6 мая исполняется три года с момента оппозиционной акции "Марш миллионов" на Болотной площади в Москве, послужившей основой для уголовного дела о массовых беспорядках. Сейчас в деле уже более 30 фигурантов, и несмотря на то что прошло уже три года, следователи не оставляют попыток привлечь к ответственности новых, с их точки зрения, нарушителей закона.

В 2015 году "Болотное дело" "пополнилось" еще двумя фигурантами – правозащитницей Натальей Пелевиной и инженером-конструктором Иваном Непомнящих. В канун очередной годовщины акции на Болотной площади в эфире Радио Свобода звучат материалы, посвященные "узникам Болотной". Сегодня речь пойдет об общественном активисте, 29-летнем экономисте из Жуковского Алексее Гаскарове, который был осужден на 3,5 года колонии за участие в массовых беспорядках и применении насилия по отношению к сотрудникам полиции.

До "Болотного дела", в 2010 году, Алексея Гаскарова уже арестовывали в рамках так называемого "Химкинского дела". Тогда его обвинили в разгроме администрации города, который произошел на волне протестов против вырубки Химкинского леса. Спустя год Гаскарова оправдали, в суде было доказано, что он был на этой акции в качестве журналиста.

В рамках "Болотного дела" Алексея Гаскарова задержали не сразу, а спустя почти год после событий на Болотной площади – 28 апреля 2013 года. По версии следователей, Гаскаров был участником массовых беспорядков и применил насилие по отношению к полицейским – одного потянул за руку, другого за ногу. В августе 2014 года Замоскворецкий суд признал Алексея Гаскарова виновным и приговорил его к 3,5 годам колонии. В декабре его этапировали в исправительное учреждение в Тульской области. То, что сам Гаскаров 6 мая был избит полицейскими и ему потом накладывали швы, следователи во внимание не приняли и отказались возбуждать дело по этому поводу. Как рассказывает его супруга Анна Гаскарова, которая 6 мая со своими родителями также была на Болотной площади, Алексей вмешался в потасовку, когда сотрудники полиции, пытаясь задержать кого-то из демонстрантов, начали его избивать.

По словам Анны Гаскаровой, сейчас в СМИ ее супруга часто представляют как лидера антифашистов или члена Координационного совета оппозиции, куда он был избран в 2012 году, однако на самом деле Гаскаров в большей степени занимался не политическим, а общественным активизмом. В частности, он много времени уделял деятельности в своем родном городе, подмосковном Жуковском. Он даже был избран в Жуковский народный совет – орган местного самоуправления, созданный группой активистов, чтобы решать городские проблемы, отстаивать интересы жителей и влиять на городские власти. Заседания Совета проходят в помещении газеты "Жуковские вести", и многие сотрудники издания знают Алексея Гаскарова уже не первый год. С главным редактором газеты Натальей Знаменской Гаскаров познакомился в 2009 году, после выборов главы города. В 2012 году Знаменская вместе с Гаскаровым были в числе лидеров экологического протеста – они защищали Цаговский лес, который, как и Химкинский, власти собирались вырубить, чтобы построить на его месте дорогу.

Радио Свобода побеседовало с родственниками и друзьями Алексея Гаскарова.

Анна Гаскарова, супруга, о трехдневном свидании в колонии:

​– С моей стороны ничего не требовалось, кроме того, чтобы договориться с Лешей на дни свиданий. Со стороны Леши требовалось написать заявление, и не ранее чем через два месяца после этого ему назначают дату. Мне не нужно ничего привозить, кроме паспорта, но я с собой еще взяла килограмм 40 еды на три дня. На длительные свидания можно привозить домашнюю еду и кучу продуктов, которые запрещены к передаче. Учитывая, что Леша уже почти два года находится в местах лишения свободы, я решила, что это хорошая возможность накормить его чем-то домашним. Накануне мы с его мамой и моей мамой очень много времени провели на кухне и в магазинах, готовя всякие вкусные блюда.

Я не очень представляла, как будет выглядеть комната для свиданий. Накануне я облазила весь интернет в поисках фотографий, но понятно, что в интернет попадают только рекламные фотографии с сайта ФСИН. Я была готова к худшему, но все оказалось действительно, как описал Навальный, когда ездил к своему брату: похоже на советскую командировочную гостиницу. Сначала мне было неприятно все трогать, я даже привезла с собой кучу моющих средств для того, чтобы там все вытереть, но когда Леша пришел, все это ушло на второй план.

Кроме комнаты, есть еще общий коридор, общая кухня, общая ванная и общий туалет. Еще есть прогулочный дворик, в котором мы с Лешей гуляли по кругу. Он окружен высоченным забором, сверху накрыт решеткой с проволокой, а по углам висят камеры. У меня было полное ощущение, что я попала в ту среду, в которой Леша находится ежедневно уже почти два года. За эти три дня привыкаешь друг к другу, находясь в такой относительно вольной обстановке. Для Леши это вообще был сильный контраст. И когда в последний день дневальный стучит тебе в дверь и говорит: "Гаскаров, на выход", становится совсем грустно, потому что ощущение, что ты переживаешь второй арест.

Наталья Знаменская, главный редактор газеты "Жуковские вести", об общении с Алексеем Гаскаровым:

– Меня удивляло, что Леша не уезжал. Я ему говорю: "Леша, ты мыслишь, как китаец, – веками. Жизнь – одна". А он говорит: "Ну да, но, может, я сейчас выполняю какую-то свою роль". Я все время думала, что его могут в любую минуту арестовать. Это было видно после Химок, это было видно по всему. Я не скажу, что мы часто встречались, все-таки у нас есть поколенческий разрыв, хотя Леша находил взаимоотношения со всеми. В Жуковском есть кафе "Хоббит", там показывали андеграундное кино, и туда собиралась вся молодежь для того, чтобы помыслить, подумать. Владелец этого кафе, Виктор Фролов, он недавно умер, он был одним из лучших Лешиных друзей. А он старше меня на два года. Мама Леши Ира говорит: "Он нас с отцом учил жизни, говорил: "Нельзя жить как вы, как овощи". И когда сын начал активно заниматься, интересоваться тем, что вокруг, они тоже стали ходить на митинги. Она говорит: "То, что я живу не как овощ, – это все благодаря сыну".

Леша – настоящий герой, такой Данко с горящим сердцем. Я знаю, что он не уедет. Он считает, что нет другой страны, где он должен жить. Меня еще, бывало, удивляло – такая задница кругом: в стране задница, в городе вообще кошмар, выборы сфальсифицированы, землю всю раздали. Мы тогда с ним из леса возвращались, когда были в лагере гражданского контроля, и он говорит: "Я хочу с вами обсудить: что все-таки для города важно? Может ли город выжить на том, чтобы стать жемчужиной образования?" Я ему говорю: "Леш, ну ты с ума сошел?!.." А потом мы шли всю дорогу и говорили о том, что будет, когда все будет хорошо. Он для меня некий критерий совести – насколько я не овощ в этом мире.

Роман Белоусов, друг Алексея Гаскарова, сотрудник "Жуковских вестей", о знакомстве:

– Я занимался помощью бездомным животным. Однажды Леша гулял с компанией, и они нашли новорожденных щенков. Он мне позвонил в ночи и спросил, далеко ли я живу, могу ли приехать и что можно сделать. У меня как раз были знакомые ветеринары, я заехал к ним за сухим собачьим молоком, приехал на велосипеде в Жуковский, мы вынянчили этого щенка и пристроили его. Это было в 2006 году, так началось наше знакомство, и я попал в жуковскую тусовку, которая крутилась вокруг киноклуба. Мы занимались разными интересными штуками: организовывали free-маркеты, то есть бесплатные ярмарки, когда это еще не было модно. Это было очень круто, было чувство какого-то "юнити". У меня с Лешей конфликтных ситуаций не было. Он мог по-дружески кого-то обозвать и продолжать это делать весь день, пока человек не расслабится и не забьет на это. Он еще в киноклубе был заметен: когда мы смотрели фильм и по кругу обсуждали, ты обязан был высказываться, даже если ты не хочешь или если твое мнение повторяет чье-то или кажется тебе неинтересным. Это была полезная практика, потому что таким образом люди вовлекаются в дискуссию и это то, чего не хватает в общем в политике.

На свидании в колонии есть возможность поговорить по видеосвязи, и так мы с ним общались почти час как будто по скайпу. Он бодр, активно интересуется тем, что здесь происходит, как дела у других "болотников". Когда он звонит, он спрашивает – как в комиксе про Гагарина: "Ну как, потомки, еще не полетели на Марс?" – "Нет, еще изучаем основы православной культуры". Так же и тут: "Ну как там протест поживает?" – спрашивает он. Ответить ему особо нечего, потому что я не знаю… Все смотрят друг на друга и говорят: у меня дом-семья-работа, и я чуть-чуть интересуюсь, "что там у хохлов". Когда сейчас я ему пытаюсь обрисовать ситуацию и понять, что бы мы могли делать, я сам пока не понимаю.

Ольга Александрова, главный редактор журнала БИТЛ, о знакомстве и "Хоббите":

– Мы познакомились в мае 2007 года. До этого я уже год отучилась на дополнительном образовании во ВГИКе. Мне рассказывали, что у нас в городе существует киноклуб. Когда я окончила курсы, то решила туда наведаться. Там мы и познакомились с Лешей. По специальности и по характеру я управленец, поэтому я сразу предложила себя на роль "сокиноклубника", и ребята тут же мне разрешили взять на себя часть дней. Сейчас я уже понимаю, что это было не потому, что мне сразу все доверили, а потому, что им тоже было тяжело в одиночку. Это оставило сильный отпечаток. Мне тогда было 19 лет, и какие-то ребята старше меня дали мне, молодой девчонке, возможность чем-то заниматься на равных.

У нас была в киноклубе компания, мы собирались, смотрели кино, обсуждали, ездили на концерты. Компания была большая, потому что Леша пытался собрать всех заинтересованных ребят, чтобы мы не болтались без дела. Но нашу дружбу постоянно перебивали: в 2010 году Лешу в первый раз посадили, и сейчас он уже долго находится не с нами. Безумно его не хватает. Я к нему отношусь уже как к члену семьи, как к старшему брату. Мы переписываемся сейчас, и бывают забавные случаи. Ему сейчас много пишут, советуют много чего, какие фильмы вышли. А он нам пишет: "Да нет, мне-то смотреть нечего, это вы смотрите. Вот, я тебе это советую". Хотя он фильма не видел, но ему кто-то посоветовал в письме. Или: "Вот, я слышал в новостях, какое-то мероприятие, сходите". Он постоянно пишет какие-то статьи. И мы с ним решили однажды написать статью для журнала БИТЛ. Наверное, она как раз и была первой. И он написал из СИЗО статью про то, какие фильмы он рекомендует нам посмотреть, те, которые повлияли на его характер, на его становление.

Кафе "Хоббит" сделал Виктор Фролов. Он, к сожалению, совсем недавно умер от болезни. Мы с ним близко познакомились в свободной школе, мы раньше там с Алексеем делали киноклуб, а потом с тем помещением возникли проблемы, и в 2008-м мы перешли сюда. Кафе называется "Хоббит", потому что оно находится в подземелье, в подвале. Виктор здесь все сам сделал, пытался создать атмосферу норки, в которой живет хоббит. Мы устраивали тут кинопоказы, сюда приходило много жуковчан, мы показывали разные фильмы – и классику кинематографа, и социальное кино. Алексей тут на первых порах помогал Виктору, варил кофе и обслуживал людей. Леша нашел здесь часть себя, потому что можно было отдыхать душой, собирать компанию, с которой можно было обсуждать проблемы, интересы... Мы всячески постараемся поддерживать это заведение, особенно Леша, когда он выйдет, – в память о Викторе.

Анна Гаскарова, супруга, об образе Робин Гуда:

– Леша не может пройти мимо чего-то, если считает, что происходит какая-то несправедливость. Это выражается в каких-то обычных ситуациях. Когда едешь в ночной электричке и видишь через дверь соседнего вагона драку – Леша обязательно встанет и пойдет разбираться, останавливать эту драку. Это звучит очень клишированно: вот, он не может пройти мимо, всегда всем готов помочь. Но мне сложно найти среди своих знакомых людей, которые подошли бы под эти слова больше, чем Леша. Он еще часто говорит, что в письмах, которые он получает в СИЗО, ему пишут слова восхищения. А ему просто неловко, у него ощущение, что все его обожествляют, и это как-то неправильно. Но я прекрасно могу понять людей, которые ему пишут такие слова. У него действительно образ какого-то Робин Гуда.

Михаил Ходорковский, бывший владелец компании "ЮКОС", об Алексее Гаскарове для акции "Один день – одно имя", подготовленной "Комитетом 6 мая":

Если срок наказания Алексею Гаскарову не будет сокращен (а это может произойти, если его отпустят условно-досрочно или примут закон, по которому один день в СИЗО зачитывается за два), он выйдет на свободу в конце октября 2016 года.