В Белгородской области в начале июня погибли трое солдат срочной службы из Свердловской области. Уполномоченный по правам человека Татьяна Мерзлякова сообщила, что на границе с Украиной они "проходили учебную подготовку".
"От управляемого снаряда, который попал в автобус с солдатами-срочниками, погибли трое ребят, семеро получили ранения, из них двое тяжелые, – прокомментировала гибель солдат-срочников свердловский омбудсмен Татьяна Мерзлякова. – Все ребята служили в железнодорожном подразделении в Екатеринбурге, в конце апреля их отправили в Белгородскую область. Так получилось, что ребята оказались под обстрелом. Конечно, Белгородская область – это не территория военных действий, тем не менее сейчас там гибнет мирное население, и вместе с ним пострадали не подготовленные к боевым действиям солдаты срочной службы. Все мы надеемся, что это последний трагический случай с ребятами-срочниками и из него будут сделаны выводы", – заявила Мерзлякова и направила официальное письмо первому замминистра обороны Валерию Герасимову с просьбой перевести военнослужащих срочной службы из Белгородской области.
Тем временем матери сахалинских солдат-срочников, отправленных в Белгородскую область, "куда фактически уже зашла война из Украины", написали заявление в военную прокуратуру и Минобороны РФ с требованием вывести их сыновей "из мест повышенной опасности". Они напоминают, что президент обещал не привлекать срочников на войну, а губернатор уверял, что солдаты останутся служить в родном регионе. Пока на все заявления и жалобы родные срочников осеннего призыва получают отписки.
"Добьюсь, чтобы ответили за смерть мужа!"
24-летний срочник Кирилл Максаков из Краснотурьинска погиб в Белгородской области 1 июня от прямого попадания ракеты. Незадолго до призыва он женился.
– Кирилла призвали на службу в декабре 2022 года. До этого мы были вместе уже шесть лет, но из-за этого призыва, несмотря на все обещания держать срочников подальше от "зоны СВО", было очень тревожно, и накануне его отъезда мы решили расписаться, – рассказывает жена Кирилла Александра. – Муж был очень добрым, оптимист, очень дорожил семьей. Семья у него всегда была на первом месте.
В 2020 году Максаков закончил учебу, получив диплом автомеханика.
– Но он очень хотел быть сварщиком и через год прошел еще курсы по сварочным работам, получил второй диплом. Каждые полгода был в военкомате, на комиссии. И каждый раз одно и то же: "Годен-годен. Скоро пришлем повестку". В том числе поэтому мы в начале года расписались. Но под конец повестку уже и не ждали. Осенью 2022 года, уже после комиссии, в ноябре мужа внезапно опять позвали в военкомат, – говорит Александра. – Кирилл сказал, что ему заявили "по призыву недобор" и на этот раз, видимо, его заберут. Призвали его очень срочно – уже 14 декабря позвонили из военкомата, сказали прийти за повесткой и быть готовым к отправке через два(!) дня. Мы даже понять не успели ничего – на сборы обычно дают пару недель хотя бы, а тут. Конечно, мы сразу заволновались. У меня были реальные опасения, что на срочке его начнут вербовать на контракт, как уже слышали от знакомых. Что отслужит несколько месяцев, и отправят "на СВО". Сразу очень переживали.
Кирилла призвали в железнодорожную бригаду Екатеринбурга и действительно предложили ему заключить контракт.
– Но заставлять подписывать не заставляли. Так что мы немного подуспокоились. Как выяснилось, рано. Он стал готовиться к командировке – сообщили, что для ж/д войск это обычная практика, так как они всегда в поездках. Но к командировке в Белгород он готов не был, – говорит Александра.
По ее словам, 11 апреля Кирилла направили в военный городок Екатеринбурга для обучения стрельбе, а уже 25 апреля он оказался в Белгородской области.
– Там они регулярно были под обстрелами. Рассказывал, что условия очень тяжелые, что обстановка трудная, напряженная. Звонить не мог, но писал каждый день, – говорит вдова. – Мы возмутились, потому что военные действия по сути там. Родители Кирилла звонили в военкомат Свердловской области, требовали вернуть сына дальше от границы, от зоны "СВО". В ответ: "Срочников имеют право посылать куда угодно. Они обязаны подчиняться приказам и защищать Родину". На вопрос об обстрелах заявили, что "это и у мирных бывает, а в стране сейчас военная ситуация". Пожелали, чтобы вернулся живым. Сейчас вспоминать больно.
Звонить в военкомат, по словам вдовы, семья стала в конце мая, после прорыва "связанных с Украиной диверсионных групп" в Грайворонском районе. Тогда губернатор Белгородской области Вячеслав Гладков заявил, что во время эвакуации по не установленным пока причинам умерла женщина 1941 года рождения, но "погибших среди мирного населения нет".
"Есть информация о двоих раненных гражданских, они находятся в тех населённых пунктах, в которые зашёл противник, – объявил Гладков. – Вернуться в свои дома жители округа пока не смогут".
Накануне, 22 мая, в Белгородской области был введен режим контртеррористической операции.
Телеграм-канал "Осторожно, новости" без указания источника сообщил, что двое российских военных погибли, а четверо пострадали в результате обстрела Грайворонского округа и закрытого военного городка "Белгород-22". Огонь, как утверждается, велся с территории Украины.
В "Русском добровольческом корпусе", который взял на себя ответственность за начавшееся накануне нападение на Белгородскую область, сообщили о захвате российского бронетранспортера, опубликовав видео, на котором бойцы РДК заклеивают букву Z на боевой машине. РДК называет свои действия в Грайворонском районе созданием демилитаризованной зоны.
По словам Александры, в тот день ее муж "чудом остался жив".
– Ротным приказали бежать: солдаты бежали под обстрелами как можно дальше, уже после машиной их увезли чуть дальше от их позиций, якобы в безопасное место. Но некоторые солдаты остались там, под обстрелами. Спустя пару часов, когда обстрелы со стороны ВСУ утихли, их вернули на те же позиции. Муж тогда чудом остался жив, написал: "Спецы приехали, будут пока с нами, четыре человека. В нескольких метрах будет стоять усиление из погранцов. Теперь мы не можем отступать, дали приказ стоять до конца", – цитирует Александра.
По ее словам, не только Кирилл, но и другие срочники просили у своих родных: "Вытащите нас отсюда, мы не хотим умирать". Но родным из военкоматов отвечали так же, как и Максаковым, –"имеем право".
– 1 июня у них был помывочный день, и рано утром срочников вдесятером повезли в баню. Как только машина с ними выехала из лесополосы – в кузов прилетела ракета. Трое солдат и Кирилл тоже сразу погибли, семеро ранены, – говорит Александра. – Мне тут же набрали его сослуживцы. Сказали, что Кирилл погиб, дали телефон главы местного комитета солдатских матерей. Там официально уже подтвердили, что муж погиб.
Из воинской части, откуда Кирилла направили на границу, ни ей, ни родным мужа никто так и не позвонил.
– Ни о смерти не сказали, ни соболезнований, ни "простите". Конечно, я думаю, что они виноваты. Они же клялись, что срочники в безопасности. Так не должно быть! Я сделаю все, что в моих силах, но кто-то должен ответить за гибель моего мужа! – повторяет Максакова. – Сейчас срочников в Белгородской власти отказываются признавать участниками боевых действий. Ведь по закону срочников не могут привлечь к участию в боевых действиях, но, по сути, они прямо сейчас воюют. Но признать этот факт, что срочники участвуют в боях – значит признать, что они, командование, нарушают закон. Поэтому им проще сделать вид, что ребята у границы "невидимки".
Очень страшно за оставшихся там ребят, поэтому я не молчу, а говорю, хотя еще не пришла в себя после смерти Кирилла. После этой ракеты матери выживших солдат буквально сходят с ума, так переживают. Сами ребята хотят жить. Родители пишут жалобы и обращения, но все без толку пока, – говорит Александра.
В субботу, 10 июня, в родном для Кирилла поселке Рудничный прошли его похороны. Траурную церемонию провели в доме культуры "Горняк", похороны – на местном кладбище.
"Они уже находятся в месте повышенной опасности"
За две недели, которые прошли с момента очередной гибели солдат срочной службы, остальных срочников так и не вернули в регионы. Командование заявило им, что они остаются в Белгородской области. Об этом редакции сообщили матери срочников из Сахалинской, Рязанской, Ростовской, Московской областей и республики Башкортостан.
– Мой сын был призван в ноябре, через месяц их отправили в Аниву (город в Сахалинской области) на полигон, оттуда в Белгородскую область, прямо на границу! – говорит мать призывника из Южно-Сахалинска Анна Вячеславовна. – В нынешнее время это фактически означает, что срочника – на войну! Он пишет, что в военных действиях не участвует, но снаряды летают чуть ли не каждый день, дроны кружат над ними, по сути, они уже находятся в месте повышенной опасности. Несмотря на то, что это границы РФ, украинские военные уже не раз ее пересекали. Мы же знаем – не в лесу живем. При этом губернатор нам сто раз обещал – служить будут на Сахалине. Опять вранье!
Из Минобороны на обращение матери пришел формальный ответ – о том, что срочники служат "на территории Российской Федерации".
– Сын уверен, что бить будут стараться по ним, срочникам, так как это самое "тонкое место" на границе. У него там есть командир роты нормальный, он им так и объясняет, готовит их. Отправить сюда, домой, не может, не в его власти. Сам в шоке: "Не понимаю, че вы тут делаете, срочников здесь не должно быть". Но до дембеля, говорит, останутся там, под обстрелами. Что будут бомбить – это он уверен, – говорит мать другого срочника из Южно-Сахалинска Елена М.
Семьи солдат-срочников из разных российских регионов уже несколько месяцев требуют вернуть сыновей с приграничных территорий.
Галина из Алтайского края с марта пытается привлечь внимание российских властей и военных чиновников к незаконности перевода срочников на границу с Украиной.
– Сначала его увезли в Новосибирск, в железнодорожные войска, а после присяги перевели в Юргу, Кемеровскую область. С командирами части по телефону никак не могу связаться. Сына якобы распределили в "свободную роту". Понятия не имею, что это. Но знаю, что в Юрге ему начали постоянно угрожать тем, что отправят на границу в Белгородскую область. А там ведь сейчас бомбят. Почему срочник после трех месяцев службы должен ехать на границу с Украиной?! Ведь был же приказ президента, чтобы срочников не отправлять в точки боевых действий? А там реальные боевые, хоть как ты их назови, хоть СВО, хоть приграничная зона. Снаряды там летают самые настоящие, – говорит Галина. – Вот недавно опять читала, что срочнику "на территории РФ в приграничной полосе" снесло голову. Его родителям без разницы, что в его бумагах местом гибели записана Россия, а не Украина. Он контракт не подписывал, добровольцем не шел, в ЧВК не вербовался. Его родителям сам Путин обещал, что война их не коснется. Но обманули же! Коснулась, еще как!
В марте Галина приехала в войсковую часть, в которой служит ее сын, и добилась приема у командира бригады. Результат, по ее словам, "нулевой".
– Он мне, в глаза глядючи, сказал: "Будет приказ – отправим твоего сына на границу", – цитирует военного Галина. – Притом что мой ребенок и те дети, которые призваны на срочную службу, по закону не должны находиться на белгородской границе. Там очевидная опасность для их жизни. Считаю, что это грубейшее нарушение закона! Я не буду останавливаться. Буду добиваться, чтобы остановили отправку всех срочников на границу!
Под видео Галины и под многими ее постами на эту тему в соцсетях десятки комментариев от матерей и бабушек солдат-срочников. Их сыновья и внуки в возрасте 18-19 лет уже находятся на границе.
– Я мама солдата-срочника. Мой сын направлен из части в командировку на границу с Украиной. Для укрепления границы. Как это возможно?! Там ведь обстрелы каждый день. Мне неважно, что формально записано, что это не зона боевых. По сути, там война уже, – говорит Галина Москвина из Рязани.
Матери при этом возмущаются тем, как военные определяют "зону опасности".
– А вы видели нынешние границы с Украиной? Просто идет дорога, и просто тоненькой полосочкой очертили границу! Где там подготовленные пограничники? Взрослые дядьки с оружием и стальными нервами? – возмущается мать солдата-срочника Анастасия из Ростова-на-Дону.
– Мы в армию их отправили, а не на войну! Мне некоторые знакомые выговаривают – мол, те срочники, кто на границе, по 10 тысяч "зарплаты" получают. Это херня полная! – говорит Татьяна Захарова, чей сын также отбывает срочную службу на границе с Украиной. – Никаких повышенных зарплат нет! Их молча в эшелоны погрузили, ничего не спросив, и вперед! Броник 20 кило и пулемет 20! А вес у сына 54 кг! Как? И кто кому платил – большой вопрос! Они же [срочники] еще и на бензин скидываются для бензопилы! И на ее, с*ка, ремонт! Они скидываются на бензин для машины, на которой нужно ехать за дровами, чтобы, млин, отапливаться и не замерзнуть! Где генераторы? И это срочники! Не контрактники!! Не здоровенные мужики с крепкой психикой.
Родственники призывников рассказывают, что солдаты находятся на расстоянии 200-300 метров от Украины, но технически "вне зоны военных действий", как того требует закон.
– Срочники в том числе стоят ближе к границе, чем пограничники и росгвардейцы, которые патрулируют периметр, – говорит Ольга, мать срочника из Сахалинской области. – Призывники живут в блиндажах, роют окопы, попадают под обстрелы и получают ранения, ходят в наряды и несут караул, как пограничники.
При этом срочники не имеют ни повышенных выплат, ни права отказаться от "приграничной службы".
Между тем в Госдуме постараются до конца весенней сессии закрепить статус всех, кто охраняет границу с Украиной, сообщил глава думского комитета по обороне Андрей Картаполов. Он подчеркнул, что если солдат-срочник "каким-то образом попал в район, где ему приходится вести боевые действия, то он должен стать ветераном боевых действий".
