Что стало причиной самого длительной в истории США приостановки финансирования государственных служб? На кого американцы возложат вину за задержку выплат зарплат, отмененные авиарейсы и сорванные бизнес-контракты? Впереди новый шатдаун?
Эти и другие вопрос мы обсуждаем сегодня с экономистом из Калифорнийского университета в Беркли Юрием Городниченко и политологом из университета Теннесси Андреем Коробковым.
12 ноября президент США Дональд Трамп подписал законопроект о временном финансировании государственных расходов, положив конец 43-дневной приостановке деятельности значительной части правительственных служб, так называемому шатдауну.
Нынешний шатдаун, повлекший неожиданные для многих последствия, начался вполне рутинно. Сначала законодатели не смогли договорится о государственном бюджете на будущий год, что происходит постоянно. Затем республиканцы, у которых имеется большинство в Палате представителей, одобрили свой план временного финансирования правительства и, умыв руки, отправились в отпуска.
В Сенате, верхней палате Конгресса, случилась привычная коллизия. Демократическое меньшинство отвергло проект республиканцев. Демократы потребовали включить в расходные статьи ассигнования на субсидии для покупки медицинских страховок для приблизительно 20 миллионов американцев, действие этих субсидий истекает в нынешнем году. Для одобрения важных законопроектов в Сенате требуется 60 голосов, которых нет у республиканцев, и республиканцы отвергли это требование. Cледом началась вполне знакомая политическая игра: и демократы, и республиканцы стали ждать, кто первым дрогнет, обвиняя друг друга в нежелании договариваться.
Политическая игра вдруг обрела черты реальной драмы
Обычно такие противостояния не затягиваются, обе партии, поиграв мускулами, предпочитают договориться. Но на этот раз они пошли на принцип, подвергнув небывалому испытанию миллионы американцев. Первыми пострадали сотни тысяч госслужащих, не получавшие зарплат почти полтора месяца, многие из них были вынуждены полагаться на бесплатные продуктовые наборы от благотворительных организаций.
Затем угроза нависла над 40 миллионами американцев с низкими доходами, получающими продовольственные субсидии. Администрация Трампа отказалась финансировать эти расходы. Затем заволновались еще десятки миллионов американцев – все, кто летает самолетами, поскольку часть авиадиспетчеров под благовидными предлогами отказалась работать без зарплаты, и федеральные власти потребовали резко сократить число полетов.
Политическая игра вдруг обрела черты реальной драмы. Многим демократам стало очевидно, что цена их требования выделить субсидии на страхование выглядит непомерной, поскольку республиканцы во главе с Дональдом Трампом не расположены к уступкам. Уступили семеро демократов и один независимый сенатор, проголосовавшие вместе с республиканцами за продление финансирования правительства.
С вопроса об этом, чисто американском феномене шатдауна, мы начали разговор с Юрием Городниченко:
– Отказ одной из партий санкционировать финансирование деятельности государства, то есть готовность поставить под угрозу благополучие значительного числа американцев ради достижения своих политических целей, насколько я понимаю, уникальное американское явление. По сути, партия, инициировавшая шатдаун, подвергает американцев лишениям, надеясь на то, что за это народ будет винить за это ее оппонентов. Казалось бы, странная идея. Как вы к ней относитесь?
Шатдаун очень странная идея, потому что ты, по сути, берёшь в заложники всю страну
– Шатдаун очень странная идея, потому что ты, по сути, берёшь в заложники всю страну, – говорит Юрий Городниченко. – Не летают самолёты, закрываются парки, возникают ещё какие-то проблемы только потому, что кто-то не смог договориться по поводу политических разногласий. Есть несколько причин, почему это может быть очень негативно для экономики. Первая вещь, которая очень важна, – подрывается доверие к американскому правительству. Все, кто инвестирует в американский долг, в американскую экономику, начинают понимать, что есть большая дисфункция, и сегодня это шатдаун, а завтра может быть что-то более серьёзное, и таким образом снижается интерес к инвестициям.
Вторая очень негативная вещь – создается большая неопределенность. В таких условиях очень трудно инвестировать, в таких условиях трудно планировать покупки: дом, машина и так далее. Потом не стоит забывать, что, когда закрываются госслужбы – в США государственный сектор, не такой большой, как в других странах, но все равно он очень существенный – то сотни тысяч людей отправляются в вынужденный отпуск. Они остаются без денег, теряют покупательную способность что тоже негативно отражается на экономике страны. И можно продолжать этот список до бесконечности. В любом случае цена шатдауна очень высока, этого быть не должно.
– То есть цена шатдауна высока, и при этом ни республиканцы, ни демократы не знают, кого в конце концов избиратели будут винить за трудности, причиненные им. Как вы объясняете причины, по которым американцы, так сказать, получили этот шатдаун?
– Шатдауны, по сути, всплыли в конце семидесятых - в начале восьмидесятых годов. Потом была большая пауза, потом они повторились в президентство Клинтона, потом опять большая пауза, потом в президентство Обамы, затем – первое президентство Трампа. Это моменты поляризации общества. Сегодня общество столь поляризовано, что торжествует, можно сказать, культура взятия всех в заложники - и таким путем добиваться своего. Это неправильно.
– Если говорить о нынешнем шатдауне, то его инициаторами стали демократы. Именно они, по вашему выражению, взяли в заложники страну, пытаясь добиться продления льгот для сравнительно небольшой группы американцев, рассчитывая на то, что это выигрышный политический шаг.
– Если смотреть на опросы населения, то люди винят в происходящем не столько демократов, сколько республиканцев. То есть избиратели думают, что демократы защищают их интересы. Они видят, что республиканцы урезают какие-то выплаты, социальную помощь. И таким образом, скажем так, не слишком сильно помогают населению.
Возвращаясь к вопросу, кто виноват, тут сложно сказать, кто. Ну, давайте зададимся вопросом: кого защищают демократы? Традиционно это был, так сказать, рабочий класс. Кто получает выгоду от вот этого медицинского страхования? Очевидно, что рабочий класс, люди с низкими доходами. Избиратели демократов требуют, чтобы это финансирование осталось в силе. Ну, и теперь поставим себя на место демократов, которые в Конгрессе. С одной стороны, они понимают, что шатдаун - это плохая вещь. С другой, они понимают, что плохая вещь - это не прислушиваться к своим избирателям, которые дают им чёткий сигнал, что они хотят сохранить страховые субсидии. У них простор для маневра очень ограниченный.
У республиканцев тоже, очевидно, есть какие-то ограничения в плане того, что они могут принять, что они не могут принять. Ну, например, очевидно сейчас, что у США проблемы с высоким государственным долгом, что у нас огромный дефицит бюджета. То есть надо повышать налоги и урезать выплаты. Республиканцы не хотят повышать налоги. Они хотят урезать расходы. Демократы, у них другая философия. Они говорят, что ну как же ж так? Почему мы урезаем поддержку малоимущим, когда у нас снижаются налоги на миллионеров, и миллиардеров. Они считают, что это несправедливо. Как найти баланс между интересами разных сторон, вопрос политического искусства. То есть надо договариваться.
– Юрий, как вы думаете, почему этот шатдаун стал столь ощутим для среднего американца? Раньше их мало кто замечал, разве что СМИ пестрели заголовками о закрытии национальных парков. Сейчас же отмены авиарейсов по всей стране, на телеэкранах – госслужащие стоят в очередях за бесплатными продуктовыми наборами.
– Наверное, самый главный фактор - это длительность шатдауна. То есть, если шатдаун затягивается на сутки, то это ни на что особо не влияет. Потому что у Министерства финансов есть резервы, и они тратят эти резервы на то, чтобы покрывать платежи. Но если мы уже в шатдауне больше месяца, то эти резервы иссякают. Ну и тогда возникает вопрос: кого финансировать, а кого не финансировать? Почему у нас закрываются аэропорты и авиалинии сокращают рейсы? Потому что диспетчеры, которые управляют полётами, обязаны ходить на работу и выполнять свои обязанности. Но зарплату они не получают. Представьте ситуацию, ты ходишь полтора месяца на работу, у тебя дом, семья, за все нужно платить: ипотека, отопление, вода, электричество, а денег нет. Понятно, что люди под разными предлогами прекращают ходить на работу, занимаясь тем, что им принесет заработок. Например, водить Убер-такси, или чем-то другим, чтобы заработать живую копейку.
– Как вы считаете, эти телесюжеты о госслужащих, стоящих в очередях за бесплатными продуктами – это погоня американских СМИ за сенсацией или отражение реальности? Известно ли какое число американцев живет от зарплаты до зарплаты или от чека до чека, как говорят в Америке?
– К сожалению, это довольно большой процент. Ну, например, есть опрос, который проводится Федеральной резервной системой о финансовом здоровье людей. Один из вопросов был: если вам надо внезапно заплатить 400 долларов, будут ли у вас ресурсы, чтобы покрыть эти затраты? Ну, например, сломалась машина, другая чрезвычайная ситуация, которую невозможно прогнозировать. И в Соединённых Штатах Америки приблизительно треть людей не могут найти вот эти вот 400 долларов для того, чтобы покрыть эти внезапные затраты. То есть это говорит о том, что приблизительно треть людей живёт от зарплаты до зарплаты.
– Юрий, как вы считаете, кто выиграет в результате этого противостояния? Конгресс явно проиграл в глазах американцев, устроив для страны такое испытание, но, похоже, пока большинство винит республиканцев за происшедшее.
Выигравших нет, но, мне кажется, больше проиграли республиканцы
– Республиканцы не были настроены серьёзно договариваться. Потому что, например, если мы посмотрим, что происходило с Палатой представителей, то ее члены проголосовали за, по сути, республиканский бюджет. И потом уехали в отпуск. И они больше месяца на работе не появлялись, посылая сигнал, что либо вы принимаете наше предложение, либо ничего не происходит, и мы уходим. Также вел себя и президент Трамп. Он не проявлял никакого интереса к поиску договоренности. Как это раньше происходило, в эпоху Клинтона, и Рейгана, других президентов? Если законодатели оказывались в тупике, то кто в конце концов становился арбитром всех этих процессов? Очень часто это был президент. И сейчас ничего такого не происходило. Поэтому выигравших нет, но, мне кажется, больше проиграли республиканцы.
Шатдауны, то есть ситуация, когда, по словам Юрия Городниченко, американцы, да и экономика страны оказывается в заложниках, что называется, вмонтированы в американскую политическую систему. От них вряд ли возможно избавиться. Это один из важных элементов системы сдержек и противовесов, свойственный исключительно Соединенным Штатам, отмечает Андрей Коробков:
– Это пример действия системы сдержек и противовесов, которая в ситуации, когда Конгресс и Белый дом контролируются разными партиями, дает оппозиции возможность заблокировать какие-то очень важные движения, инициированные прежде всего исполнительной властью, в данном случае республиканцами. В Сенате существует для этого так называемый филибастер, или механизм обструкции. Для того, чтобы продвинуть какой-то акт непосредственно на стадию голосования, в начале должно быть процедурное голосование, где требуется не простое большинство в 51 голос, а квалифицированное большинство в 60 голосов. А поскольку в Америке практически никогда ни одна партия не имеет большинства в 60 голосов в Сенате, это гарантирует необходимость получить согласие оппозиции для проведения голосования по процедурным вопросам, за которым следует голосование за законопроект по существу.
И это, с одной стороны гарантирует права оппозиции, а с другой, создает вот такие проблемы, когда оппозиция может, по сути дела, саботировать волю большинства электората, или хотя бы заблокировать процедурное голосование и начало обсуждения этого акта по существу. Эти ситуации, как правило, связаны с бюджетом. Это повторяется раз за разом. Эта система задумывалась, чтобы сдержать резкие телодвижения со стороны правительства и правящей партии и обеспечить права меньшинства. В данном случае, оппозиция в течение полутора месяцев отказывалась провести это процедурное голосование в Сенате по существующему законопроекту, настаивая на включение в него своего требования и не позволила рассматривать законопроект по существу. Конечно, это проблема, но тем не менее обе партии пользуются этим механизмом, когда они в меньшинстве в Конгрессе. И хотя об этом очень много говорят, никто от него отказываться, не собирается.
– Андрей, многие наблюдатели сейчас говорят, что демократы пошли на уступку республиканцам, не добившись от них главного – согласия на продление субсидий на покупку медицинских страховок, поскольку они не хотели, чтобы миллионы американцев винили их, как и республиканцев, за прерванное воздушное движение накануне Дня благодарения и праздничного сезона. Недовольство Конгрессом со стороны избирателей очевидно. Можно ли говорить о победителях и побежденных в этой ситуации?
В данной ситуации республиканцы одержали убедительную победу, демократы столкнулись с унизительным поражением
– Можно, конечно. В данной ситуации республиканцы одержали убедительную победу, демократы столкнулись с унизительным поражением. И тут есть несколько факторов. Во-первых, демократы получили дырку от бублика. Все, что они получили, это обещание республиканцев обсудить и, может быть, поставить на голосование финансирование субсидий для покупателей медицинских страховок. Отнюдь не обещание принять предложение демократов. Ну и вернуть на работу те 4 тысячи госслужащих, которые были уволены уже вот во время шатдауна. Тоже ничто, по сравнению с теми сотнями тысяч, которые Трамп уволил первые месяцы своего президентства.
То есть это просто сокрушительное поражение для демократов, которое усиливается еще и тем, что они вообще поставили себя в весьма неприятное положение. Дело в том, что когда они заблокировали принятие бюджета, это прежде всего стало бить по их электорату, по тем, кто получает государственные субсидии, как на питание, так и на медицину, так и на жильё, а это в случае субсидий на покупку продуктов ударило по 42 миллионам человек. Во-вторых, это привело к увольнениям или временному отстранению от работы или же вынужденной работе, но без оплаты, почти миллиона госслужащих. Среди них тоже значительная часть - это электорат демократов. А кончилось это тем, что им пришлось, в общем-то, принять практически все требования республиканцев.
– Ваши выводы противоречат результатам опросов общественного мнения. Большинство респондентов винят республиканцев за шатдаун и доставленные им трудности.
– Я сильно в этом сомневаюсь. Мы знаем, что все опросы, связанные с Трампом, всегда занижают его популярность и популярность республиканцев. Это урок последних 10 лет. И, во-вторых, когда демократы заблокировали принятие бюджета, это ударило гораздо больше по их электорату, чем по другой стороне.
– Понятно, что электорат демократов пострадал, что демократы отказывались финансировать правительство, но им, судя по опросам, удалось возложить вину за эти страдания народа на республиканцев. Вот ведь в чём парадокс.Это внушает демократам надежду на успехи на осенних выборах в Конгресс.
– Естественно, сейчас электорат поляризован. Демократы, естественно, будут говорить, что это конец республиканцев, что они подставились. Республиканцы будут говорить то же самое о демократах. Но это ведь не имеет никакого значения в сегодняшних условиях. Активисты партии и так мобилизованы и всё равно придут голосовать и будут голосовать за своих. Вопрос в том, где будут находиться центристы. А центристы будут смотреть на выборы в Нью-Йорке, на результаты деятельности Мамдани. Это уже будет скоро, начиная с 1 января. И вопрос будет стоять в том, как на избирателей повлиял шатдаун.
Это большой вопрос. Но в целом всё-таки я думаю, что электорат демократов пострадал значительно больше. Почему демократы-сенаторы внезапно пошли на уступки? В общем, всё понятно. Приближаются праздники, День благодарения. Это самый напряжённый день с точки зрения транспорта в году. И обе партии понимали, что, если они не договорятся, десятки миллионов людей не смогут попасть домой к своим близким. Возможны и более серьёзные проблемы, скажем, какие-то аварии на транспорте. И они могли стать козлами отпущения.
– Но в результате этого противостояния республиканцы были выставлены в роли бездушных противников среднего класса. Более двадцати миллионов человек могут лишиться субсидий на покупку медицинского страхования. А сейчас большинство американцев выступает в поддержку этих субсидий, они положительно относятся к страховой реформе времен Обамы, так называемой Obamacare.
- Республиканцы, конечно, исходят из того, что большинство этих людей - это вообще не их электорат. А в то же время введение Obamacare уже много лет назад привело к резкому взвинчиванию цен на страховки для представителей малого и среднего бизнеса. И там-то как раз отказ от Obamacare был бы очень даже популярен. Поэтому каждая страна тут смотрит на то, как на это прореагирует её электорат. Республиканцы не ждут, что получатели подобных субсидий вдруг начнут голосовать за них. Нет. Надо учитывать, что бюджет состоит из двенадцати актов. Вот три из этих двенадцати были приняты на полный год. А девять будут опять рассматриваться в конце января. Если мы говорим о тех программах, которые были продлены на год, это вот всевозможные программы помощи военным ветеранам, которые, в общем-то, в большей мере как раз являются республиканским электоратом, субсидии для строительства жилья для военных, субсидии для Министерства сельского хозяйства. А вот по остальным вопросам конфликт вернётся в конце января, начнётся всё то же самое.
– Каков, на ваш взгляд, основной урок этого шатдауна?
– Главным уроком является то, что система, конечно, очень неэффективна. Такие ситуации будут возникать, особенно если демократы через год получат контроль хотя бы над одной палатой Конгресса. Пока существует вот этот порог из шестидесяти голосов в Сенате, партия оппозиции будет в состоянии саботировать принятие самых важных бюджетных актов. И поэтому, особенно в годы президентства Трампа, мы можем ожидать, что это будет происходить каждый год. Естественно, реформа тут необходима, но обе партии, что бы они ни говорили публично, заинтересованы в сохранении этой системы. Хотя Трамп и требует от сейчас республиканской фракции в сенате постараться, по крайней мере, избавиться от филибастера.
– Интересно, что и вы, и Юрий Городниченко критикуете этот так называемый филибастер или обструкцию, в рамках которой требуется почти две трети голосов сенаторов для продвижения в верхней палате Конгресса важных законопроектов, что позволяет меньшинству блокировать решения большинства. Но законодатели и справа, и слева не хотят лишиться этого инструмента, потому что он гарантирует права меньшинства, иначе оппозиционная партия будет попросту задавлена.
– Ну она не будет задавлена. У неё есть всё равно возможности давления, возможности критики по типу лояльной оппозиции Великобритании. В Великобритании оппозиция всегда проигрывает, потому что у неё меньшинство. Но тем не менее она может очень жёстко критиковать правящую партию. Мы знаем, что сейчас, например, в Палате представителей разрыв настолько мал, что маленькие группы, типа Кокуса Свободы в Республиканской партии могут влиять на решения партийной фракции. Ну и существует возможность формирования каких-то коалиций, когда оппозиция может получить большинство, взаимодействуя с законодателями из правящей партии. В США отсутствует эффективный тотальный контроль партийного руководства над фракцией. Но в целом, да, эта система крайне неэффективна. Есть широкое понимание, что что-то нужно делать, но одновременно есть всегда желание оппозиции ничего не менять.
– Андрей, как вы думаете, можно сказать, что к концу первого года второго президентства Дональда Трампа Республиканская партия теряет поддержку, если учитывать результаты выборов губернаторов в двух штатах, где республиканцы проиграли и довольно убедительную победу Зохрана Мамдани в Нью-Йорке?
Начинается великий социалистический, по крайней мере, эксперимент Мамдани в Нью-Йорке
– То, что произошло в этих трёх штатах, в принципе, говорит, что да, республиканцы теряют позиции. Разрыв Вирджинии и Нью-Джерси оказался гораздо больше, чем предсказывали опросы. А вот результаты выборов в Нью-Йорке дают колоссальный толчок республиканцам, потому что ясно, что партийное руководство демократов пребывает в панике. И ясно, что вот эти вот младотурки, левое крыло Демократической партии, они воинственно настроены прежде всего на вытеснение умеренного и престарелого руководства партии. И при этом начинается великий социалистический, по крайней мере, эксперимент Мамдани в Нью-Йорке, который может принести очень интересные результаты. Например, в Южной Флориде уже рынок недвижимости напрягся. Потому что ясно, что из Нью-Йорка скоро, как и во время ковида, ринутся многие тысячи людей, которым не захочется ни платить новые налоги, ни следовать новым правилам, которые будет устанавливать Мамдани. Повторю, что взаимная, ну, просто ненависть находится на таком уровне, что демократы в любом случае будут голосовать за демократов, республиканцы за республиканцев. А вот как на всё это прореагирует, во-первых, центристский электорат, а во-вторых, колеблющиеся штаты, это очень большой вопрос.
