Китай собирается в течение ближайших 10 лет вложить в экономику латиноамериканских государств не менее 250 миллиардов долларов, а объем двусторонней торговли со странами Латинской Америки и Карибского бассейна должен к этому сроку достичь 500 миллиардов долларов в год. Об этом заявил председатель Китайской Народной Республики Си Цзиньпин в начале января в Пекине, на первом в истории форуме Китай – CELAC (Сообщество стран латиноамериканских и карибских государств). Эта взаимная и с энтузиазмом декларируемая заинтересованность продиктована не только экономическими, но и политическими причинами. Что не исключает возможности возникновения серьезных проблем уже в обозримом будущем.
На переговорах в Пекине в начале января к председателю КНР Си Цзиньпину многие главы стран Латинской Америки и Карибского бассейна обращались почти как к "божественному благодетелю" – между некоторыми из них развернулась чуть ли не конкуренция за получение более выгодных условий сотрудничества с Китаем. Экономика многих латиноамериканских государств (Венесуэлы, Аргентины, Никарагуа, Эквадора, Боливии) находится на грани катастрофы, которую уже нельзя предотвратить пафосными политическими заявлениями, и многим президентам стран континента, особенно экспериментирующим с построением "социализма 21-го века", помощь из Пекина должна казаться панацеей, способной вмиг решить все их проблемы.
Эксперты Экономической комиссии для стран Латинской Америки и Карибского бассейна (CEPAL) считают, что к 2015 году Китай в Латинской Америке вытеснит Европейский союз и станет вторым главным инвестором после США. Сегодня КНР стала основным торговым партнером Бразилии, Чили и Перу и занимает второе место в мире по объему импорта из Аргентины, Коста-Рики и Кубы. Если в 2000 году Пекин вложил в Латинскую Америку 10 миллиардов долларов, то в 2009 году объем инвестиций возрос до 100 миллиардов, а в 2011 году превысил 245 миллиардов. Сейчас речь идет о дополнительных 250 миллиардах. Эти инвестиции, безусловно, сыграли решающую роль в том, что Латинская Америка сумела сравнительно легко пережить последствия экономического спада конца нулевых годов, когда латиноамериканский экспорт в США и Европу снизился на 26% и 28% соответственно – в это же время экспорт в Китай увеличился на 5%. Без сомнений, за последнее десятилетие из всех латиноамериканских стран наибольшую выгоду от торговли с Китаем получила Чили, занимающая первое место в мире по добыче меди, цена которой стабильно и непрерывно растет. Одна треть этой меди экспортируется в Китай.
По данным североамериканского исследовательского Центра имени Вудро Вильсона, каждому 1 проценту роста китайского ВВП соответствует 0,4 процента экономического роста региона Латинской Америки и Карибского бассейна; при росте китайского ВВП на 10 процентов латиноамериканский экспорт в эту страну увеличивается на 25 процентов. За последние годы Китай стал главным покупателем латиноамериканского сырья: Пекин импортирует из региона в первую очередь венесуэльскую нефть, перуанскую и чилийскую медь, железо и другие металлы, а также, в огромных масштабах, аргентинскую и бразильскую сою. Латиноамериканский регион в общем объеме китайского импорта занимает более 30 процентов, причем импорт сырья составляет здесь более 27 процентов. Латиноамериканские страны ввозят из Китая различную технику и оборудование, электронику, одежду и всевозможные бытовые и хозяйственные товары.
Пекин развивает отношения с Латинской Америкой уже давно – ранее в основном это были небольшие вложения или просто обещания вложений. Но за последние полгода политика Китая в отношении этого региона сильно активизировалась, и это связано, прежде всего, с приходом к власти в КНР Си Цзиньпина, отмечает руководитель Центра восточных исследований ВШЭ в Москве, китаист Алексей Маслов:
– Си Цзиньпин абсолютно четко расставил приоритеты. Это, прежде всего, Латинская Америка и, в некоторой степени, Африка. Следует учитывать, что вложения в Латинской Америке Китай собирается делать после потери больших средств в результате "арабской весны", т. е. событий в Египте, Сирии и других арабских странах. Пекин вынужден очень внимательно планировать свои капиталовложения, оценивая политические риски. Обычно политика КНР заключается в том, что он обещает большие деньги, но не факт, что он их вкладывает сразу и тем более одним траншем. Сейчас есть несколько главных проектов, в которые Китай свои средства вложить готов, – считает Алексей Маслов.
Согласно исследованию "Барометра Америк" (Barómetro de las Américas), проведенному еще одним североамериканским университетом, Вандербильта, почти 70 процентов жителей стран Латинской Америки и Карибского бассейна оценивают влияние Китая в регионе как положительное. Каждый пятый латиноамериканец считает также, что Китай – самая влиятельная страна мира, идущая впереди США, России, стран ЕС или Японии. Пекин стал действовать в Латинской Америке более мудро, по сравнению с политикой, которую он проводил в Африке и в исламском мире – китайские инвестиции в регионе сегодня не имеют под собой идеологической подоплеки.
Например, устанавливая торговые отношения, Китай уже не требует от отдельных стран Латинской Америки признать Тайвань частью китайской территории. Хороший пример – начало строительства китайскими компаниями и на китайские деньги "Великого канала Никарагуа", с учетом того, что в Манагуа до сих пор не было китайского посольства, а власти Никарагуа исторически, по разным политическим причинам, и во времена близости с США, и после 1979 года, в эпоху дружбы с СССР, официально поддерживали связи с Тайванем и считали именно "преемников Гоминьдана" единственным "законным Китаем". Инвестируя в Латинскую Америку, Китай, прежде всего стремится диверсифицировать собственную экономику, считает Алексей Маслов:
– Одна из проблем КНР сегодня заключается в том, что производство товаров внутри Китая стало серьезно дорожать. Подорожала и логистика, т. е. доставка товаров до потребителя. Получается, что китайские рынки не столь эффективны, как раньше. Соответственно, сегодня Пекин готовится к тому, чтобы распределять производство товаров в тех странах, которые, прежде всего, более дешевы по организации производства, и которые ближе расположены к конечному потребителю. В данном случае как раз Латинская Америка – очень хороший плацдарм для выхода дешевых товаров на американские рынки. США сегодня также пытаются вывести часть производства из Китая и размещают заказы в Латинской Америке, то есть, по сути дела, отбирают у Китая часть рынка. И первая задача КНР – вернуть себе рынок. Вторая задача – это переподчинить себе рынки Латинской Америки (довольно выгодные, с учетом большой плотности населения) и начать производство товаров не в Китае, а прямо на этих рынках, чтобы сразу уменьшить расходы по логистике. Наконец, третий и, возможно, самый главный момент – это большой интерес к поискам нефти и других природных ископаемых в этих странах. Потому что если Китай в ближайшее время не решит проблему с обеспечением себя энергоресурсами, причем разными энергоресурсами, чтобы не быть привязанным к одной стране, то это может привести к 2025 году к серьезному кризису китайской экономики, – говорит Алексей Маслов.
Именно финансово-торговый расцвет Китая и его мощнейшая экономическая экспансия, по мнению ряда экспертов, оказали огромное влияние на экономические успехи многих стран Латинской Америки в последние 15-20 лет, повлекшие и политические перемены – относительную стабильность и демократизацию общественной жизни. При этом политические лидеры стран Латинской Америки и Карибского бассейна, особенно лево-социалистических взглядов, ослепленные, с одной стороны, огромными китайскими деньгами, а с другой – формальной идеологической близостью, не обращают внимания на особенности "социализма по-китайски". Они не говорят об агрессивном китайском способе ведения торговли по отношению к конкурентам, о его дешевой рабочей силе, позволяющей снизить себестоимость товаров, об отсутствии гарантий соблюдения прав человека, в том числе рабочих и наемных служащих.
Поэтому, несмотря на неоспоримый успех "китайской экономической модели", примерно 30 процентов опрошенных латиноамериканцев отрицательно относятся к росту влияния КНР в регионе. Трудовая политика китайских хозяев и отношение к окружающей среде со стороны ряда китайских заводов, расположенных на континенте, уже вызывают конфликты с рядом общественных и экологических организаций и правительств латиноамериканских стран. Но, судя по всему, избежать роста китайского влияния в Латинской Америке в ближайшие годы удастся вряд ли. И имеется в виду вовсе не резкое увеличение китайского населения в регионе, уверен Алексей Маслов:
– Китайское население всей Латинской Америки измеряется пока не десятками миллионов, а всего несколькими миллионами человек. И самое главное – сегодня на этих рынках не присутствует крупных китайских игроков, т. е. тех, кто не просто переселяется из Китая, но еще и может переподчинить себе целые сектора местной промышленности. По сути эта "латиноамериканская" кампания КНР только-только начинается. Безусловно, мы должны ожидать, что в Латинской Америке будет нарастать количество китайцев, в том числе китайских фермеров, бизнесменов, связанных с развитием китайского бизнеса.
Однако больший упор Пекин делает на активную подготовку, как на территории этих стран, так и непосредственно на территории Китая, местных кадров, на выделение стипендий по разным линиям, в т. ч. и по линии Института Конфуция, для граждан Латинской Америки. Пекин формирует свое лобби – довольно активное, довольно опытное. И, в конце концов, чтобы не напугать и не вызвать раздражения местного населения, Пекин будет лоббировать свои же проекты не руками китайцев, которые там находятся, а руками местного населения. Я полагаю, нам следует через 10 лет ожидать очень серьезной психологической переориентации значительной части населения Латинской Америки на Китай и его повышенной лояльности по отношению к КНР, – предсказывает руководитель Центра восточных исследований ВШЭ в Москве, китаист Алексей Маслов.
Впрочем, зависимость экономики некоторых государств Латинской Америки и Карибского бассейна от КНР очень велика уже сегодня – и во многом это случилось после образования, по инициативе Фиделя Кастро и Уго Чавеса, Боливарианского Альянса для народов нашей Америки (ALBA), в противовес Североамериканской зоне свободной торговли (NAFTA), основанной США. До последнего времени объем кредитов, предоставленный китайскими банками странам региона, составлял почти 100 миллиардов долларов. В основном эти деньги пошли на развитие транспортной инфраструктуры, телекоммуникаций, горной промышленности и электроэнергетики стран Альянса. Самые большие должники Китая сегодня, впрочем, не только члены ALBA – это Венесуэла (43,5 миллиардов долларов), Аргентина (14 миллиардов долларов), Бразилия (11,731 миллиардов долларов) и Эквадор (более 8 миллиардов долларов). Весьма бедная Боливия, которую никак нельзя назвать весомым региональным игроком ни в политике, ни в экономике, несколько лет назад получила от КНР отдельный кредит в размере 251 миллиона долларов для запуска на орбиту боливийского спутника китайским носителем, что и случилось в конце 2013 года. В ближайшем будущем Пекин, судя по сделанным заявлениям, намерен вложить десятки миллионов долларов в разработку боливийских месторождений лития.
В перспективе также видна и возможная конкуренция между Китаем и двумя самыми динамично сегодня развивающимися странами Латинской Америки – Бразилией и Мексикой. Бразилия, Мексика и Китай производят похожие товары. Китай к тому же стал одним из главных конкурентов Мексики на рынке США. Еще в 80-е годы XX века мексиканское правительство начало принимать протекционистские меры в ответ на распространение именно дешевых товаров из Китая на своей территории. Но сам экспорт Мексики сегодня по-прежнему сильно зависит от китайского импорта.
Экономическая дружба уже приводит и к политическим заявлениям. Например, Китай два года назад начал активно поддерживать требование Аргентины к Великобритании – передать ей суверенитет над Фолклендскими (Мальвинскими) островами. Буэнос-Айрес, в свою очередь, выразил поддержку концепции Пекина о "едином Китае", согласно которой ни Тайвань, ни Тибет, ни "Восточный Туркестан" не могут быть признаны как независимые государства.
