2 августа 2010 года адвокат Рустем Валиуллин ехал по своим делам из Ижевска в Альметьевск – там он должен был встретиться с одним из клиентов. По дороге ему позвонили друзья и рассказали, что в одной из мечетей Альметьевска милиция (до ее переименования в полицию оставался еще год) устроила облаву на прихожан: ищет "экстремистскую литературу" и допрашивает людей на предмет их причастности к исламскому фундаменталистскому движению "Хизб ут-Тахрир" (Россия является одной из немногих стран в мире, где "Хизб ут-Тахрир" признана "террористической организацией". С момента аннексии Крыма активные репрессии против ее участников начались и на полуострове – об этих делах не раз подробно рассказывало Радио Свобода).
Валиуллин, специализировавшийся на делах такого рода, тут же направился туда, чтобы оказать помощь своим братьям по вере – сам он тоже был мусульманином. Он попытался воспрепятствовать незаконному обыску одного из местных жителей, пришедших на молитву. Сотрудники милиции скрутили его, посадили в машину и увезли в местное ОВД, откуда адвокат вышел только через три дня – после череды избиений и истязательств, граничивших с пытками. Валиуллин решил наказать виновных в издевательствах над ним, но в российских судах сделать этого ему не удалось. Он отправил жалобу в Европейский суд по правам человека, которой несколько дней назад, спустя 4 года, был дан ход. За справедливость теперь борется вдова Рустема Валиуллина Эльза – сам адвокат погиб в результате несчастного случая летом 2012 года.
"Рустем был человеком, который никогда не носил домой проблемы. Он мне даже не сказал, где он был, – говорит Эльза Валиуллина. – О том, что с ним произошло, что его задержали, я узнала только от его друга. В тот день он поехал в Альметьевск кого-то защищать. По дороге ему позвонили и сказали, что в Альметьевске в мечеть приехала милиция и начала производить обыски. Он приехал туда, чтобы защищать всех. Сказал полицейским: "Какие у вас есть основания для обыска?" Они ему ответили: "Ты такой умный?", взяли и затолкали его в машину. Отобрали телефон. Почти три дня он там был. Что там творилось, я узнала только потом, в интернете. Он мне даже слова не сказал. Я видела его состояние после того, как он приехал. Он был какой-то замкнутый, ушел в себя. Потом уже я увидела ожог на его спине, такой, как бывает, если прижигать сигаретой человека. Его таскали по коридору за ноги, пытались на шпагат посадить, били его по печени. Он просил помощи, но никто ему не помог. Его избивали прямо при свидетелях. Там была женщина, которая снимает отпечатки пальцев. Он спросил ее: "Как вы можете на это смотреть?" И она ушла. Потом его посадили в камеру, полицейский заходил к нему и кричал, что его зарежет.
Его таскали по коридору за ноги, пытались на шпагат посадить, били его по печени
Я, в принципе, ожидала чего-то подобного. Ему постоянно поступали угрозы, были и обыски в офисе. Он ходил по лезвию ножа. Всегда, когда он куда-то уезжал, я допускала, что он может не вернуться. Я звонила ему, телефон не отвечал, я сразу поняла, что что-то не так. Потом позвонил его знакомый, который сказал, что Рустем "задержится в командировке". И только на следующий день я уже все узнала.
Почему я решила продолжать бороться за справедливость после смерти мужа? Потому что эти люди должны быть наказаны, они не должны там работать. Они не должны так поступать. Они же полицейские, мы ищем у них защиту, мы надеемся на них, если что-то случается, а они, оказывается, избивают там людей. Я думаю, Рустем не первый адвокат, с которым они так поступили, и вообще не первый человек, которого там избивали и унижали – нагло, безнаказанно, в присутствии других людей".
Радио Свобода часто рассказывает о пытках и избиениях в полиции, но речь чаще всего идет о простых людях, попавших в жернова "палочной" системы, когда полицейским надо отчитаться о раскрытии как можно большего числа преступлений, они часто находят виновника одного из них и пытаются "повесить" на него еще десяток подобных. Увы, адвокаты, которые, как кажется, должны быть защищены особым иммунитетом от полицейского произвола, также регулярно становятся жертвами пыток и насилия со стороны правоохранительных органов. И это происходит далеко не только когда они, как Рустем Валиуллин, являются мусульманами или защищают подвергающихся преследованиям исламистов. В том же Татарстане Верховный суд республики рассматривает сейчас уголовное дело против двух сотрудников отдела по борьбе с организованной преступностью, устроивших настоящий налет на офис адвокатской коллегии Набережных Челнов.
Жалобой в Европейский суд на избиение и пытки Рустема Валиуллина занимается адвокат и руководитель правозащитной организации "Зона права" Сергей Петряков:
– Мы часто слышим о пытках и избиениях задержанных в полиции, но не все знают, что пострадать от действий полицейских могут даже адвокаты. Чем примечательно дело Рустема Валиуллина? Какой путь оно прошло перед тем, как спустя 7 лет его коммуницировал Европейский суд по правам человека?
– По этой жалобе было очень много совершено действий как самим Рустемом при жизни, так и его вдовой после того, как он утонул. Суть дела сводится к тому, что еще в августе 2010 года, находясь в мечети в городе Альметьевске Республики Татарстан, Рустем не смог остаться в стороне от милицейского произвола, когда одного из прихожан мечети в нарушение всех возможных процедур начали досматривать сотрудники милиции. Он хотел зафиксировать эти нарушения. Позже эти его действия были расценены как "воспрепятствование осуществлению правоохранительной функции сотрудниками милиции". По одной из версий он также "прорывался через милицейское оцепление", хотя никакого оцепления там не было. Он был задержан и вместе с еще одним прихожанином этой мечети доставлен в УВД города Альметьевска, где со 2 по 4 августа 2010 года к нему применялись разного рода пытки. Он отказывался от прохождения процедуры дактилоскопирования. В отместку за это на него был оформлен протокол. Его посадили в камеру размером 10 квадратных метров, где находились 20 человек. Лето, жара, духота. Никого не кормили, не поили. Никаких спальных принадлежностей не выдавали. Утром следующего дня мировой судья за полчаса рассмотрел дела всех задержанных, находившихся в этой камере, и приговорил их к различного рода наказаниям. Валиуллину также присудили штраф в 500 рублей. Затем его вывели в коридор УВД и хотели повторно взять у него отпечатки пальцев. Он снова не согласился. "Ах, ты отказываешься? Хорошо!" – сказали двое сотрудников милиции и начали насильно принуждать его к дактилоскопированию. Его ставили "на растяжку", наносили множественные удары по различным частям тела, в том числе по голове, когда он падал. Все это проходило в рабочий день на глазах у других сотрудников. Его повторно водворили в камеру для административно задержанных, где он провел следующие сутки. Днем 4 августа мировой судья, не найдя в его действиях признаков состава правонарушения, вынесла постановление об отказе в привлечении к административной ответственности. Затем он, собственно, покинул УВД по Альметьевску, зафиксировав телесные повреждения, и подал заявление в Следственный комитет.
Его ставили "на растяжку", наносили множественные удары по различным частям тела, в том числе по голове, когда он падал
Параллельно с этим прокурор опротестовал постановление судьи первой инстанции, и в дальнейшем уже районный суд все-таки признал его виновным по статье 19.3 КоАП (неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции. – Прим. РС), назначив штраф в размере 1000 рублей. Материалы этого административного дела, в свою очередь, легли в основу постановления следователя об отказе в возбуждении уголовного дела по факту превышения должностных полномочий в отношении Валиуллина. То есть следователь, опросив исключительно сотрудников милиции и, по-моему, двух из задержанных, установил, что никаких угроз либо физического насилия никто к адвокату Валиуллину не применял. Данное постановление было нами обжаловано в кассационной инстанции, но еще на этапе рассмотрения кассационной жалобы постановление следователя было его руководителем отменено как незаконно обоснованное и вынесенное преждевременно без сбора дополнительных доказательств и их проверки.
Мы при этом продолжили настаивать на необходимости рассмотрения кассационной жалобы. Было вынесено второе постановление об отказе в возбуждении уголовного дела против милиционеров. Его мы тоже обжаловали. Потом мы получили новость о смерти Рустема Валиуллина, но его жена Эльза согласилась и, более того, настаивала на необходимости продолжения наших действий, чтобы добиться справедливости. Мы подали очередную жалобу в порядке статьи 125 УПК на третий уже по счету отказ в возбуждении дела. Суд эту жалобу не стал рассматривать, поскольку заявителя нет в живых. Как говорится, нет заявителя – нет дела и проблемы. Мы для проформы обжаловали это решение в суде вышестоящей инстанции и после очередного отказа поняли, что все эффективные и доступные нам средства защиты мы исчерпали. Тогда мы и обратились в Европейский суд – в 2013 году. До недавнего времени жалоба там лежала и пылилась, но недавно мы получили сообщение о ее коммуникации властям России. Речь идет о жалобе, поданной еще самим Валиуллиным. Она указывает на нарушение 5-й и 6-й статей Конвенции о защите прав человека – права на личную неприкосновенность и права на справедливый суд. Мы, в свою очередь, в своей жалобе делали упор на бесчеловечное обращение и отсутствие эффективных средств защиты – это 3-я и 13-я статьи. Мы просили суд объединить эти две жалобы в одно производство, что и было сделано.
ЕСПЧ предоставил российским властям срок до 14 февраля 2018 года, чтобы представить свою позицию относительно доводов заявителя. Нарушений было очень много. Мы подробным образом их все описали, начиная от переполненности камеры, где заявителю фактически пришлось находиться в течение более 48 часов без еды, сна и воды, и заканчивая отсутствием доступа к адвокату: как оказалось уже после освобождения Рустема Валиуллина, адвокат пытался к нему прорваться, но его не пустили. Помимо этого, полицейские угрожали Валиуллину применением сексуального насилия. Рустем Валиуллин был правоверным мусульманином и придерживался строгих правил в жизни, в поведении. И когда в протоколе оказалось написано, что он "выражался нецензурной бранью", все знающие его люди подтвердили, что это было ниже его достоинства – употреблять в своей речи какие-то бранные слова. У него была борода, и именно по этому признаку сотрудники милиции, двое, проходившие службу в горячих точках, "определили" его в ваххабиты. У них была к нему личная неприязнь. Они пытались его всячески задеть, зацепить, угрожали ему убийством. По словам самого Валиуллина, один из милиционеров говорил: "Я таких, как ты, резал, проходя службу". Этот же самый сотрудник милиции говорил, что придет к нему ночью в камеру, заведет его в подвал, засунет ему в задний проход дубинку, а в рот – свой половой орган. Все это мы написали в жалобе в Европейский суд.
У него была борода, по этому признаку сотрудники милиции, проходившие службу в горячих точках, "определили" его в ваххабиты
– Можно ли говорить о том, что применение насилия в отношении адвоката Рустема Валиуллина было связано именно с тем, что он защищал интересы участников "Хизб ут-Тахрир", тем, что он сам был правоверным мусульманином, носил бороду? Или случаи применения насилия в полиции к адвокатам носят системный характер, так же как и избиения обычных задержанных?
– На самом деле, пыткам и бесчеловечному обращению в полиции может быть подвергнут любой человек, хотя адвокаты должны обладать большей степенью защищенности. В случае с Рустемом Валиуллиным свою роль сыграла его внешность, а также его приверженность и глубокая убежденность в необходимости соблюдать нормы поведения, предписанные исламом. И конечно, его профессиональная деятельность. Угрозы сотрудников милиции были адресованы ему именно потому, что он всем своим внешним видом и своим поведением раздражал их. По внешнему виду походил на ваххабита, которых они "били, били, не добили", помимо этого он активно "качал права", и не только свои – он заступался за других задержанных и за прихожан, бывших в тот день в мечети.
Если говорить о других случаях воспрепятствования деятельности адвокатов или нападения на них, то не так давно (сейчас дело передано в Верховный суд Татарстана) в Набережных Челнах был случай, когда в офис местной Коллегии адвокатов ворвались сотрудники полиции, положили всех на пол, трех адвокатов и их доверителей, посетителей, которые там находились, а потом стали наносить им множественные удары по голове. В отношении этих полицейских сейчас рассматривается в закрытом процессе уголовное дело по статье 286 УК РФ, "превышение должностных полномочий", а также по статье о незаконном обороте оружия.
– Есть ли у адвокатов какие-то способы защитить себя перед полицейскими, пользуясь своим статусом?
– Когда речь идет о задержании адвоката, он, естественно, должен и по возможности даже обязан сообщить об этом в свое адвокатское образование и желательно в адвокатскую палату, для того чтобы к нему выехал ее представитель и чтобы гарантированные законом об адвокатской деятельности права не были нарушены. С какой целью обычно задерживают адвокатов? В связи с оказанием юридической помощи по какому-то делу, для его нейтрализации. Адвокат подвергается повышенному риску обыска или каких-то мероприятий в его жилище, в его машине, где полиция будет искать доказательства и, возможно, пытаться их изъять. Адвокату в первую очередь необходимо заботиться о своей жизни и здоровье, но не забывать и об интересах своего доверителя. Если у полиции нет интереса завладеть информацией по делу, в котором участвует адвокат, то пытки адвоката ничем не будут отличаться от пыток иного физического лица, как показал, собственно, и случай с Рустемом Валиуллиным. Его наряду с другими, "обычными", так скажем, правонарушителями поместили в обычную камеру, где он продолжал более двух суток находиться без юридической помощи. В камеру дважды заходил прокурор, к которому Рустем Валиуллин обращался и говорил: "Какой смысл меня сюда доставлять для установления личности, тогда как из показаний самих сотрудников полиции следует, что я на момент первого контакта с ними предъявил адвокатское удостоверение? Моя личность уже установлена". Такие действия носят характер произвола. Никто не застрахован, будь то обычный гражданин или адвокат, – говорит Сергей Петряков.
