Марьяна Торочешникова: Отныне 26 апреля в России официально объявлено Днем нотариата - соответствующее распоряжение издал Владимир Путин. Это произошло накануне празднования 150-летия со дня подписания императором Александром Вторым Положения о нотариальной части, которым впервые в истории России нотариат был выделен в отдельный правовой институт. Принято считать, что судьи обеспечивают применение договоров, а нотариусы - правильное их заключение. Именно по этой причине теоретики права называют нотариусов судьями, поддерживающими юридический мир. Люди уже привыкли обращаться к нотариусу за удостоверением всех мало-мальски значимых для них сделок и договоров. Но есть процедура, с которой рано или поздно сталкивается каждый, и без участия нотариусов в ней в принципе нельзя обойтись. Речь идет о наследовании.

Гость в студии Радио Свобода - член комиссии Федеральной нотариальной палаты по этике, профессиональной чести и имиджу, нотариус Москвы Алексей Сафонов.

По данным социологических исследований, конфликты из-за наследства возникают у 12% россиян. Согласно судебной статистике, около 7% всех гражданских дел в России приходится на споры о наследстве. Чем можно объяснить такую статистику, почему люди не могут заранее договориться или заранее изложить какую-то свою посмертную волю, чтобы их родственники потом не конфликтовали и не ходили по судам?

^{Полная видеоверсия программы}

Алексей Сафонов: Сразу приходит на ум шекспировский "Король Лир", там ведь тоже были эти проблемы. Это вечные проблемы, и по опыту могу сказать, что, как правило, больше всего проблем возникает среди родственников. Кто-то чем-то недоволен, кто-то пытается оспорить завещание, якобы человек не отдавал отчет в своих действиях и так далее. И это будет вечно.

Марьяна Торочешникова: Правильно ли я понимаю, что путаница часто возникает, в том числе, из-за того, то в России существует два порядка наследования - наследование по закону и наследование по завещанию. Из-за этого люди не совсем понимают, что происходит и как действовать, как распоряжаться имуществом наследодателя после его смерти.

Алексей Сафонов: У нас юридическая грамотность не на самом высоком уровне. Даже после смерти наследодателя многие считают, что нужно приходить к нотариусу по истечении шести месяцев, хотя шестимесячный срок дается именно для того, чтобы определить круг наследников и по завещанию, и по закону, определить круг кредиторов, понять, в чем заключается наследство, и рассчитать, кому какая доля приходится.

Марьяна Торочешникова: Поясните, пожалуйста, принципиальную разницу между наследованием по закону и наследованием по завещанию.

Алексей Сафонов: По закону есть несколько очередей наследования, первая очередь - дети, родители, супруги; вторая очередь - братья и сестры, и так далее. Если нет наследников первой очереди, то наследует вторая, второй нет - третья... Если же человек пытается поменять этот законный режим наследования, то он составляет завещание.

Марьяна Торочешникова: Например, хочет, чтобы не дети, а внуки получили наследство?

Алексей Сафонов: Да, например. Так как государство у нас социальное, существует одна специальная статья (1149), которая говорит, что есть еще обязательная доля, о которой нельзя забывать. Она направлена на поддержание жизни нетрудоспособных наследников первой очереди, к которым относятся дети, родители, супруги, нетрудоспособные, малолетние и находящиеся на иждивении. И если даже есть завещание, то такой человек все равно будет наследовать не меньше половины от того, что ему причиталось, если бы завещания не было.

Марьяна Торочешникова: Тогда какой смысл в завещании? Если я как наследодатель категорически не хочу, чтобы моим имуществом после моей смерти распоряжался какой-нибудь нерадивый сын, например, то я специально составляю завещание и не вписываю его в список наследников, которые могут на что-то претендовать. Но если он был все это время без работы, вел асоциальный образ жизни, то он все равно получит какие-то деньги?

Алексей Сафонов: Вот когда ко мне придет завещатель с таким завещанием, я ему скажу, что если тот, кого он пытается лишить наследства, окажется нетрудоспособным к моменту его смерти, то он будет иметь право на эту долю. После этого разговора, думаю, он решит другим образом распорядиться своим имуществом - при жизни путем дарения или купли-продажи, то есть выведет это имущество из наследственной массы, чтобы оно не досталось тому наследнику.

Марьяна Торочешникова: И впоследствии это уже будет невозможно оспорить?

Алексей Сафонов: Оспорить-то пытаются многие, но это уже решать суду.

Марьяна Торочешникова: Когда человек задумывается о том, что ему делать с имуществом, которое он нажил, всегда ли ему нужно идти советоваться с юристом, с нотариусом? Или он может сесть дома, написать свое волеизъявление на бумаге, положить в какую-нибудь папочку, под подушку и этим ограничиться?

Алексей Сафонов: По Гражданскому кодексу, если завещание не исполнено в нотариальной форме, то оно недействительно, то есть никакой юридической силы иметь не будет.

Марьяна Торочешникова: Статистика Федеральной нотариальной палаты говорит о том, что российские нотариусы ежегодно выдают примерно три миллиона свидетельств о праве на наследование, но при этом за шесть лет, с 2007 по 2013 год было оформлено только семьсот тысяч завещаний. Почему люди заранее не составляют завещания?

Алексей Сафонов: А зачем составлять завещание, если в завещании будет написан тот же законный порядок наследования? Когда ко мне в нотариальную контору приходят с таким волеизъявлением, я говорю: вы же не бросите так просто 500 рублей на снег, зачем же вам в завещании писать то, что и так им достанется по закону? Ведь в большинстве случаев наследование осуществляется по закону.

Марьяна Торочешникова: Да, но потом возникают эти конфликты, когда наследование вроде как по закону, но один считает, что имеет право на большее: "Ты не ухаживал за бабушкой, а я ухаживал, а почему-то квартира достается нам двоим". И люди идут в суд. Это же можно было предвидеть.

Алексей Сафонов: Это зависит, наверное, от характера человека. Вот бабушка никак не отреагировала на то, что за ней кто-то больше ухаживал, и не стала писать завещание.

Марьяна Торочешникова: А может быть, она не знала, что это можно сделать...

Алексей Сафонов: Может, и не знала. Наверное, здесь активно действуют сами наследники. Кто-то по секрету от других приводит человека в нотариальную контору, чтобы он написал завещание.

Марьяна Торочешникова: С вашей точки зрения, в каких случаях есть смысл писать завещание?

Алексей Сафонов: Только если вы решили распорядиться своим имуществом не так, как предусмотрено законом, а так, как считаете нужным.

Марьяна Торочешникова: Предположим, я решила написать завещание. Я иду в нотариальную контору - что мне с собой взять? И могу ли я завещать то, что заработаю за десять лет своей жизни?

Алексей Сафонов: Так у нас есть дежурная фраза на все времена: "Все мое имущество, которое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, в чем бы оно ни заключалась и где бы ни находилось, я завещаю тем-то в таких-то долях". И все.

Марьяна Торочешникова: А это обязательно должно быть физическое лицо, то есть человек? Иногда приходят новости из Европы или Америки, что женщина завещала все свое имущество собачке...

Алексей Сафонов: У нас по Гражданскому кодексу животные не являются такими представителями. Юридическим лицам – да, можно завещать. Человек, приходя ко мне в нотариальную контору и составляя завещание с моей помощью, должен быть уверен, что после его смерти с его имуществом произойдет ровно то, чего он хочет в данный момент. Ведь, может быть, кто-то из наследников к тому времени умрет, не приняв наследство или приняв, но не успев его оформить. Какое-то юридическое лицо может развалиться или стать правопреемником другого лица. Все эти моменты тоже нужно учитывать при написании завещания.

Марьяна Торочешникова: А как это можно учесть? Например, человек решил завещать все свои деньги какому-нибудь фонду или организации, потом она была признана "иностранным агентом", и, чтобы не ходить с этим ярлыком, решила ликвидироваться. Кто тогда получит эти деньги?

Алексей Сафонов: Если он хочет сейчас кого-то поддержать, то есть достаточно возможностей при жизни распорядиться этим имуществом. Допустим, квартиру, которую он завещает какому-то юридическому лицу, он может оформить на это юридическое лицо, либо оформить договор ренты, чтобы его содержали до конца дней, а после смерти квартира перешла к этой организации.

Марьяна Торочешникова: То есть получается, что завещание - это какая-то крайняя история...

Алексей Сафонов: Такова жизнь! Жизнь-то на полочки не разложишь...

Марьяна Торочешникова: Но в голливудских фильмах мы часто видим, как к нотариусу приходят наследники, он читает им завещание, и там: этому автомобиль, этому особняк, меня похороните под тем-то деревцем, а этому дайте ключи от банковской ячейки, только если он совершит то-то и то-то. Это все – кино, и на российскую действительность не распространяется?

Алексей Сафонов: В Америке вообще прецедентное право, и на правосудие уходит в разы больше денег, чем в странах, где присутствует латинский нотариат, как в России. Задача латинского нотариата - в том, чтобы заключить сделку. Вот приходят ко мне два человека, они решили заключить сделку по купле-продаже квартиры, и я должен согласовать друг с другом волеизъявления одного и другого, чтобы каждый согласился, проверить, чтобы эти волеизъявления соответствовали требованиям законодательства, и только потом поставить свою подпись. Оспорить эту сделку возможно только в том случае, если какая-то из сторон не выполняет прописанные в этом договоре условия.

В странах, где прецедентное право, все сделки направлены на то, чтобы это можно было оспорить, то есть нет стабильности. Я вот заключил сделку, а потом думаю: а вдруг там найдется какой-нибудь прецедент, например, в XVIII веке решено было совсем по-другому, возьмут и поломают это. Там огромное количество адвокатов, и судебная система очень дорога, а мы в России не настолько богаты, чтобы иметь такую судебную систему, поэтому мы придерживаемся той, которая для нас стабильна и интересна.

Марьяна Торочешникова: И девиз нотариусов: "Закон - это все, что мы удостоверяем".

Вы привели пример двусторонней сделки, но завещание - это сделка односторонняя, это направление в пустоту, на будущее. Есть ли какие-то правовые, законодательные ограничения для того, чтобы в завещании указывать моменты, не касающиеся непосредственно имущества? Например, можно ли написать в завещании: "Я хочу, чтобы меня похоронили там-то"?

Алексей Сафонов: Задача нотариуса заключается в том, чтобы исполнилась воля завещателя. То есть он должен уйти спокойным, что после его смерти исполнится то, что здесь написано (он же, когда умрет, ничего уже не сможет исправить).

По вашему примеру у меня сразу встает вопрос: кто будет отвечать за исполнение этого пожелания? Значит, должен быть назначен исполнитель завещания. Вот сейчас он есть, он подписывает, что согласен с этим. Может быть, есть как-то материальная договоренность у завещателя и этого исполнителя завещания. Но после смерти завещателя этот душеприказчик остается один на один со своей совестью, и я не знаю, будет он это исполнять или нет.

Марьяна Торочешникова: А разве в России нотариусы не являются теми самыми душеприказчиками? Разве не нотариус должен следить за тем, чтобы завещание было исполнено именно таким образом, как прописано?

Алексей Сафонов: Моя задача заключается в том, чтобы исполнитель завещания был в завещании. Если он есть, то подразумевается, что он будет исполнять то завещание, которое мы прописали. Но у меня нет таких права заставить его исполнять это.

Марьяна Торочешникова: А сам нотариус не может исполнять завещание?

Алексей Сафонов: Нет.

Марьяна Торочешникова: А с имуществом? Вот два внука - Саша и Сережа, я не хочу им прямо сейчас дарить автомобиль, потому что езжу на нем, а хочу, чтобы его после моей смерти получил Сережа, но только в том случае, если он получит высшее образование. Это можно прописать?

Алексей Сафонов: Это завещание под условием. Какую цель преследовал завещатель, когда ставил это условие?

Марьяна Торочешникова: Наверное, хотел как-то стимулировать своего внука взяться за ум.

Алексей Сафонов: Значит, если этот внук знает, что стоимость машины очень велика, то он занимает деньги и покупает диплом, а потом получает машину... Мечта дедушки исполнилась, а внук стал умнее или нет?

Марьяна Торочешникова: Нет, конечно.

Алексей Сафонов: Вот и все. Я буду отговаривать дедушку от этого.

Марьяна Торочешникова: А чем вы рискуете, если включите в завещание этот текст? Кто с вас потом спросит?

Алексей Сафонов: А другой наследник? Нотариат - единственный институт, который несет имущественную ответственность за свои действия. Если от моей консультации, от сделки, которую я удостоверил, последует вред одной из сторон, то за мной в судебном порядке могут признать вину: я проконсультировал таким образом, что это принесло вред какой-то из сторон. И вот тот наследник, чьи права будет ущемлены покупкой этого диплома, скажет: "Вы знаете, он как нотариус не разъяснил моему деду, что это может быть сделано таким способом, поэтому я считаю, что он нарушил мои права ".

Марьяна Торочешникова: И вы должны будете заплатить?

Алексей Сафонов: Это как суд решит. У меня есть страховой договор, где я застраховал свою деятельность. Нотариус не может приступить к исполнению своих обязанностей, если не застрахует свою деятельность. Плюс ко всему прочему, чтобы поднять уровень ответственности, нотариальные палаты перестраховывают самих нотариусов. И сейчас Федеральная палата тоже создает гарантийную кассу, которая еще больше будет покрывать возможный ущерб, причиненный деятельностью нотариуса.

Марьяна Торочешникова: То есть, если суд установит, что нотариус что-то не так разъяснил, то недовольному наследнику заплатят какую-то сумму?

Алексей Сафонов: Я должен буду заплатить. Я, конечно, немножко утрирую, потому что в этом случае очень сложно доказать мой умысел. Но нотариусы - это младшие судьи, мы существуем, чтобы как можно больше разгрузить суды, чтобы меньше было споров в суде. Поэтому моя задача - заключать такие сделки, которые были бы неоспоримы, которые не будут оспариваться в суде и признаваться недействительными. Мне это невыгодно, я несу ответственность как страхователь, и плюс еще несу имущественную ответственность, то есть, если не хватает страховой суммы, я еще отвечаю всем своим имуществом. Это единственный институт в России, который работает таким образом. Мне просто невыгодно совершать сделку с умыслом в чью-либо сторону.

Марьяна Торочешникова: А что происходит в случае, если нотариус каким-то образом теряет завещание, например? Есть открытые и закрытые завещания, и открытые - это когда копия хранится в архиве нотариуса. А закрытое завещание - это когда в архиве хранится конвертик, содержания которого не читал даже нотариус.

Алексей Сафонов: Я очень отрицательно отношусь к этим закрытым завещаниям, потому что не могу их прочитать и не знаю, что там написано неверно. Это завещание может быть неисполнимо, потому что я не помог завещателю. Тем не менее, такая форма завещания предусмотрена Гражданским кодексом.

Сейчас создается реестр завещаний в электронном виде, он еще до конца не создан. Все завещания, которые составляются в нотариальной конторе, сканируются, и информация о том, кто является завещателем и когда это завещание сделано, в какой нотариальной конторе, отправляется на сервер Федеральной нотариальной палаты. Через какое-то время можно будет найти любое завещание по всей России. Раньше это было невозможно. В Москве до последнего времени существовало 40 нотариальных контор, и можно было просто разослать запросы по всем этим конторам и выяснить, выдавалось ли такое завещание. Потом нотариальных контор стало намного больше, в Москве больше 700 нотариусов, и найти завещание практически невозможно. Поэтому сейчас Федеральная палата стала создавать этот реестр.

Марьяна Торочешникова: Относительно недавно стала известна история, произошедшая в подмосковных Бронницах. Там из-за исчезновения архива наследники второй год не могут оформить в собственность имущество. Городской нотариальный архив исчез после увольнения нотариуса. Я попросила прокомментировать эту ситуацию депутата Совета депутатов города Бронницы Николая Патрушева.

Николай Патрушев: 24 ноября 2014 года решением Раменского городского суда Московской области было принято решение о лишении Пучкиной Ларисы Анатольевны лицензии на ведение нотариальной деятельности. После этого состоялся апелляционный суд, он это решение оставил без изменения. Таким образом, с 6 мая 2015 года Пучкина Лариса Анатольевна не имеет права вести нотариальную деятельность. Но она вывезла весь архив! У нее был архив тех дел, которые она вела, плюс городской архив.

В нашем небольшом городе сейчас работают три нотариуса, и до какого-то времени Пучкина была государственным нотариусом, а два других были частными. Сейчас нет такого понятия - государственный и частный нотариус, они все в равных условиях, но у нее был архив от 1940 года, плюс архив тех дел, которые она вела непосредственно. Так вот, весь этот архив она вывезла.

Судебным приставом-исполнителем Раменской службы на основании исполнительного акта, вступившего в законную силу после 6 мая 2015 года, выписано постановление о возбуждении исполнительного производства в отношении Пучкиной Ларисы Анатольевны, которая всячески уклоняется от исполнения требований этого решения суда. Она купила квартиру, оформила ее на имя своей матери и перевезла туда архив. Приезжает судебный исполнитель выполнить решение суда, а это квартира не ее, и они разворачиваются.

Передо мной лежит ответ на мой запрос Московской областной нотариальной палаты, которая неоднократно предлагала Пучкиной вывезти бронницкий архив и архив нотариуса Пучкиной на транспорте Палаты и сдать членам комиссии печать с государственным гербом, комплект программного обеспечения по защите информации для нотариусов и неиспользованные специальные бланки строгой отчетности. Однако на контакт она идти отказывается. В этом ответе, который мне прислала нотариальная палата, они сообщают: в действиях Пучкиной содержатся признаки преступления, предусмотренного статьей 225-ой Уголовного кодекса РФ, то есть "Сокрытие официальных документов, штампов или печатей, совершенное из корыстной или иной личной заинтересованности".

Марьяна Торочешникова: Николай Владимирович, а о каком количестве людей, пострадавших от таких действий бывшего нотариуса, идет речь?

Николай Патрушев: Не могу назвать вам точное их число, но, как считает Нотариальная палата, таких людей более 400. Может быть, кто-то еще просто не обратился.

Марьяна Торочешникова: А у них есть сейчас какая-то законная возможность подтвердить свои права на наследство, например?

Николай Патрушев: Только по решению суда. Каждый человек в индивидуальном порядке должен обращаться в суд. Других законных механизмов воздействия пока нет. Есть вариант - прийти, вскрыть дверь, вывезти весь архив, передать его Нотариальной палате, чтобы они работали. Но это незаконно, за это тоже существует уголовная ответственность.

Марьяна Торочешникова: Что делать людям в этой ситуации?

Алексей Сафонов: Когда были государственные нотариальные конторы, этот архив принадлежал государству. Сейчас государство до сих пор не может определиться, кому должен принадлежать архив. Создается электронный, но статус того, который находится с тех времен на руках у нотариусов, его не определен. Отсюда такие сложные проблемы. Это государственное дело, потому что это имущественные права всех наших граждан!

Здесь, я думаю, вопрос больше к судебным приставам, которые должны исполнить решение суда. А если говорить о способах принуждения к выполнению этого судебного решения, то я не знаю, о чем говорит 325-я статья УК, но помню, что есть 202-я статья УК, которая говорит о составе преступления практикующего нотариуса. Если в этой нотариальной конторе нарушаются права граждан, значит, это есть состав преступления - злоупотребления и так далее.

Марьяна Торочешникова: Но пока решат, возбуждать или не возбуждать производство, найдут этот архив, наследники (сейчас уже 400 человек обратились в Московскую нотариальную палату) ничего не могут сделать с имуществом - ни продать его, ни вступить в права наследства. Более того, неизвестно, есть ли вообще завещание по этому имуществу или нет. Конечно, каждый может прийти в суд, но суд же не знает, что завещал покойный. Или суд в таком случае будет раздавать всем наследство по закону?

Алексей Сафонов: Это нужно спросить у судьи.

Марьяна Торочешникова: А вы сталкивались с подобной практикой?

Алексей Сафонов: Как можно предусмотреть все жизненные ситуации? Вот нельзя убивать людей, а их все равно убивают! Нельзя нарушать права наследников, но их нарушают.

Марьяна Торочешникова: А есть какой-то выход из этой истории? Вот если архив сгорел, например, в электронной базе еще нет каких-то вещей, что делать наследникам?

Алексей Сафонов: В суд! То, что лежит у меня в архиве, это давно решенные дела, они просто хранятся, а то, что сейчас находится в работе, это пока еще не архив. Здесь, видимо, идет речь о людях, которые сейчас решают вопрос со своим наследством, то есть это стадия его получения, определения количества наследников и так далее. Я не знаю, как с этим поступить. В суде придется доказывать, что человек приезжал в нотариальную контору, делал завещание. А может быть, это завещание найдется в другой нотариальной конторе. Но в любом случае спор решается в суде.

Марьяна Торочешникова: А почему государство не хочет взять на себя ответственность, поучаствовать в хранении архива, дать людям гарантии?

Алексей Сафонов: Пока нотариальные конторы Москвы, Питера, большинство нотариальных палат берут это на себя. То есть мы сами финансируем покупку или аренду какого-то помещения, чтобы сдавать дела. У меня же тоже не резиновая контора, и на протяжении 23 лет ее существования скопился огромный архив. И старые дела нужно сдавать в госархив. Но государство до сих пор не очень сильно помогает нам в этом отношении, мы все делаем за свои деньги. Я думаю, у государства сейчас достаточно и других проблем, помимо архивов.

Марьяна Торочешникова: А как вы относитесь к идее российского правительства принять поправки в Гражданский кодекс, согласно которым, чтобы у наследников не возникало споров и конфликтов после смерти наследодателя, нужно его имущество продавать принудительно и делить все эти деньги между наследниками, согласно их очереди, установленной законом?

Алексей Сафонов: Насколько я помню, Верховный суд уже решил этот вопрос и сказал, что принудительно нельзя заставить ни купить, ни продать. Скоро предвыборная кампания, а это просто популистское предложение. Но это не решение проблемы, ведь кто-то посчитает, что денег за квартиру мало, и так далее.

Марьяна Торочешникова: Портал «Superjob» провел опрос, в котором приняли участие три тысячи человек, 20 апреля были опубликованы результаты. Опрашивали людей по поводу этого законопроекта. Мнения разделились примерно поровну - 35 процентов высказались за то, чтобы таким образом поступать с наследным имуществом, и 36 - против. А среди тех, кому приходилось конфликтовать из-за наследства, сторонников подобной инициативы было больше, чем среди граждан, не имевших подобного негативного опыта.

Получается, что в истории с наследством нотариус в любом случае не может оставаться превентивным судьей. При всей добросовестности нотариуса, если он разъяснил человеку все его права и последствия завещания, все разъяснил наследникам, все равно нельзя гарантировать, что не будет судебных разбирательств.

Алексей Сафонов: Даже страховой полис не дает стопроцентной гарантии - мы все люди.

Марьяна Торочешникова: Получается, что людям вообще нет смысла писать завещание?

Алексей Сафонов: Каждый принимает решение сам. Я думаю, если человек все же придет в нотариальную контору, даже с желанием писать завещание, в любом случае он выйдет оттуда с большей информацией о том, что случится с его имуществом при разных условиях.

Марьяна Торочешникова: То есть он повысит свою юридическую грамотность, которой, с вашей точки зрения, так не хватает. А дорого ли это - обратиться к нотариусу, чтобы написать завещание?

Алексей Сафонов: Начиная с 1995 года, тарифы на нотариальные действия в Налоговом кодексе только снижаются. Сейчас вводятся некоторые новые нотариальные действия, которые касаются долей в квартире, где есть несовершеннолетние и так далее, при купле-продаже недвижимости. Это все тоже снижено. Плюс сейчас мы становимся выгодными и удобными еще и потому, что, придя в нотариальную контору, как в "одном окне", можно сразу получить все справки для купли-продажи, при заключении договора можно воспользоваться депозитом нотариуса, а не банковской ячейкой. Ко всему прочему этот депозит нотариуса в случае банкротства банка выводится из конкурсной массы, то есть возвращается сторонам в первую очередь, и сам же нотариус может зарегистрировать эту сделку и выдать документы, подтверждающие право собственности.

Марьяна Торочешникова: Но это же все не бесплатно.

Алексей Сафонов: Да, техническая работа и так далее. Сейчас это все регулируется общим собранием региональной Нотариальной палаты. У нас разный уровень доходов в регионах, поэтому такие решения принимаются в соответствии с уровнем доходов в регионе. И мы понизили стоимость этой сделки для близких родственников.

Марьяна Торочешникова: Прозвучала такая реклама нотариата и нотариальных услуг, но люди не особо спешат к нотариусам писать завещания.

Алексей Сафонов: Что-то должно случиться в жизни человека, чтобы он решил поменять законный режим наследования. Поэтому он и идет в нотариальную контору. Но таких случаев гораздо меньше, поэтому и завещаний меньше, чем наследственных дел.

Марьяна Торочешникова: По данным Фонда "Общественное мнение", 49 процентов россиян считают, что если завещание есть, то споров потом не возникнет. Получается, что люди заблуждаются?

Алексей Сафонов: Нет, люди могут предполагать, что их права нарушены, и если они так считают, то могут пойти в суд и сказать: "В этом нарушено мое право!" Тот же завещатель не отдавал отчет в своих действиях или вообще не приходил в нотариальную контору. Кстати, сейчас, по одному из недавно вступивших в силу законов, введено понятие видеофиксации. То есть сейчас именно видеофиксация в нотариальной конторе может служить доказательством того, что нотариальное действие производилось в соответствии с законом, и в случае оспаривания в суде она будет являться одним из доказательств.

Марьяна Торочешникова: То есть в каждой нотариальной конторе сейчас ведется видеорегистрация?

Алексей Сафонов: Там дан какой-то срок, с какого момента это начнется, а сейчас мы к этому готовимся.

Марьяна Торочешникова: А как же тайна нотариальных действий?

Алексей Сафонов: Так это же все хранится у меня, тоже под тайной, как и архив. Просто если в суде возникает гражданское дело, и там что-то оспаривается, то я раскрываю тайну нотариальных действий, предоставляю документы и видеофиксацию при удостоверении этого документа.

Марьяна Торочешникова: Это надо иметь в виду "черным риелторам"... Хотя они не ходят к тем нотариусам, которые устанавливают у себя видеофиксаторы.

Алексей Сафонов: Честно сказать, мне не очень понятно, зачем мне, нотариусу, вставать на другую сторону. Если я нарушил чьи-то права, и та сторона это оспорит, то я вынужден буду возвратить деньги, которые незаконно получил этот человек, потому что я отвечаю своим имуществом, и я еще лишусь своих полномочий, перестану быть нотариусом. Зачем мне это нужно?

Марьяна Торочешникова: Но периодически проявляются такие истории. К счастью, о них давно уже не слышно.

Алексей Сафонов: У нас же сейчас принят Кодекс профессиональной этики, и он настолько жесткий! Причем мы сами пошли на это. Если в предыдущие годы государство не так сильно поддерживало нотариат, потому что не считало нужным пользоваться его помощью для разгрузки судов, то сейчас оно пошло навстречу. И мы тоже идем навстречу и придумываем такие жесткие правила игры, что шаг влево, шаг вправо - почти что расстрел.

Марьяна Торочешникова: А российскому нотариату в глазах общественности удалось добиться того, чтобы быть уважаемым представителем юридического сообщества, тем самым превентивным судьей?

Алексей Сафонов: Об этом должны судить не нотариусы, а те, кто к ним приходит. Я стремлюсь к тому, чтобы соответствовать этой профессии.

Марьяна Торочешникова: Я помню, как несколько лет назад шли ожесточенные дискуссии относительно тарифов на дополнительные нотариальные услуги, и люди говорили, что нотариусы - хапуги и кровопийцы, а без них не обойтись... Сейчас удается решать эту проблему?

Алексей Сафонов: Она все больше и больше находит понимание в сообществе. Знаете, какие жаркие споры идут по поводу тарифов на общем собрании? И как сложно президиуму убеждать, что лучше снизить тариф, но за счет этого придет больше людей. Вот все, что сейчас принимается, принимается именно с этим намерением - понижать тариф, но увеличивать количество совершенных нотариальных действий.

Марьяна Торочешникова: Вы все-таки говорите о крупных городах. А как обстоят дела в маленьких городках вроде Бронниц, где два-три нотариуса на весь город?

Алексей Сафонов: Не такой уж и маленький город Бронницы. Есть села, где даже главы местных администраций совершают какие-то нотариальные действия. Но мы все-таки считаем себя корпорацией, и сейчас принято решение о поддержке малых палат и нотариусов. Это было принято еще при мне, когда я исполнял обязанности президента палаты. Мы решили поднять процент взносов в палату и за счет этих взносов поможем содержать те отсталые регионы, чтобы там всегда находился нотариус. Но для того, чтобы он там был, у него должна быть зарплата на уровне хотя бы районного судьи, и все это идет сейчас за счет нотариусов крупных регионов, которые своими взносами спонсируют работу тех нотариусов.

Марьяна Торочешникова: А если человеку покажется, что нотариус слишком много берет с него денег или неправильно разъясняет те или иные действия, есть ли смысл обращаться в суд с жалобами на нотариуса? Или судьи не занимаются такими вопросами?

Алексей Сафонов: Нет, все мои действия обжалуются в судебном порядке, по закону. Хамство обсуждается не в суде, а в Нотариальной палате, и у нас есть Комиссия по этике, которая пытается это хамство пресекать на корню. Есть такие жалобы. Возбуждается дисциплинарное производство. Если считают, что в действиях нотариуса есть состав дисциплинарного проступка, значит, по решению комиссии дисциплинарное дело этого нотариуса отправляется в правление Нотариальной палаты, и правление должно отреагировать - либо предупреждением, либо выговором, либо направлением в суд дела о лишении полномочий. А любое предупреждение ущемляет этого нотариуса в правах, то есть это очень неприятно и нежелательно.

Марьяна Торочешникова: А есть ли возможность получить нотариальную консультацию, не приходя в контору к нотариусу?

Алексей Сафонов: У многих московских нотариусов есть свои сайты. Я тоже давно, где-то в 1999 году, все это сделал, но через полгода устал. Приходят одни и те же вопросы, на них отвлекаешься, они очень часто раздражают, потому что неграмотно заданы или там не прописана фабула. Пока консультируем по телефону.

Марьяна Торочешникова: То есть нотариусы фактически осуществляют бесплатные юридические консультации?

Алексей Сафонов: Конечно - в рамках нашей деятельности. Я же заинтересован, чтобы этот человек потом пришел ко мне, поэтому я ему объясняю, что нужно сделать.

Сейчас каждое нововведение радует еще и потому, что государство осознало наши возможности и нашу пользу, и мы становимся настолько удобными для граждан, что им это просто выгоднее. Наша юридическая помощь гораздо дешевле, чем услуги риелторов, а возможностей у нас гораздо больше.