В Москве 3D-блокбастером "Война миров Z" c Брэдом Питтом в главной роли открывается 35-й Международный кинофестиваль. Других громких событий на фестивале будет немного, хотя специалисты собираются посещать параллельные программы, где показывают фильмы-победители Канн, Берлина и Венеции. О культурном, социальном и международном контексте Московского международного кинофестиваля накануне его открытия наш корреспондент Елена Фанайлова поговорила с социологом Даниилом Дондуреем, главным редактором журнала "Искусство кино".

Даниил Дондурей: Любой кинофестиваль – это фильмы и открытия новых имен. Если здесь будет найден не Квентин Тарантино, но хотя бы Кристиан Мунджу или кто-нибудь из румынской, или, может быть, молдавской новой волны, от которой будет потом трепетать весь кинематографический мир, это будет здорово. Увидим после конкурсной программы. Но на протяжении лет двадцати Московский фестиваль был связан не с героизмом конкурса, а с тем, что он работал как фестиваль для примерно 15-миллионного города, был местом, где можно посмотреть фильмы, которые российские дистрибьюторы никогда не привезут в Москву. Это драма последнего десятилетия: в этом не самом маленьком городе Европы исчезает публика, способная и готовая смотреть качественное кино. Лауреатов "Золотых пальмовых ветвей", "Медведей" и "Львов" хватает на несколько сеансов. Их снимают с проката через неделю не потому, что кто-то запрещает – нет публики! Публика придет, наверное, на фильм открытия Московского фестиваля под названием "Война миров Z" с Брэдом Питтом, но при чем здесь фестивальная программа? Может быть, его позвали, чтобы отчитаться перед администрацией президента – смотрите, Брэд Питт приезжает открывать Московский фестиваль? Это не так. Он по контракту приезжает осуществить премьеру в стране, которая является четвертой по сборам в Европе сегодня. У него записано в контракте посещение первых десяти стран в этом списке.

Кое-что интересное и уникальное будет в параллельных программах. Никто не увидит вне фестиваля, например, малоизвестные голландские фильмы. Здесь есть такая программа, называется "Малые голландцы", авторское кино Нидерландов. Будут португальцы здесь показаны. Но это, скорее, для киногурманов. Проблема в том, что, когда здесь бывали замечательные ретроспективы, например, Мэтью Кассовитц в прошлом году или другие великие режиссеры, на ММКФ были полупустые залы. Вымирает племя людей, которые хотели бы на большом экране видеть настоящий кинематограф, они либо ездят в Европу, либо скачивают кино на торрентах. И Московский фестиваль не тратит необходимые деньги, чтобы сказать людям: то, что Константин Эрнст решается показать после двух часов ночи, мы вам дарим целых восемь суток подряд. Страна глупеет, нет желания воспитать людей с тонкими и сложными пристрастиями. Поэтому никто и не сможет в России ни создавать произведения искусства, ни претендовать на Нобелевские премии в ближайшие десять лет.

Елена Фанайлова: На Московском кинофестивале есть одна традиционно любимая критиками программа, я имею в виду программу международного документального кино "Свободная мысль".

Даниил Дондурей: Документальное кино в России показывают только два человека, Григорий Либергал и Сергей Мирошниченко, и именно во время Московского фестиваля. Потом то, что увидит у них Владимир Хотиненко, он подарит стране на канале "Культура". Выдающееся неигровое кино посмотреть нигде на территории нашей страны нельзя, кроме телеканала "24.doc" и еще нескольких кабельных каналов. Большие федеральные каналы враждебно относятся к кино, снятому не по их заказу. Поэтому в программе "Свободная мысль" на ММКФ показывают настоящее документальное искусство, настоящие социальные, политические, экономические, психологические, культурные драмы, прекрасно отобранные. И неслучайно в названии программы слово "мысль". Ты не только смотришь кино, наслаждаешься мастерством, но и думаешь о тех проблемах, которые стоят за ним.

Елена Фанайлова: Московский международный кинофестиваль – это фестиваль для журналистов, для людей кино или для публики?

Даниил Дондурей: Обычно во всех странах мира такие фестивали – прежде всего для критиков, поскольку там создаются художественные репутации, там пишется история этого вида человеческой деятельности. И на очень больших фестивалях еще есть рынки, чтобы киноиндустрия эти репутации потом воплощала в будущие проекты. Так как у нас кино, которое показывается на фестивалях, потом почти не выходит, из-за того что у нас засилье коммерческого мирового кинематографа, то лишь пара сотен человек, которые наберутся в этом 15-миллионном городе (а это три Финляндии, три Чехии, три Израиля), могут дойти до касс и за небольшую сумму в 15 долларов купить билетик, чтобы посмотреть документальный фильм.