Абхазия живет в ожидании внеочередных президентских выборов, которые пройдут в самопровозглашенной республике 26 августа. На освободившееся после смерти Сергея Багапша место претендуют три кандидата – Александр Анкваб, Сергей Шамба и Рауль Хаджимба. За три дня до выборов ни один из них не выглядит бесспорным фаворитом.
О том, как прошли для Абхазии последние годы, Радио Свобода рассказал один из кандидатов, исполняющий обязанности президента самопровозглашенной республики Александр Анкваб:
– Прошедшая война оставила нам очень много проблем. Если оценивать их в денежном выражении, по подсчетам еще 1994 года, это примерно до 15 миллиардов долларов. Конечно же, после признания Россией мы стали себя очень уверенно чувствовать. Многие средства, которые мы отвлекали на оборону, на охрану границы, стали уходить в экономику, в социальную сферу. Да и российской финансовой помощи стало больше.
– Многие оппоненты упрекают вас в том, что вы не смогли воспользоваться этой помощью из-за объемов злоупотреблений.
– Упрекать можно сколько угодно. Средства, которые были выделены Россией, сегодня используются эффективно. Это проверяла Счетная палата, специалисты которой приезжали сюда по нашему приглашению – мы хотели у них поучиться. И претензии российских специалистов заключались не в том, что мы украли деньги, а в том, что просто не умеем правильно оформлять соответствующие документы. Что же касается упреков… Оппозиция всегда будет в чем-то упрекать.
– Но оппозицией становятся и вчерашние соратники.
– Это тоже нормально. У каждого свой стиль. Я давно уже ничему не удивляюсь.
– Семь лет назад главным противником вашей команды был Хаджимба. В этом году он ведет себя на выборах в высшей степени корректно. Некоторые даже поговаривают, что ваши позиции достаточно близки. А основными противниками становится ваши сподвижники.
– Слово "противник" здесь носит формальный характер. Есть соперники в выборной гонке. Другое дело – какими методами каждый из нас пользуется, и как эти методы оцениваются в обществе. А кардинально отличаться программа каждого кандидата в Абхазии не может вообще. У наших избирателей и без этого трудности, и добавлять ко всему этому дрязги, выяснение отношений... Наша задача состоит в другом: провести выборы в соответствии с законом, который подходит менталитету народа Абхазии, а этот менталитет очень специфический.
– Общее восприятие: Анкваб – это продолжение Багапша, причем гораздо более непреклонный, в том числе и в отношениях с Россией.
– Продолжение дела Багапша – это само собой, мы - одна команда. Мы вместе многое начинали, и я должен это завершить. Что касается отношений с Россией, то Сергей Багапш был сторонником укрепления отношений с Российской Федерацией, что мы и собираемся делать в дальнейшем. У нас было полное взаимопонимание. Но я не путаю межгосударственные отношения и отношения собственности отдельных граждан. Мы же признали – и до того, как появились скандальные материалы в российской прессе, что послевоенная вольница привела к тому, что права очень многих граждан, ранее живших в Абхазии, были нарушены. Права собственности на жилье, на дома. И мы признали, что это на совести некоторых представителей власти. Была образована соответствующая комиссия, еще Сергеем Багапшем, которая рассматривает все заявления. Это одна сторона вопроса. Есть еще и вторая: предложения, которые появляются в российских СМИ, что есть возможность приобрести землю в Абхазии, это – ничем неприкрытая ложь. В Абхазии земля не продается и продаваться не будет.
– Но есть схемы…
– Схемы могут быть разные. Они идут из негативного российского опыта 1990-х годов. Они как бы к нам перекочевали. Но я уже неоднократно говорил о том, чтобы россияне не попадались на удочку всякого рода деляг. Иначе будут неприятности. Стоит изучить абхазское законодательство на эту тему.
– Хорошо, а как быть с проблемой беженцев, хотя бы тех, кто в свое время покинул Сухум?
– А при чем здесь Сухум? Мы во внутреннюю Абхазию никого возвращать и не собираемся.
– Почему?
– Это вопросы безопасности Абхазии. И пусть за это отвечают те, кто развязал войну в 1992 году. Это не вина абхазской стороны. И граждане, о которых вы сегодня говорите, были вчера жителями Абхазии, и многие из них помогали агрессорам. Кстати, многие с цветами встречали чужие танки на улицах Сухума.
– А что можно сделать в рамках программы, которая называется "Взаимодействие без признания"? Какие ресурсы есть на этом направлении?
– Кроме болтовни – ничего. Мы так и не поймем, куда нас собираются вовлечь. Ранее были попытки вернуть нас в доавгустовские события, в лоно Грузии, обещания, что это демократическая страна, что там все хорошо. Сейчас – "взаимодействие без признания"... А что это такое?
– Гуманитарные программы, бизнес, образование...
– Вранье все это. Какая гуманитарная программа, когда мы не можем вывезти молодого парня, тяжело больного онкологией, в одну из европейских стран за наши же деньги на лечение?!
– А кто мешает?
– Те, кто хочет нас "вовлечь без признания".
– Неужели нет положительных примеров?
– Практически нет. Есть просто трата денег международных организаций – вот это есть. У Запада другие приоритеты. Их приоритет – Грузия. Ну и пусть со своей Грузией общаются. Мы к этому относимся абсолютно спокойно. Мы – самодостаточные люди. И им было бы полезно узнать нас лучше, тогда, может быть, предлагали бы что-то более серьезное.
О том, как прошли для Абхазии последние годы, Радио Свобода рассказал один из кандидатов, исполняющий обязанности президента самопровозглашенной республики Александр Анкваб:
– Прошедшая война оставила нам очень много проблем. Если оценивать их в денежном выражении, по подсчетам еще 1994 года, это примерно до 15 миллиардов долларов. Конечно же, после признания Россией мы стали себя очень уверенно чувствовать. Многие средства, которые мы отвлекали на оборону, на охрану границы, стали уходить в экономику, в социальную сферу. Да и российской финансовой помощи стало больше.
– Многие оппоненты упрекают вас в том, что вы не смогли воспользоваться этой помощью из-за объемов злоупотреблений.
– Упрекать можно сколько угодно. Средства, которые были выделены Россией, сегодня используются эффективно. Это проверяла Счетная палата, специалисты которой приезжали сюда по нашему приглашению – мы хотели у них поучиться. И претензии российских специалистов заключались не в том, что мы украли деньги, а в том, что просто не умеем правильно оформлять соответствующие документы. Что же касается упреков… Оппозиция всегда будет в чем-то упрекать.
– Но оппозицией становятся и вчерашние соратники.
– Это тоже нормально. У каждого свой стиль. Я давно уже ничему не удивляюсь.
– Семь лет назад главным противником вашей команды был Хаджимба. В этом году он ведет себя на выборах в высшей степени корректно. Некоторые даже поговаривают, что ваши позиции достаточно близки. А основными противниками становится ваши сподвижники.
– Слово "противник" здесь носит формальный характер. Есть соперники в выборной гонке. Другое дело – какими методами каждый из нас пользуется, и как эти методы оцениваются в обществе. А кардинально отличаться программа каждого кандидата в Абхазии не может вообще. У наших избирателей и без этого трудности, и добавлять ко всему этому дрязги, выяснение отношений... Наша задача состоит в другом: провести выборы в соответствии с законом, который подходит менталитету народа Абхазии, а этот менталитет очень специфический.
– Общее восприятие: Анкваб – это продолжение Багапша, причем гораздо более непреклонный, в том числе и в отношениях с Россией.
– Продолжение дела Багапша – это само собой, мы - одна команда. Мы вместе многое начинали, и я должен это завершить. Что касается отношений с Россией, то Сергей Багапш был сторонником укрепления отношений с Российской Федерацией, что мы и собираемся делать в дальнейшем. У нас было полное взаимопонимание. Но я не путаю межгосударственные отношения и отношения собственности отдельных граждан. Мы же признали – и до того, как появились скандальные материалы в российской прессе, что послевоенная вольница привела к тому, что права очень многих граждан, ранее живших в Абхазии, были нарушены. Права собственности на жилье, на дома. И мы признали, что это на совести некоторых представителей власти. Была образована соответствующая комиссия, еще Сергеем Багапшем, которая рассматривает все заявления. Это одна сторона вопроса. Есть еще и вторая: предложения, которые появляются в российских СМИ, что есть возможность приобрести землю в Абхазии, это – ничем неприкрытая ложь. В Абхазии земля не продается и продаваться не будет.
– Но есть схемы…
– Схемы могут быть разные. Они идут из негативного российского опыта 1990-х годов. Они как бы к нам перекочевали. Но я уже неоднократно говорил о том, чтобы россияне не попадались на удочку всякого рода деляг. Иначе будут неприятности. Стоит изучить абхазское законодательство на эту тему.
– Хорошо, а как быть с проблемой беженцев, хотя бы тех, кто в свое время покинул Сухум?
– А при чем здесь Сухум? Мы во внутреннюю Абхазию никого возвращать и не собираемся.
– Почему?
– Это вопросы безопасности Абхазии. И пусть за это отвечают те, кто развязал войну в 1992 году. Это не вина абхазской стороны. И граждане, о которых вы сегодня говорите, были вчера жителями Абхазии, и многие из них помогали агрессорам. Кстати, многие с цветами встречали чужие танки на улицах Сухума.
– А что можно сделать в рамках программы, которая называется "Взаимодействие без признания"? Какие ресурсы есть на этом направлении?
– Кроме болтовни – ничего. Мы так и не поймем, куда нас собираются вовлечь. Ранее были попытки вернуть нас в доавгустовские события, в лоно Грузии, обещания, что это демократическая страна, что там все хорошо. Сейчас – "взаимодействие без признания"... А что это такое?
– Гуманитарные программы, бизнес, образование...
– Вранье все это. Какая гуманитарная программа, когда мы не можем вывезти молодого парня, тяжело больного онкологией, в одну из европейских стран за наши же деньги на лечение?!
– А кто мешает?
– Те, кто хочет нас "вовлечь без признания".
– Неужели нет положительных примеров?
– Практически нет. Есть просто трата денег международных организаций – вот это есть. У Запада другие приоритеты. Их приоритет – Грузия. Ну и пусть со своей Грузией общаются. Мы к этому относимся абсолютно спокойно. Мы – самодостаточные люди. И им было бы полезно узнать нас лучше, тогда, может быть, предлагали бы что-то более серьезное.
