Нынешние расовые волнения как-то особенно болезненно переживаются в США. События в городе Фергюсон, штат Миссури, – убийство белым полицейским черного невооруженного подростка Майкла Брауна – вызвали сильнейшую реакцию протеста, если не того же уровня, как в 1992 году в Лос-Анджелесе, если не количественно, то качественно сходную. Белые американцы, с которыми приходится разговаривать, обеспокоены. Излишне говорить, что расовое напряжение в США существовало всегда, но нынешний взрыв подействовал особенно заметно, хотя бы в простейшем смысле: его нельзя было не заметить.

Причем и на качественном уровне можно говорить о чем-то новом. И не нужно далеко ходить, чтобы заметить это новое качество нынешней вспышки: особую остроту ей придает то обстоятельство, что нынешний президент Барак Обама – афроамериканец. Вот тут и нужно копать, здесь сокрыта – причем очень неглубоко – истина. Избрание черного американца президентом Соединенных Штатов было воспринято во всем мире как оглушительное свидетельство и, если хотите, окончательное доказательство того, что расовой проблемы в Америке уже нет, да и быть не может. О каком расовом неравноправии можно говорить, когда преимущественно белая Америка повторно выбирает президента-афроамериканца?

Чувство гордости за Америку овладело без исключения всеми американцами, и не только американцами: эта страна – действительно одна из самых демократических в мире, страна, в которой принцип равенства не пустой более звук. Что уж тут говорить о чувствах афроамериканцев? Их реакция была сугубой. И вот – события в Фергюсоне и последовавшая реакция, которую в свою очередь можно назвать сугубо горькой. И эта двойная, тройная, учетверенная горечь вполне понятна. На глазах произошел очередной надлом "американской мечты", взятой в ее расовой ипостаси. Президент – негр, а негров как били, так и бьют. И неважно, можно или нельзя оправдать действия белого полицейского в этом инциденте. Это ведь не просто "инцидент", это некая катастрофа.

Имя ей – крах надежды. А именно – надежды на чудо. Людям – всем людям, любой расы и оттенка кожи – свойственна если не вера в чудо, то надежда на него. Мышление людей в значительной степени не только реалистично, но символично. Порой, и часто, и особенно в моменты резких сдвигов общественной жизни – каковы, например, все революции – людьми овладевает эйфория: кажется достигнутой некая точка икс, точка истины, за которой уже собственно и нет ничего. Сроки исполнились, цель достигнута, мы на самом краю, дальше пути нет, да он и не нужен, потому что полностью пройден. "Рай – это край предмета" (Бродский).

На языке философской теологии это называется эсхатологическим сознанием: царство найдено, времени больше не будет, мы в вечности. Стоит ли говорить о том, что вечность, предельное достижение и рай недоступны человеку, живущему в условиях пространства и времени? Отсюда: любая, и особенно удавшаяся, революция ведет к краху эсхатологических ожиданий. Выясняется, что календарь на месте, сейчас восемь утра и надо идти в очередь за молоком для детишек. И даже если революция в самом деле к лучшему и очередей не породила, то все равно градус бытия уже не тот, что был вчера, на пике радостного напряжения. Проза будней побеждает поэзию красных дат. В очередной раз подтверждается старая и, если угодно, горькая истина: никакая, тем более самая благая цель недостижима в единовременном порыве. Истина и благо осуществляются в долгом процессе напряженной работы, исключающей чудо.

Барак Обама стал президентом Соединенных Штатов не потому, что выпала ему счастливая карта, а потому, что он долго и старательно работал и шел вперед и ввысь не по накатанной кем-то дороге, а прилагал собственные немалые усилия. Правило тут такое: если ты афроамериканец и хочешь быть президентом США, то поступи для начала в Гарвардский университет. Чудес не бывает, нет никакой говорящей щуки ни для какого Емели. Главное – не сидеть на печи.

Не хочется говорить, что бунтовщики Фергюсона воспринимали Обаму как золотую рыбку – да ведь что-то другое трудно придумать. Срыв эсхатологического сознания, гибель мечты происходит в любых революциях, тем более, повторяем, в удавшихся. Вот большевики победили, а социализма не видать, аятолла изгнал неверных, а вражеский Ирак под боком, и надо вести с ним восьмилетнюю войну, вот и коммунизм ликвидировали – а тут-то и началось! И вот президентом Обама стал, а уличной шпане все равно ничего не светит, кроме разве что полицейской пули. Пули, конечно, можно сделать резиновыми, а то и вообще отменить, но это не отменит основного правила: хочешь хорошей жизни – слезай с печи, уходи с улицы и поступай в университет. Не жди подачек ни от черного президента, ни от золотой рыбки.

Борис Парамонов – нью-йоркский писатель и публицист

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода