Марьяна Торочешникова: В последний день работы Государственной Думы России шестого созыва депутаты приняли поправки в законодательство, о которых, в отличие от "антитеррористического пакета Яровой", журналисты ничего не писали. Речь идет о внесении изменений в закон об особо охраняемых природных территориях, которые позволят "вырезать" из заповедников участки под предлогом создания биосферных полигонов. Здесь будет возможно размещение капитальных сооружений и строительство инфраструктуры. "Поправки позволят уменьшать площадь заповедников, строить гостиницы и горнолыжные курорты на их территории, прокладывать дороги, а значит, уничтожать наиболее ценные экосистемы и природные объекты", – заявили в Российском отделении Всемирного фонда дикой природы. По мнению экологов Фонда, под удар могут попасть не только заповедники, но и вообще все особо охраняемые природные территории, поскольку правительство готовит еще один пакет поправок, которые позволят изменять границы всех особо охраняемых природных территорий под предлогом реализации социально значимых инвестиционных проектов.

Впрочем, судебные разбирательства и протестная активность граждан из-за передела земель, не предназначенных под какое-либо строительство, продолжаются не первый год. Прошлым летом в Москве, например, эта борьба особенно обострилась из-за попыток начать строительство, в частности, в парках "Торфянка" и "Дружба". В этом году активисты борются с попытками властей отдать под застройку экспериментальные поля Тимирязевской академии и со строительством Северо-Восточной хорды через парк "Кусково".

Как остановить застройку парков и вырубку деревьев? Как достучаться до чиновников и привлечь к ответственности тех, кто нарушает закон?

В студии Радио Свобода – член общественного экологического совета Москвы Алина Енгалычева и участница инициативной группы "Спаси Вешняки", архитектор Ирина Кузнецова. На видеосвязи – активистка, жительница района Вешняки Ирина Зубарева.

Прежде чем начать разговор, предлагаю посмотреть небольшой видеосюжет, который подготовил корреспондент Радио Свобода Иван Воронин.

Владимир Залищак, координатор инициативной группы жителей района Вешняки: Здесь должна пройти Северо-Восточная хорда, это шестиполосная автомагистраль. Она идет по району Вешняки, Перово, и, что самое обидное для людей, по парку Кусково, и она проходит рядом с Храмом успения Пресвятой Богородицы. Здесь очень много вопросов, как с точки зрения инженерии, так и с точки зрения санитарных норм, то есть дорога проходит непосредственно возле дома.

Общественные слушания не проводились. И сейчас, невзирая ни на что, власти продолжают строительство, хотя народ выступает против, местные жители выходят, не дают вести строительство, блокируют строительную технику.

Наталья Ударова, жительница района Вешняки: Я каждый день там гуляю, я живу рядом, аллея Первой Маевки находится рядом с парком Кусково. Там прекрасные условия для отдыха, лесопарк. Там гуляют с детишками, с колясочками. Кроме того, это легкие города, их нельзя уничтожать! И еще это памятник культурного наследия, это особо охраняемая территория!

Александр Елисеев, координатор инициативной группы жителей района Вешняки: 22 июня без объявления войны, как говорится, началась вырубка памятника садово-паркового искусства, лесопарка Кусково. На площади два гектара вырублены реликтовые дубы и другие деревья объемом больше одного метра. Мы остановили вырубку на ближайшей просеке. У нас имеются документы, подтверждающие, что данная территория имеет статус особо охраняемой территории и что капитальные сооружения на особо охраняемых участках возводить нельзя. Но данные факты игнорируются и правоохранительными, и надзирающими органами.

Подрядчик, который производит данные работы, имеет право производить их по разрешению в установленных границах. Он их превысил более чем в два раза, то есть полоса отвода под строительство должна быть 36 метров, а вырубка происходит на 80 метрах. Жители живым щитом встают на защиту парка Кусково, который считается центром нашего района, то есть центром общения, жизни и легкими нашего района.

Марьяна Торочешникова: Вырубка деревьев в парках – это проблема не только Москвы, она актуальна для всех крупных российских городов. Алина, как я понимаю, в головах жителей возникла путница по поводу того, можно ли вообще строить в Кусково или нельзя в принципе?

Алина Енгалычева: Путаница возникла в головах жителей, потому что им под видом документов дают бумажки, и люди видят несоответствие этих бумаг происходящему.

Марьяна Торочешникова: То есть можно строить дорогу на 18 метрах, а вырубают на 36-ти.

Алина Енгалычева: Совершенно верно. Вообще говоря, этой дороги здесь быть не должно, и есть ответ об этом из официального органа – Минэкономразвития. По Генеральному плану эта трасса должна идти с другой стороны железной дороги, по территории другого округа, Юго-Восточного, по Первому Вешняковскому проезду. Поскольку Генеральный план у нас утвержден, и это закон, соответственно, никакие другие документы более низкого статуса не могут ему противоречить. В этом случае они просто не действуют.

Более того, постановление правительства, на которое ссылаются, как на основание ведущихся работ, ни словом не упоминает о том, что застраивается территория лесопарка Кусково. Не были откорректированы границы лесопарка, они и не могут быть откорректированы, потому что у нас есть ответ из Росприроднадзора о том, что лесопарк Кусково подпадает под действие статьи 105-ой Лесного кодекса, которая запрещает изменять границы зеленых и лесопарковых зон, если эта корректировка ведет к уменьшению площади. Поэтому здесь в принципе ничего не может быть!

Марьяна Торочешникова: Но что-то явно происходит…

С нами на связи по скайпу из Кускова жительница района Вешняки Ирина Зубарева.

Ирина, что происходит сейчас в парке? И что говорят официальные представители, до которых удается достучаться жителям района?

Ирина Зубарева: В данный момент в парке Кусково со стороны пересечения Рассветной аллеи и аллеи Первой Маевки вырублено около двух с половиной гектаров леса. Причем это не молодая поросль, а редкие, ценные породы деревьев, дубы, которым сто и более лет. Последнему вырубленному дубу было около 220 лет (мы посчитали по кольцам). В документах чиновников значится, что они вырубают молодую хаотичную поросль. На самом деле здесь деревья посажены рядами, и это не самопосев, как пытаются нас убедить чиновники.

На место вырубки (причем вырубили они эту площадь 22 июня, с 7 до 12 часов), привезли 36 рабочих с бензопилами. Нам чудом удалось остановить их и спасти парк, потому что они собирались идти дальше и вырубить еще порядка 250 метров в длину, а в ширину – 86-100 метров. Потом стали быстро выкорчевывать пни, чтобы не было никаких следов того, что на этом пустыре когда-то были деревья. Погибло очень много птиц. Мы ходили и собирали птенцов, которые выпадали из разоренных гнезд. Крики птиц-родителей, которые пытались найти мертвых детей, мертвые птенцы… Это было просто ужасное зрелище!

Вот этот пустырь раньше был засажен вековыми деревьями. Сейчас вырублено и зачищено все, здесь ведутся работы, экскаватор копает траншеи, причем круглосуточно, без остановки, забивают сваи под эстакады. Чтобы вы понимали, что это был за лес, я показываю деревья, посадки. Эти деревья наши чиновники называют молодой порослью, которую якобы надо вырубить,

Ирина Зубарева: Нет. Мы много раз пытались потребовать у них документы, более того, в Совете муниципальных депутатов состоялась некая комиссия, на которую нам чудом удалось попасть, хотя они якобы составляли ее по обращению местных жителей. И на этом заседании комиссии я просила рассказать, какие есть документы. Вместо того, чтобы дать ответ на мой вопрос, представители застройщика и муниципальные депутаты просто устроили базар. Ни документов, ничего нам не было предоставлено. У строителей здесь, на стройке, тоже нет никаких документов.

Один раз, когда только вырубали, 22-го числа, приехал представитель застройщика и пытался нам показать некий договор аренды, причем в руки его не давал и говорил, что там якобы указаны кадастровые номера. Но нигде в кадастровом плане их нет, то есть он показывал филькину грамоту.

К сожалению, наша местная полиция, ОВД «Вешняки», способствует застройщикам, и когда в присутствии полиции защитники парка просят застройщика предъявить документы, порубочные билеты, полиция говорит, что у них все законно, причем не проверет документы, и работы продолжаются. А людей, которые пытаются приостановить эти работы, просто увозят в отделение.

Марьяна Торочешникова: А это вообще нормально – такие действия полиции? Если я, например, выйду во двор и решу спилить хотя бы одно дерево, наверняка тут же приедут полицейские, меня задержат, составят протокол об административном нарушении, сколько бы я ни говорила, что у меня есть порубочный билет, что он у начальника. Почему в данном случае полиция ведет себя, мягко говоря, странно?

Алина Енгалычева: Очевидно, если сверху дается устное указание, то оно становится важнее, чем требования закона о полиции. Я просто не вижу другого объяснения. А если есть разрешение на строительство, то с 2013 года порубочный билет не требуется. Здесь есть разрешение на строительство, но оно оформлено не на конкретные участки, а на весь кадастровый квартал. Причем когда они начали вырубать, там даже не было информационного щита. Жители стали возмущаться, что его нет, - он появился, но на информационном щите нет ни слова о том, что там вообще что-то вырубается.

Марьяна Торочешникова: Если есть разрешение на строительство, выданное на целый кадастровый квартал, то это значит, что можно начать застройку или вырубку деревьев у дворца Шереметевых, который находится там же.

Алина Енгалычева: Да!

Марьяна Торочешникова: А как на это реагируют органы архитектурного надзора?

Алина Енгалычева: Это не их компетенция.

Марьяна Торочешникова: Но ведь там речь идет о памятниках архитектуры, рядом есть храм постройки XVII века, который тоже попадает в какую-то особую охранную зону, - и никого это не останавливает?

Ирина Кузнецова: У нас есть документы от Министерства культуры, по которым была проведена проверка этого 134-го приказа и вообще проекта строительства хорды, и в трех письмах от Минкультуры черным по белому написано, что разрешение на строительство незаконное, особенно в части храма. Разрешение на строительство покрывает два района - Перово и Вешняки - целиком, кварталами, то есть его нельзя разделить, расчленить, оно одно, имеет один номер, одну регистрацию и так далее. Оно выдано 14 апреля 2016 года. А 27, 28 и 29 апреля мы получили письма от Министерства культуры, где написано, что разрешение незаконное.

По храму нет никаких документов – обследования, государственной экспертизы, то есть храм совершенно не защищен. Работы проводятся по всем этим кварталам, мимо храма с 16 апреля каждый день ездит тяжелая техника, экскаваторы, бетономешалки, и храм в любую минуту может упасть. Эти документы мы разослали во все градостроительные органы, в Генеральную прокуратуру, в Московскую прокуратуру. У Минкульта есть полномочия приостановить строительство, они же сами установили, что строительство незаконно. Но почему-то Министерство культуры и Мосгорнаследие, которое непосредственно должно охранять храм и парк, не применяют свои полномочия.

Марьяна Торочешникова: А куда смотрит прокуратура? Вот Министерство культуры говорит: разрешение на строительство выдано незаконно. Соответственно, и строительство незаконно. Наверное, в рамках прокурорского надзора прокуратура должна была бы встрепенуться, провести проверку, вынести какое-то представление в адрес этой фирмы-застройщика или конкретных граждан и остановить все это. Но этого не происходит. То есть закон в данной ситуации абсолютно бессилен. И что делать? Вы видите какой-то законный способ остановить происходящее?

Алина Енгалычева: Законный способ есть. Вопрос в том, что реализовать его могут только уполномоченные органы, граждане бессильны. Очень сложно бороться в правовом поле с теми, кто имеет в руках печати и бланки и действует вне правового поля.

Марьяна Торочешникова: Но ситуация-то патовая! Можно сколько угодно ходить на митинги, протестовать, писать жалобы, но ничего не будет меняться!

Алина Енгалычева: Сейчас без каких-то решительных действий, которые могут быть совершены только на основании политической воли, остановить уже ничего невозможно. Ввиду полной безнаказанности, которая существует уже много лет, сегодня мы дошли до того, что они пришли в памятник садово-паркового искусства с тройным охранным статусом и делают все так, как будто находятся на заброшенном пустыре.

Ирина Зубарева: К нам сейчас поступила информация, что началась вырубка на улице Косинской, 28 - опять же, незаконная, потому что ни документов, ни порубочных билетов там не предоставляют.

Марьяна Торочешникова: Видимо, для Москвы это уже типичная ситуация! В парке "Торфянка" доходило до прямых столкновений граждан с сотрудниками полиции, всю зиму жители района днем и ночью дежурили в палатках, чтобы не допустить начала строительства храма. И в итоге вроде бы была достигнута договоренность с чиновниками, и они вроде бы отозвали все эти бумаги, которые давали разрешение на строительство храма в парке. Тем не менее, люди продолжают там дежурить, потому что туда привозят то какие-то стройматериалы, то технику, появляются какие-то ограды, какие-то активисты, и все это происходит на глазах не только у жителей района, но и у чиновников, у полиции, и это никак не останавливается. Почему не обратиться в суд, чтобы получить судебный запрет на подобные действия?

Алина Енгалычева: Это компетенция той же прокуратуры – подать иск в защиту неопределенного круга лиц. Ведь тут мы имеем дело с так называемой публичной собственностью, которая, по сути, является нашим общим имуществом. И если граждане пойдут в суд в защиту публичных интересов, то это будет отказное решение, ведь для того, чтобы суд вынес решение в пользу граждан, они должны доказать нарушение своих прав. И хотя, казалось бы, нарушение прав налицо…

Марьяна Торочешникова: Речь идет об экологических правах.

Алина Енгалычева: Да, но чтобы это доказать… У нас почему-то воспринимают как факт только имущественные права, а экологические… Вы не можете там гулять? Погуляйте в другом месте! Что касается имущественных прав - да, это имущество общественного пользования, но, к сожалению, в Гражданском кодексе оно как бы бессубъектно, то есть нет субъекта правоотношений. Если бы в свое время был проведен, как положено, переучет городских земель, и кадастр бы сейчас содержал в полном объеме достоверные сведения, наверное, такого произвола не происходило бы. Но этого сделано не было, а большинство парков и скверов до сих пор не внесены в кадастр. Те же, которые внесены, внесены с ошибками. Но этот кадастр настолько не воспринимается сегодня всерьез, видимо, самими власть имущими, что они даже на это закрывают глаза.

Они из Кусково сделали "многокусково", порезали его на кусочки и внесли в кадастр в разное время, начиная с 2013 года, хотя этот объект должен был попасть туда до 2007-го, в самом начале действия современного закона о кадастре. Они вносили кусками, и если посмотреть на схему, то там совершенно отчетливо видны такие напоминающие дорожные развязки линии. Но это все-таки внесено как земли особо охраняемых природных территорий, парков, скверов, лесопарков и городских садов. В договоре безвозмездного пользования, который был заключен (мы его видели) вообще указаны не те участки, которые существуют сейчас в кадастре, в государственном информационном ресурсе, на территории парка Кусково. Ведутся работы по уничтожению охраняемой территории в границах этих участков, но по договору безвозмездного пользования переданы не эти участки, а виртуальные, они даже не внесены в кадастр, а на схеме, приложенной к договору, мелко-мелко нарисованы фломастером от руки, и там вообще ничего непонятно.

Марьяна Торочешникова: Это же самое настоящее жульничество! Если подойти к этому с точки зрения уголовного права, то речь может идти о подлоге, о мошенничестве.

А кто должен по закону принимать решение о каком-либо строительстве в черте города, особенно если это так или иначе может затронуть охранные территории? Кто в данном случае последнее ответственное лицо?

Алина Енгалычева: Мэр, он подписывает постановление.

Марьяна Торочешникова: А кто рассматривает, можно или нельзя там строить?

Алина Енгалычева: Есть Генеральный план.

Ирина Кузнецова: Главный закон города на сегодняшний день – действующий Генеральный план от 2010 года. Он называется «закон №17». И с ним должно быть все согласовано.

Алина Енгалычева: Этот Генеральный план 2010 года в свое время тоже подвергался серьезной критике, и он, мягко говоря, далек от совершенства. В 2009 году, когда по нему проводились публичные слушания, было все то же самое! В Генеральный план вносилось по факту уже содеянное, и, таким образом, из незаконного превращалось как бы в узаконенное. Это такая легитимизация нарушений. И вот сейчас происходит абсолютно то же самое.

Марьяна Торочешникова: И при этом сносятся узаконенные постройки, с кучей решений судов, вступивших в законную силу… Тут можно вспомнить "ночь длинных ковшей": говорят, в ближайшее время Москву ждет еще одна подобная ночь или день, уже есть предписания. С одной стороны, они сносят то, что принадлежит людям на правах собственности и абсолютно законно в настоящий момент времени, а с другой стороны, закрывают глаза на нарушения закона самими же чиновниками.

Алина Енгалычева: Вот эти двойные стандарты - признак коррупции. И эти сносы - конечно, абсолютный волюнтаризм! У нас потеряно уважение к понятию собственности. Кто-то же выдавал какие-то разрешения на эти якобы незаконные постройки, они были подключены к городским сетям, к электричеству, к воде и так далее, стояли по 20 лет. Значит, это происходило во времена, когда мэром был Лужков, а господин Ресин, который сейчас депутат Госдумы, был первым человеком в градостроительном комплексе. Тогда вопрос: если это незаконно, наверное, кто-то должен ответить за то, что это появилось? Почему тогда никто не привлечен к ответственности?

Марьяна Торочешникова: Ну, ведь и в случае строительства в парках никого не привлекают… Что же все-таки делать? В Лужниках уже вырубили больше тысячи многолетних деревьев, в Кусково - два с половиной гектара, в "Торфянке" вопрос до сих пор не закрыт. Что, держать такую гражданскую самооборону? Или можно действовать превентивно и заранее признавать какие-то решения незаконными, обращать на это внимание чиновников, правоохранительных органов? Что делать людям, если они подозревают, что в их парке начнется застройка?

Алина Енгалычева: Люди делают все, что нужно и можно, а в сухом остатке – ноль! Вот сейчас в лесопарке Кусково нет даже ордера технической инспекции. Без этого ордера там невозможно не то что рубить, строить, заливать бетон, а даже воткнуть лопату в землю! Прежде чем начать что-то делать, они должны были получить этот ордер, после чего оборудовать строительную площадку, поставить информационный щит, где будет написано, что вырубается, кем вырубается, на основании чего… Ничего этого нет! Ордера нет! Они пришли 22-го и спилили все за три часа. Дуб рос 200 лет, а его рубят за полторы минуты! Сердце кровью обливается! Мужчины плакали.

Птицы… Вы знаете, что по регламенту, утвержденному правительством Москвы, вырубка запрещена даже там, где можно рубить, в гнездовой период, с 1 апреля по 1 августа? Приезжает полиция, им говорят: "Нет ордера! Проверьте ордер. И на основании отсутствия ордера вы обязаны остановить работы". Полиция отвечает: "Все вопросы в прокуратуру".

Приезжает прокуратура, ходит по этой вырубке, - у нас есть видеозаписи, мы все фиксировали, - меряет площадь, считает пни. Двое понятых их числа жителей подписывают этот акт. На этот момент, 25-го числа, еще не все было вырублено, они потом дорубали еще полосу вдоль дороги. На тот момент насчитали 291 дерево, но людям сказали: "Протокол мы вам не дадим".

Марьяна Торочешникова: И какие дальнейшие действия предпринимала прокуратура?

Алина Енгалычева: Судя по всему, никто ничего не предпринимал.

Марьяна Торочешникова: Есть закон, там написано: этого делать нельзя – и все равно все делают вопреки закону. Есть правоохранительные органы, которые должны пресекать незаконные действия, но они их не пресекают. Есть чиновники, которые должны исполнять свои обязанности, и тоже не нарушать закон, а они нарушают закон. Круг замыкается. И можно сколько угодно говорить в студии Радио Свобода и на митингах о том, что нельзя вырубать парки, но вырубки будут продолжаться. Но что могут реально сделать граждане, общество, чтобы остановить такие вещи?

Алина Енгалычева: Пока среди наделенных властью людей не будет тех, кто заинтересован в сохранении нашего всенародного достояния, ничего не изменится. С этой хордой все длится и длится, и с "Торфянкой", и с "Дружбой"… По "Дружбе" уже Росреестр прислал ответ, что там нарушения, возбуждено административное дело. Но находятся разнообразные приемы и нечистоплотные юридические техники, чтобы все это обойти.

Марьяна Торочешникова: А что конкретно предпринимается? Всем известный прием - начало вырубок или строительства ранним утром, без объявления войны, без предупреждающих щитов и огораживания территории… Это сложившаяся практика. Но как они юридически это сопровождают?

Алина Енгалычева: Разрешением на строительство, договором на землю, в котором указаны несуществующие, не сформированные участки. При этом те участки, которые стоят на кадастровом учете, переданы в управление природоохранной организации, которая их содержит и должна за них отвечать.

Парк "Дружба" - тоже объект культурного наследия. Там вообще не было сформировано никакого земельного участка, весь парк целиком стоял на кадастровом учете, но они пришли и стали строить. Когда жители обнаружили это и написали, Росреестр провел проверку, установил нарушения. И что сделал Департамент городского имущества? Он издал распоряжение о разделе земельного участка парка и выделении из него другого участка. Но поскольку по Земельному кодексу они не могли присвоить ему другой вид использования, то сейчас они будут это делать поэтапно (такая возможность есть). Вот такие юридические техники…

И еще в кадастр, помимо земельных участков как объектов права, вносятся границы зон с особыми условиями использования. И к ним относятся, в том числе, зоны объектов культурного наследия. Эта информация не внесена в кадастр ни по одному объекту. Тут должна быть, прежде всего, политическая воля по смене людей, которые сейчас выполняют эти незаконные действия! Люди, которые наделены властью, уполномочены заниматься этими вопросами, должны быть заинтересованы в сохранении того, что имеется, в соблюдении существующих законов, а не переписывать закон под себя, под конкретную ситуацию. Ведь это тоже происходит…

Марьяна Торочешникова: О политической воле можно говорить сколько угодно. Если вспомнить ситуацию с возможной застройкой экспериментальных полей Тимирязевской академии в Москве, то там дело дошло аж до президента России Владимира Путина, который публично пообещал остановить происходящее. Но при этом формально никаких процедур не последовало, приказы, документы не были отменены, и пока все держится на честном слове президента. Так что если кто-то из чиновников решит начать там строительство, то его уже мало что остановит.

Алина Енгалычева: Более того, эта тема – табу для всех СМИ, поэтому нигде нет такой информации. Даже многие жители Кусково не знают о происходящем. В публичное пространство вбрасывается совершенно другая информация. Например, господин Бочкарев, руководитель Департамента строительства, примерно год назад сказал, что Северо-Западная хорда не затронет лесопарк Кусково. Независимые журналисты написали на эту тему статью, и тут же на сайтах переправили "Северо-Западную хорду" на "Северо-Восточную хорду". Тем не менее, остались скриншоты соответствующих страниц.

Сейчас господин Хуснуллин, заместитель мэра Москвы по градостроительной политике, заявляет по поводу Кусково, что там ничего не вырубается, Кусково вообще не затрагивается, и это какие-то слухи, «вас неправильно информируют». Поэтому есть все основания предполагать, что до каких-то высоких федеральных органов, до президента, если президент в принципе в курсе проблемы Кусково, доходит та же лживая информация, и ему могут сказать, что там вырубают какую-то молодую поросль, и что это вообще с другой стороны: видите, у нас же по Генплану она проходит не здесь...

Марьяна Торочешникова: А что говорит патриарх? Ведь когда жители окрестностей "Торфянки" выступали против строительства храма, были заметны действия представителей Русской Православной церкви, которые говорили, что храм нужен, всячески отстаивали свои права. Сейчас, когда речь идет о возможном вреде этому памятнику архитектуры, действующему храму рядом с Кусково, патриархия или представители РПЦ что-то делают?

Ирина Кузнецова: Наша инициативная группа "Спаси Вешняки" еще в конце марта обратилась к патриарху и получила ответ из восточного викариатства, к которому относится наш храм, от епископа Пантелеймона, где было указано, что по поручению патриарха создается церковно-государственная комиссия по вопросу сохранности храма в связи с тяжелой ситуацией, сложившейся из-за строительства Северо-Восточной хорды. Туда приглашались епископы, реставраторы из Троице-Сергиевой лавры, и нас приглашали как общественников, и представителей мэрии. Комиссия была сформирована еще в конце марта. Я общаюсь с помощником викария, и он мне рассказывает новости. Прошло уже больше трех месяцев, но мэрия до сих пор не прислала представителей на эту комиссию, и комиссия не смогла начать работать. То есть комиссия по вопросу храма, созданная патриархом, в простое, и никакой работы не происходит.

Мы получили от викариатства несколько таких писем, что комиссия собирается, и даже по Кусково получили ответ, что патриархия готова защищать и Кусково тоже, потому что это памятник садово-паркового искусства, это все владение графа Шереметева, и храм был первой каменной постройкой на территории этих огромных подмосковных владений графа. Храм был построен в 1644 году, но - к вопросу о юридических фальсификациях - на публичной кадастровой карте стоит дата постройки храма - 1917 год. Этот храм - самый древний действующий из всех храмов Восточного округа, и закрывался он только на три года в Великую Отечественную войну. Прихожане взбудоражены, весь приход очень волнуется, переживает, потому что храм никак не защищен.

Марьяна Торочешникова: А кто-то понес ответственность за то, что были сфальсифицированы документы (например, изменена дата строительства храма)?

Ирина Кузнецова: Пока никто. Мы делали запрос в Росреестр, и эта организация отвечает: нам БТИ предоставило такие данные. Они все сваливают друг на друга, не признают, что это фальсификация.

Марьяна Торочешникова: А если вдруг этот храм рухнет, пока жители борются против вырубки?

Ирина Кузнецова: Ну, наверное, будет виноват какой-нибудь начальник участка этого строительства. Еще, кстати, мы получили ответ от уважаемого господина Хуснуллина, что он лично, не явившись на эту комиссию, не прислав представителей, вообще игнорируя патриаршую комиссию, берет под свой контроль эту стройку возле храма. Он прямо все знает без расчетов, без экспертиз, без обследования фундамента... Последнее обследование храма было в 1995 году, то есть больше 20 лет назад, и сегодня, чтобы заявлять о том, в хорошем или плохом он состоянии, нужно провести очень серьезную работу.

Марьяна Торочешникова: А можно ли каким-то образом повлиять на вице-мэра, которого многие москвичи считают источником этих неприятностей, связанных со строительством в парке? На сайте Change.org, насколько мне известно, сейчас собираются подписи под петицией за отставку этого вице-мэра, более 100 муниципальных депутатов подписались под этим обращением к Владимиру Путину, и уже 12,5 тысяч голосов обычных граждан собрано под петицией. Если поменяют чиновников, что-то изменится в судьбе конкретных парков?

Алина Енгалычева: Смотря, на кого поменяют. Нам казалось, что было очень плохо в прежний период, до 2010 года, когда мэром был Лужков, но сейчас стало еще хуже! Тут, как и везде, наверное, роль играет только человеческий фактор.

Марьяна Торочешникова: Насколько я понимаю, в Кусково еще существует опасность техногенной катастрофы в случае продолжения строительства в парке?

Ирина Кузнецова: Вдоль Рязанской железной дороги проходят три тоннеля нового Люберецкого коллектора, который обслуживает 40% канализационных стоков Москвы. Эти три тоннеля строились в разное время, первый - в 1963 году, в советское время они строились закрытым метростроевским способом, то есть тоннель прорывался как метро - это при том уровне развития техники, который был тогда, в 60-х годах - чтобы сохранить лес. Советская власть проектировала коллектор и строила его так, чтобы ни в коем случае не пострадал лес! Тоннели заложены на очень небольшой глубине, и до 2010 года этот коллектор имел охранную зону как инженерно-техническое сооружение. И не то что на коллекторе, а даже рядом с ним нельзя было строить объекты капитального строительства, потому что коллектор нужно обслуживать.

В 2010 году отменили охранную зону и запроектировали хорду непосредственно над тремя коллекторами длиной по три километра каждый. То есть девять километров канализационных труб будут покрыты трассой первой категории с потоком десять тысяч машин в час. Но коллектор не был рассчитан на вибрации от автомобилей. Эти вибрации (особенно если будут идти фуры) будут разрушать коллектор в любом месте на протяжении девяти километров. Контролировать это невозможно. Проектировщики предлагают не укрепление коллектора, а санацию, то есть они предлагают вставить внутрь пластиковые трубы и залить вокруг бетоном, но на его устойчивость это не повлияет. Разрушения коллектора будут происходить в любом месте, в любое время, и эту дорогу нельзя будет эксплуатировать! Туда будут проваливаться автомобили, надо будет вскрывать покрытие, потому что будет непонятно, где утечка, и так далее.

Расчеты проектировщиков у нас есть, академик Васильев очень внимательно изучил эти расчеты и сказал, что там жуткие нарушения.

Марьяна Торочешникова: И какой выход вы видите? Оставить людей без дороги, и пускай они стоят в пробках?

Алина Енгалычева: Нет, ни в коем случае! Мы видим выход в выполнении закона! Генеральный план 2010 года пусть и плох, но они делают еще хуже. По Генеральному плану дорога прокладывалась по Первому Вешняковскому проезду, с противоположной стороны железной дороги. Ну, и пожалуйста, никто не возражает! Стройте по Генплану, как положено, стройте закрытым способом, стройте эстакады, что хотите - способов много, было бы желание. Более того, в «Московском комсомольце» был комментарий пресс-службы Департамента строительства, там сказали, что дорога соединит район Измайлово с чем-то еще. Но это же все до района Вешняки! И зачем дорога идет по району Вешняки, никто не знает.

Есть предложение от независимых специалистов - просто завершить эту стройку и вывести на Рязанский проспект. Сейчас идет реконструкция Рязанского проспекта, он тоже расширен до восьми полос, и таким образом можно выйти из этой ситуации, в том числе, снять напряженность и сохранить хотя бы то, что осталось. Но нет, они продолжают рубить!

Марьяна Торочешникова: Тем не менее, граждане настроены решительно. Запланированы слушания на эту тему в Общественной палате, идут активные переговоры с Советом по правам человека при президенте, люди выходят на митинги и готовы отстаивать свои права, в том числе, на чистый воздух и экологическое благополучие.