В истории современных Олимпийских игр Ванкувер-2010 наверняка будет представлен в виде светлого праздника спортивного единства, где на равных и с равным успехом состязались питомцы государственного и профессионального спорта, дерзкие новички и звезды, лихо раскрученные пиаром. Неужто в мире спорта и впрямь воцарились мир и любовь?
Задав этот вопрос, мы сразу же попадаем в мир этики. С легкой руки великого Аристотеля этике предназначено ставить цели практической деятельности в форме идей о должном, о добре и зле.
На память приходит легенда о строителях Шартрского собора, жемчужины архитектуры, оплота средневековой европейской культуры:
Три человека, напрягаясь, тащили тачки, груженые камнями.
– Что вы делаете?– спросили у них.
– Не видите? Волоку камни! – буркнул первый.
– Кормлю семью, – улыбаясь, вздохнул второй.
– Я строю Шартрский собор, – гордо ответил третий.
Создание современного спорта напоминало строительство Собора благородных доблестей. Дело продвигалось успешно и довольно быстро. Судите сами. В восьмидесятых годах девятнадцатого века английский философ Герберт Спенсер писал: "Этика не имеет никакого отношения к спорту, кроме того, что порицает его. Те виды спорта, которые причиняют боль человеку или животному, есть не более как удовлетворение чувств, унаследованных от дикарей, чувств самого низкого свойства".
Прошло всего полвека, и соотечественник Спенсера, писатель Джон Голсуорси с восторгом утверждал: "Спасительной силой в нашем мире является спорт. Над ним по-прежнему реет флаг оптимизма, здесь соблюдаются правила и уважают противника, независимо от того, на чьей стороне победа".
Строгое соблюдение правил и корректное поведение во время соревнований представляют собой обязательные условия организованной спортивной деятельности. Но есть еще один, не менее значимый план. Спортсмены должны искренне поддерживать неформальные взаимоотношения дружбы и доброжелательности. Верный признак подлинности таких отношений – благородный поступок.
Вначале, на клубном уровне для соблюдения джентльменской этики особых усилий не требовалось. Современный зритель, чудом увидевший фехтовальный турнир начала прошлого века, был бы изрядно озадачен. На дорожке с мушкетерским энтузиазмом сражаются маэстро. Вдоль поля боя за длинным столом расположились арбитры. Но никто из них не руководит боем. Получив удар, или укол, фехтовальщик немедленно сигнализирует: "Туше мне!" Но судьи-то зачем? Есть зачем. Вдруг джентльмен ошибся, поторопился с признанием?
Так было не только на "междусобойчиках" клубных турниров. Великий фехтовальщик прошлого века француз Люсьен Годен штурмовал вершину олимпийского пьедестала 25 лет. Наконец, наступил 1928 год, Амстердам. Ветеран делает "золотой дубль" в личных соревнованиях шпажистов и рапиристов. В историю спорта вошли не только результаты олимпийских финальных боев. Запомнился особый случай. Судьба одного из решающих для Годена боев зависела от последнего укола, поражение резко снижало шансы на заветный успех. Француз решительно и точно атакует, но нарывается на мгновенный встречный укол… не замеченный судьями. По всем правилам решение в пользу атаки. О нет, это не по-джентельменски, господа! Есть вещи поважнее победы. Годен поднимает руку: "Туше – мне!" За олимпийское золото пришлось бороться в напряженном перебое.
Как и всем людям, судьям свойственно ошибаться. Вышедший на корт спортсмен-джентльмен, знает что делать, если его ошибка не будет замечена судьей. Следующий мяч джентльмен во имя справедливости демонстративно отобьет в аут. Даже во время весьма ответственного матча.
Американский социолог Торстен Веблен справедливо назвал джентльменский спорт занятием праздного класса. Но спорт недолго оставался благородной забавой. Он начинает развиваться по законам технологизированной деятельности. Теперь успех, победа, рекорд есть старательно подготовленный продукт. Это результат многолетних изнурительных тренировок, отказов от многих радостей жизни. Борьба становится жестче, спорт наливается агрессивностью.
Социолог Теодор Ардано отмечает: "Спорт – двусмыслен: с одной стороны, он может иметь антиварварский и антисадистский эффект благодаря справедливости, рыцарству, вниманию к слабому. С другой, многие его формы и правила способны усилить агрессию, грубость и садизм, особенно у тех… кто активно занимается спортом".
Ситуация осложняется, когда спортсмену внушают, что "продукт" – победный результат, принадлежит не только и не столько ему самому. Он есть вклад во славу государства, Системы. Это она финансируют детские спортивные школы, снабжает спортсменов дорогостоящим инвентарем, обеспечивает тренировочные сборы и выплату стипендий. А вы предъявляете публике образцы джентльменства, дискредитируете судью, который, кстати, тоже находится на содержании той же Системы! Нет, нет "пан Спортсмен", нужная деятельность строится на другой этике!
…Незадолго до Римской олимпиады до советских легкоатлетов дошел любопытный слушок. На встрече с активом сборной команды страны могущественный председатель Спорткомитета Николай Романов устроил разнос первой советской олимпийской чемпионке Нине Пономаревой. Заслуженная спортсменка осмелилась сказать, что победные выступления двух сестер спортсменов-гермафродиток – дело нечестное. Кроме всего прочего, инополые чемпионки закрывают доступ в сборную подлинным женщинам. Председатель мигом подавил бунт. Все, что делается во имя и во благо страны – этично. Но проглотить пилюлю начальству все-таки пришлось. Вскоре в практику международной спортивной медицины был введен секс-контроль. Для определения половой идентичности человека не нужны осмотры и сложные исследования. Достаточно взять на анализ одну клетку слизистой оболочки ротовой полости. Фамилии прославленных "сестер-братьев" тут же исчезли из заявок легкоатлетической сборной.
Продолжение этой статьи будет опубликовано 2 мая.
Задав этот вопрос, мы сразу же попадаем в мир этики. С легкой руки великого Аристотеля этике предназначено ставить цели практической деятельности в форме идей о должном, о добре и зле.
На память приходит легенда о строителях Шартрского собора, жемчужины архитектуры, оплота средневековой европейской культуры:
Три человека, напрягаясь, тащили тачки, груженые камнями.
– Что вы делаете?– спросили у них.
– Не видите? Волоку камни! – буркнул первый.
– Кормлю семью, – улыбаясь, вздохнул второй.
– Я строю Шартрский собор, – гордо ответил третий.
Спасительной силой в нашем мире является спорт. Над ним по-прежнему реет флаг оптимизма, здесь соблюдаются правила и уважают противника, независимо от того, на чьей стороне победа
Создание современного спорта напоминало строительство Собора благородных доблестей. Дело продвигалось успешно и довольно быстро. Судите сами. В восьмидесятых годах девятнадцатого века английский философ Герберт Спенсер писал: "Этика не имеет никакого отношения к спорту, кроме того, что порицает его. Те виды спорта, которые причиняют боль человеку или животному, есть не более как удовлетворение чувств, унаследованных от дикарей, чувств самого низкого свойства".
Прошло всего полвека, и соотечественник Спенсера, писатель Джон Голсуорси с восторгом утверждал: "Спасительной силой в нашем мире является спорт. Над ним по-прежнему реет флаг оптимизма, здесь соблюдаются правила и уважают противника, независимо от того, на чьей стороне победа".
Строгое соблюдение правил и корректное поведение во время соревнований представляют собой обязательные условия организованной спортивной деятельности. Но есть еще один, не менее значимый план. Спортсмены должны искренне поддерживать неформальные взаимоотношения дружбы и доброжелательности. Верный признак подлинности таких отношений – благородный поступок.
Вначале, на клубном уровне для соблюдения джентльменской этики особых усилий не требовалось. Современный зритель, чудом увидевший фехтовальный турнир начала прошлого века, был бы изрядно озадачен. На дорожке с мушкетерским энтузиазмом сражаются маэстро. Вдоль поля боя за длинным столом расположились арбитры. Но никто из них не руководит боем. Получив удар, или укол, фехтовальщик немедленно сигнализирует: "Туше мне!" Но судьи-то зачем? Есть зачем. Вдруг джентльмен ошибся, поторопился с признанием?
Так было не только на "междусобойчиках" клубных турниров. Великий фехтовальщик прошлого века француз Люсьен Годен штурмовал вершину олимпийского пьедестала 25 лет. Наконец, наступил 1928 год, Амстердам. Ветеран делает "золотой дубль" в личных соревнованиях шпажистов и рапиристов. В историю спорта вошли не только результаты олимпийских финальных боев. Запомнился особый случай. Судьба одного из решающих для Годена боев зависела от последнего укола, поражение резко снижало шансы на заветный успех. Француз решительно и точно атакует, но нарывается на мгновенный встречный укол… не замеченный судьями. По всем правилам решение в пользу атаки. О нет, это не по-джентельменски, господа! Есть вещи поважнее победы. Годен поднимает руку: "Туше – мне!" За олимпийское золото пришлось бороться в напряженном перебое.
Как и всем людям, судьям свойственно ошибаться. Вышедший на корт спортсмен-джентльмен, знает что делать, если его ошибка не будет замечена судьей. Следующий мяч джентльмен во имя справедливости демонстративно отобьет в аут. Даже во время весьма ответственного матча.
Американский социолог Торстен Веблен справедливо назвал джентльменский спорт занятием праздного класса. Но спорт недолго оставался благородной забавой. Он начинает развиваться по законам технологизированной деятельности. Теперь успех, победа, рекорд есть старательно подготовленный продукт. Это результат многолетних изнурительных тренировок, отказов от многих радостей жизни. Борьба становится жестче, спорт наливается агрессивностью.
Социолог Теодор Ардано отмечает: "Спорт – двусмыслен: с одной стороны, он может иметь антиварварский и антисадистский эффект благодаря справедливости, рыцарству, вниманию к слабому. С другой, многие его формы и правила способны усилить агрессию, грубость и садизм, особенно у тех… кто активно занимается спортом".
Ситуация осложняется, когда спортсмену внушают, что "продукт" – победный результат, принадлежит не только и не столько ему самому. Он есть вклад во славу государства, Системы. Это она финансируют детские спортивные школы, снабжает спортсменов дорогостоящим инвентарем, обеспечивает тренировочные сборы и выплату стипендий. А вы предъявляете публике образцы джентльменства, дискредитируете судью, который, кстати, тоже находится на содержании той же Системы! Нет, нет "пан Спортсмен", нужная деятельность строится на другой этике!
…Незадолго до Римской олимпиады до советских легкоатлетов дошел любопытный слушок. На встрече с активом сборной команды страны могущественный председатель Спорткомитета Николай Романов устроил разнос первой советской олимпийской чемпионке Нине Пономаревой. Заслуженная спортсменка осмелилась сказать, что победные выступления двух сестер спортсменов-гермафродиток – дело нечестное. Кроме всего прочего, инополые чемпионки закрывают доступ в сборную подлинным женщинам. Председатель мигом подавил бунт. Все, что делается во имя и во благо страны – этично. Но проглотить пилюлю начальству все-таки пришлось. Вскоре в практику международной спортивной медицины был введен секс-контроль. Для определения половой идентичности человека не нужны осмотры и сложные исследования. Достаточно взять на анализ одну клетку слизистой оболочки ротовой полости. Фамилии прославленных "сестер-братьев" тут же исчезли из заявок легкоатлетической сборной.
Продолжение этой статьи будет опубликовано 2 мая.
