Владимир Кара-Мурза: Япония пережила самое мощное землетрясение за всю историю наблюдений – то есть почти за 80 лет. Его сила составила 8,9 балла по шкале Рихтера. Самый большой остров Японского архипелага Хонсю накрыла волна цунами. В нескольких километрах от Хонсю в Тихом океане образовалась огромная воронка. 10-метровая волна накрыла сразу несколько населенных пунктов на северо-востоке острова, смывая всё и всех на своем пути. Миллионы домов остались без электричества. Количество жертв уже исчисляется сотнями, и подсчеты продолжаются. Здания в Токио буквально "раскачивались" в течение нескольких минут. В итоге рухнул шпиль токийской телебашни. Ее высота - 330 метров. Разрушен также известный в стране дом официальных приемов "Кудан кайкан". В Токио было 14 часов 46 минут. Эпицентр располагался в Тихом океане, к востоку от острова Хонсю. Примерно в 373 километрах северо-восточнее столицы Токио. Он находился на глубине 24 с половиной километров. Первыми под удар цунами попали города Камаиси, Санрику и Сендаи. Цунами буквально смыла прибрежную зону. Токио оказался практически парализован. Приостановлена работа метро и международного аэропорта Нарита. В окрестностях Токио остановлены 5 атомных электростанций. Одна из них горит в префектуре Мияги. Чрезвычайная ситуация объявлена на АЭС "Фукусима". Установки охлаждения центральной части ядерного реактора после толчков перестали работать. Это землетрясение стало сильнейшим в истории страны. Самым мощным до сих пор считалось "великое землетрясение" 1 сентября 1923 года. Тогда погибли около 200 тысяч человек. Землетрясение в Японии: бессилие цивилизации перед разгулом стихии? Такова тема нашей программы, в которой участвуют Ашот Насибов, бывший корреспондент НТВ, телеведущий каналов НТВ, ТВС и "Домашний", много лет проработавший в Японии и Виктор Павлятенко, ведущий научный сотрудник Центра исследований Японии Института Дальнего Востока Академии наук. Какова степень готовности населения японских островов к подобным ударам стихии?
Ашот Насибов: Выше, чем у кого бы то ни было. 1 сентября 1923 года было "великое землетрясение", тогда были разрушены Токио, соседний город в 30 километрах, и тогда погибло 74 тысячи японцев, это только официальные данные, и пропало без вести около 540 тысяч. То есть в общей сложности свыше 700 тысяч человек пострадало, пропали. Причем тогда пострадали в первую очередь не от самих подземных толчков, не от цунами, а от огненного смерча, из-за того, что города были сплошь застроены деревянными домами, плюс разлилась нефть, керосин из нефтехранилищ в токийской бухте и огненный смерч все поглотил. С тех пор 1 сентября каждый год в Японии отмечается как день, если хотите, готовности к последствиям стихийных бедствий. И каждый год 1 сентября в Японии проводятся общенациональные тренировки, проверяется готовность. Я был свидетелем этих тренировок. Все от школьников, детсадовцев, если хотите, до офисных служащих, домохозяек, рабочих на предприятиях, все участвуют в этих тренировках. По городу разъезжают грузовики с платформой в кузове, на платформе выстроено подобие японской типичной квартиры, и платформа трясется. Туда залезают люди и имитируется землетрясение, они должны поступить так, как поступают в случае землетрясения: быстро залезть под стол, надеть каску или специальный пакет по типу подушки на голову, чтобы защитить голову от падающих обломков или осколков стекла. Это происходит каждый год, поэтому преодолевать последствия стихийных бедствий в Японии научились.
Владимир Кара-Мурза: Как можно оценить масштаб того стихийного бедствия, которое сегодня постигло Японию?
Виктор Павлятенко: Я не могу. Понимаете, в 9 удар по Москве был первый толчок, а сейчас в 9 вечера мы уже подводим итоги, считаем. Хотя есть только первые отрывочные внешние данные и не более. Поэтому очень трудно. Кто-то уже осмелился давать прогнозы, что экономика Японии так рухнет, что она со своего третьего места упадет вниз и так далее. Но мало того, что это некорректно, я считаю, что мы все-таки давайте объективно оценим. Да, это природный катаклизм, трагедия, которая унесла много сотней жизни, и еще неизвестно, мы не подвели все итоги. Поэтому на этой стадии мы можем говорить. Предполагать, каким образом повлияют еще неоцененные результаты на экономику пятимиллионного валового продукта страны, я думаю, что пока преждевременно.
Владимир Кара-Мурза: Борис Резник, зам главы думского комитета по информационной политике, близко к сердцу принял беду близкого соседа.
Борис Резник: Я являюсь руководителем парламентской группы по взаимодействию с парламентом Японии, там много друзей. И у меня там в докторантуре в университете учится дочь моя. То есть мы связаны с Японией связаны очень крепкими связями. И слава богу, сейчас дочь улетела с подругой в Париж, ее там нет. Сколько там учится российских ребят, из других стран СНГ. Конечно, за них душа болит, за друзей японских. Более миллиона разрушенных зданий, сооружений. Представляете, какая работа предстоит восстановить. А самое главное, видимо, будут множиться жертвы, потому как много людей пропало без вести. Объявили, что уже более 300 точно погибло, извлечены из-под обломков. Цунами накрыло целые населенные пункты, волна 10 метров, конечно, фантастически разрушительной силы.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвички Марины.
Слушательница: Здравствуйте. Вот нам природа показывает, что человечеству надо делать. Человечеству надо объединиться, чтобы противостоять природе, мы одни в мире. Вот у нас сколько долларовых миллиардеров, пусть они по одному миллиарду отдадут на эту катастрофу, пусть они объединят хотя бы людей. Потому что мы все беззащитны в мире. Хотя бы эти люди отмыли бы свои грехи и отдали бы Японии.
Владимир Кара-Мурза: Способна ли японская экономика в одиночку справиться с этим бедствием?
Ашот Насибов: Думаю, что японская экономика справится, хотя, конечно, совершенно справедливо заметил господин Павлятенко, необходимо для начала оценить ущерб, окончательно оценить ущерб, понять, что произошло, какие отрасли пострадали в первую очередь. Насчет объединиться, чтобы противостоять природе, я вспоминаю лозунг: не будем ждать милости от природы, взять их у нее - наша задача. Противостоять природе, с моей точки зрения, несколько опасно, мы же все-таки сами часть природы. Объединяться с природой и использовать ее блага во благо себе, не разрушая эту самую природу и способствуя ее процветанию, вот, скорее, то, к чему бы я призвал. С землетрясениями в Японии меня связывает несколько воспоминаний. Я был свидетелем землетрясения в городе Осака в 1995 году, когда очень пострадал сам город Осака и прилегающие районы, я там был, видел последствия. Что интересно, на что обратил внимание: не было такой обреченности, подавленности, хотя люди переживали внутренне – это было заметно. На что еще обратил внимание: тогда, в 1995 году в японской политике, в японском обществе шли споры – а что делать в случае землетрясения? А имеют ли право спасательные службы, например, убирать с дороги автомобили, мешающие расчистке улиц или не имеют, поскольку это частная собственность. Сейчас, как я понимаю, таких споров не ведется, уже приняты какие-то незыблемые принципы поведения.
Я вспоминаю, что в 1995 году, вы знаете, кто первым пришел на помощь пострадавшим в Осаке? Японская мафия - якудза. Именно они первыми привезли туда продукты питания, палатки, одеяла для пострадавших, и об этом даже потом писали японские газеты. С другой стороны, у меня с землетрясениями связаны воспоминания от моей жизни в Токио, где внутреннее напряжение, постоянное ожидание землетрясения во мне сидело много лет спустя после того, как я вернулся в Москву. Землетрясение меня как-то застало даже в туалете. Тряслось очень сильно наше здание, хлопали двери. Я выскочил из туалета в несколько растрепанном виде, до сих пор забыть не могу. Конечно, очень обращал внимание на то, как готовятся японцы к землетрясениям, и даже их аппаратура домашняя, даже домашние приспособления сконструированы с учетом возможности землетрясения. Те же переносные обогреватели, в Японии во многих домах нет центрального отопления, там обогревают комнаты, перенося с собой из комнаты в комнату, предположим, керосиновый или газовый обогреватель. Вот у этих обогревателей на нижней части есть рычажок, если обогреватель в результате толчка или еще чего-то падает на бок, то он автоматически выключается. Тем не менее, из-за того, что несколько таких обогревателей не выключились вовремя, из-за того, что порвались газовые трубы, тогда в 95 году очень многие районы вокруг Осака пострадали именно от пожаров, не в результате подземных толчков.
Владимир Кара-Мурза: Как, по вашим наблюдениям, приучена ли японская нация, живущая в столь сейсмоопасном регионе, мобилизоваться и сплотиться в трудную минуту?
Виктор Павлятенко: Да, конечно. И господин Насибов уже говорил о своем опыте, и насколько я понял, токийское землетрясение. Конечно, нация готова к этому, потому что трясет остров не один десяток лет, и это уже на генном уровне, лишь с современными приспособлениями, общество реагирует на эти природные катаклизмы. А что касается духа нации сплотиться вокруг этого, то приведенный пример с якудзе - самый яркий пример, как с самыми организованными, они были первыми на переднем крае. Это моногамная нация, у нее, видимо, и исторически, и биологически уже так построена жизненная модель, что эти природные катаклизмы занимают достаточно важное место, которые и определяют во многом отношение и к другим сторонам жизни. Поэтому ответ на вопрос однозначен: да, готовы, да, способны. И у меня нет сомнений, согласен с господином Насибовым, что сама по себе нация может справиться с нынешним землетрясением, с материальным ущербом и так далее. Но мне представляется, что порыв международного сообщества оказать помощь – это как раз свидетельство того, что о чем было уже сказано. Нам надо не бороться против, а нам надо влиться в этот процесс. Все-таки Земной шар, он круглый, мы все здесь друг друга знаем, и не такой уж он очень большой. Аналогичные вещи могут случаться в любой точке Земного шара. На примере Японии, я думаю, что эта модель международного сотрудничества была бы достаточно хорошим примером.
Владимир Кара-Мурза: Григорий Пасько, эколог, правозащитник, военный журналист, капитан второго ранга, завидует трудолюбию японского народа.
Григорий Пасько: Я думаю, что никто из нас ни в одной стране не может привыкнуть к каким-то бедствиям, будь то техногенные, будь то природные, потому что это всегда трагедия для тех людей, которые потеряли дом, потеряли жизнь, там уже идет счет на три десятка погибших. И я бы не сказал, что японцы, поскольку они живут на таком острове и пережили и Хиросиму, и все прочее, что они привыкли к таким, к этому привыкнуть невозможно. Другое дело, что они не будут выть на весь мир, что вот, как нам плохо, мы потеряли кучу жизней и денег. Нет, они сделают все быстро, спокойно, четко, трудолюбиво, как муравьи. Они вылезут из этого и выкарабкаются и в экономическом отношении. В этом отношении у японцев, их трудолюбию, терпению, их умению стойко переносить какие-то тяготы можно поучиться многим.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Александра Михайловича.
Слушатель: Добрый вечер. Хотя он, конечно, опечален такими жуткими событиями в Японии. Я хотел небольшой комментарий внести. Территория - островное государство, и безусловно, проблемная территория. Нация величайшая, вы сами говорите об этом, подтвердили это. Почему не ведутся разговоры о предоставлении на каких-то условиях в аренду на больших материках какой-то территории? Ведь это же мы все не переживем, если с этим островом какая-то большая трагедия случится.
Владимир Кара-Мурза: Какую роль для японской нации сыграла изоляция ее на островное положение?
Ашот Насибов: Мне как-то доводилось переводить одну японскую статью, где описывались особенности жизни на острове, в том числе, как они влияют и на даже физические параметры людей, живущих на острове долгие столетия, тысячелетия в отрыве от материка. Если бы японцы жили не на острове, а на материке, они бы не были японцами. Скорее всего так. Потому что в Японии до сих пор и очень тщательно и плотно ведутся споры о том, что из себя представляет японская нация, что такое японскость, что такое японский дух. Островной менталитет и жизнь на острове – это составная часть той самой японскости. Были предложения в 60-70 годах отказаться от иероглифов японских, перейти всем на латинский алфавит. Но это примерно того же порядка явление, как и переселение с острова на материк.
Владимир Кара-Мурза: Валентин Моисеев, бывший заместитель директора Первого департамента Азии Министерства иностранных дел Российской Федерации, уверен, что Япония нуждается в поддержке.
Валентин Моисеев: Мне кажется, что для Японии это большое испытание. Несмотря на то, что они привыкли к землетрясениям, я несколько раз был в Японии, не было случая, чтобы в это время не было той или иной степени землетрясения. Но то, что произошло сегодня – это выходит за все рамки. И даже такой мощной стране как Япония будет сложно и трудно. Люди гибнут. Мне кажется, что в принципе Япония могла бы справиться и своими силами, но это займет время. А для того, чтобы быстрее, эффективнее преодолеть эти последствия, конечно, международная помощь была бы желательна и необходима.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, продемонстрировали ли сегодняшние события несовершенство существующих технических методов предсказания сейсмических катаклизмов?
Виктор Павлятенко: Вы знаете, у меня нет такого однозначного ответа. Во-первых, предсказали и предупреждения поступили, чтобы не соврать, дня три-четыре назад, как минимум руководство и техперсонал атомной станции был повещен еще, по-моему, 7-8 числа о том, что на носу праздник, грубо говоря. Поэтому средства неплохие, средства распознали наступающую беду, а вот, как уже говорилось, предотвратить это практически невозможно. Поэтому единственное, что можно было бы сделать – это минимизировать возможный ущерб. Но и это сделать очень трудно, потому что неизвестно, где будет толчок, куда пойдет эта волна, какой район накроет и так далее. МЧС доложило, что на Курилах 11 тысяч человек были эвакуированы, но эвакуировали, называется, просто подняли на сопки людей так, чтобы волна их не достала. Это понятно – замкнутая территория, здесь конкретный остров, конкретная волна, конкретная группа людей. Здесь же было очень сложно, ведь первые толчки на расстоянии около 400 километров были, поэтому куда будет направлена основная мощь, магнитуда - это и есть мощь этого удара, мощь этого взрыва, определить было достаточно сложно, а тем более обезопасить себя от этих ударов.
Владимир Кара-Мурза: Насколько тревожно состояние предприятий атомной электроэнергетики в Японии?
Ашот Насибов: Я чуть-чуть почитал перед тем, как пришел в эту студию, информацию, полученную от МАГАТЭ, из других источников. Сначала два слова о том, как предотвращают такие вещи. На всех крупных трубопроводах, на объектах коммунального хозяйства, на газопроводах, на системах подачи воды, тепла, на тех же атомных и теплоэлектростанциях в Японии существуют такие системы, которые автоматически выключают даже без вмешательства человека за десяток-другой секунд до того, как толчок происходит. Потому что стоят датчики, которые определяют - точно совершенно произойдет через 20-30 секунд толчок. Есть такая информация. На сайте МАГАТЭ, например, размещена информация, полученная из Японии, о том, что остановлены четыре электростанции атомных, расположенные вблизи тех наиболее пострадавших районов. На одной из электростанций было возгорание в машинном зале, там, где расположены турбины, они не имеют прямого отношения к реактору, это возгорание быстро потушили.
Наиболее сложная, насколько я понимаю, ситуация была на атомной электростанции "Фукусима Даити", там была потеря подачи электроэнергии на насосы, которые гонят воду, охлаждающую атомный реактор. Если бы ситуация развивалась серьезно, то топливо в реакторах могло бы расплавиться от того, что не было охлаждающей воды, и это чревато серьезными последствиями. Но насколько я понимаю, с этим справились, с этой ситуации, надо отдать должное специалистам японским в атомной энергетике. Не знаю, ввели ли в строй резервные линии подачи электроэнергии или были задействованы какие-то дополнительные резервные источники питания, пока информация поступает отрывочная, но с ситуацией справились. Об этом заявил генеральный секретарь Кабинета министров Японии - это второе фактически лицо после премьера в стране, о том, что ситуация на этой электростанции под контролем.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Мордовии от радиослушателя Николая.
Слушатель: Здравствуйте. Последние известия передали по телевизору, как Япония гибнет – это наши соседи, соседи человечества и народов. Вот надо с 45-года не брать или отдать Курилы сегодня.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, осложнило ли отношения между Москвой и Токио недавняя вновь возникшая проблема северных территорий?
Виктор Павлятенко: Вы знаете, я считаю, что это отдельная тема, ее надо обсуждать в другой обстановке. Сегодня у нас главная тема дня и главная беда, общая беда и наша, и японцев, международного сообщества – это землетрясение в Японии. Начинать сегодня так поверху, скачками обсуждать эту тему, я считаю, что это некорректно.
Владимир Кара-Мурза: Алексей Кириченко, заведующий международным отделом Института востоковедения Российской академии наук, тяжело переживает случившееся.
Алексей Кириченко: Я сегодня целый день связываюсь с Японией, у меня там дочь живет в Иокогаме, знакомые. Я с ними, к счастью, связался, они остались живы. И вообще там землетрясения были раз десять в день маленькие. Сейчас с японцами связался, я занимаюсь проблемой японских военнопленных и поддерживаю контакт с ассоциацией всеяпонской, и вдруг узнал сегодня, что обрушился дом, и 32 человека получили ранения. Потом мы проводили ежегодные семинары в бывшем доме офицеров японской армии, до войны он еще был построен, сохранился во время американских бомбардировок, и мы там проводили семинары. И вот этот дом оказался разрушенным. Поэтому лично для меня это страшная трагедия, я очень переживаю за японцев, хотя они там и привыкли к этим тяготам, но это сильный удар по экономике, по моральному состоянию людей. Мне очень жалко.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Александра Николаевича.
Слушатель: Вопрос действительно есть. Вот в связи с этим землетрясением так сразу и думаешь, что у японцев это природное явление, и они, создав высокоцивилизованную нацию, успешно противостоят всем этим делам и продолжают жить, и жить неплохо. Кстати, у Японии никаких ресурсов, вообще беднейшая страна, казалось бы. И землетрясение в Гаити как раз и говорит о том, что нецивилизованные страны, там же погибли сотни тысяч людей, не могут справляться с ними. И в этом плане думаешь о нашей стране. У нас все такие события происходят рукотворные катастрофы, что в Чернобыле, что Саяно-Шушенская ГЭС. А когда природное явление, как ледяной дождь и пожары, приводят к тому, что какая-то якудза появляется. Бутылка воды, детей скопилось в аэропорту Домодедово около трех тысяч, бутылка воды сразу стала стоить пятьсот рублей. Такси до Москвы стоило 20 тысяч рублей. Это показывает, что же мы за народ и как мы можем противостоять каким-то событиям, которые у нас в стране могут происходить. Ведь это же будет действительно катастрофа. От этих пожаров смертность в Москве превысила на 20 тысяч человек, в июле и августе умерло больше, чем в эти же месяцы в предыдущем году. Вот уже отношение власти. Власть сбежала из Москвы, Лужков не хотел возвращаться дышать диоксином, ведь выгорело огромное количество свалок, диоксин весь упал на Москву, до сих пор молчат и не измеряют, сколько чего произошло. Как мы будем жить и как мы будем строить цивилизованную страну?
Владимир Кара-Мурза: Как в такие драматические моменты проявляется степень цивилизованности каждой нации?
Ашот Насибов: Это вопрос, на который у меня пока нет ответа. Мне очень сложно ответить на этот вопрос, потому что, с одной стороны, я видел, как мобилизуются сами японцы, да, конечно, вначале какая-то традиционная для любого человека растерянность, потом взаимовыручка, взаимопомощь. И в конце концов, японское общество всегда отличалось тем, что оно было сплоченным, оно действовало сообща и шло в одном направлении. И я хочу сказать, что в нашей стране во время этих страшных пожаров минувшего лета мы начали замечать, что мы тоже начинаем, если хотите, сплачиваться. Создавались неформальные группы людей, которые помогали друг другу, создавались группы взаимовыручки. Создавались во время той же ситуации в московских аэропортах, когда люди не могли оттуда выбраться из-за того, что нелегальные таксисты задрали цены, находились те, кто бесплатно подвозил людей. Находились те, кто добровольно выезжал на те же пожары. Вы знаете, это очень индивидуально, это вопрос вашей собственной души, это вопрос того, как вас воспитали, что в вас заложили ваши родители и на чем вы выросли. Это вопрос того, есть у вас стержень в вас самих или вы внутри аморфны и расплывчаты как медуза.
Владимир Кара-Мурза: Насколько развита в Японии психология патернализма, надежда на заботу государства в таких критических ситуациях?
Виктор Павлятенко: Вы знаете, само государство уже, как мне кажется, привило это чувство своему населению, и оно чувствует ответственность перед народом, который создает национальное благо, благодаря чему и существует это государство и тот аппарат, который, собственно, и на практике осуществляет эти мероприятия с точки зрения заботы о населении. Понимаете, мы много говорим, что мы очень похожи, все любят Чехова, Толстого, наш балет, в чем-то мы одинаково относимся и к природе, есть какие-то у нас общие черты. Но то, что сказал наш радиослушатель, конечно, нечего ему возразить, нет ответа на его вопрос. Единственное, что с сожалением можно говорить о том, что нашу нацию, к сожалению, сплачивают только действительно масштабные трагедии, и мы из этого выбираемся ценой неимоверных жертв. В этом мы, конечно, отличаемся. И на сегодняшний день, плохой там был Советский Союз, хороший, кстати говоря, это чувство у нас до сих, те, кто еще не ушел и помнит те времена, это чувство о государстве: я работаю на государство, а государство меня защищает, оно было и во многих, нередко, по крайней мере, взаимная любовь реализовывалась. Сегодня этого нет. Государство осталось, люди остались, а вот связи между теми и другими не осталось. Япония в этом смысле, конечно же, выгодно отличается от нас. А это, думается, залог успеха дальнейшего развития государства.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвички Октябрины Николаевны.
Слушательница: Пожалуйста, ответьте, нельзя ли эту энергию цунами, землетрясения как-то сузить и направить на пользу обществу?
Владимир Кара-Мурза: Пока, по-моему, нельзя погасить эту энергию.
Ашот Насибов: Наверное, когда-нибудь будет можно, сейчас я даже не могу представить себе, как это можно. Это же так называемый ветер богов, он надувает паруса, но он и поднимает бурю. Пока это так.
Владимир Кара-Мурза: Виктор Черепков, бывший мэр Владивостока и бывший депутат Государственной думы Российской Федерации, констатирует необычайное хладнокровие японцев.
Виктор Черепков: Во-первых, мы все наблюдали, как тряслись служебные кабинеты здания, и они устояли, они не рухнули. И что указывает, что всего 60 человек смертельные случаи и приблизительно такое же количество раненых, не считая там, где произошло цунами, естественно, это при таких землетрясениях очень малые потери. Говорит о подготовке хорошей с точки зрения сейсмичности строительной индустрии Японии. Но и то хладнокровие, с которым они это все делают и как эвакуируются - это тоже заслуживает уважения и отработки, такой паники нет. Все же основные объекты и в том числе в первую очередь ядерные объекты, они устояли и сработали системы защиты очень удачно. Я соболезную. Я многократно, порядка двух десятков раз был в Японии и наблюдал за всем, особенно за строительством, как это все у них организовано.
Владимир Кара-Мурза: Продемонстрировало ли японское общество, японская нация пример самообладания, о котором сказал Виктор Черепков?
Виктор Павлятенко: Конечно, демонстрирует. Понимаете, эти замечания господина Черепкова о том, что там, слава богу, жертв немного и так далее. Конечно, когда эксперты будут разбирать эту ситуацию, то придут к выводу, что за четыреста километров волна спала, сила ее была меньше, чем в эпицентре этого толчка. Но это нисколько не умоляет того духа, выдержки, и я бы сказал, это определяется любовью к жизни. Ты хочешь жить, ты делаешь все для того, чтобы минимизировать угрозы и, напротив, в максимальной мере обеспечить условия для собственного проживания в этом мире. Поэтому, конечно, японцы все это в должной мере продемонстрировали и еще продемонстрируют. Потому что все это надо будет восстановить, и все это будет восстановлено. Надо будет пойти дальше, и они пойдут дальше в наращивании и материальных ценностей, и в решении других проблем социального обеспечения. Поэтому сегодня они продемонстрировали и будут демонстрировать в будущем, у меня нет никаких сомнений.
Владимир Кара-Мурза: Японская нация показала пример самообладания, как по-вашему, сумеет ли она показать пример преодоления этих тяжелейших последствий?
Ашот Насибов: Как неоднократно она показывала в истории. После Второй мировой войны японская нация была практически раздавлена, страна была раздавлена. Один пример: вокруг Токио стояли американские войска, было несколько военных баз, и вокруг этих баз были поселки японцев. Чтобы продемонстрировать, что было тогда в 45-м, в 48-м, до 50-го года, что сделала страна сейчас в 2011 году, тогда эти поселки, там были целые кварталы людей, которые кормились тем, что собирали спитой чай, оставшийся у американских военных, сушили его, продавали, снова собирали, снова сушили и вторично продавали. Целые кварталы японских домов кормились этим. И посмотрите, что мы имеем сейчас, какую страну мы получили сейчас. Это всего лишь произошло за полвека.
Владимир Кара-Мурза: Сергей Бабурин, бывший вице-спикер Государственной думы, в 95 году глава думской комиссии по расследованию обстоятельств землетрясения на Сахалине, считает, что у японцев есть, чему поучиться.
Сергей Бабурин: Япония всю жизнь живет как на пороховой бочке, и это закаляло национальный характер. Сегодняшние драматические события, я уверен, последствия будут успешно устраняться. Можно выразить им сочувствие и соболезнование, тем, кто потерял близких. Но у японцев есть, чему учиться, в том числе предотвращению трагедий, а не только устранению их результатов. И то, что они смогли минимизировать потери при таком чудовищном землетрясении, их качественное строительство, их инфраструктура, предполагающая возможность землетрясений и сохраняющаяся, независимо от землетрясений - это все то, чему еще нашему МЧС надо учиться. Впрочем, наш МЧС вряд ли на это способен.
Владимир Кара-Мурза: Сегодня мы все видели в прямом эфире картину разрушений. Как по-вашему, какие уроки и специалисты в каких областях должны извлечь из сегодняшних событий в Японии?
Виктор Павлятенко: Вы знаете, какие уроки извлечь - добиться минимума потерь в таких ситуациях в будущем. Потому что они будут продолжаться. Мы не знаем, какая амплитуда толчков будет через полгода, через год и так далее. И предусмотреть все, наверное, невозможно. Но, допустим, сделать шаг вперед с точки зрения сейсмостойкости зданий, наверное, будут какие-то новые технологии применены. Потому что в Японии первой пружинные подушки, резиновые вставки, особые конструкции зданий уже была применена и себя зарекомендовала. И то, что господин Черепков говорил, что не так много разрушений – это как раз результат, относительно не так много, результат того, что японцы каждый раз извлекали уроки, не повторяли ошибок, и как японцы говорят, шаг за шагом шли к тому, чтобы минимизировать возможные потери в будущем, не ставя перед собой цели ликвидировать землетрясения как класс.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Новочеркасска от радиослушательницы Ольги.
Слушательница: Добрый вечер. У меня может быть несколько сумасбродный вопрос или наивный: может ли Россия в случае катастрофы использовать как гуманитарный повод ее и отдать наконец спорные острова Курильской гряды Японии?
Владимир Кара-Мурза: Это мы уже решили, что сегодня не очень этично на территориальные темы говорить. Как вы считаете, какие уроки извлечет японская нация? В начале передачи вспоминали о событиях 90-летней давности, о 1 сентября 23 года, как далеко шагнула технология за эти годы?
Ашот Насибов: Я вспоминаю, например, строительство новенького, с иголочки аэропорта в районе города Осака, второй по величине аэропорт Японии. Он на насыпном острове. Участок моря засыпали бытовым мусором, строительным мусором и построили на этом месте аэропорт. Для компенсации различной просадки грунта с различной скоростью, участки острова в разное время засыпали, он осаждался по-разному, для компенсации тех же землетрясений, всего прочего, весь гигантский аэропорт, включая взлетно-посадочные полосы, построен на своего рода амортизаторах, гидравлических компенсаторах. Они выравнивают всю эту гигантскую поверхность, которая оседает или колышется с разной скоростью, и подстраиваются. Это образец японской технологии. Подобная же технология, как уж сказал Виктор Николаевич, пружины, резиновые подушки, включая те же гидравлические амортизаторы, они сейчас используются при строительстве высотных зданий. Поэтому обратите внимание: при землетрясении в том же Токио не пострадали эти здания, может быть где-то облицовка слетела, может быть стекла полопались, но в основном конструкция выдержала. Это современные технологии, которые сейчас применяются в Японии. О мерах безопасности на крупных промышленных объектах, на газопроводах, на объектах коммунального хозяйства, я уже сказал, там работают специальные системы оповещения и задвижки. И наверное, стоит сказать, что значительная часть индивидуальных жилых домов в Японии построена из дерева, и вот это самое неприятное на случай пожара. Потому что землетрясения сопровождаются пожарами, и именно из-за пожаров самый большой ущерб, если не считать цунами, как мы видели сегодня.
Владимир Кара-Мурза: Как зарекомендовала себя система безопасности атомных станций, как по-вашему, это чудо какое-то или это все было спланировано людьми?
Виктор Павлятенко: Вы знаете, достойное мероприятие, спланированное людьми. Потому что при строительстве станции, вообще в Японии 56 реакторов, и представляете, на такой небольшой территории 56 реакторов, которые постоянно трясутся - это надо иметь большое мужество, чтобы построить и выдержать сопротивление экологов. Однако же, проблема строительства атомной станции на сегодняшний день в Японии не стоит, с одной стороны. А с другой стороны, все самое лучшее, все самое передовое, отточенное, с учетом всех особенностей, которые были, которые есть и которые возможно могут случиться, они учтены при строительстве этих станций. Поэтому, конечно, может там в машинном отделении прорвать трубы, что-то загореться. Но господин Насибов уже говорил о горелках, которые сами по себе выключаются, то, что все реакторы оснащены вот этими автоматическими выключателями очень высокого качества – это как раз результат творческой человеческой мысли, которая реализована в конкретные дела по предотвращению ущерба в случае землетрясения.
Владимир Кара-Мурза: Видите, мир становится все более единым, мы в прямом эфире на другом конце Земного шара можем видеть, что происходит в Японии. Как, по-вашему, продвигается ли человечество по тому пути, чтобы постепенно достойно противостоять подобным ударам стихии?
Ашот Насибов: Продвигается, но неравномерно. Мы с вами видели последствия цунами и землетрясений в Индонезии, мы с вами были свидетелями землетрясения на Гаити. Очень сильно зависит от уровня развития той или иной страны, и очень сильно зависит от уровня доверия населения той самой страны к своему руководству. Потому что именно руководство отдает приказы и принимает решения, какие меры безопасности проводить в первую очередь, на чем концентрировать силы по ликвидации последствий того или иного стихийного бедствия. В Японии мы знаем, что общество доверяет своему руководству, потому что руководство принимает необходимые меры для защиты своих граждан. Доверяет и выполняет распоряжения этого самого руководства, потому что это происходило неоднократно.
