5 декабря исполнилось ровно 20 лет с того дня, как Байкал был включен в список природного наследия ЮНЕСКО. И в тот же день стало известно, что существование этого уникального объекта ЮНЕСКО вновь поставлено под угрозу.
Министр природных ресурсов и экологии России Сергей Донской заявил: уже в начале 2017 года ожидается серьезное обмеление Байкала. Приток воды в озеро составит всего 70 процентов от нормы, и к весне уровень воды в нем снизится на 20 сантиметров по сравнению с нормальной отметкой. А это грозит серьезными экологическими проблемами.
На этом фоне готовятся переговоры монгольской и российской правительственных делегаций с участием экологических организаций по строительству нескольких ГЭС в Монголии. По прогнозам специалистов, их возведение может стать губительным для Байкала. Переговоры намечены на середину декабря 2016 года и январь 2017-го. Однако Минэнерго Монголии уже заявляет: строительство одной из ГЭС может начаться немедленно, без каких-либо экспертных оценок проектной документации.
Рыба с инфарктом
"Приходилось по полчаса с ведром стоять, ждать, когда оно нацедится хотя бы до половины. Такое первый раз за всю жизнь видела. Как будто подчистую высушило все у нас, и в колодцах, и в скважинах на участках. Кое-как добывали воду, многие у нас потравились – черт его знает, где эту воду взяли и что там было намешано. И такого, чтобы зимой торфяники сами собой начинали гореть, тоже раньше не было. А сейчас вот дожили".
Жительница Кабанского района Бурятии Валентина Выхина вспоминает зиму и весну 2015 года, когда люди остались без воды из-за обмеления Байкала и когда стали дымиться торфяные почвы, на которых стоят поселки. Воду в 13 деревень Кабанского, Баргузинского и Прибайкальского районов, после того как люди несколько дней безуспешно проскребли по дну колодцев, начали подвозить. Где это было возможно – углубляли скважины. А через некоторое время выяснилось, что колодцы пересохли и в Кяхтинском районе, то есть за несколько сот километров от побережья Байкала.
Тогда же, в 2015-м, начался массовый мор рыбы. Самый масштабный случай был зафиксирован тоже в Кабанском районе, рядом с селом Посольск.
"У нас весь берег был в дохлой гнилой рыбе. Птицы брезговали клевать ее, – говорит Валентина Выхина. – Когда ее успело на берег повыбрасывать, мы даже не заметили: утром просыпаемся – у нас все блестит от рыбы".
Тогда погибли десятки тысяч молодых особей окуня, плотвы и ельца. Причиной специалисты тоже назвали аномальное обмеление Байкала. В поисках корма рыба шла к берегу, а на мелководье гибла от нехватки кислорода и слишком высокой температуры воды.
Когда эксперты исследовали погибшую рыбу (основная часть ее начала гнить еще в воде, до того как ее вынесло на берег), то обнаружили у мертвых особей нечто вроде инфаркта или инсульта: "Застой крови во внутренних органах, кровенаполнение в сердечной мышце, почках и головном мозге, а также кровоизлияния в заднем отделе", – говорится в заключении иркутского Россельхознадзора.
"По прогнозам ученых, длительное снижение уровня Байкала ниже 456 метров по тихоокеанской системе высот приведет к деградации экосистемы, исчезновению некоторых видов животных и растений, в том числе тех, которые обитают только в этих местах, и к размножению организмов, в принципе не свойственных этой территории. Повысится риск геологической неустойчивости (землетрясений, оползней и т.д.). Возникает опасность накопления токсичных веществ сверх критических отметок, дополнительного выделения парниковых газов. Под угрозу будет поставлено снабжение теплом, водой и электричеством нескольких городов и поселков с населением около 500 тысяч человек", – говорит Александр Колотов, директор общественной экологической организации "Плотина", российский координатор международной экологической коалиции "Реки без границ".
Между тем снижение уровня Байкала грозит оказаться не просто длительным, а хроническим. А привести к нему может строительство комплекса ГЭС в соседней Монголии. И дело не только в потенциальной угрозе экологии, которую представляет возведение Шурэнской ГЭС на Селенге – главном притоке Байкала, приносящем в него 80 процентов воды, и гидроузла на Орхоне – притоке Селенги, а также ГЭС в сейсмоопасной зоне на Эгийн-Голе. Дело в том, что вся история с экспертной оценкой этого проекта в последнее время все больше напоминает фарс, говорит Колотов. Проекты этих объектов остаются тайной за семью печатями: общественности и независимым экспертам их просто никто не показывает.
Амбиции вместо Байкала
История со строительством ГЭС в Монголии началась 4 года назад. Именно тогда стало известно о планах по возведению там как минимум шести гидростанций. Цель – развитие горнорудной промышленности (проект МИНИС, который финансирует Всемирный банк) и обретение энергетической независимости от России (значительные объемы электроэнергии идут в Монголию из Восточной Сибири).
Самые проработанные на данный момент проекты – Шурэнская ГЭС на притоке Байкала Селенге и гидростанция на Орхоне, впадающем в Селенгу. Возможное строительство ГЭС на реке Эгийн-Гол к проекту МИНИС не относится: в него инвестируют крупные китайские банки (Китай заинтересован в импорте монгольского угля).
"По сути, речь изначально шла о бесконтрольном, без каких-либо экспертных оценок строительстве. И это угрожало самому существованию Байкала, – говорит Александр Колотов. – При этом российские госорганы на все наши просьбы вмешаться в происходящее стабильно отвечали отказом. Возымели действие только наши прямые обращения в Инспекционный совет Всемирного банка, Комитет по всемирному наследию ЮНЕСКО и в китайские банки, которые инвестируют в строительство на Эгийн-Голе. В итоге банковские структуры приостановили финансирование, а ЮНЕСКО приняла резолюцию по Байкалу, согласно которой строительство ГЭС в Монголии запрещено без многоаспектной экологической оценки проектов".
Дальше начались долгие переговоры, когда и где должны проходить слушания по проектам и кто будет проводить их экспертизу. Итоги их оказались неоднозначными.
"В апреле этого года я был в Улан-Баторе на встрече с руководством проекта МИНИС. Нам заявили, что готовы провести общественные слушания по монгольским ГЭС на территории России, – рассказывает Колотов. – Как и ожидалось, дело с подготовкой слушаний застопорилось. Сначала из-за выборов в парламент Монголии. Затем совет директоров Всемирного банка еще раз поставил под сомнение реализацию проекта МИНИС (но все же утвердил его). А потом поменялось руководство самого проекта".
А недавно активисты узнали, что по проекту МИНИС объявлен тендер на разработку технико-экономического обоснования Шуренской ГЭС на Селенге и гидроузла на реке Орхон.
"Таким образом, слушания в России просто потеряли смысл – проектная документация по монгольским ГЭС должна была разрабатываться без учета их результатов. То есть фактически Монголия дала понять, что готова начать строительство за спиной России", – поясняет Колотов.
И все началось заново: коалиция "Реки без границ" направила официальный протест региональным директорам Всемирного банка, его инспекционного совета и в другие инстанции.
Слушания в России все-таки были назначены, сейчас идет согласование их сроков – очевидно, они пройдут в январе 2017 года (об этом стало известно несколько дней назад) и их итоги все-таки будут учтены при подготовке техзаданий на разработку проектов ГЭС. А с 11 по 13 декабря в Улан-Баторе пройдет российско-монгольская межправительственная встреча, на которой также будет обсуждаться этот вопрос.
Но в данном случае речь идет о проектах по строительству Шурэнской и Орхонской ГЭС, которые давно уже в центре внимания. Как полагает эксперт, происходящее может быть лишь своего рода прикрытием для быстрой реализации другого проекта, ГЭС на Эгийн-Голе, о чем, собственно, и заявило монгольское Минэнерго. Эта станция потенциально опасна не только потому, что влияет на объем стока Селенги, но и потому, что строится в сейсмически опасном районе.
"Понимаете, при строительстве ГЭС нужно в обязательном порядке оценивать и такие риски, – говорит Сергей Шапхаев, директор Бурятского регионального объединения по Байкалу. – Когда строились ГЭС в Восточной Сибири, проводилась оценка их проектов еще и с этой точки зрения: если рухнут их плотины, какие площади окажутся затоплены, сколько человек могут погибнуть. Это тоже нужно осознавать до начала строительства. Что касается 103-метровой плотины Эгийн-Гола, которая будет возведена на сейсмоопасной территории, официально такие оценки никто не давал. Мы можем только приблизительно предполагать, что в случае катастрофы речь пойдет о гибели нескольких сотен тысяч людей и в Монголии, и в России, причем в считаные часы".
А Александр Колотов видит в происходящем еще одну опасность: "Мы заставили Всемирный банк гарантировать, что без учета мнения российской общественности никакие решения приняты не будут. Но есть вероятность, что наши, российские, чиновники найдут общий язык с монгольскими и "разменяют" возможность строительства монгольских ГЭС на какие-то преференции для российской стороны. То же касается и лоббирования интересов отдельных коммерческих структур, работающих прежде всего в энергетической отрасли: ради собственной выгоды они вполне готовы "слить" Байкал".
"Выживает тот, кто уживается с природой"
Когда российские экологи начали сбор подписей под петицией в адрес Всемирного банка с требованием защитить Байкал (к слову, обращение набрало более 60 тысяч голосов всего за два дня), им пришел ответ от монгольского коллеги Цогта Сана. Александр Котов приводит выдержки из этого ответа.
"Селенга – кормилица Монголии. Вы думаете, что монголы настолько тупые, чтобы свою кормилицу загубить? – пишет Сан. – Думаю, нет. Поскольку этот народ намного старше, чем все славянские народы, вместе взятые, и поскольку выживает тот народ, который лучше уживается с природой. Байкал сакрален для всех монгольских народов. Вы думаете, что мы будем более равнодушны к этому озеру, чем пришельцы?"
Высказывание, конечно, эмоциональное, но в общем справедливое. Ведь если строительство монгольских ГЭС – дело будущего, то сибирские гидростанции – давно уже реальность. И, по оценкам специалистов, именно они стали причиной аномального обмеления Байкала в последние 2-3 года (а растянется этот период, говорят эксперты, минимум до 2020-го). Так что "засушливое лето", на которое ссылались власти, в данном случае ни при чем.
"После строительства Иркутской ГЭС на Ангаре в начале 1960-х уровень Байкала поднялся в среднем на 1 метр. Ученые назвали это сильнейшим стрессом для озера за всю его историю, – говорит Сергей Шапхаев. – И фактически с момента запуска ГЭС Байкал перестал быть природным объектом: он выполняет функцию искусственного водохранилища, и его уровень и "работа" озера в целом регулируется энергетиками. Постепенно экологическая система озера начала приспосабливаться к новым условиям, законодательно был определен допустимый уровень Байкала, на который должны были ориентироваться энергетики: от 456 до 457 метров по тихоокеанской высоте. Однако "Иркутскэнерго" было дано разрешение на сброс воды из Байкала, что привело к понижению его уровня ниже допустимой нормы. Последствия мы видим все: гибель эндемиков (видов, которые обитают только в Байкале) и появление организмов, чужеродных этой территории. Изменения климата, пожары, социальные бедствия… Строительство ГЭС на Селенге и ее притоках усугубит ситуацию и сделает перемены необратимыми. Но, с другой стороны, Монголия с чистой совестью может нам в данной ситуации сказать: посмотрите на себя… Ухудшают экологию Байкала и неконтролируемые промышленные сбросы в озеро, и туристические ОЭЗ, строящиеся на побережье. Эти проблемы ЮНЕСКО рекомендовала решить в ближайшее время".
Сейчас, уверен эксперт, идет трехсторонняя игра: Китай, Монголия и Россия воюют за собственную выгоду, а разменной монетой оказывается Байкал.
"Китай нацелился на монгольский уголь в обмен на инвестиции в ГЭС на Эгийн-Голе. Монголия говорит об энергетической независимости от России. А как насчет последующей зависимости от Китая? Ведь миллиарды долларов, вложенные в строительство ГЭС, тоже придется отдавать. То есть Монголия откровенно торгуется с Россией, – говорит Шапхаев. – А российская сторона не торопится предпринимать те шаги, которые следовало бы сделать в данных обстоятельствах".
Шапхаев уверен: нужна модернизация мощностей сибирских ГЭС, которая позволит продавать излишки электричества в Монголию по существенно более низким ценам. Собственно, этого и добивается монгольская сторона, замечает эксперт. С другой стороны, необходимо провести углубительные работы в Иркутской области, чтобы стабильно поддерживать уровень Байкала на безопасном уровне.
"Нужно углубить водозабор вблизи Ангарска. Сейчас его состояние не позволяет в периоды малой воды придерживаться нормальных природных отметок, – говорит Шапхаев. – Пока водозаборы не углублены, энергетики просто вынуждены опускать уровень Байкала все ниже, чтобы соблюсти требования законодательства по использованию водных ресурсов. Как показывают расчеты Института систем энергетики, если бы водозаборы были углублены, уровень Байкала не доходил бы до катастрофических отметок".
Конечно, это требует серьезных средств. Но разве Байкал того не стоит?
"Пойти на снижение тарифов за электричество для Монголии – это ничто с точки зрения стоимости воды в Байкале, – говорит Шапхаев. – Как и на то, чтобы "простить" нашему соседу многомиллиардный кредит, предоставленный ранее. И я не вижу проблем в том, чтобы проявить большую гибкость и принять условия монгольской стороны. Но хотя нас поддерживает в этом вопросе и правительство Бурятии, да и в "Иркутскэнерго" заявили, что готовы снизить тарифы, все-таки решаются такие вещи на другом уровне. Нужна политическая воля, чтобы принимать такие решения".
