На Триумфальной площади прошла очередная несогласованная акция "Стратегия-31" – в защиту 31-й статьи Конституции. Примерно 20 человек, в том числе Эдуард Лимонов, задержаны. Радио Свобода вело прямую видеотрансляцию акции. Репортаж Антона Бенедиктова:
"Стратегии-31" исполнилось четыре года. Первая, еще немногочисленная акция в защиту 31-й статьи Конституции России прошла в Москве 31 января 2009 года. Более массовые мероприятия стали проводиться с 31 мая, а уже в июле Эдуард Лимонов выступил с идеей долгосрочной "Стратегии-31" – регулярного проведения таких гражданских акций каждое 31-е число в одном и том же месте – на Триумфальной площади Москвы. За первый год существования движения ни один из митингов на Триумфальной не был разрешен властями – каждый раз там проводились развлекательные или военно-спортивные мероприятия, фестивали здоровья и акции прокремлевской молодежи. Лимоновцев хватали на подступах к площади и везли в отделения тогда еще милиции.
Вскоре акцию поддержали ряд правозащитных и общественно-политических российских движений. К "Стратегии-31" также присоединились жители других российских городов, митинги и пикеты солидарности в поддержку движения начали проводиться за рубежом. Оно стало более массовым, и власти были вынуждены разрешить проведение митингов в поддержку свободы собраний. В октябре 2010 года одним из заявителей митинга стала глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева. Она согласилась с требованием властей перенести акцию с Триумфальной площади на другую площадку, чем, по мнению Лимонова, нанесла удар по единству "Стратегии".
И сейчас Эдуард Лимонов остается верен себе: он продолжает выводить сторонников на свои несанкционированные мероприятия, считая, что лишь несогласованные с властями акции имеют право на существование. За четыре минувших года, уверен Лимонов, отношение российской власти к "Стратегии-31" не изменилось: ее участников по-прежнему опасаются. Кроме того, он считает ошибкой свой временный союз с рядом правозащитных и общественно-политических российских организаций, примкнувших к движению.
Критики же Эдуарда Лимонова говорят, что его акции направлены исключительно на удовлетворение собственных потребностей и к реальной политике отношения не имеют. Кроме того, по их мнению, Лимонов не имеет права звать людей на несанкционированные мероприятия и подвергать их опасности. Людмила Алексеева считает, что Эдуард Лимонов, пригласивший правозащитников к сотрудничеству, повел себя странно и непоследовательно, когда отказался выходить на согласованные с властью площадки.
"Стратегия-31", по мнению Людмилы Алексеевой, в последнее время набирала обороты и становилась все многочисленнее, в ней участвовали по несколько тысяч человек. Видимо, в планы Лимонова входили столкновения с милицией, а не проведение самих митингов, предполагает Алексеева. Она считает, что во многом благодаря поддержанной правозащитниками "Стратегии-31" москвичи "почувствовали вкус" к митингам и акциям, и сегодня собрать пять-шесть тысяч оппозиционно настроенных человек не представляет особого труда.
В России сейчас актуальны споры о том, стоит ли вообще участвовать в акциях протеста, влияют ли они на власть и нужно ли ходить на разрешенные властями митинги и шествия. Какой протест настоящий – согласованный или несогласованный? Стоит ли вступать в переговоры с властью, зная, что часто она играет не по правилам? Политолог Станислав Белковский считает, что только массовый протест способен хоть как-то влиять на власть, но без акций Эдуарда Лимонова он в России вряд ли был бы возможен.
Белковский говорит, что Лимонов придумал "Стратегию-31" как политическую и эстетическую альтернативу нынешнему режиму, сделав акцент на жертвенности и на полном отторжении материальных ценностей, что российской власти не свойственно. Но Эдуард Лимонов ошибся в одном: придуманные им акции не могут быть массовыми по определению, потому что большинство людей, даже недовольных режимом, не готовы стать жертвой полицейской дубинки.
Массовый протест в России может быть только мирным и разрешенным, полагает Станислав Белковский. Болотная площадь, по его словам, "перепахала Владимира Путина как фигуру, принимающую решения, почти так же глубоко, как роман Горького "Мать" перепахал Ленина" – массовый выход людей на Болотную площадь и проспект Сахарова привел к тому, что власти были вынуждены объявить о проведении политических реформ. К ним политолог относит введение прямых губернаторских выборов, возвращение к системе избрания депутатов по мажоритарным округам и создание Общественного телевидения.
Правда, у нынешней оппозиции нет внятных лидеров, а поэтому люди выходят на площади ради самих себя, считает Белковский. Но, говорит эксперт, может быть, это и хорошо: возможно, вскоре в России появятся новые лидеры, которые "мобилизуют" Болотную площадь.
"Стратегии-31" исполнилось четыре года. Первая, еще немногочисленная акция в защиту 31-й статьи Конституции России прошла в Москве 31 января 2009 года. Более массовые мероприятия стали проводиться с 31 мая, а уже в июле Эдуард Лимонов выступил с идеей долгосрочной "Стратегии-31" – регулярного проведения таких гражданских акций каждое 31-е число в одном и том же месте – на Триумфальной площади Москвы. За первый год существования движения ни один из митингов на Триумфальной не был разрешен властями – каждый раз там проводились развлекательные или военно-спортивные мероприятия, фестивали здоровья и акции прокремлевской молодежи. Лимоновцев хватали на подступах к площади и везли в отделения тогда еще милиции.
Вскоре акцию поддержали ряд правозащитных и общественно-политических российских движений. К "Стратегии-31" также присоединились жители других российских городов, митинги и пикеты солидарности в поддержку движения начали проводиться за рубежом. Оно стало более массовым, и власти были вынуждены разрешить проведение митингов в поддержку свободы собраний. В октябре 2010 года одним из заявителей митинга стала глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева. Она согласилась с требованием властей перенести акцию с Триумфальной площади на другую площадку, чем, по мнению Лимонова, нанесла удар по единству "Стратегии".
И сейчас Эдуард Лимонов остается верен себе: он продолжает выводить сторонников на свои несанкционированные мероприятия, считая, что лишь несогласованные с властями акции имеют право на существование. За четыре минувших года, уверен Лимонов, отношение российской власти к "Стратегии-31" не изменилось: ее участников по-прежнему опасаются. Кроме того, он считает ошибкой свой временный союз с рядом правозащитных и общественно-политических российских организаций, примкнувших к движению.
Критики же Эдуарда Лимонова говорят, что его акции направлены исключительно на удовлетворение собственных потребностей и к реальной политике отношения не имеют. Кроме того, по их мнению, Лимонов не имеет права звать людей на несанкционированные мероприятия и подвергать их опасности. Людмила Алексеева считает, что Эдуард Лимонов, пригласивший правозащитников к сотрудничеству, повел себя странно и непоследовательно, когда отказался выходить на согласованные с властью площадки.
"Стратегия-31", по мнению Людмилы Алексеевой, в последнее время набирала обороты и становилась все многочисленнее, в ней участвовали по несколько тысяч человек. Видимо, в планы Лимонова входили столкновения с милицией, а не проведение самих митингов, предполагает Алексеева. Она считает, что во многом благодаря поддержанной правозащитниками "Стратегии-31" москвичи "почувствовали вкус" к митингам и акциям, и сегодня собрать пять-шесть тысяч оппозиционно настроенных человек не представляет особого труда.
В России сейчас актуальны споры о том, стоит ли вообще участвовать в акциях протеста, влияют ли они на власть и нужно ли ходить на разрешенные властями митинги и шествия. Какой протест настоящий – согласованный или несогласованный? Стоит ли вступать в переговоры с властью, зная, что часто она играет не по правилам? Политолог Станислав Белковский считает, что только массовый протест способен хоть как-то влиять на власть, но без акций Эдуарда Лимонова он в России вряд ли был бы возможен.
Белковский говорит, что Лимонов придумал "Стратегию-31" как политическую и эстетическую альтернативу нынешнему режиму, сделав акцент на жертвенности и на полном отторжении материальных ценностей, что российской власти не свойственно. Но Эдуард Лимонов ошибся в одном: придуманные им акции не могут быть массовыми по определению, потому что большинство людей, даже недовольных режимом, не готовы стать жертвой полицейской дубинки.
Массовый протест в России может быть только мирным и разрешенным, полагает Станислав Белковский. Болотная площадь, по его словам, "перепахала Владимира Путина как фигуру, принимающую решения, почти так же глубоко, как роман Горького "Мать" перепахал Ленина" – массовый выход людей на Болотную площадь и проспект Сахарова привел к тому, что власти были вынуждены объявить о проведении политических реформ. К ним политолог относит введение прямых губернаторских выборов, возвращение к системе избрания депутатов по мажоритарным округам и создание Общественного телевидения.
Правда, у нынешней оппозиции нет внятных лидеров, а поэтому люди выходят на площади ради самих себя, считает Белковский. Но, говорит эксперт, может быть, это и хорошо: возможно, вскоре в России появятся новые лидеры, которые "мобилизуют" Болотную площадь.
