Челябинский областной суд вынес приговор в отношении обвиняемых в организации и участии в 2012 году в акции протеста против пыток и бесчеловечного отношения со стороны сотрудников ФСИН, которая проходила в исправительной колонии №6 г. Копейска и у ее стен.​ Тогда заключенные забрались на вышку в промзоне и на крышу барака с плакатами "Люди, помогите, администрация пытает, вымогает доллары".

Ни один сотрудник ФСИН при этом не пострадал, особой агрессивности заключенные не проявляли. И вот теперь семнадцать организаторов и участников беспорядков признаны виновными в совершении преступлений разными статьями уголовного кодекса, все приговорены к реальным срокам наказания – от 2,8 до 5 лет заключения в колонии особого режима. Общество встретило эту новость хеш-тегами #Правосудиянет, #Конституциясдохла.

Приговор зачитывали два дня. В зале суда присутствовали немночисленные родственники обвиняемых и пара правозащитников. Зато судебные приставы и конвой с резиновыми дубинками стояли по всем углам, возле каждого присутствующего. Сотрудники полиции и судебные приставы препятствовали съемке. Причина, вероятно, в том, что руки обвиняемых были закованы в наручники, хотя почти все они находилась в так называемом аквариуме и вряд ли могли представлять для кого-то опасность.

Сначала были пытки

В ИК-6 Копейска Николай Коровкин поступил пышущим здоровьем мужчиной. Каким он был – можно увидеть на фотографии на могильном памятнике. Каким Коровкин он стал после смерти, которая настигла его во время отбывания наказания в этом учреждении летом 2012 года – известно из материалов уголовного дела в отношении свидетелей его избиения сотрудником колонии. Свидетелей этих потом обвинили в заведомо ложном доносе, дело закрыли по истечении сроков давности. Кожа да кости, полосы от дубинки на спине и ягодицах – вот что осталось от красавца Коровкина. Подобная история произошла с осужденным Александровым: в колонию он попал здоровым, но "упал с кровати" и стал инвалидом. Правозащитники регулярно писали жалобы и заявления, устраивали пресс-конференции в надежде, что власти обратят внимание на ситуацию в колонии №6.

– Мы ходили туда, фиксировали побои, писали жалобы, но никому не было дела до замученных заключенных, – рассказывает юрист Дина Латыпова, член Общественной наблюдательной комиссии с 2010 по 2016 год. – А один раз приходим, начальник колонии Денис Механов мне говорит: "Смотрите, какая у меня есть ваша фотография" – и показывает мне мое фото в рамочке. Мол, дарю, я теперь даже знаю, где вы живете и родители ваши где живут, тоже знаю. Я была не одна, есть свидетели. И нам стало понятно, что там работают страшные люди, которые ни перед чем не остановятся.

По словам заключенных, Коровкина избил начальник отдела безопасности колонии Константин Щёголь. "Меня под давлением заставили написать, что Коровкина не били, что он упал с лестницы", – рассказал один из осужденных правозащитникам. Члены ОНК обратились в Следственный комитет и Генеральную прокуратуру с требованием провести проверку фактов по этому делу. Обращение было переправлено в Челябинскую область: "Установлено, что старшим следователем по Металлургическому району Распоповым Е.В. по факту смерти Коровкина проведена проверка в порядке ст. 144-145 УПК РФ, по результатам которой 27.06.2012 года вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления".

Через месяц после гибели Коровкина члены ОНК Челябинской области заявили об избиении других осужденных и вымогательстве у них денег в копейской ИК-6. По словам члена ОНК Николая Щура, только в июле 2012 года в ИК-6 было избито несколько заключенных, четверо попали в больницу.

– Как это ни страшно звучит, тогда нас это все не слишком удивляло, мы работали, если можно так выразиться, на военном положении, – говорит Дина Латыпова. – Мы знали об истории "честного мента" Владимира Жидкова (начальник ГУФСИН по Челябинской области до 2011 года. – РС), выгораживавшего своих подчиненных – сотрудников ИК-1 Копейска, которые поколотили друг друга и повредили форменную одежду, чтобы представить свои действия как противодействие бунту. В прогулочном дворике они убили четверых заключенных, а еще восьмерых сделали, по сути, инвалидами. Все были осуждены, включая самого Жидкова, он получил условный срок.

В день смерти Жидкова, который умер дома вскоре после приговора, в некоторых пенитенциарных учреждениях опускались государственные флаги в знак траура, продолжает Латыпова:

- Пресс-служба ГУФСИН рассылала релизы, в которых сообщалось, что осужденный Жидков - "ответственный, преданный своему делу руководитель, умеющий видеть перспективу и принимать правильные управленческие решения". Думаю, что эта вседозволенность и послужила причиной массовых нарушений прав заключенных в другой колонии – ИК-6 Копейска. В этом и состоит причина акции протеста 2012 года.

29 января 2016 года Копейский городской суд Челябинской области вынес первый приговор по одному из уголовных дел, возбужденных по итогам волнений в ИК-6. Владислава Хабирова признали виновным в участии в массовых беспорядках и приговорили к двум годам и трем месяцам колонии строгого режима. Остальным обвиняемым "светили" гораздо более продолжительные сроки заключения. Условный срок получил только Дмитрий Коломейцев, очевидец акции протеста, приехавший к стенам колонии с беременной женой и другом забрать оттуда свою родственницу, которая не могла попасть на свидание с сыном-заключенным. Машину Коломейцева тогда разгромили бойцы ОМОН, его самого избили, жена чудом не пострадала.

Другой подсудимый, Евгений Терехин, должен был выйти на свободу еще в июне 2014 года. Домой его не отпустили, оставили за решеткой. Пока шло следствие, к нему несколько раз не пускали адвоката, а потом этапировали в Свердловскую область, где, по свидетельству адвоката, неоднократно подвергали пыткам.

– Обвинение против Терехина несостоятельно, – говорит его адвокат Борис Жданов. – Во время акции протеста он был в штрафном изоляторе, находился под замком, как он мог оттуда что-то организовать?!

О том, что Терехин не мог участвовать в акции протеста, заявили и члены Президентского совета по правам человека, они писали об этом в в докладе, направленном президенту страны. Но ни доклад, ни свидетели-правозащитники, приехавшие давать показания в Челябинский областной суд, Терехину не помогли. Суд приговорил его к четырем годам и трем месяцам строгого режима, добавленным к уже отсиженным 10 годам.

Другой осужденный, Олег Локтионов, во время акции протеста находился в запертом спецблоке медсанчасти. Это подтвердили медработники в своих показаниях, а вот оперативники говорили, что никаких замков на дверях спецблоков не было. Локтионову суд дал самый большой срок, добавив к уже отбытому более пяти лет.

– Лактионов сидел взаперти, и вот, по сути, получил билет в один конец на особый режим, – комментирует правозащитник, эксперт фонда "В защиту прав заключенных" Валерия Приходкина. – Теперь они делают все, чтобы не допустить "майданов". Вы видели, какое оцепление из автоматчиков в суде выставили, как собака служебная адвокатов обнюхивала при входе в зал судебного заседания? Теперь, наверное, это войдет в правило.

По версии следствия, заключенные копейской ИК-6 устроили бунт, чтобы "отстранить администрацию исправительного учреждения от фактического руководства колонией, обеспечив в колонии верховенство "преступного закона", а также намереваясь добиться возможности беспрепятственно употреблять в заключении спиртные напитки, пользоваться средствами мобильной связи, сетью интернет, а также получать интимные услуги и иные не предусмотренные уголовно-исполнительным законодательством блага". По этой версии выходило, что взбунтовавшихся заключенных никто никогда не бил и денег у них не вымогал. Все забыли, что бывший начальник ИК-6 Денис Механов был дважды осужден: сначала за вымогательство, а потом за злоупотребление должностными полномочиями, но в новом приговоре судья Давыдова об этом умолчала. В 2015 году Механов был приговорен к трем годам лишения свободы условно с аналогичным испытательным сроком и лишением права занимать должности в системе ФСИН, и в том же году по другому делу он, полностью признав вину, получил еще полтора года условно, но был амнистирован в связи с 70-летием Победы.

Прокурор Кристина Афлетонова просила еще более сурового приговора, до девяти лет лишения свободы. Адвокаты осужденных заявили, что приговор будет обжалован.