В Иркутске неизвестные привязали голову свиньи к дверям мебельного центра, на территории которого 4 ноября запланирована встреча оппозиционного политика Алексея Навального с его сторонниками. В пасти лежала записка с фотографией владельца мебель-молла Дмитрия Толмачева и подписью: "Предложение пока еще в силе. Соглашайся".
Кто мог подложить свинью иркутскому предпринимателю и за что, почему он решил помочь штабу Навального и предоставил площадку для проведения встречи? Об этом Дмитрий Толмачев рассказал в интервью Радио Свобода.
– Дмитрий, кто обнаружил это послание? И как это было?
– Это произошло 31 октября, обнаружили сотрудники агентства, которые охраняют мой центр. Сотрудник утром его открывает, и туда заходят арендаторы и посетители. Обнаружил он находку в районе девяти часов. Позвонил мне. Подъехала еще оперативная группа агентства. После чего мы вызвали сотрудников полиции, они тоже быстро отреагировали, приехала опергруппа, которая занималась тем, что отпечатки пальцев снимала, сделали опрос.
– Когда вы узнали об этой находке, какая первая мысль пришла вам в голову, кто может быть автором этого послания и о каком предложении идет речь?
– Там была некая записка… Но на самом деле я связываю все-таки эти угрозы… у меня были некие эпизоды до этого, примерно две недели назад, про которые я не хотел бы говорить. Но намек такой был, именно на мой бизнес и на то судебное разбирательство, которое сейчас у меня идет в администрации. Связано это с тем, что я отремонтировал крышу, сделал капитальный ремонт. Но из этого администрация решила раздуть конфликт до фактически сноса и парализации работы моего мебельного центра. По этому вопросу мы полтора года в судах. На моей стороне Стройнадзор, который сделал акт, на моей стороне порядка четырех экспертных организаций. На стороне администрации – КУМИ (Комитет по управлению муниципальным имуществом. – РС), которые считают, что я пристроил этаж.
Я стою на своем, у меня капитальный ремонт. Эти эпизоды в моей предпринимательской деятельности встречаются неоднократно. Видимо, это какой-то лакомый кусок, бизнес, который я делаю здесь со времен, когда здесь еще был завод, и мы здесь начинали с моим другом возводить мебельные цеха и впоследствии магазин. Мы постоянно чувствовали на себе давление и прокуратуры, и прочих "заинтересованных" граждан, которые были в этом бизнесе раньше, – это такие крупные игроки мебельного рынка. Для меня это цепочка событий, давлений, которые оказываются на меня в преддверии моих судебных разбирательств.
– Пользователи соцсетей связывают это все-таки с предстоящей встречей Алексея Навального со своими сторонниками в Иркутске. Вы предоставили площадку для этой встречи. Когда иркутский штаб Алексея Навального обратился к вам за помощью, сразу согласились?
Это встреча политика федерального уровня с рабочими, с предпринимателями, которые работают руками
– Рассматривались варианты, чтобы территориально это была удобная площадка. В Иркутске многие предприниматели откликнулись, но по месту расположения это были отдаленные районы. А что касается моей площадки, мы говорим именно о производственной площадке. То есть это будет встреча с моими рабочими. Это производственная база, мебельные цеха. Это встреча политика федерального уровня с рабочими, с предпринимателями, которые работают руками и производят продукт, с которого потом чиновники получают зарплату. И мое-то обращение к администрации, чтобы прежде всего думали о тех людях, которые платят налоги, которые приносят в казну бюджета эти деньги. И как им живется в этом городе? И хочется ли им работать дальше? Или хочется уезжать?
– Вы долго думали, предоставить площадку для встречи или нет?
– Я не скажу, что я такой ярый оппозиционер, но придерживаюсь определенных точек зрения: социал-демократии и развития революции в России... Плеханов… Финляндия, Норвегия – страны победившего социализма, где бизнес себя чувствует очень хорошо, ответственно и социального напряжения нет. И когда в 90-е годы пал режим коммунистов, и мы взглянули свободно, и наметились демократические пути, для меня и моих друзей это был как глоток свежего воздуха. Бизнесом я занимался еще и в советские времена, но тогда он был подпольным. Я понимал, что мы идем в Европу, в демократическое общество, что мы сейчас повторим модель развитых стран Европы, "да здравствует свобода". Но события последних пятнадцати-восемнадцати лет говорят об обратном.
Всегда необходима альтернатива власти. Если нет альтернативы, тогда получается Ким Чен Ын, закрытое общество. Чтобы этого не произошло и было равновесие – я в принципе на этой позиции и стою. Я не приверженец определенной политической партии, я считаю себя просто гражданским активистом. Я – человек, который уважает Конституцию. Который имеет собственность и может за нее постоять. И который хочет развития своей родины. В принципе, я в этом мнении был давно и хотел бы с Алексеем [Навальным] встретиться лично. Раз есть такая возможность и у меня есть право собственности на земельный участок, есть производство, на которое может приехать такой человек, я сказал штабу, что я могу предложить такую возможность иркутянам.
– Именно из-за потенциального приезда Алексея Навального в Иркутск на вас не оказывалось давление?
Есть гарант Конституции, который, извините меня, какие-то правки делает в ней. А есть граждане, которые эту Конституцию в свое время принимали
– Пока не ощущал. Вы знаете, наш город немножко такой… ну, это не средняя полоса России. У нас здесь ссыльные люди, грамотные все, прошли лагеря… У нас такой протестный электорат. И в данном случае я иркутянам симпатизирую. У них есть свое мнение. Поэтому дай бог сибирякам участвовать в политике и знать своих политических лидеров, которых мы не видим на федеральных каналах, а видим в интернете в основном.
– Нередко вы участвуете в разных акциях протеста. Зачем вам это надо?
– Я – гражданин, а гражданин – это человек, который не сидит дома и читает книжки, а который должен показывать власти свою гражданскую позицию. У меня есть гражданская позиция, я не могу с ней сидеть дома, на кухне рассуждать. Если есть гражданская позиция, нужно выходить и ее заявлять. Я гражданин, который имеет собственность и которому не все равно, что с ней будет. Нам не нужны революции, знаете, я как раз мирным путем, спокойным, конституционным… Я сторонник и защитник Конституции. Вот есть гарант Конституции, который, извините меня, какие-то правки делает в ней. А есть граждане, которые эту Конституцию в свое время принимали. Вот я как раз был у истоков принятия этой Конституции. И мне важно, чтобы она сохранялась, соблюдалась. Это мое гражданское кредо.
– Часто в бизнесе вы сталкивались с бюрократическими моментами и чиновничьим беспределом?
Человек попадает в такой "мешок", когда он должен занести что-то, чтобы решить побыстрее
– Конечно же. Особенно последние десять лет это особенно чувствуется, когда люди приходят в кабинеты надолго и понимают, что они туда пришли решать определенные задачи, вопросы своей семьи, своих близких, и интересы неких кланов, которые делят город. Это мое мнение. А мы – предприниматели – в этом живем, в этом вращаемся. Вопрос в том, чтобы поле было понятным, законы исполнялись. И люди, вот им дано определенное время на ответ, они должны это исполнять, а не мешать предпринимателям развиваться. Потому что они нашли деньги (взяли кредит), затеяли какой-то проект, а в этот момент все уходит в бюрократию. То есть человек попадает в такой "мешок", когда он должен занести что-то, чтобы решить побыстрее. Не хотелось бы, чтобы это было.
– Вас называют Че Геварой. Например, прошла акция протеста, говорят: были те-то и те-то, и Че Гевара. Сразу понятно, о ком идет речь. Почему Че Гевара? Почему вы симпатизируете именно этому революционному деятелю?
– Дело в том, что я неоднократно бывал на Кубе. Мне было не стыдно надеть берет, там на Кубе, проникнуться этим духом свободы. И сам образ Че Гевары, он же не был коммунистом, он был марксистом, он придерживался того, чтобы государство было социально-ориентированным, и интересы бизнеса в том числе учитывались. Социал-демократический позыв я в нем увидел. (Большинство историков считают Че Гевару не социал-демократом, а левым радикалом, близким к коммунизму. Известно также об участии Гевары в репрессиях против оппонентов режима после победы революции на Кубе в 1959 году. – Прим. РС). Он отказался от тех благ, которые у него были, у него было высшее образование, он мог возглавить клинику. Это такой образ, который мне позволяет себя транслировать.
– Но вернемся к событию, которое произошло 31 октября. В фейсбуке в одном из комментариев руководитель иркутского штаба Навального Сергей Беспалов написал, что из этой свиной головы сварили холодец. На самом деле где сейчас она?
– Нет. Я же говорю, полиция отрабатывает разные там варианты. Это все вещественные доказательства, это хулиганское действие, поэтому сотрудники полиции забрали голову, к сожалению… А может быть, и к радости – дай бог ее больше не увидеть, - рассказал в интервью Радио Свобода иркутский бизнесмен Дмитрий Толмачев.
