В пятницу, 3 февраля, в Ленинском суде Кирова с последним словом – а фактически с предвыборной речью – выступил российский оппозиционный политик Алексей Навальный.
Навального и предпринимателя Петра Офицерова обвиняют в хищениях в компании "Кировлес". Это повторный процесс по делу "Кировлеса". Первый приговор – 5 лет колонии условно – был отменен Верховным судом вслед за решением ЕСПЧ, признавшим нарушение прав Навального на справедливое судебное разбирательство.
– Сегодня утром начал с того, что посмотрел свое старое последнее слово. Во-первых, дело "Кировлеса". Мы посчитали сегодня: за последние 4 года это мое седьмое последнее слово. Эмоции достаточно схожие. И было бы странно повторять какие-то вещи, наверное, неправильно. Но я доволен тем, что я посмотрел то свое последнее слово, потому что две важные вещи я должен сказать оттуда сюда.
Первое. Как и в прошлый раз, я хочу начать с того, что мне многим не нравится этот процесс. Я, естественно, считаю его сфабрикованным. Я считаю его политическим. Но как человека меня особенно оскорбляет то, что в этом процессе есть Офицеров, совершенно невиновный человек, который не имеет вообще отношения к моей политической деятельности, который годами вынужден ходить из одного суда в другой просто потому, что он мой знакомый. Я еще раз требую от суда оставить его в покое. Потому что я понимаю, почему я здесь нахожусь. И все то, что делается со мной, вполне можно сделать без Офицерова.
Второе – это отчет о проделанной работе. Я, стоя здесь 4 года назад, сказал, обращаясь к суду, к обвинению, чтобы в вашем лице обратиться к тем, кто заказывает эти процессы. Я сказал здесь, что какой бы ни был приговор, мы не остановим нашу расследовательскую деятельность. Мы не остановим нашу борьбу с коррупцией. Мы ничего не прекратим. И сейчас я с чувством глубокого удовлетворения хочу сказать, что я постарался выполнить это обещание, что те люди, которые работали со мной, они тоже вместе со мной выполняли это обещание. За эти 4 года я просидел год под домашним арестом. У меня было несколько похожих судов. Моего брата посадили в тюрьму. Я, в основном, сидел под подпиской о невыезде. Тем не менее, мы выпустили много расследований. Мы разоблачали, как могли. Можно было бы еще лучше, но как могли [мы разоблачали] все то жулье, всю ту организованную преступную группу, которая захватила сейчас власть в России, которой вы, увы, к сожалению, подчиняетесь. От Шувалова до Сечина, от путинских родственников до путинских виолончелистов мы показывали их богатства. Мы объясняли людям, как они ограбили всю нашу замечательную страну. И мне кажется, мы были довольно убедительны в этих разоблачениях. Мы занимались политической деятельностью. Я участвовал в выборах. Я сделал все то, о чем здесь говорил. Наверное, уже обращаясь в камеру трансляции, я хотел бы поблагодарить всех, кто поддерживал меня все это время и помогал мне выполнить это обещание.
Следующее, что я хотел бы сказать, стоя здесь, сидя на скамье подсудимых. Странное место для того, чтобы выступать с политическими заявлениями, хотя, возможно, в современной России для честного человека... Вы хотите мне что-то сказать?
(Судья) – По сути процесса!
Это и есть суть процесса, Ваша честь. Вы отлично знаете, что это и есть суть процесса. Суть процесса заключается в том, что, к сожалению, для многих честных людей в России, и для меня в том числе, скамья подсудимых становится главной публичной площадкой для выступлений. Я второй раз в жизни участвую в выборах, и второй раз в жизни я говорю со скамьи подсудимых. Я отсюда хочу сказать, вновь обращаясь, в вашем лице, к тем, кто инспирирует этот процесс. Я все отлично понял и все отлично считал. То, что сейчас заявила прокуратура, – это такое послание мне, которое звучит следующим образом. "Алексей, мы тебя еще раз вежливо предупреждаем, что тебе нельзя участвовать в политической деятельности, что ты не можешь участвовать в выборах, что такие, как ты, которые грозят нам, которые говорят о нашем богатстве, которые призывают людей не подчиняться той самой организованной преступной группе, этой жабе на трубе, таким, как ты, запрещается участвовать в политической деятельности. Вы маргиналы. Вы должны быть на обочине".
Так вот, я отвечаю на это послание.
Я все понял. Спасибо большое, но – нет. Я отказываюсь от этого щедрого предложения. Моя избирательная кампания будет продолжаться. Я считаю, что у меня есть и моральное, и юридическое право участвовать в этих выборах. Мы отменим этот приговор и в ЕСПЧ, и в Верховном суде еще до официального старта кампании. В любом случае, согласно Конституции, любой человек, кто не находится в местах лишения свободы, имеет право участвовать в выборах. Это я вам не то чтобы намекаю, какой еще есть вариант мне не дать участвовать. (Смех в зале.) Тем не менее, я буду участвовать. Эта кампания не прекратится и не остановится, потому что я – только часть этой кампании и, в общем-то, в каком-то смысле, довольно незначительная. Более важное значение имеют все те люди, которые меня поддерживают и в интересах которых я выступаю, в интересах которых я сейчас говорю.
Последнюю вещь я хочу сказать, может быть, вам. Есть несколько разных целевых аудиторий в моей избирательной кампании. Есть те самые собравшиеся вокруг "жабы на трубе", бенефициары – несколько тысяч человек, которые получают все богатство России. С ними все понятно. Мое обращение к ним, что мы отнимем ваши миллиарды, а вас посадим в тюрьму. Поэтому они меня ненавидят, поэтому я здесь. Есть те, кто меня поддерживает. А есть такие замечательные, в общем, хорошие люди, как вы, которые все знают, но которые... В ходе этого процесса я понял, что я должен говорить вам в ходе этой избирательной кампании, с чем я должен бороться. Вы ужасно боитесь понять и узнать, что на самом деле вы сами и наша страна могут жить гораздо богаче. Сама мысль и идея о том... Вот я выхожу и говорю: ребята, почему наши больницы такие разрушенные и раздолбанные? Это относится к сути дела. Мне еще нужно 5 минут. Почему наши больницы разрушены и последний раз их ремонтировали в 1975 году, хотя мы такие богатые? И вы мне говорите: "Нет, нет, пожалуйста, замолчи, не говори этого всего". Я обращаюсь к вам и говорю: "Друзья мои, те 3 триллиона долларов от продажи нефти и газа, они же ваши, но их вывезли за границу. Они превратились в виллы в Марбелье". А вы мне отвечаете: "Не говори так, Алексей. Мы не хотим слышать эту обидную и неприятную... Мы лучше вообще про это забудем". Я вам буду про это напоминать. Я вам говорю, например, простую вещь, что Путин со своей бандой привел Россию к тому, что за последние 15 лет она просто в развитии, в росте экономики отстала на 20% от среднемирового роста. Что это означает? Если бы Россия не делала вообще ничего и не было бы Путина с его виолончелистами, то мы бы жили сейчас на 20% лучше. Зарплата федерального судьи сколько? 140 тысяч – правильно? Нет?
(Судья) – Я не буду...
Я знаю, что 140 тысяч. Вы могли бы получать на 28 тысяч больше. Зарплата секретаря суда, извините, сколько? Сильно сомневаюсь, что больше 30 тысяч. Зарплата пристава сильно сомневаюсь, что больше 35 тысяч. На эти деньги невозможно жить! А я хожу за вами и об этом говорю. А вы не хотите слушать и боитесь. Почему-то боитесь признаться, что вы сами, что мы все можем жить гораздо лучше, гораздо богаче. Все в России есть – и нефть, и газ, и человеческий капитал, и в люди. В Кирово-Чепецке завод. Там просто газовая труба, из которой текут деньги. Это просто деньги, которые просто выходят из земли. Куда они деваются? Вот об этом я хочу вам всем сказать. А вы это почему-то боитесь услышать. Тем не менее, я не остановлюсь. Я хочу вам всем сказать, что я вас всех очень люблю. Я понимаю, что вы вынуждены делать, понимаю, как вам неприятно. Понимаю, что вы не хотите слушать этого человека, который ходит и постоянно что-то напоминает, требует, вас к чему-то призывает. Не хочется выходить из зоны комфорта и хочется сказать: "Ну, черт с ним, лучше будем жить на 35 тысяч, платить 6 тысяч за коммуналку. И каждый раз в магазине думать "Господи, почему все так дорого?!", но не будем делать ничего приближенного к политике". Тем не менее, я хочу вам сказать, что нужно это сделать. И я вам всем буду продолжать это говорить как прокурорам, как приставам, как судьям и как гражданам. И я уверен, что многие здесь, те, кто здесь сейчас, на выборах отдадут мне свой голос. И я буду бороться и за ваши голоса тоже. Вы мои избиратели. И вас я приведу в прекрасную Россию будущего, где мы будем жить все вместе гораздо богаче, чем то, что сейчас нам предлагает нынешний режим. Я не признаю этот приговор. Я невиновен. Этот приговор не остановит мою избирательную кампанию. Спасибо большое.
В пятницу прокуроры попросили суд приговорить Навального и Офицерова к 5 и 4 годам лишения свободы условно – это такие же сроки, которые суд присудил обвиняемым по итогам первого процесса.
Алексей Навальный и Петр Офицеров свою вину не признают, считая дело сфабрикованным и политически мотивированным. По словам Навального, с помощью приговора российские власти хотят лишить его возможности баллотироваться на пост президента в 2018 году.
Петр Офицеров в своем последнем слове также заявил о своей невиновности.
Оглашение вердикта суда назначено на среду, 8 февраля.
