19-летнюю антифашистку и координатора костромского отделения движения "Левый блок" Ирину Шумилову хотят обвинить в пропаганде нацистской атрибутики. Сотрудники центра "Э" нашли на странице, которая якобы принадлежит активистке, в социальной сети "ВКонтакте" видеоролик с отрывком из мультфильма "Том и Джерри". На видео мышонок под гимн СССР гоняет и бьет кота. На теле Джерри нарисован серп и молот, а на туловище Тома – "изображение свастичных материалов, схожих до степени смешения с нацистской символикой". Это цитата из рапорта, которую полиция Костромы составила на Ирину Шумилову. Активистка уверена, что обвинение по статье 20.3 КоАП РФ – месть "эшников" костромскому отделению движения "Левый блок". На этой неделе его участники выложили в интернете информацию о сотруднике центра "Э" Алексее Козюберде. В интервью Радио Свобода Ирина Шумилова рассказала, как местные силовики преследуют ее около двух лет за участие в оппозиционных акциях.
– 5 марта полицейский пришел за мной прямо на занятия, – рассказывает Ирина Шумилова. – Он сказал, что я разместила на своей странице в социальной сети видеоролик, в котором "эшники" нашли экстремизм, сейчас идет расследование и меня хотят допросить. Полицейский собирался отвезти меня в участок из университета, но преподавательница по дисциплине "Теория государства и права" сказала, что у меня сейчас пары и в участок я пойду только по повестке. Полицейский написал на коленке повестку, вручил ее мне. Я пошла на занятия, и под партой переписывалась с товарищами из "Левого блока". Они написали "Агоре", и Павел Чиков со мной быстро связался. Спасибо преподавательнице, что она вступилась за меня, я выиграла время и смогла подготовиться к допросу. В полицию я пошла в сопровождении большой группы поддержки. Я положила на стол следователю ходатайства о допуске защиты и о прекращении дела. Я сказала полицейскому, что придерживаюсь антифашистских взглядов, вину не признаю и беру 51-ю статью Конституции. Следователь выглядел смущенным. Он объяснил, что меня проверяют по инициативе костромского Центра "Э". Меня это не удивило. В понедельник на этой неделе из общежития люди в штатском похитили нашего активиста Николая. Он успел мне написать сообщение, которое я прочитала лишь через час. Николай нашелся через три часа. Оказалось, что его увезли в отделение уголовного розыска и спрашивали о нас. Николая заставили разблокировать телефон, и полиция получила доступ к нашей личной переписке.
Люди в штатском похитили нашего сторонника Николая
– По какому поводу Николая допрашивали в полиции?
– В колледже, где Николай учится, настучали в полицию, что он слишком замкнутый и подозрительный человек. Так сказали полицейские, но я думаю, что Николая увезли из-за того, что он недавно вступил в наше движение. Николай рассказал нам, что фамилия одного из тех, кто его допрашивал, Козюберда. Мы знаем, что этот человек работает начальником отделения ЦПЭ управления МВД по Костромской области. Наши активисты не раз сталкивались с Козюбердой. Он обычно избегает представляться сотрудником Центра “Э”. Мы выложили о нем пост с фотографией, чтобы активисты знали товарища-майора в лицо.
– Почему рапорт составили именно на вас?
– Я одна из самых заметных оппозиционных активистов в Костроме и координатор "Левого блока".
– Что вы думаете об обвинениях вас в пропаганде нацизма?
– Обвинение меня, антифашистки, в пропаганде нацизма – это совершенно абсурдно и оскорбительно. Идеология фашизма мне омерзительна. Коммунистическая идеология предполагает интернационализм, дружбу народов, а нацизм – господство одной нации. Поэтому попытки обвинить меня в нацизме абсурдны. Мои кумиры – Юлиус Фучик, Георгий Димитров, Зоя Космодемьянская, Че Гевара, Виктор Хара, Анна Кэмбелл – это люди, которые либо непосредственно боролись с фашизмом, либо боролись с реакционными античеловечными режимами. Я сторонница плановой экономики в сочетании с максимально широкой демократией и свободой для граждан. И фашизм-нацизм с их воинствующим шовинизмом, гомофобией, сексизмом мне противны. "Эшники" покушаются не просто на мою свободу или мои деньги, если мне присудят штраф или арест, они покушаются на мое доброе имя. Я когда услышала это абсурдное обвинение, в первый момент испугалась, что друзья отвернутся от меня. К счастью, они поверили мне, а не центру "Э". Кроме того, сюжет ролика, в размещении которого меня обвиняют, не содержит пропаганды нацизма и фашизма. Из-за размещения этого же ролика недавно пытались привлечь к ответственности несовершеннолетнего жителя Курска. Суд отменил штраф, который присудила обвиняемому Комиссия по делам несовершеннолетних.
Обвинение меня, антифашистки, в пропаганде нацизма – это совершенно абсурдно и оскорбительно
– Сотрудники Центра "Э" вас раньше допрашивали?
– Осенью я и активистка "Левого блока" Юля провели фотосессию в поддержку людей, которых арестовали после митингов против недопуска независимых кандидатов в Мосгордуму. Мы сделали ленты и пулемет из бумажных стаканчиков. Мы сфотографировались около отделения полиция и выложили фото в интернете. Потом мы провели похожую фотосессию у офиса "Единой России". Через три недели к Юле, преподавательнице колледжа, на лекцию пришли полицейские, напугав студентов. Ко мне полицейские, в том числе Козюберда, заявились домой. Они сказали, что расценивают акции в поддержку политзаключенных как массовый пикет и нам грозит штраф или арест. После этого я поехала в Москву на поезде. По дороге полицейские Ярославля обыскали меня в поезде. Они объяснили обыск ориентировкой на какого-то преступника, который якобы должен был бы сидеть на моем месте. Полицейские пытались допросить моего соседа, случайного человека, который со мной даже не был знаком. Я закричала, чтобы его оставили в покое. У меня ничего не нашли и не могли найти, но осадочек остался.
– В 2018 году вас судили на Комиссии по делам несовершеннолетних за участие в митинге против пенсионной реформы. Чем закончилась эта ситуация?
– Я тогда не была активисткой "Левого блока". Я вышла на митинг, так как мне казалось несправедливым, что у Медведева – домик для уточек, а у людей отбирают последнее. После митинга в школу, где я училась, пришли полицейские. Я шла в кабинет к директору, где меня ждала полиция, и мне было очень страшно. Я шла и думала, что даже если меня будут пытать и посадят, я не предам своих товарищей и не стану наговаривать на невинных людей. И не могу сказать, что я излишне драматизировала: несогласных с властью в России пытают. Активиста "Левого блока" из Томска Максима Шульгина пытали и жгли его руки. До обвинения меня в участии в несанкционированном митинге я была обыкновенным ребенком, который иногда ходил на митинги, а после этого я стала активистом. Тогда я пошла легким путем – на комиссии по делам несовершеннолетних раскаялась и признала вину. Мне было жаль маму, которая очень за меня переживала, сидела со мной в полиции, сопровождала на интервью. Мама из-за стресса заболела, и мне хотелось ее успокоить. Я признала себя виноватой из-за родителей и из-за ЕГЭ. На этот раз я не буду молча выплачивать штраф, а привлеку к ответственности всех, кто пытается обвинить меня в фашизме. Сейчас я чувствую не страх, а злость и обиду, потому что у тех, кто нас преследует, нет представлений о морали. Но я рада, что "эшники" прессуют меня, а не других активистов, которые в более уязвимой ситуации.
– Почему вы выбрали левое движение, а не Либертарианскую партию, например?
– Потому что либертарианство предполагает эксплуатацию человека человеком, капитализм даже без человеческого лица. Я сама – рабочая. Я днем учусь на юриста, а вечером работаю в ресторане быстрого питания, до этого работала в магазине и не понаслышке знаю, что такое эксплуатация. Когда тебя не отпускают поесть или в туалет часами. Когда задерживают на работе на 4 часа. Когда трудовая инспекция разводит руками и не может помочь. Когда твоя ровесница или девочка младше тебя плачет от переутомления, но ты не можешь помочь – у самой нет денег. Ради прибыли предпринимателей нас постоянно заставляют нарушать технику безопасности. Девочки весом 45 килограммов таскают тяжеленные коробки, мы лазаем по стеллажам, нас постоянно торопят и нет даже возможности тепло одеться перед посещением промышленного холодильника. Мотивация бизнесмена – прибыль, на здоровье работников им наплевать.
– Чем занимаются активисты "Левого блока" в Костроме?
Комментарий Радио Свобода дал адвокат правозащитной организации "Агора" Станислав Селезнев:
– Несмотря на то что за последнее время были приняты законы, смягчающие запрет на демонстрацию свастики, правоохранительные органы продолжают возбуждать дела по статье 20.3 КоАП РФ за ролик "Том и Джерри", кадры из фильма Квентина Тарантино "Бесславные ублюдки" и прочие сюжеты, где объективно нет пропаганды фашизма. Происходит это, во-первых, потому что только в начале марта были опубликованы изменения, которые приводят КоАП в соответствие с изменениями в законах "О противодействии экстремистской деятельности" и "Об увековечении Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов". Кроме того, полицейским, видимо, трудно сойти с наезженных рельсов повышения отчетности о борьбе с экстремизмом. До недавнего времени силовикам достаточно было найти в интернете изображение запрещенной символики, получить типовое исследование, и можно было возбуждать дело. Судя по статистике Верховного суда, более 1300 дел, возбужденных по статье 20.3, было рассмотрено только в первом полугодии 2019 года. За последние месяцы дела по статье 20.3 были возбуждены в Калининграде, Курске и Воронеже. В Калининграде суд вернул дело в полицию, в Курске судья отменил наказание в виде штрафа, назначенное Комиссией по делам несовершеннолетних. Сейчас для того, чтобы возбудить дело за публикацию запрещенной символики, полицейским придется потрудиться. Мы надеемся, что полиция начнет принимать решение о возбуждении уголовных дел за публикацию запрещенной символики с учетом контекста и срока давности. До недавнего времени срок давности за экстремистские публикации в интернете отсчитывался с даты обнаружения, а не публикации материала. Старый подход позволял привлекать к ответственности практически без срока давности, в том числе за публикации чуть ли не десятилетней давности. В течение последнего года эта практика начала меняться: сроком давности сейчас считают дату появление материала в интернете. Кроме того, сейчас в интернете нет реестра запрещенной символики. Потому что публикация реестра на сайте Минюста автоматически создавала бы правонарушение. Будем надеяться, что такой реестр в ближайшее время появится. Если говорить о деле Ирины Шумиловой, то я не вижу в нем состава правонарушения. И согласен с ее мнением, что проверка ее действий проводится с целью политического давления.
