В Киргизии 29 августа объявлен траур по девушкам, погибшим в пожаре на складе в Москве. Трагедия произошла 27 августа. В результате возгорания на складе типографии на Алтуфьевском шоссе погибли 17 человек, 14 из которых – молодые женщины из Киргизии. СМИ сообщают, что одна из них была беременна. Тела девушек уже доставлены на родину. Представитель киргизской диаспоры Москвы и области сообщил, что все они работали в России легально. Высказывались версии, что причиной пожара могло стать как замыкание, так и поджог. Трое граждан Киргизии были госпитализированы с ожогами. В МЧС сообщили, что 16 погибших в пожаре находились в закрытом помещении и не смогли выбраться из здания.

Правоохранительные органы установили личности владельца и руководителей типографии, сейчас их опрашивают следователи. Накануне сообщали, что в здании на Алтуфьевском шоссе расположена типография ООО "Печатный экспресс".

По данным системы профессионального анализа рынков и компаний "СПАРК-Интерфакс", типография принадлежит физическому лицу и относится к числу малых предприятий. Уставный капитал компании, по данным выписки из ЕГРЮЛ на 31 марта, составляет 300 тысяч рублей. Зарегистрированная численность персонала предприятия составляет до пяти человек.

В рамках возбужденного уголовного дела о возможном нарушении правил пожарной безопасности были проведены обыски в типографии, а также по местам жительства ее руководителей. По данным СМИ, в 2012 году в типографии проводилась проверка. Нарушений требований пожарной безопасности тогда выявлено не было.

Представители киргизской диаспоры в Москве несут к месту гибели девушек цветы и свечи, а также собирают деньги семьям погибших и пострадавших

Об этом Радио Свобода рассказал руководитель киргизской диаспоры в Москве Абдыганы Шакиров:

– Данные о пострадавших уже стали общедоступными. Девушкам было от 18 до 25 лет. Пострадали такие молодые девушки. Они работали в этой типографии. Они в основном вечером работали, потому что работа была такая специфическая.

– ​Как в Киргизии отреагировали на эту трагедию?

– Со стороны правительства сразу была оказана помощь. Сегодня тела погибших отправлены в Кыргызстан специальным бортом, который был организован правительством Кыргызской Республики. Сегодня в республике день траура.

– ​Как-то помогут там семьям погибших девушек?

– Я надеюсь. Обычно помогают и морально, и материально. Здесь диаспора оказывает соответствующую помощь.

– ​Много ли граждан Киргизии работают в России? По каким причинам люди уезжают на заработки в Россию?

– Причина общеизвестна – ​отсутствие рабочих мест в республике. В Россию едут не только из Кыргызстана, едут из Узбекистана, из Таджикистана. Там также нет работы. В России, по нашим данным, трудится около миллиона человек из Кыргызстана.

– На каких работах в основном?

– Большая часть наших граждан работает в сфере услуг, в строительстве, в сфере ЖКХ можно встретить большое количество граждан Кыргызстана.

– А что вы можете сказать об условиях, в которых живут и работают граждане Киргизии в России?

– ​Везде по-разному. Могу сказать по этому предприятию, где произошла трагедия. Там, по словам очевидцев, условия труда были неплохие. Заработная плата не задерживалась, выдавали вовремя. В СМИ даже стали публиковать фотографии, которые погибшие делали, когда находились на рабочем месте.

– Условия труда у этих погибших девушек были более-менее нормальные, как вы говорите. А у остальных?

– ​Понятно, что не везде одинаковые условия создаются для работающего. Насчет жилья тоже однозначно сказать нельзя. Трудовые мигранты ставят цель, чтобы здесь что-то заработать и отправить на родину. Поэтому на жилье они тоже экономят. Условия жилья тоже оставляют желать лучшего.

– Граждане Киргизии получают за ту же работу меньше, чем граждане России?

– ​Нет. После вхождения Кыргызской Республики в Евразийский экономический союз, по крайней мере, по договору этого союза заработная плата становится равной, то есть одинаковой для россиян и для нас.

– А есть какие-то данные, сколько в среднем зарабатывают граждане Киргизии в России?

– ​Это вопрос очень сложный. В ЖКХ – ​это одна средняя зарплата, в строительстве – ​другая, в сфере услуг – ​третья, в банковской сфере – ​четвертая.

– Если вернуться к трагедии, как вы думаете, кто виновен в том, что случилось?

– ​Не знаю соблюдались ли там условия безопасности или нет. Те, кто отвечает за это, должны понести наказание, – ​считает руководитель киргизской диаспоры в Москве Абдыганы Шакиров.

Смерть 17 человек при пожаре 27 августа – ​не первый случай массовой гибели трудовых мигрантов в России. В 2012 году в подмосковном Егорьевске на территории одного из подпольных цехов случился пожар, в котором заживо сгорели 14 граждан Вьетнама. Позднее сотрудники УФМС обнаружили там еще 60 вьетнамцев, которые, как выяснилось, жили и работали в ужасающих условиях. По данным СМИ, так как вьетнамцы в подпольном цеху работали нелегально, хозяева, чтобы избежать проверок, запирали их в помещении, а один раз в сутки доставляли им еду и швейные материалы. Как считают следователи, массовую гибель людей можно было предотвратить, но они не могли подать сигнал о возгорании и выбраться из горящего помещения, так как были заперты. На каждого вьетнамца приходилось койко-место, больше похожее на соту в пчелином улье. К такой ячейке, помимо вентиляции, была проведена розетка. Хозяева подпольного производства также предусмотрели потайные выходы для нелегалов на случай внезапной проверки со стороны полиции – ​они были замаскированы под шкафы в стене. Владельцев подпольного швейного цеха тогда так и не нашли. О том, почему жизнь трудовых мигрантов в России почти ничего не стоит, Радио Свобода рассказала председатель комитета "Гражданское содействие" Светлана Ганнушкина:

– ​Конечно, легче всего сказать, что виноваты власти, потому что они не следят за тем, что происходит у нас в нашем безумном бизнесе. Но, наверное, мы все виноваты. Мы несем за это ответственность, за свое государство. Мы – граждане этой страны. Во всяком случае, наша организация как-то пытается изменить ситуацию, но это очень трудно. Потому что права трудовых мигрантов не интересуют никого, просто абсолютно никого, и это почти откровенно говорится высшими лицами нашего государства. Кого-то интересует бизнес, кого-то интересует чиновник, чтобы он тоже мог подкормиться, как один товарищ выразился, но права мигрантов не интересуют никого. Если есть какие-то нарушения, то наказывают этих же самых мигрантов, и гораздо реже наказывают работодателей. Никто с них не спрашивает, чтобы люди жили в нормальных условиях или им предоставлялись эти условия, или им платилась зарплата достаточная для того, чтобы снимали помещение, где можно жить. Это результат такого отношения.

– Вы много общаетесь с мигрантами. В каких условиях им приходится жить и работать?

– Никакой техники безопасности для них не существует. Я знаю очень много случаев, когда люди падают на стройках с лесов. Они не проходят соответствующее обучение. Сейчас у нас в больнице лежит человек, который упал с пятого этажа. Ему отказываются делать операцию. Это тоже огромная проблема. Мы уже заплатили 200 тысяч рублей за тот имплантат, который ему необходим. У него сломан позвоночник. Сегодня опять будем звонить в Минздрав, кланяться и просить, чтобы операцию сделали бесплатно. У меня просто больше нет средств, чтобы заплатить. Уже заплачено где-то порядка 30 тысяч. Но вот дай еще 80 тысяч. Сегодня обещали оперировать, а потом выставить счет. Сегодня я узнала, что не оперируют. Сейчас буду звонить в министерство. Там есть хороший человек – замминистра Игорь Каграманян. Он обычно принимает меры в таких случаях, но далеко не всегда его компетенции хватает. Вот такая ситуация. Мы не отвечаем за людей на нашей территории. Это поразительно!

– ​Но ведь все это ​с согласия граждан России, которые ненавидят приезжих, мигрантов...

– Но граждане России разные. Я не могу сказать, что все ненавидят. Потому что нашей организации помогают. Когда мы собираем деньги на больных и рассказываем эти истории, к нам на счет приходит то 500, то 300 рублей. Ясно, что это не богатые люди. А есть очень большие пожертвования, серьезные. И потом наш человек может ненавидеть нечто абстрактное, а что касается помощи конкретному человеку – это еще осталось в нашем национальном менталитете: пожалеть страдающего и помочь ему, – считает правозащитница Светлана Ганнушкина.