О том, что он удостоен звезды Героя Советского Союза, уроженец Амурской области Иван Лысенко узнал лишь спустя 40 лет и вскоре скончался: подвело здоровье, подорванное годами лагерей. За что герой, подбивший семь танков в одном бою, оказался под трибуналом и из-за чего после Великой Отечественной войны скрывался даже от самых близких – в материале Сибирь.Реалии*.
Когда началась война, у советских солдат не было противотанковых ружей. Их сняли с вооружения, поскольку посчитали бесполезными против танков с тяжелой броней. Однако мнение командования поменялось 23 июня 1942 года, и за считаные недели ПТР начали поставлять на фронт. "Стрелок из противотанкового ружья, тебе вручено советским народом могущественное средство для уничтожения фашистских танков" – с таких слов начиналась инструкция, спешно изданная для бойцов.
И они справлялись с задачей, ставя невероятные рекорды за один бой. Первое место у Ивана Каплунова: с помощью противотанкового ружья и гранат он уничтожил 9 танков. Второе – у Ивана Лысенко, подбившего 7 танков. Оба бойца были удостоены за свой подвиг звания Героев Советского Союза. Каплунов – посмертно, он погиб в бою. А Лысенко выжил, но награду так и не получил.
"Не пройдете, гады!"
В апреле 1983 года председатель исполкома сельского совета села Ерковцы в Ивановском районе Амурской области Василий Верещак получил письмо из Украины. К нему обратились пионеры Кириковской средней школы. В 1983 году исполнялось 40 лет со дня освобождения поселка в годы Великой Отечественной войны, и пионеры решили отыскать человека, получившего звание Героя Советского Союза за подвиг, совершенный в те годы. Один из пионерских отрядов Кириковской школы носил имя Ивана Лысенко, однако о нем самом школьники знали лишь то, что рассказывали однополчане. Узнав из наградных документов, где он родился, они написали на родину героя в надежде узнать больше о его послевоенной судьбе.
Василий Верещак ничего не знал о том, кто такой Иван Лысенко, какой подвиг он совершил, поэтому решил обратиться в часть, в которой тот воевал согласно наградным документам. Написал бывшему командиру 600-го стрелкового полка 147-й стрелковой дивизии Ивану Саксееву. Он ответил, что Иван Лысенко действительно совершил подвиг 9 августа 1943 года при освобождении поселка Кириковка, уничтожив несколько танков противника, за что ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Однако награда Лысенко не вручена, связь с ним самим или его родственниками установить не смогли, а о его дальнейшей судьбе ничего не известно. Саксеев попросил Верещака сообщить, если что-то удастся узнать: "Для нас, однополчан героя, и воспитания подрастающего поколения очень важно, необходимо все знать о человеке, совершившем героический подвиг в боях за Родину".
Из представления к званию Героя Советского Союза:
"В бою с немецкими оккупантами 9 августа 1943 года в деревне Кириковка Сумской области ст. сержант Лысенко Иван Тимофеевич совершил подвиг – геройство. Оставшись один, когда на него двигалось 15 немецких танков, тов. Лысенко принял бой с ними и огнем из своего ПТР подбил 7 танков. Остальные танки отступили. Повернули обратно и ушли. Тов. Лысенко И.Т. в этом бою был ранен, но не покинул поля боя до тех пор, пока не скрылись оставшиеся танки. Победа товарища Лысенко И.Т. воодушевила бойцов, наблюдавших этот бой, и придала им стойкость и упорство в бою".
Саксеев посоветовал обратиться к Николаю Химичу, секретарю Совета ветеранов 600-го полка, который "много лет разыскивает героя и его родственников". В военные годы Химич был начальником штаба 147-й дивизии. Он переслал Верещаку главу "Рождение героя" из летописи 600-го стрелкового полка, в которой еще 6 июня 1946 года был подробно описан подвиг Лысенко.
"Немцы перешли в контратаку. До 50 танков шли на позиции полка, впереди ехали мотоциклисты, за ними бежала пехота. Хладнокровно выжидали бойцы, когда подойдут они поближе. … Танки двигались на Кириковку и поэтому подставляли свои бока бронебойщикам. "Не пройдете, гады!" – зло сказал старший сержант Лысенко, сжимая в руках приклад оружия. Головной танк уже был в 100 метрах от него. Лысенко нажал на спусковой крючок. Выстрел, танк задымился и вспыхнул, раздался страшный взрыв, башня танка отлетела в сторону. Это взорвались снаряды внутри танка. Но радоваться было некогда: наседал второй, третий. Лысенко быстро сменил позицию и дал подряд еще несколько выстрелов – второй танк запылал. … Один танк развернулся и бросился на позиции бронебойщиков, стреляя на ходу из пушки и пулемета. Вот он навалился на окоп, в котором только что сидел Лысенко. На секунду блеснуло днище. "На, проклятый, в пузо!" – Лысенко выстрелил, мотор заглох. Танк остановился, но пулемет продолжал стрелять. Тогда, сжимая в руках гранаты, Лысенко пополз вперед, потом бросил гранату в танк – пулемет замолчал".
Остальные танки открыли огонь по бронебойщикам. Один из снарядов попал совсем рядом с Лысенко, он был контужен, а когда пришел в себя, увидел, что ранен в руку, а противотанковое ружье повреждено осколком. Совсем рядом был еще один вражеский танк. "Лысенко вспрыгнул на танк, он завертелся, будто желая сбросить свою ношу, а потом вернулся назад, – говорится в летописи. – Когда танк проезжал через окоп, в котором сначала были бронебойщики, Лысенко увидел ружье ПТР и рядом с ним убитого бойца со сжатой в руке обоймой. Он в тот же миг спрыгнул с танка и свалился на дно окопа, схватил ружье и выстрелил вдогонку немцу, и так несколько раз. Экипаж открыл люк, из танка вырвались огненные языки пламени и повалил густой дым".
С ружьем убитого товарища в руках Лысенко побежал по направлению к селу. На дороге стоял танк и непрерывно бил по Кириковке из пушки. Экипаж не видел Лысенко, он с легкостью мог спрятаться, но не стал этого делать. "Лысенко пополз к танку, метрах в 30 он остановился, определил тип танка, вспомнил, где у него находятся бензобаки, и навел ружье", – рассказывает полковая летопись. Уничтожив вражескую машину, Лысенко добрался до своих, пополнил боеприпасы и подбил еще два танка.
В письме, присланном Верещаку, Химич подчеркнул, что во всей 147-й дивизии было всего два Героя Советского Союза. Старший сержант Иван Лысенко был удостоен этого звания с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 января 1944 года.
Как сложилась дальнейшая судьба героя, жив ли он, Химич не знал. Вся надежда была на то, что Верещаку удастся отыскать родственников Лысенко.
"Уходи, у меня семья, и я тебя не знаю"
– Иван Тимофеевич Лысенко – мой троюродный дедушка. Моему родному дедушке Василию Григорьевичу Лысенко он приходился двоюродным братом. Соответственно, моей маме Зинаиде Васильевне Тимофеевой, в девичестве Лысенко, – троюродным дядей, – рассказывает Анна Шматкова, ведущий библиотекарь библиотеки-филиала №5 села Ерковцы. – Портрет Ивана Тимофеевича хранится в нашей семье, и по фотографии сразу видно, что он из нашего рода Лысенко, ни с кем не спутаешь. У мамы родной брат – копия Ивана Тимофеевича. Однако о том, что у нас вообще есть такой родственник, мы впервые узнали лишь в 1983 году, когда Василию Верещаку пришел запрос из Кириковки. Тогда еще была жива бабушка, мамина мама. Она подсказала обратиться к маминому двоюродному брату Петру Петровичу Лысенко, жившему в Березовке. Верещак поехал к нему, и тот помог найти ниточки: рассказал, что в Свободном живет его тетя Анна Тимофеевна, родная сестра Ивана Тимофеевича Лысенко. Они вместе отправились к ней, но разговора не получилось. Родственники вообще очень неохотно говорили об Иване Тимофеевиче. А потом Верещаку пришло письмо от младшей сестры, Екатерины Тимофеевны, и стало понятно, почему все молчали.
Из письма Екатерины Тимофеевны Пшенисковой:
"Да, был он в 1943 году ранен, а в 1944 году попал в заключение на срок 10 лет. Это мы узнали от него в 1960 году. Когда мама наша умерла, он приезжал домой, за что был судимый, так он нам и не сказал".
– Моя мама помнит тот приезд Ивана Тимофеевича. Она рассказывает, что однажды летом, когда она была еще подростком, к калитке дома в Белогорске, где они жили, подошел высокий мужчина. Спросил: "Здесь живет Василий Лысенко? Позови его, пожалуйста". Она сбегала за отцом, однако тот, увидев гостя, сразу же велел маме идти домой. Но она все же успела расслышать, как отец сказал незнакомцу: "Уходи, у меня семья, и я тебя не знаю". Потом мама пыталась узнать, кто это, чего хотел этот человек, но отец запретил любые расспросы. Однако моя бабушка Галя по секрету рассказала маме, что это родственник, который попал в плен и из-за этого отсидел 20 лет на Колыме, а потом попросила молчать об этом. Никто тогда не знал, что Иван Тимофеевич – Герой Советского Союза, – продолжает рассказ Анна Шматкова. – В 1997 году, когда уже можно было поднимать подобные темы, я сама заговорила об этом с дедушкой, и он рассказал мне то же самое. А до этого никто об Иване Лысенко ничего не говорил, эта тема была запретной.
В 1983 году однополчане не поверили, что Лысенко мог совершить преступление.
– Ну, никак мог их Иван, которого они хорошо знали, в одночасье превратиться в преступника! Для них он был и оставался настоящим Героем. А если и был осужден, то мало ли почему – на войне всякое может случиться. К тому же в памяти еще были свежи воспоминания о годах Большого террора: все прекрасно помнили, как тогда фабриковались дела, – говорит Анна Шматкова.
Командиры полка решили выяснить, что же все-таки случилось с Лысенко, почему он был осужден. Они писали обращения во все инстанции, вплоть до Министерства обороны и Президиума Верховного Совета СССР, и наконец-то получили официальный ответ.
Из письма от 22 августа 1984 года заместителя начальника Главного управления кадров Министерства обороны СССР Барышева:
"В процессе изучения документов установлено, что ЛЫСЕНКО И.Т. в конце Великой Отечественной войны совершил ряд воинских преступлений, за которые трижды привлекался к уголовной ответственности и был осужден в общей сложности к 22 годам лишения свободы. В связи с тем, что к моменту привлечения Лысенко И.Т. к уголовной ответственности следственным и судебным органам не было известно о присвоении ему звания Героя Советского Союза и награждении орденом Славы 3 степени, военный трибунал гарнизона советских войск в Будапеште приговором от 20 октября 1945 г. возбудил ходатайство перед Президиумом Верховного Совета СССР о лишении его только медали "За боевые заслуги". Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 марта 1948 г. он лишен этой награды".
Копии всех документов и писем пересылали Василию Верещаку. Он аккуратно подшил их в папку и передал в Ерковецкую школьную музейную комнату, где их и смогла отыскать Анна Шматкова.
– Вот уже почти 40 лет я пытаюсь выяснить, что же произошло. Как могло случиться, что один и тот же человек сначала совершил беспримерный подвиг, а потом был осужден за дезертирство, кражу государственного имущества и самое страшное – измену Родине? Почему он не знал, что ему присвоено звание Героя Советского Союза? Почему долгие годы скрывал от родных, где живет? Почему был почти полностью забыт? И таких "почему" очень много в судьбе Ивана Тимофеевича. Я вновь и вновь пытаюсь найти на них ответы, эта мысль не дает мне покоя. Мы уже никогда не узнаем наверняка, что именно произошло, но, как мне кажется, изучив сохранившиеся документы, можем приблизиться к разгадке.
"Носили клеймо предателей"
За годы исследований Анне Шматковой удалось многое узнать о своем троюродном дедушке. Иван Лысенко родился 22 апреля 1914 года в селе Черкасовка Ивановского района Амурской области. В семье выходцев с Украины крестьянина Тимофея Фомича Лысенко и его жены Марии Ивановны было еще четверо детей: сын Николай и трое дочерей – Александра, Анна и Екатерина.
– Сестры окончили начальную школу, а Иван как старший сразу пошел работать. Он так и не освоил грамоты, поэтому редкие письма от него написаны кем-то под диктовку. В 1933 году вся семья уехала из Черкасовки. Иван три года, с 1936-го по 1939-й, отслужил в Красной армии. А вернувшись, в 1939 году вместе с женой Верой Ивановной и дочерью Валентиной переехал на Украину, в Ворошиловградскую область, откуда в свое время его родители переехали на Дальний Восток. Провожая сына в дорогу, мать не знала, что никогда больше его не увидит. Однако это решение оказалось спасительным для семьи: в результате клан Лысенко не пострадал от репрессий, когда Иван был осужден.
В первый же день войны, 22 июня 1941 года, Иван Лысенко ушел на фронт.
– На долгие военные годы его семьей стал 600-й стрелковый полк 147-й стрелковой дивизии 2-й Ударной, а затем 27-й армии Воронежского фронта. 30 июня этот полк принял первый бой под Шепетовкой, в августе и сентябре оборонял Киев. А в октябре 147-я дивизия попала в окружение, из которого сумела выйти лишь с огромными потерями. Ее отправили в Татарстан на переформирование, а в апреле 1942 года – снова на фронт, под Сталинград.
Единственный брат Ивана, Николай Лысенко тоже был призван в армию. Он погиб под Москвой в 1942 году. Родным сообщили – пропал без вести.
В июне 1942 года 147-я дивизия снова попала в окружение.
– Мне кажется, что это переломный момент в судьбе моего деда. В 2015 году Елена Петровна Яковцева, руководитель школьного военно-патриотического клуба "Отечество", нашла в интернете информацию о статьях, за которые был осужден Лысенко. Статьи очень серьезные, страшные: дезертирство, кража государственного имущества, попытка получить венгерское гражданство и как итог обвинение в измене Родине. Все это никак не укладывалось в голове: как мог человек четыре года самоотверженно сражаться за каждую пядь родной земли и вдруг перед самой победой оказаться преступником? И тогда Елена Петровна высказала предположение: "Мне кажется, что в этой истории есть что-то такое, чего мы не знаем. Что-то здесь должно быть". Интуиция ее не подвела, – рассказывает Анна Шматркова. – Я тогда работала над исследовательским проектом "Подвиг Героя достоин памяти", готовила альбом об Иване Тимофеевиче. 25 июля – эту дату я буду помнить всю свою жизнь, – я нашла тот самый факт, который, как мне кажется, проливает свет на события. Один парень из молодежной организации Татарстана обнаружил в своем селе шесть заброшенных могил людей, похороненных в годы войны. Он начал поиски и выяснил, что это бойцы 600-го стрелкового полка 147-й дивизии. Они были преданы забвению, потому что некоторое время эта дивизия воевала на Волховском фронте в составе 2-й Ударной армии под командованием генерала Андрея Власова.
Его предательство переломало жизнь всем, кто воевал под его началом: изменниками объявили всех бойцов 2-й Ударной армии. Те, кому удалось выйти из окружения, продолжали воевать с клеймом предателей, "власовцев". А их матери и отцы, жены и дети десятилетиями носили клеймо "родственников предателя"… Не могу даже передать, что я почувствовала, когда узнала об этом, – и боль, и горечь… Конечно же, первой, кому я сообщила о своем открытии, стала моя мама Зинаида Васильевна. Она выслушала меня, а потом спокойно так сказала: "Я об этом знала. В своем последнем письме с фронта Иван написал об этом, предупредил, что он теперь "власовец". Сказал, забудьте обо мне…" Даже в этой ситуации Иван Тимофеевич повел себя как герой: отвел удар от родных, предложив оборвать любую связь и отказаться от него.
Власов сдался в плен, но 147-я дивизия продолжала сражаться. Когда ее оправляли на фронт, в ней было 14 500 человек, а к 20 августа из окружения вышли всего 171 человек, и Лысенко – один из них.
С начала 1943 года 600-й полк участвовал в прорыве блокады Ленинграда на Синявинских высотах. Здесь Лысенко получил свою первую награду: 8 июля 1943 года приказом командира 600-го стрелкового полка № 07/н он был удостоен медали "За боевые заслуги".
600-й полк принимал участие в форсировании рек Днепр и Днестр, освобождал Правобережную Украину, шел на Берлин. За мужество и героизм, проявленные в боях, Лысенко получил очередную награду: 9 сентября 1944 года он был удостоен ордена Славы 3-й степени.
– "Власовское" клеймо со 147-й дивизии никто не снимал. Наверное, именно поэтому во всей многотысячной дивизии всего два человека были удостоены звания Героев Советского Союза. Это очень мало и, я считаю, говорит о многом. Возможно, по этой же причине Иван Тимофеевич не получил награды и даже не знал о присвоении ему высокого звания, – считает Анна Шматкова. – Логично предположить, что Лысенко понимал: после окончания войны его как "власовца" ждут сталинские лагеря. Однако продолжал бесстрашно сражаться до самого конца войны, до марта 1945 года. И лишь когда осознал, что Родине больше ничего не угрожает, враг изгнан, решил позаботиться о собственной судьбе. Видя, что война заканчивается, он дезертировал и попытался спрятаться, чтобы избежать лагеря. Что из этого вышло, мы уже знаем: не получилось. Конечно, это только мои предположения, но мне кажется, что это единственное правдоподобное объяснение. Корень зла – в предательстве Власова.
Свой последний бой 600-й полк дал в мае 1945 года, но Лысенко в нем уже не участвовал. В книге Гриченко и Головина кратко сообщается почему: "В марте 1945 г. в одном из ожесточенных боев И.Т. Лысенко пропал без вести".
В многочисленных статьях о Лысенко в интернете без указания источника приводятся такие сведения. В апреле 1945 года военным трибуналом Будапештского гарнизона он был осужден по ст. 162 ("Кража государственного имущества") и ст.193-7 ("Дезертирство") УК РСФСР на 10 лет лишения свободы. Был направлен в 206-ю отдельную штрафную роту 46-й армии. Однако смыть вину кровью не сумел из-за окончания войны. В июле 1945 года снова дезертировал.
Прятался на территории Венгрии, у крестьянки в селе Илька-Майор. Намеревался жениться, чтобы получить венгерское гражданство. В то же время совершил несколько краж скота у местных жителей, чтобы потом его перепродать. В октябре 1945 года был осужден военным трибуналом по ст. 58-1 ("Измена Родине"), пункт "б" УК РСФСР, на 10 лет лишения свободы. Отбывал наказание в лагерях Коми-Пермяцкого автономного округа близ поселка Гайны, где потом и остался жить.
– Да, возможно, факты, за которые Иван Тимофеевич осужден, имели место. Но если и так, то, скорее всего, это были отчаянные попытки человека избежать того, что ждало на родине, – считает Анна Шматкова.
"Время было такое, некогда было разбираться"
После освобождения из лагеря Лысенко еще долго не решался приехать в родные места, которые покинул в 1939 году. В 1959-м, так и не увидев сына, скончалась его мать Мария Ивановна. На следующий год Лысенко навестил родных сестер в Райчихинске, возможно, повидался с отцом. Остальные родственники общаться не захотели: дали понять, что не хотят ставить под удар свои семьи.
В 1964 году умер отец Лысенко Тимофей Фомич. А в 1966 году младшая сестра Екатерина с мужем навестила брата в поселке Керчевский Пермской области.
Из письма Екатерины Пшенисковой:
"Он там работал на лесосплаве, там и его жена вторая, немка Геммо Валентина, а первая жена и дочь остались в Донбассе".
Вернувшись домой, Екатерина писала брату письма, но не получала ответа.
Из письма Екатерины Пшенисковой:
"Так с 1966 года ничего о нем не знаю, видимо, жене его не понравились. Он сам не грамотный, писать не может, а она нам ничего не отвечает. Писала, а ответа нет, письма не возвращаются, и я больше не стала писать. Да как бы хотелось о нем знать, ведь он у нас один брат остался и то не так, как у людей".
В 1975 году, после выхода на пенсию Лысенко уехал из Керчевского, и родные окончательно потеряли с ним связь. Поэтому в 1983 году, когда к ним обратился за помощью Верещак, они не смогли назвать его адрес. Лишь в самом Керчевском удалось выяснить, куда переехал молчаливый и необщительный пенсионер – в поселок Щербиновский Краснодарского края.
17 июня 1983 года Верещак написал Лысенко: "Суть моего письма в том, что вам 19 января 1944 года было присвоено звание Героя Советского Союза за освобождение поселка Кириковка Сумской области, и вы, по-видимому, об этом не знаете и награда вам не вручена. Вас давно разыскивают: Совет музея истории сахарного завода Сумской области, ваш бывший командир 600-го стрелкового полка 147-й дивизии т. Саксеев Иван Васильевич, секретарь совета ветеранов полка т. Химич Николай Александрович, ученики Кириковской средней школы, а также сестры: Екатерина, Александра и Анна Тимофеевны (они все живут в г. Райчихинск). После ранения ваша судьба нам примерно известна и не огорчайтесь". В ответ пришел очень короткий, написанный, очевидно, под диктовку ответ: "Это письмо меня очень обрадовало и вместе с тем разволновало, ведь прошло столько времени и все же меня нашли". Слова благодарности – и больше ни строчки о себе.
– Иван Тимофеевич всю свою жизнь прожил, не зная, что он герой. А когда узнал, это так его потрясло, что у него случился инсульт. 20 января 1984 года он скончался. Похоронен в поселке Щербиновский. Я нашла в интернете фотографию его могилы – такая запущенная, обшарпанная… Сразу видно, что ухаживать за ней некому, – вздыхает Анна Шматкова.
В письме от заместителя начальника Главного управления кадров Министерства обороны СССР Барышева, которое Химич получил через полгода после смерти героя, говорилось, что он должен был лишиться всех наград, но теперь это уже неактуально: "Учитывая тяжесть совершенных преступлений, Лысенко И.Т. подлежал лишению и звания Героя Советского Союза, и ордена Славы 3-й степени. В связи с тем, что в 1955 году он отбыл срок наказания, а 20 января 1984 года умер, Главное управление кадров считает нецелесообразным ставить вопрос о лишении его высшей степени отличия и ордена Славы 3-й степени".
Когда о подвиге Ивана Лысенко стало известно в Приамурье, его имя увековечили на мемориальной стене на площади Победы в Благовещенске. Портрет с описанием подвига героя можно увидеть на аллее Памяти у Ивановского районного музея.
– А недавно мы увековечили его имя в сквере Памяти у себя, в Ерковцах. Он совершил свой подвиг 9 августа, и в этот день мы всей семьей идем и возлагаем цветы к мемориальной плите с его именем. Зажигаем свечу памяти 27 января, в День освобождения Ленинграда. День рождения Ивана Тимофеевича тоже не пропускаем. С гордостью несем его портрет в рядах "Бессмертного полка". Ведь он наш, родной человек, пусть мы и не знаем больше никого из его родных. Наша семья хранит память о нем, – говорит Анна Шматкова.
– А что касается суда и лагерей… Я скажу так: у нас в роду Лысенко преступников нет. Ни один человек из нашей родни ни одного преступления не совершал. И мы можем только гадать, что случилось с Иваном Тимофеевичем. Правду рассказать некому: свою правду он унес с собой в могилу. Знаете, что нам сказал бывший директор нашего районного музея, сам фронтовик, Виктор Григорьевич Первушин? "Что там произошло, никто не знает. Но в любом случае стыдиться такого родственника не надо. Вы должны гордиться Иваном Лысенко, потому что подвиг, который он совершил, беспрецедентный, его не повторил никто. А на войне возможно было все. Время было такое, некогда было разбираться".
* Текст из архива Сибирь.Реалии
