "Нужно дать возможность прожить горе естественным путем, находясь при этом всегда рядом", – добавляет Зара Арутюнян. Находясь рядом, важно оставаться максимально тактичным и проявлять эмпатию. Есть список фраз, которые точно нужно исключить: "Время лечит", "Все будет хорошо", "Я понимаю, как тебе плохо", "Одна дверь закрывается, другая открывается", "Перемелется – мука будет".
Если человек молчит – молчите вместе с ним
Каждая из этих фраз обесценивает переживания. "Когда человек находится в травме, для него не существует времени. Он просто знает, что ему сейчас плохо и для того, чтобы стало хорошо, нужно, чтобы умерший ожил", – говорит психолог.
Нужно уважать то, как человек переживает горе. "Если человек молчит – молчите вместе с ним. Не нужно изображать психолога и предлагать поговорить об утрате. Он поговорит, когда будет готов, – отмечает Арутюнян. – Если человек рыдает и бьется головой об стенку – уважайте его способ проживания потери. Сходите лучше в аптеку за хорошими успокаивающими препаратами. Если человек злится на весь мир и кричит – уважайте его". Именно поэтому эффективнее будет обратиться к психологу тому, кто хочет поддержать человека в горе, считает Арутюнян. Около 70% смогут выбраться из состояния острой травмы самостоятельно. Остальные 30 могут приобрести посттравматическое стрессовое расстройство, и тогда уже им понадобится профессиональная помощь.
