Вышло русское издание книги французских историков о маршале Георгии Жукове – "Жуков: портрет на фоне эпохи". Ее авторы без ложной скромности утверждают, что их работа – наименее идеологизированный и наиболее объективный портрет советского полководца из всех, появлявшихся до сих пор.

В оригинале, на французском, книга Joukov. L'homme qui a vainсu Hitler ("Жуков. Человек, победивший Гитлера") вышла в свет в конце 2013 года и стала во Франции бестселлером. Написана она не академическим, а доступным для каждого читателя языком. Успех книги во Франции подвиг ее авторов, Жана Лопеза и Лашу Отхмезури, заняться русской версией. Жан Лопез – известный во Франции военный историк, специалист по Второй мировой войне, основатель и директор специализированного французского издания Guerres & Histoire. Его коллега Лаша Отхмезури – бывший дипломат, историк, редактор русского и советского отдела Guerres & Histoire.

О выходе книги в России авторы узнали задним числом, когда им стали звонить знакомые, увидевшие ее в книжных магазинах. Издательство не поставило их в известность о публикации, и они все еще ждали, когда им пришлют рукопись перевода на редактуру. Но, несмотря на все перипетии, оба довольны конечным результатом. Целью было написать книгу, способную заинтересовать обширную аудиторию, а не очередной исторический очерк или биографию. И этой цели, говорят они, удалось достичь: книга читается так же легко, как хороший исторический роман.

Почему именно Жуков – самый видный из советских полководцев той эпохи, о котором, казалось бы, было уже сказано и написано всё? Жан Лопез убежден, что, вопреки бытующему мнению, на Западе о Жукове все еще знают очень мало:

​– На французском языке биографий Жукова фактически не существовало. Этот пробел в историографии следовало восполнить. В целом на Западе мало знают о советских военачальниках, хотя Жуков был немного более известен, чем, например, Конев и Рокоссовский. Тем не менее во Франции из его биографии известен был в основном тот факт, что именно Жуков от имени СССР 8 мая 1945 года подписал в Берлине Акт о безоговорочной капитуляции Германии. Американцы писали о Жукове больше, и это нормально, ведь советская армия была для них потенциальным противником в холодной войне. Писали о нем британские авторы. Но немцы, например, фактически о Жукове не говорили. И даже несмотря на выход в свет нашей книги, можно все еще говорить о том, что из всех военачальников той эпохи Жуков здесь – наименее известный.

По мнению Жана Лопеза, успех книги во Франции обусловлен тем, что большинство французов слышали о Жукове, но мало знают о нем. Хотя Франция и была освобождена силами американской и британской армий, говорит он, коммунистическая партия после войны была здесь самой влиятельной, получая до 30 процентов голосов на выборах в парламент, и это, несомненно, отразилось на политическом пейзаже и на французской ментальности. Имя Жукова было на слуху у тех, кто хоть немного интересовался историей, отмечает Лопез. "И когда вышла книга, проливающая свет на эту личность, она нашла свою аудиторию – тех, кого интересует история Красной армии и в целом история Второй мировой войны".

Лаша Отхмезури добавляет:

– Мы с Жаном старались не быть идеологами. Невзирая на то что сегодня Кремль использует историю Второй мировой войны для того, чтобы оправдать и развить свои экспансионистские планы, мы не хотели говорить об идеологии, а старались писать исключительно историю.

По мнению Жана Лопеза, вполне естественно, что каждое государство, участвовавшее в антигитлеровской коалиции, стремится показать прежде всего свой вклад в дело борьбы с нацизмом. С другой стороны, бремя наследия Второй мировой все еще лежит и на потомках тех, кто воевал на стороне агрессоров:

​– Быть сегодня немцем или японцем, даже если тебе 25 лет, значит отчасти нести на плечах исторический багаж. Быть французом – неизбежно нести на себе отпечаток невообразимого поражения 1940 года, оккупации, Сопротивления, голлизма. Быть американцем – значит позиционировать себя в качестве чемпиона свободы, и тут продолжается все тот же идеологический дискурс, не исчезнувший после холодной войны. Каждый народ воспринимает Вторую мировую как некое мерило, позволяющее позиционировать себя тем или иным образом. У британцев это выражено известной фразой Черчилля, призвавшего нацию расценивать свою роль в этой войне как "звездный час" (finest hour). Каждый народ в этом контексте ищет для себя то, чем он может гордиться.

Но дело историка – не поддаваться эмоциям. Поэтому трудно оспаривать тот факт, что до 1944 года СССР нес на себе основной вес войны против Германии и одержал победу над ее войсками, говорит Жан Лопез. Тем не менее невозможно отрицать и огромный вклад, который внесли в общую борьбу западные союзники, особенно Соединенные Штаты, добавляет Лаша Отхмезури:

​– Без англо-американской помощи Советский Союз остался бы где-то за Уралом, война закончилась бы в 1947-48 году, и не было бы Восточного блока. Да, у немцев не было шансов победить. Мы пишем о том, что 80 процентов потерь, которые понесли наземные войска стран Оси, были причинены им Красной армией. А так, у всех свое видение исторической справедливости. Для советских людей Вторая мировая, точнее, Великая Отечественная, началась 22 июня 1941 года. И никто там не ставит акцент на том, что Польшу Германия и СССР оккупировали в 1939-м. Но спросите американцев, и они вам скажут, что война началась с нападения Японии на Перл-Харбор.

Сам Жуков неоднократно задавался вопросом, смогла бы Красная армия продержаться в 1942 и 1943 годах, без огромных объемов военной помощи американцев, поясняет Жан Лопез. Ответ маршала: в этом нет никакой уверенности. Историки по сей день однозначно не ответили на вопрос, до какого предела Сталин мог продолжать истощать ресурсы своего государства и народа в этой войне, не будь американских поставок СССР. "Все и так уже напоминало Средние века. Объемы потребления советского народа были настолько урезаны, что становится страшно. Существование людей было низведено до уровня самого примитивного выживания – ради функционирования военной махины. Но, несмотря на это, в 1942 году эта махина трещала по швам", – говорит соавтор книги о Жукове:

– Американская помощь во многом избавила советских граждан от голода. Сотни миллионов витаминизированных порций продовольствия помогли спасти миллионы детей от рахита. Эта помощь позволила избежать транспортного паралича – благодаря поставкам материала для ремонта железных дорог. И, что не менее важно, это позволило Советам более эффективно эксплуатировать их нефтяные залежи. Моторизированной войны не может быть без топлива. У СССР было топливо, но возможности их нефтеперерабатывающей промышленности были в тот период слишком слабыми. Они были не в состоянии рафинировать нефть до уровня, необходимого для производства современного топлива. В этом тоже помогли американцы. Добавьте к этому грузовики, электромагнитное оборудование: радары, полевые телефоны, портативные радиостанции, наконец, порох и боеприпасы. Жуков говорил: без американских боеприпасов мы были бы не в состоянии победить в Курской битве. За день под Курском расходовалось столько же боеприпасов, сколько за три недели в Сталинграде.

Жан Лопез также напоминает, что в 1943 году наступает переломный момент и на театре военных действий в воздухе: советские ВВС начинают постепенно преобладать над Люфтваффе. Было бы такое превосходство возможным, если бы не постоянные авиаудары американской и британской авиации по Германии? Скорее всего, нет. Ведь немцы вынуждены были отозвать часть своих воздушных сил для защиты стратегически важных объектов на собственной территории.

Любопытно, но роль маршала Жукова в налаживании этого незаменимого советско-американского партнерства была фактически нулевой, говорит французский историк:

– Все это было исключительно прерогативой Сталина. Не Жуков определял политические цели и задачи в этой войне. Он принимал решения на оперативном уровне и знал в целом только то, о чем Сталин считал нужным ему говорить. Например, перед операцией "Багратион" Сталин вызвал его в Кремль и объяснил, что политическая задача данной операции – оккупация Польши. Жуков не ставил под сомнение слова вождя.

В книге Лопеза и Отхмезури отражена внутренняя дилемма Жукова. По мнению авторов, ему приходилось разрываться между искренней лояльностью делу партии, с одной стороны, и ярым стремлением сделать все возможное для приведения советской армии в соответствие современным стандартам – с другой. Последнее требовало, однако, хотя бы частичного избавления от диктата комиссаров и политработников в воинских частях. Вместе с тем каких-либо документальных подтверждений того, что Жуков пытался тем или иным способом повлиять на Сталина в 1942 году в вопросе об отмене двойного руководства в армии – комиссаров и командиров, мы пока не нашли. Можно лишь предположить, что он аккуратно высказывал вождю свое мнение о неэффективности такой системы, говорит Жан Лопез:

​– Это был убежденный большевик, и он прекрасно знал свое место в иерархии, предпочитая исполнять волю Сталина. При этом он умел делать выводы из ошибок. Именно он убедил Сталина в нецелесообразности расстрелов командного звена армии за допущенные оперативные промахи. И тут Жуков говорил на основании личного опыта, ведь и на его плечах лежало бремя невообразимого провала Красной армии в 1941 году. В октябре 1941-го именно Жуков спас Конева, после того как в июле того же года был расстрелян командующий Западным фронтом Павлов. Жуков убедил Сталина в том, что нужно позволить командующим сделать выводы и исправить ошибки.

Тем не менее, считают авторы книги, Жуков не был дипломатом. Его нельзя назвать советским Эйзенхауэром. Это был очень простой человек, большевик до мозга костей, искренне веривший в Сталина и его способность победить в войне. Сталин, в свою очередь, доверял Жукову – благодаря той победе, которую он одержал над японцами в Монголии, в сражении на реке Халхин-Гол в 1939 году.

Лаша Отхмезури уверен, что в характере Жукова было нечто особенное, что позволило малообразованному крестьянскому сыну избежать репрессий 1937 года и достичь самого высокого положения в советской военной иерархии:

– Он был человеком железной воли. Трудно сегодня представить, как можно было сохранить хладнокровие в 1941 году, когда все валится, рушится, когда для немцев война представляется легкой прогулкой. И когда тебе грозит расстрелом Молотов, довлеют над тобой Берия и сам Сталин с его совершенно сумасшедшими представлениями о ведении войны. Удача всегда сопутствует людям, которые играют в истории большую роль. Удача, в первую очередь, сопутствовала Жукову в 1937 году. Он тогда не попал под каток репрессий, и это послужило для него своего рода лифтом наверх. Сталин перебил прежнее армейское руководство, и ему нужны были новые люди. Человеком Жуков был амбициозным, иначе ничего не добился бы. Достаточно вспомнить самое известное его фото – на белом коне.

Жукову очень повезло, что в 1937 году он еще не достиг очень высокого положения в армейской иерархии и не был уличен в связях с Тухачевским, добавляет Жан Лопез. Удачное стечение обстоятельств помогло этому человеку пережить сталинскую чистку и продолжить восхождение по карьерной лестнице. "Жуков выделялся на общем фоне тем, что держался всегда прямо, подтянуто. Этот русский не курит и не пьет, пунктуален, хороший организатор, знает свое место в иерархии, но, в то же время говорит то, что думает, не приукрашивая и не симулируя. Он умеет говорить с вождем, отдавая себе отчет, что в любой момент может поплатиться за это головой. Победа во Второй мировой, однако, вскружила ему голову, и Сталин быстро поставил его на место".

На Западе принято считать, что Советский Союз победил в войне за счет превосходства в живой силе. В книге этому моменту уделено большое внимание – и говорится о существовании у советского командования, вопреки тяжелым обстоятельствам, тонкой и талантливой военной стратегии. Говорит Лаша Отхмезури:

​– В этой связи можно провести параллель с китайцами. Их численное превосходство над японцами было еще бóльшим, нежели в случае с СССР и Германией. Американцы им тоже давали оружие. Но они так и не смогли во время Второй мировой войны победить японскую армию. Одним лишь числом не возьмешь. Нужно мыслить по-другому. Жуков и даже Сталин понимали, что война – долгий процесс. Что не может быть одной решающей битвы, и даже двух или трех. Что необходимо постепенно "разъедать" оперативное пространство врага. Конкретный пример. В 1941 году было сделано то, что мы называем экономическим Сталинградом – эвакуация всех советских стратегических предприятий на восток. Люфтваффе своему генштабу сообщало о движении этих поездов и запрашивало разрешения их бомбить. Но генштаб отказал, говоря, что необходимо концентрировать внимание на тактических целях. Немцы не поняли, что происходило в 1941 году. В этом была их проблема: они хотели выиграть войну одним ударом. Русская стратегическая доктрина, несомненно, доминировала над немецкой, как ни парадоксально это может казаться некоторым, даже в России.

Что касается личных аспектов жизни Жукова – человека, любившего женщин и вкусную еду, – авторы книги не скрывают: тут еще очень много материала для более глубокого изучения.

​– Личных аспектов, на самом деле, мы охватили очень мало. Красная армия была фабрикой по производству "гомо советикус", а Жуков являлся продуктом Красной армии, он жил в этом шизофреническом мире, где знание догм марксизма порой приравнивалось к полководческому искусству. Вот главное, что мы хотели показать. И, конечно, мы не раскрыли его личность полностью. Уже после написания книги я нашел еще массу интересных документов о Жукове. Так что, возможно, будут о нем книги и лучше нашей, – отмечает Лаша Отхмезури.

Тем не менее книга все-таки является биографией, говорит Жан Лопез, потому что внимание в ней уделено многим малоизвестным страницам из жизни маршала. Много сказано о его детстве и юности, о женщинах, которых он любил – а в его жизни таких было несколько. И, наконец, о его политической карьере после Второй мировой войны, о его изгнании в Одессу, а потом на Урал, и о той важной роли, которую он сыграл в 1954 и 1957 годах, во время восхождения Хрущева к власти. "При написании этой книги мы ни на минуту не упускали из вида тот факт, что речь идет о жизни человека, – говорит Жан Лопез. – Но, рассказывая его историю, мы рассказываем и историю Красной армии, и отчасти историю всего СССР в критический период его существования".

Найдет ли книга своего читателя в современной России? Не все еще было сказано о Жукове, говорит Лаша Отхмезури:

– Мне неудобно это говорить, но я думаю, что это – лучшая книга о Жукове. Намного лучше тех, что о нем писали русские. И в том, что она меньше подвержена индоктринации, и даже в том, что Жан лучше знает оперативное искусство, чем те биографы, которые писали о нем в России. Самая лучшая его биография была у Бориса Соколова. Но и его мы критикуем, потому что и у него преобладает идеология.

К российскому издательству Жан Лопез и Лаша Отхмезури не имеют официальных претензий, но очень огорчены тем фактом, что окончательная версия перевода перед выходом в свет не была передана на их утверждение. В результате в русской версии книги были допущены достаточно серьезные языковые неточности (например, военная доктрина превратилась в "военную идеологию", страны Оси – в "мощнейшие азиатские державы", фронт – в армию).