В Петербурге прошла презентация новой книги писателя и поэта, обозревателя РС Игоря Померанцева. "Поздний сбор" – это собрание эссе, повестей, пьес и стихотворений, написанных в последние десятилетия и посвященных темам вина. Увесистый, выполненный в черно-белой эстетике том выпустило издательство "В. Корхина и А. Максимков".

– "Поздний сбор" – это подведение итогов?

– Трудно предугадать, когда ты выпиваешь последнюю бутылку или последний стакан вина в своей в жизни, поэтому я не могу зарекаться. Но тем не менее – да, эта книга все-таки итог. Ведь главный секрет вина кроется в процессе ферментации. Оказалось, что во мне целые десятилетия, уже четверть века происходила вот эта самая ферментация – поэтическая, художественная, прозаическая ферментация. В итоге эта книга получилась выдержанная, ей четверть века. И я надеюсь, что у моих винных страниц есть и яркий, интересный колорит, и винный запах, и терпкий вкус.

– Вы собрали в книге только избранные тексты или в ней есть что-то новое совсем, написанное специально для того, чтобы положить именно под эту обложку?

– Последние два года я сотрудничал с киевским изданием журнала "Форбс", у меня там была колонка, посвященная винной тематике. Я писал для рубрики "Красное сухое" пятничного выпуска "Поверх барьеров" на РС. Это действительно избранное, поскольку я не все, написанное на винные темы, включил в "Поздний сбор". Я включил в эту книгу только то, что считаю достойным. Это как с винами: здесь только марочное – проза, и стихи, и эссе. Это – не дешевые столовые вина.

– Книга посвящена Лине и Питеру. Мне эти имена хорошо известны, но объясните, пожалуйста, читателям, кто это?

– Лина – это моя жена. Думаю, ей не так просто было выдерживать мои винные штудии, особенно когда, скажем, мне было лет 40, и я время от времени все-таки изменял вину с коньяком или граппой. Я никогда не был пьянчужкой или пьяницей, тем не менее в семье иногда возникало напряжение. Но, к чести моей жены, она достойно перенесла это мое увлечение. А Питер – это мой сын. Когда Питер был очень маленький, я мечтал дать ему первые винные уроки в 15-16 лет, и эта мечта исполнилась. Теперь у меня есть внуки, и у меня теперь тоже есть мечта – когда им исполнится 15-16 лет, дать им винные уроки.

– "Если бы сын писал стихи" – так называется последняя глава вашей книги. Питер перенял ваши винные вкусы?

– У Бога есть ирония, и это одна из причин, почему я все-таки верю в Создателя. Ирония Бога в данном случае заключается в том, что у Питера – аллергия к красным винам, но никакой аллергии к белым винам. Он не пьет красное, но стал большим экспертом в белых винах, и я горжусь им как любителем или уже даже почти профессионалом в области белых вин.

– Творчество Игоря Померанцева – олицетворение некоторого изящества. А эта ваша книга – очень большая, она не изящная, она тяжелая. Почему вы (или это вина издательства?) выбрали такие фактуру и текстуру бумаги, такие формат и обложку?

– Место и пространство для вина может быть совершенно разным. Это может быть действительно изящный бокал, лучше прозрачный, но бывают и бочки, бывают еще и погреба. Эта книга – скорее винный погреб. Жилище винодела во Франции, в Италии отличается от жилища других фермеров; это, так сказать, жилище фермера-аристократа, в котором есть огромный первый этаж, куда вкатывают бочки, огромный погреб, затейливые лестницы, ведущие в маленькие комнаты наверх. Вино любит дышать, поэтому в доме винодела очень много воздуха. В этой книге тоже много воздуха, чтобы вино могло дышать.

– Книга оформлена в черно-белой эстетике, но в ней есть довольно много цветных вкраплений, иллюстраций, старых гравюр. Кто продумал концепцию оформления?

– Дизайнер этой книги – архитектор и художник, и я делаю ударение на слове "архитектор". Это Андрей Курочкин, он любит мою прозу и мои стихи; он отнесся к книге как архитектор и строитель, он ее выстраивал. Отсюда – такие объемы, большие поля, это просторная книга. Книга действительно сделана с любовью к самому предмету моих изысканий, к моим прозе и стихам. Мне просто повезло.

– Вы занимаетесь исследованием винной культуры уже несколько десятилетий, пишете на русском языке для русскоязычного читателя. На русскоязычном пространстве теперь лучше понимают в винах?

– Русская культура была и остается водочной, это климатический факт. Тем не менее, Россия – огромная страна, в которой в последние десятилетия появились любители вин, появились ценители и собиратели, наконец, появилась винная критика. Когда я писал повесть "Баскская собака", которая была опубликована в 1991 году в парижском журнале "Синтаксис", в России вообще не существовало винной критики. А ведь появилась! И я очень рад, что внес какой-то вклад в русскую винную лексику, в русское понимание вин.

– Существует хорошее русское вино?

– Даже когда речь идет о грузинском вине, у которого хорошая репутация, и то профессионалы зачастую высказывают скептичные замечания. Что касается русского вина – то да, оно существует. Но это как если бы выбрали самых высоких пигмеев и предложили им сыграть в баскетбол. Пока что краснодарские вина, вина юга России, не конкурентоспособны.

– Вы помните лучший бокал вина, который выпили в своей жизни?

– Такие воспоминания зависят от обстоятельств, от людей, с которыми вы делили вино, от климата, от еды. Есть люди, которые могут ответить на вопрос – кто твой любимый поэт? – а другие люди просто любят поэзию.
Я помню несколько восхитительных бокалов. Ну, скажем, я люблю розовые вина, и французские, и итальянские, и даже моравские, из винограда сорта каберне совиньон. У Пастернака есть такая строка: "Не поправить дня усильями светилен". Вот я люблю пить розе в пять часов пополудни, чтобы оно чуть-чуть продлевало жизнь солнца, отсрочило закат. Мы говорим уже о вине, как о космическом явлении; я цитирую испанского философа Хосе Ортега-и-Гассета, это он считал вино космическим явлением.

– "Поздний сбор" – концептуальная книга, она не писалась в один присест от первой страницы до последней, а составлялась из текстов разных лет. Как правильно читать вашу книгу – с начала, с конца, с середины? Что бы вы посоветовали?

– У этой книги есть своя композиция. Я начал с эссеистики, со своих колонок, потому что читатель, который впервые берет в руки такого рода книгу, не должен быть перепуган, он не должен заикаться при виде первого текста... Я медленно вовлекаю читателя в процесс: первые глотки должны быть проще. Первая часть книги – эссеистика, введение в винную культуру. Постепенно книга матереет, становится все терпче и завершается свободными стихами о вине.

– Почитаете что-то из последних глав?

– Я прочту не очень романтическое стихотворение, оно называется "Стратегия":

Удары следует наносить
в разных направлениях.
Зоны такие:
печень,
почки,
сердце.
Вдруг печень выдюжит,
почки не подкачают,
тогда, может, сердце.
Но печень держать
в перманентном шоке:
пусть себе плавает,
то в белом,
то в красном.
Почки же –
пивом.
Сердце –
спиртом.
И всё одновременно.
Что-то да сдаст.
Главное,
не падать духом.

18 октября – по сложившейся традиции, в канун очередной лицейской годовщины – в Царскосельском Императорском Лицее пройдет двадцатое, юбилейное вручение Царскосельской художественной премии. Лауреат в номинации "За вклад в поэзию" – Игорь Померанцев. В числе 15 лауреатов также кинорежиссер Карен Шахназаров, театральный режиссер Лев Додин, писатель Аркадий Арканов, поэт Юрий Кублановский, актриса Людмила Макарова и другие деятели культуры и искусства. Вот что рассказал РС художественный руководитель премии Николай Якимчук.

– Наша премия – уже история для России, ведь в нашей стране если какое-то дело существует два десятилетия, уже можно праздновать юбилей. У истоков премии стояли поэт Виктор Кривулин, поэт и композитор Александр Дольский, композитор Сергей Курехин, Всероссийский музей Пушкина, писатель Николай Якимчук и меценат Борис Блотнер. Режиссер Александр Сокуров активно помогал нам с самого начала. То есть премию основали люди, существующие в разных жанрах искусства, и вручается она людям, тоже работающим в разных жанрах. В разные годы лауреатами были и Дмитрий Лихачев, и Валерий Гергиев, и Сергей Юрский, и Валентин Гафт, и Лина Мкртчан, и кинорежиссер Андрей Черных – очень разные люди. В этом году мы продолжаем лицейские вольные традиции, они отражены и в церемонии, и в номинациях. Мы сохраняем разнообразие наших культурных символов, это одно из оригинальных решений нашей премии. Символом премии являются бронзовые скульптуры Екатерины Великой, Ахматовой и Мандельштама работы скульпторов Сергея Алипова и Павла Шевченко.

Игорю Померанцеву премия присуждена за уникальный поэтический голос и новаторство. Игорь Померанцев – замечательный поэт, радиожурналист, я с удовольствием вспоминаю нашу встречу в Мюнхене, наверное, уже лет двадцать назад. Стихи Померанцева мне кажутся уникальными, это неожиданный верлибр, голос Игоря – не похожий ни на один другой, он существует в русской литературе особняком.

Для нас важно, когда есть такой оригинальный и интересный творческий человек, пусть без громкого имени – каждый лауреат для нас незаменим.
Поэтому в этом году мы вручаем премию не только знаменитостям. Среди лауреатов – Лев Щеглов (за создание общественно значимых просветительских телепрограмм), Гордон Лэнктон (за создание музея Русской иконы в США), Екатерина Васильева (за многолетний вклад в культурную жизнь Петербурга), Иван Лопатин (за создание и успешное продвижение российских фильмов на международных кинофестивалях), – рассказал РС художественный руководитель Царскосельской художественной премии Николай Якимчук.

Фрагмент итогового выпуска программы "Время Свободы"