Бежать, идти, плыть, лететь, карабкаться, глазеть, бояться, восхищаться, критиковать, шутить и смеяться, спрыгивать и залезать, дивиться и бояться, быстро засыпать и быстро просыпаться, крепиться, не ослабеть, не подкачать. Не обожраться и не обпиться, а если случится, то держаться. Бояться! Все запомнить и понять. Вот каков он, золотой кодекс дружеской поездки в жестком кратковременном режиме.

Большие парни в розовых и желтых рубашках, дерьмовый кофе, но большая чашка, имперское высокомерное великодушие. Утро в Сан-Диего. Вчера мы облетали грозовой фронт, останавливались в Фениксе на дозаправку. Три лишних часа в пути. Организм плавал в ломке полузабытья. Играет тихо кантри, губная гармошка, цветы в номере от Малколма. Погода серая, вот-вот дождик хлынет, – оказывается, в Сан-Диего всегда так с утра! Разница во времени 11 часов. Доверчиво-глупый организм ждет, как бы поужинать. Ан нет! Американский акцент мягкий, сочный, вальяжный. Серые военные авианосцы напомнили милитари зону в Рио.

На шоу с касатками в начале представления приветствуют защитников страны и по большому экрану показывают встающих, под аплодисменты публики. Инвалиды в колясках. Везде пандусы. Касатки делают хвост ковшом и обливают передний зрительский блок. Можно принять душ, можно надеть плащ. Загнутый спинной плавник у старожила, дефект калеки или свидетельство возраста? Детеныш выступал как взрослые и просил рыбу как все, но ему, видимо, нельзя. Жалобно пищал. Цапля, ухватившая оброненную тренером рыбу, тут же хвастливо поднимает хохол. "Фиш, фиш" – китайский папа своему сыну в аквариуме. – Какой же это фиш, это – Наполеон! Выдры катали лапами вмороженную в кусок льда морскую звезду.

Неожиданное удовольствие от толпы отдыхающих людей. Вавилон. Семейство Амишей, про которых в фильме Херцога How Much Wood Would a Woodchuck Chuck. В широкополых черных шляпах, похожих на хасидские, женщины в платьях XVIII века, в чепцах с кружевами. Дыхание из глубины времени. Мелькнули навстречу, но снимать в лоб невозможно. Индюшачьи ноги на гриле, ведра кукурузы, пиво только с предъявлением айди. Все, покорные закону, предъявляют.

Какапеле, индейский бог плодородия и путешественников, тату с моего плеча, здесь в почете. Скопление океанских яхт вдоль прибрежного променада, совсем другого класса, чем у скромных берегов старушки Англии.
Ужин в прибрежном ресторане около гигантской скульптуры целующего девушку матроса, стиль одежды времен Второй мировой, изображение гипертрофированно, выглядит современно. Неподалеку превращенный в музей гигантский авианосец Medway. Трудно представить, что на нем жили и служили одновременно 4,5 тысячи человек. На современных – шесть тысяч. Ветераны, деды в спецформе, ведут экскурсии по всем отсекам корабля. Лазали до исступления. Майкл Болтон (Михаил Болотин), надо же, кто бы мог подумать, пел с открытой эстрады. Пикник на траве. Стулья в кустах, на склоне яхтенного дока. Прямо с яхт можно слушать, вип-привилегия. Но сил уже не хватило. И холодно. Обгорели, находились, джет лег. Ноги понесли к кровати. Миссисипи пересекает 31 штат, а сколько их всего? (правильный ответ: всего 50 штатов, которые еще делятся на округа).

Маленький мальчик шел, держась за папин палец, и пытался его укусить. Тогда отец, только что поправивший на голове шляпу типа "Том Уэйтс", посадил его на плечи. Мальчик немедленно надел шляпу и поехал с гордой осанкой погонщика слонов. На набережной. Парусник "Звезда Индии" прямо перед нашим отелем. Велорикши с музыкой, часто слышны "Битлз".

Зоопарк. Бесплатная доставка автобусом от отеля. Пустой прозрачный город ранним солнечным воскресным утром. Похож чем-то на Сити в Рио после Нового года и на центр Кейптауна – близостью океана, смешением архитектурных проектов, большей частью современных конструкций, зеркально-металлических ломаных высоток. Выискиваешь глазами что-нибудь старое, находишь иногда, с трудом. Алексей, друг Марины, замечает: "инструментарий" (к общему восторгу) по поводу торчащих вдоль береговой линии разномастных домов, действительно как упаковка слесарных приспособлений, вид со стороны острова Коронадо. Конорадо. И отвертка, и шестигранник, и крест. Странное звучание "Даунтаун", хотя самое высокое застроенное в городе место. Мост с пролетами для прохода авианосцев. Шестой по величине город в Америке, одна из крупнейших военно-морских баз. Сюда на одном из длинноносых монстров привезли тело бен Ладена. Самолет Обамы обычно садится на посадочную полосу о. Коронадо. Конорадо. Кородано. Рокодано. Данокоро.

Квартал газовых фонарей, "Маленькая Италия", уют и покой: пабы, кафе, бутики, магазин для художников. В барах много молодых моряков и девушек. Белая с золотом парадная форма прекрасна, особенно на темнокожих, прямые спины, бокалы в руках, галантность светского приема. Пьют пиво. Девушки в коротких черных платьях. Темное место вечером обошли по воспоминаниям о нападении под эстакадой в Кейптауне. Но Алексей, давно как местный, сказал, что с преступностью здесь все спокойно. Железная дорога проходит через город, практически по центру, параллельно береговой линии, в проеме перекрестка странно видеть цепочку товарных вагонов. Пальмы, белый купол станции, церковь, красно-коричневая плоть земли, шпал, паровоза, привет от модерна конца XIX века. Крутобокие улицы лезут на холмы.

Зоопарк как садовый парк; впрочем, и начинался в начале века как выставка животных в парковой зоне, а затем остался насовсем. Рядом район музеев и галерей Бальбоа, испанско-мавританское барокко, каменные рюшки, в арках, как заставка, сложная линия горизонта с цветущим кустом бугенвиллеи или пальмой. Открытое ландо кабриолета с чернокожим водителем в костюме. Ели мороженое на лавочке перед фонтаном, где купался лабрадор, смотровая площадка. Женщина, делающая игрушки из шариков, и человек с рюкзаком громко выясняли отношения. Трио молодых музыкантов исполняет классическую музыку. Музей железных дорог и паровозов, игрушечных. Деды, фанаты, ходят между макетами ландшафтов, следят, подправляют. Все микроскопическое максимально детализировано, приближено к реальности. Лошадь с повозкой попала под вагон – катастрофа, мужик толкает в гору грузовик, заглох двигатель. В церкви размером с мизинец горит свет, стоит священник. Помещение вокзала битком набито ожидающими пассажирами. Мосты и тоннели, груженые товарные составы и электрички, переезды и станции. Едут, гудят, выпускают дым. Через города, поля и холмы, каньоны и горные перевалы. Стучат повсюду многочисленными маленькими колесами. Мигают светофоры. Можно простоять с открытым ртом, что многие и делают, не только дети, пару-тройку часов.

Остров Коронадо. Виллы и клумбы. Никаких заборов. Долгая линия пляжа в дымке сфумато. Четко, как зеркало, отражает гуляющих мокрый песок. Отель, где снимался фильм с Мерилин Монро, известный нам как "В джазе только девушки". Белые башни, красные крыши, зеленые газоны. Предвоенная эйфория. По другому берегу – военная база.

На автомобильной стоянке парень бросил мобильник об асфальт – в клочья (зрелище со звуком), ссора с девушкой. Та в оцепенении и тихо пошла вослед. Спустя короткое время две полицейские машины на месте происшествия интервьюировали свидетелей инцидента, кто-то немедленно настучал.

Яхта, причал, пеликаны. Толпы на траве, пикники. Концерт в кованой чугунной беседке. Ресторан. Миша: чего старик так пялится на нас, громко говорим? А они расплатились и подошли, в Россию собираются в путешествие, прислушивались к языку. Мы все-таки первично настроены на негатив. А все остальные – на интересное знакомство.

Галина Быстрицкая – московский художник и глобтроттер. Продолжение травелога "О путешествии в Америку" – в очерке "Глаза акул"