Иркутские пенсионерки Любовь Аликина и Юлия Карельченко уверены, что государство и чиновники не могут или не хотят охранять леса от незаконной вырубки. Именно поэтому они решили ловить "черных" лесорубов самостоятельно.
Любовь и Юлия на пенсии не отдыхают, а ездят в рейды по лесам, инспектируют береговые линии и водоемы, проверяя, не ведется ли где незаконная стройка. Бывало, лесорубы их встречали с ножами и топорами в руках, один раз к Юлии в дом проник человек с ножом, но пенсионерки уверяют, что ничего не боятся.
– Мы ездим только на свои, хотя и не имеем денег, – рассказывает Любовь Аликина. – У меня пенсия 14 тысяч. Порой я консультационные услуги оказываю, кто 500 рублей даст, кто – 700. Я их трачу, в том числе, на эти поездки. Юля 26 лет в армии прослужила, у нее пенсия получше, чем у меня. А еще у Юли есть своя машина. Обычно две тысячи у нас уходит на одну поездку – это чтобы заправить машину. В рейды мы ездим в зависимости от денег. Если нам позвонили и сказали, что сегодня нужна наша помощь, а денег нет, мы даже перезанимаем и в пять-шесть утра можем собраться и ехать.
В дом проник мужчина с ножом и заявил Юле, что пришел ее убивать, потому что она мешает людям жить
Сегодня активистки поехали инспектировать Мельничную падь, местечко в пяти километрах от Иркутска. Поехали не по "звонку", про "черных лесорубов" местные жители давно не сообщают, а просто потому, что давно здесь не были, а территория стратегически важная – водоохранная зона Ершовского водозабора, который дает питьевую воду двум городам: Иркутску и Шелехову.
По дороге Юлия, как опытный экскурсовод, рассказывает о "достопримечательностях": "Посмотрите налево, этот участок леса удалось пока сохранить, сопротивляемся, его хотят отдать под застройку... Посмотрите направо, здесь защитную зону застроили". И так на протяжении пяти километров она говорит о каждом кусочке леса, который мы медленно проезжаем по разбитой дороге.
Мы с ней были в лесах, где на нас оружие наставляли, где нож показывали, топоры у них были
– Эта береговая полоса – территория общего пользования, – поясняет Любовь, как только мы добрались до берега Иркутского водохранилища, который активистки и хотели проинспектировать. – Но здесь перекрыли все полностью, пройти невозможно, хотя 20 метров берега должны быть доступна любому. А они даже поставили забор, уходящий в воду. Они уничтожили маточное дно, береговую полосу полностью изменили, на середину залива вывозят грунт.
Нарушения обнаружились здесь в прошлом году. После того как Юлия и Любовь обратились в Росприроднадзор, ведомство обязало граждан, которые построили забор, уходящий в воду, снести его. А их соседи по решению суда были обязаны демонтировать незаконно возведенный пирс. Как выясняется, ничего из этого до сих пор не сделано. После рейда активистки будут писать жалобы в надзорные инстанции.
– Очень страшно, когда эти "товарищи" имеют договор с территориальным отделом по водным ресурсам. Они им сдают в аренду водную гладь Иркутского водохранилища, для того чтобы люди использовали его под рекреацию – якобы здесь не один человек будет туризмом заниматься, а несколько. И цена вопроса – 18 тысяч рублей в год. За 18 тысяч в год этот товарищ говорит: "Это моя территория".
Активных пенсионерок здесь хорошо знают. Хозяин одной из усадеб, проезжая мимо Юлии на сером внедорожнике, громогласно "поприветствовал" ее отборной бранью.
– Это как раз то лицо, которое построило в береговой полосе дом, – пояснила Юлия Карельченко. – Земельный участок, предоставленный под огородничество, потом был переведен под ИЖС, и в мае 2018 года началось строительство. Законность строительства этого дома еще проверяется.
На оскорбления общественницы уже давно не обращают внимания: на фоне того, через что им уже пришлось пройти во время рейдов, хамство владельца усадьбы – просто "цветочки".
Понимаете, я астматик, по ночам задыхаюсь. Ну и подумаешь, от астмы умру или по голове стукнут
– Мы с ней были в лесах, где на нас оружие наставляли, где нож показывали, топоры у них были, – рассказывает Любовь Аликина. – В Мельничной пади были санитарные рубки, но рубили не на тех кварталах, которые им выделили, а на соседних. В этом общественном рейде с нами был мужчина, и только благодаря ему мы не пострадали. Мы с Юлей по лесу вышли на лесорубов, а наш проводник пошел по другой дороге, они его не видели. У одного было оружие, другой держал в руках топор, был еще третий, который стоял за нашими спинами с веревкой. Очень вовремя на нас вышел наш сопровождающий, и они сразу спрятали оружие. Потом он нам сказал: "Вы посмотрите, они уже приготовились вас встречать". То есть они готовились на нас напасть, а мы даже не успели испугаться. На Юлю прямо дома пытались напасть. В дом проник мужчина с ножом и заявил Юле, что пришел ее убивать, потому что она мешает людям жить. Юля не растерялась, успела его сфотографировать. Сейчас идет судебное разбирательство. Юле взятку предлагали, родственников искали, на которых можно надавить.
Несмотря на все злоключения, которые происходили с пенсионерками, они говорят, что ни разу не испытывали чувство страха.
Чувствую, что у меня под ногами ничего нет, и я на локтях повисаю на этом льду. На берегу стояли работники, которые там строительство вели, но даже не попытались мне помочь
– Понимаете, я астматик, по ночам задыхаюсь. Ну и подумаешь, от астмы умру или по голове стукнут. Но хочу сказать, что мы для них страшнее, чем они для нас. После встречи с нами они прекращали вырубки и уходили из этих мест, – говорит Любовь.
– Нам не страшно ходить в такие рейды только потому, что мы уверены – правда на нашей стороне, – добавляет Юлия. И рассказывает еще об одном случае, который произошел с ней в прошлом году именно в этом месте. У нее была назначена встреча с сотрудниками Росприроднадзора. Она приехала раньше назначенного времени и решила пройтись по льду, обойти уходящий в воду забор.
– Чувствую, что у меня под ногами ничего нет, и я на локтях повисаю на этом льду. На берегу стояли работники, которые там строительство вели, но даже не попытались мне помочь. Я выбралась сама, как учили, на лед ползком, села в машину насквозь мокрая, поехала домой переодеваться. А когда приехали сотрудники Росприроднадзора, эти работники им сказали: "Тут ваш товарищ провалился под лед, мы ее вытащили, помощь ей оказали", – вспоминает Юлия.
Родственники активисток уже смирились с их образом жизни. Каждый раз, когда они уезжают в очередной рейд, беспокоятся за них, но не препятствуют, потому что понимают – их мамы, бабушки этим живут. Паниковать начинают, только когда те долго не выходят на связь. Тогда обзванивают всех, кто может знать их местонахождение.
Активистки познакомились четыре года назад, на собрании общественников, тогда же и решили объединиться. Свою "группу быстрого реагирования" назвали "Общественный контроль". До этого они тоже занимались общественной деятельностью, и у каждой была своя причина.
К нам подошёл человек и сказал, кивая в мою сторону: "Эта навозная муха что здесь делает?"
Любовь Аликина поняла, что лес надо защищать самой, не полагаясь на государство, когда вблизи ее дачного кооператива на берегу реки Кая начали вырубать вековые сосны.
– 15 февраля 2015 года мне исполнилось 55 лет. Уверена, что никто на планете Земля так не отмечал свой юбилей, как я. 7,5 часов я провела в лесу. В тот день я решила съездить на дачу. Было очень много снега, провалилась в сугроб, сижу и вижу дымок. Пошла в ту сторону, подхожу поближе, слышу звук пил. Подошла еще ближе, стоят пять машин тяжёлой техники. 20 деревьев, вековых сосен, которым было по 250–300 лет, уже лежали спиленные. В такие вот моменты человек становится настоящим, и он кричит те вещи, которые идут из глубины души. Я руки к небу подняла и закричала: "Я до президента дойду, но я вас накажу".
Слова эти оказались пророческими – и сбылись довольно скоро. А в тот день по звонку Любови на место приехал полицейский. Выяснилось, что еще в 1991 году четыре человека организовали крестьянские фермерские хозяйства и оформили 44 гектара леса как угодья. У рабочих, которые вели рубку, на тот момент не было никаких разрешительных документов.
– К нам подошёл человек и сказал, кивая в мою сторону: "Эта навозная муха что здесь делает? А ты, капитан, ответишь за то, что ты по ее чиху приехал. На каком основании вы по телефонному звонку тут приезжаете? Мало ли кто там вам позвонил". А капитан ему говорит: "Извините, любой гражданин РФ имеет право позвонить, если он увидел какое-то нарушение. А мы обязаны приехать в любое время. Вот мы и приехали". Этот мужчина показал полицейскому копии свидетельств о регистрации права собственности на два участка, 44 гектара леса. И заявил, что это не лес, а крестьянское фермерское хозяйство, а он здесь проводит противопожарные мероприятия, прокладывает дорогу. Но на самом деле ему понадобился именно этот шикарный лес, на который у него уже и покупатель был, в Китай он его продал за пять миллионов, – рассказала Любовь Аликина.
Это так было стыдно, это так было неудобно. Все на тебя смотрят, такое впечатление, что все готовы в тебя плюнуть, кинуть что-то
Полиция смогла остановить вырубку только на два дня, пока хозяин не привез оригиналы документов. Лес продолжили вырубать. А Любовь обратилась к депутатам областного парламента, чтобы они инициировали в правоохранительные структуры запрос о законности вырубки. В день, когда этот вопрос обсуждали на сессии Заксобрания, Любовь Аликина впервые в жизни вышла в одиночный пикет.
– Это так было стыдно, это так было неудобно. Все на тебя смотрят, такое впечатление, что все готовы в тебя плюнуть, кинуть что-то. Слова нехорошие мне говорили. Кто-то подходил, сочувствие проявлял. А я просто распечатала фотографии нашей реки Кая, как там красиво, на них были лисы, грибы, щука. Чтобы показать, что было здесь вот так, а когда все вырубят, этого красивого места недалеко от города Иркутска не будет, – вспоминает Любовь.
Примерно через неделю после этого пикета в Иркутск приехал секретарь Общественной палаты РФ Александр Бречалов. Как вспоминает Любовь, ему не понравились идеальные доклады о том, что в регионе все замечательно, и он попросил организовать встречу с "городскими сумасшедшими", которые не дают жизни местным властям. Среди четырнадцати активных общественников были Любовь Аликина и Юлия Карельченко. Из всех тем, о которых ему рассказали во время этой встречи, Бречалов выделил именно вырубку леса вблизи реки Кая.
– 17 марта меня пригласили на заседание и сказали, что я буду докладывать эту тему. Я была готова кому угодно докладывать, лишь бы остановить вырубку. И там я узнала вдруг, что я – активист Общероссийского народного фронта (ОНФ). Оказалось, что я в команде Бречалова, в комиссии по мониторингу экологии и защите леса, которую он создал, – вспоминает Любовь Аликина.
После этого Любовь стали приглашать на совещания к губернатору и на различные форумы, где обсуждали проблемы леса.
– 24 ноября был итоговый форум сообщества. Захожу в зал, а первые ряды все заняты. Ко мне подошли наши девчонки, спрашивают, где будем садиться, сказали, что сейчас придет президент. И тут ко мне подошли ребята из Общественной палаты и посадили меня в первом ряду, а девчонок моих во втором. Рядом со мной сидел парень, оказалось, что это был охранник Путина. Меня специально посадили с ним рядом, чтобы президент меня увидел – так ему меня показали. Тогда я этого не знала, что уже все договорено, – рассказывает Любовь Аликина.
Во время форума с президентом общались 11 человек. Аликина говорила дольше всех – 8 минут, рассказывала не только про свою родную Каю, но и в целом о проблемах лесной отрасли, о которых она узнала за прошедшие полгода.
– Хочу сказать, что он очень простой в общении. Что мне понравилось в нем, а я общалась и с министрами, и с губернаторами, и генералами, и со следователями, – он единственный смотрит во время разговора в глаза. Идёт обратная связь, ты видишь его реакцию. Ты говоришь, а глазами ведётся другой диалог, он как бы подбадривает тебя, мол, "говори-говори, я все услышу". Единственное – нам не разрешили вопросы президенту задавать, потому что нас было много, каждый должен был высказаться, а времени мало. И вот получилось, что тот мой крик в лесу "Я до президента дойду…" – полгода прошло, и я была у президента. Потом я его видела ещё четыре раза, – говорит Любовь.
От Территориального общественного самоуправления "Рубин", который она возглавляет, при поддержке областной прокуратуры Аликина подала иск в суд о признании отсутствующим права собственности на земельные участки, где шла вырубка. После той встречи с Путиным суд длился еще более двух лет. Но в конечном итоге Аликина суд выиграла. Из 44 гектаров леса удалось сохранить 36.
А вот Юлия пока еще не довела до победы свое первое большое дело, с которого началась ее общественная деятельность.
– В 2011 году недалеко от нашего жилого массива загорелся лес. Тушили все соседи. Отстояли. А в конце мая я с внуками пошла на залив, там мы встретили двух товарищей, которые нам сказали: "Вот вы сегодня здесь гуляете, а завтра вы здесь ходить не будете, потому что мы здесь построим забор. У нас здесь создано ДНТ "Ангара". Тогда я начала выяснять, на каком основании трем гражданам выделили безвозмездно 15 га земли. На свои обращения в разные инстанции получала отписки, наверное, именно они и подстегивали не останавливаться, а разбираться дальше. Взявшись, я не могу опустить руки, не доведя дело до конца. История с ДНТ "Ангара" еще не закончилась, – говорит Юлия Карельченко.
Куда бы Юлия ни обращалась, ей говорили, что сроки давности по привлечению виновных к ответственности уже прошли. Несмотря на это, она продолжала писать во всевозможные инстанции. И буквально на днях из Рослесхоза ей пришел ответ о том, что уже начата проверка ДНТ "Ангара", по результатам которой ведомство будет обращаться в суд.
За эти четыре года зона интересов двух активных пенсионерок расширилась далеко за пределы кусочка леса на берегу реки Кая и залива, на котором выстроили ДНТ "Ангара". Им звонят жители из разных уголков Приангарья с жалобами на "черных лесорубов". Часто бывает так, что местные жители боятся конфликтовать с преступниками, поэтому обращаются к общественницам. Про Любовь и Юлию народ узнает из социальных сетей и по "сарафанному радио": однажды помогли победить черных лесорубов в одном поселке, благодарные люди рассказали о своих помощницах жителям соседнего населенного пункта. Так молва и идет.
Любовь говорит, что за эти четыре года они стали профессионалами в лесной сфере. И любому чиновнику могут указать, что именно он делает не так, а также рассказать общественности, как в том или ином случае предприимчивые граждане бесплатно получили государственную собственность.
– Мы работаем веерно. Когда обращаешься в одну инстанцию, ситуация может не измениться, а когда обращаешься во все ведомства, когда стекают отовсюду ответы, пазл складывается. И мы обладаем большей информацией, чем каждое из этих ведомств по отдельности по узкой своей направленности, – говорит Любовь Аликина.
По ее словам, сегодня в Приангарье "черных лесорубов" стало значительно меньше, в том числе благодаря их с Юлей работе.
– Я мечтаю, чтобы мы жили в правовом государстве, и законы были совершенны, и чтобы они исполнялись. Мечтаю, чтобы была персональная ответственность каждого чиновника, который занимает тот или иной пост. Если ты что-то сделал, имей честь, совесть ответить за это. В моей общественной деятельности главное, чтобы были результаты. Результат – это двигатель прогресса. Еще хочу, чтобы лес был национальным достоянием. А не так, как сейчас, он вещь и недвижимость. Лес – это то, что принадлежит всем, и не только нам, россиянам, а жителям всей планеты. Ведь нарушив маленькое звено, оно по цепной реакции разрушит все, – уверена Любовь.
– Сейчас за нашей спиной красивый сосняк, который благодаря близости к жилому массиву и нашей активности сохранен. А если вы проедете по Байкальскому тракту, там увидите другую картину. Очень жаль, что там нет таких активных граждан, которые могли бы отстоять свой лес. Люди говорят: "А у нас все застроили". А я отвечаю: "А у нас нет, а мы пока сдерживаем правдами-неправдами. Хоть и получаем взамен ухмылки, нецензурную лексику, которой нас недовольные граждане поливают". Но я все равно буду делать свое дело. Я хочу честно смотреть в глаза своим детям и внукам, не отводя взгляд. Говорить, что я хоть что-то сделала для сохранения лесов и воды, – говорит Юлия Карельченко.
Иркутянки проводят рейды не реже трех-четырех раз в месяц. Все фиксируют на маленькую видеокамеру, видео и фотографии размещают в социальных сетях. А еще эти материалы потом становятся доказательствами при возбуждении уголовных дел. Например, в ноябре 2015 года им поступило сообщение о том, что по Плишкинскому тракту полным ходом идет вырубка. Когда активистки туда приехали, лесорубов уже не было, но наследили они очень хорошо: вырубили более ста гектаров леса. Пенсионерки все зафиксировали, вызвали полицию. Уголовное дело было возбуждено в очень короткие сроки. Четыре лесоруба успели уехать в Приморье, но их и там нашли. И уже в декабре дело было передано в суд. Правда, чем кончилось разбирательство, Любовь и Юлия не знают. Еще один случай произошел не так давно, в 2018-м, в Балаганском лесничестве, где активистки зафиксировали незаконные рубки. Доказательства передали куда следует, и по этим фактам также было возбуждено уголовное дело.
Любовь и Юлия стараются не пропустить ни одного экологического мероприятия у себя в регионе. Недавно были на митинге в защиту Байкала и против строительства завода по розливу воды в поселке Култук. А сейчас собираются в Госдуму: поговорить о вырубке лесов, сохранении Байкала и о том, как решить проблему обращения с твердыми бытовыми отходами. В том, что депутатам придется их принять и выслушать, у пенсионерок из Иркутска нет ни малейших сомнений.
