Жители деревни Луговая Омской области узнали, что рядом с ними будет строиться огромное кладбище – на 40 гектаров, с крематорием и колумбарием. А поскольку расположен участок выше населенного пункта, талые и грунтовые воды с кладбища будут неизбежно стекать в направлении Луговой, что ее обитателям решительно не понравилось. Люди начали жаловаться – в прокуратуру, губернатору, в СМИ. В ответ на их заявления начались различные проверки. И закончилось все неожиданно: недовольством в деревне Луговая заинтересовался Центр по борьбе с экстремизмом.
Мы на протест не выходили!
Первая попавшаяся на встречу местная жительница называть свое имя не хочет и подчеркивает: на протест в Луговой никто не выходил.
– Конечно, я знаю, что кладбище тут построить хотят. Как раз рядом с остановкой автобусов, там, где мы вышли. Вы обратили внимание на кучи под снегом? Это они уже успели песка туда навезти. Говорят, делают съезд. Мы, как узнали, все были шокированы. Но вы не путайте, как некоторые журналисты. Мы не на протест выходили! – подчеркивает луговчанка. – Это было собрание односельчан.
В Луговой всего около 50 дворов. Из всей инфраструктуры только один магазин. С развалом колхоза в начале нулевых трудоспособное население деревни отправилось искать работу в городе, до которого ехать около 30 минут. Детей в школу возят на автобусе в село Новотроицкое (административный центр сельского поселения. – Прим. СР). Туда же приходится ехать, если надо заплатить коммунальные платежи или посетить ФАП. Те, у кого нет машины, ходят на трассу и "ловят" проходящие пассажирские маршруты. Рейсовый автобус заходит в деревню только один раз – утром, когда едет в город. О грандиозной стройке, способной нарушить привычный уклад жизни, в Луговой узнали случайно.
– 26 октября мы заметили, что со стороны Иртыша через Луговую на поле идут камазы, груженые песком, – рассказывает депутат Новотроицкого сельсовета Светлана Комлева. – Мы задались логичным вопросом: что это у нас строить собираются? Потом один из "камазистов" проболтался: "Так у вас же кладбище здесь будет!" Когда после этого мы "насели" на главу Новотроицкого сельского поселения Александра Коробова, он дал нам предварительный проект застройки кладбища. Так мы узнали, что рядом с Луговой появятся погост и крематорий. Луговчане, конечно, возмутились. Но представитель собственника Наталья Путилина стала упирать на то, что все делалось по закону: в августе, оказывается, прошли общественные слушания, а в сентябре совет депутатов Новотроицкого сельского поселения утвердил обновленный проект генплана, согласно которому в состав деревни включается 40 "кладбищенских" гектаров. Нас, депутатов обманули, мы не знали, что принимаем, – говорит Светлана Комлева.
По ее словам, летом 2018-го региональный Минстрой предписал обновить генплан Новотроицкого сельского поселения, поскольку нужно было исключить из состава Луговой земли, входящие в санитарную зону нефтепровода. По этому поводу 28 августа в деревне состоялись публичные слушания.
– Присутствовали на них я и еще два человека: продавец Лена и ее муж, поскольку дело происходило в магазине, – вспоминает Светлана. – 17 сентября состоялся Совет депутатов, на котором мы утвердили проект обновленного генплана. Повторю: речь шла только о тех землях, которые попали в санитарную зону нефтепровода. Про 40 гектаров, которые присоединяют к Луговой, про кладбище никто нам и слова не сказал! Получается, нас использовали втемную. Мы спрашивали у Коробова, как так получилось, что этот участок оказался в границах Луговой? Но он молчит. Наталья Путилина утверждает, что информацию они ни от кого не скрывали. После слушаний в администрации появилась карта, на которой поле включено в состав населенного пункта Луговая и на нем есть соответствующий знак – крест. Мы когда потом стали рассматривать эту карту, действительно увидели, что там стоит такой маленький крестик, на полсантиметра, еле разглядишь его.
Против строительства кладбища жители Луговой выступают не только из-за того, что не хотят каждый день видеть похоронные процессии, но и потому, что боятся за свое здоровье. Территория, "забронированная" под кладбище, находится выше деревни. Все талые и грунтовые воды с этих полей бегут в направлении Луговой. А потом, кстати, стекают в Иртыш – до него от деревни примерно километр.
У нас вон, на горке, есть погост, еще со времен основания деревни, с 1750 года, сохранился. И до сих пор там места много. Лет на сто точно хватит
Луговая – это три небольших улицы, аккуратные домики. Дороги, правда, оставляют желать лучшего, зато три года добивались и, наконец, добились установки освещения в деревне. Два фонаря уже поставили, третий на подходе. С чем безусловные проблемы, так это с водой.
– Она тут такого качества, что случаются отравления. Кто может, возят канистрами из города или бурят на участках скважины. А с очисткой деревенской воды ни один фильтр не справляется, – говорит Вадим Кижакин. – Надо как-то решать эту проблему. Будем стараться попасть в госпрограмму, чтобы заменили нам коммуникации. Скважина стоит 60–70 тысяч рублей, не каждый может себе позволить.
Еще одна насущная проблема луговчан все-таки решилась в прошлом году. Долгое время добивались жители того, чтобы их включили в региональную программу газификации, но так ничего и не выхлопотали. Мол, малые деревни под программу не подпадают. Пришлось за свой счет разработать проект и провести газ. Вышло примерно по 200 тысяч на дом. Около 15 семей, правда, так и сидят пока без газа: не нашли нужной суммы.
На окраине Луговой открывается живописный вид на луга и озера. Летом же, с открытием купального сезона, здесь, по словам Вадима, яблоку негде упасть. И всю эту красоту и благодать, сетует он, хотят уничтожить.
"Согласитесь – получите скидки на захоронения…"
28 октября к местным жителям приезжали хозяин участка – омский предприниматель Денис Кондратьев, учредитель нескольких предприятий, и Наталья Путилина. Обещали: все будет культурно и благоустроенно, на территории кладбища поставим часовню, чем сможем, будем помогать деревне. И тут же пообещали 50%-ную скидку на захоронения для местных. Но на них это впечатления не произвело:
– У нас вон, на горке, есть погост, еще со времен основания деревни, с 1750 года, сохранился. И до сих пор там места много. Лет на сто точно хватит. У нас ведь редко умирают, один-два человека в год, – говорит Светлана Комлева.
Денис Кондратьев на это заметил, что земля теперь его, что захочет, то и построит на ней. И вообще, предупредил он мягко, но настойчиво, лучше бы им, жителям, с ним не ссориться, а жить дружно.
Луговчане на уговоры не поддались и на следующий день стали писать заявления – в полицию, в прокуратуру, губернатору. Тогда же выяснилось, что обновленный проект генплана Новотроицкого сельского поселения, утвержденный депутатами в сентябре, разрабатывало ООО "ТехКадастр". У этой фирмы и собственника кладбищенского участка – общий юрист. Именно "ТехКадастр" и включил 40 га сельхозземель в состав Луговой, определив их под кладбище.
Совет депутатов Новотроицкого сельского поселения 2 ноября отменил свое сентябрьское решение. Тему начали обсуждать в местных СМИ. Глава поселения Коробов теперь уверяет, что администрация не выдавала никаких разрешений на строительство, и работы приостановлены на время проведения проверки. Комлева не понимает, как их вообще могли начать: "У них никаких документов нет, ни заключения Роспотребнадзора, ни экологической экспертизы. А сам участок до сих пор не переведен из категории земель сельхозназначения".
Не будем сопротивляться – деревня вымрет
После сюжетов о Луговой в деревню нагрянула полиция, чтобы выяснить, чем недовольны жители. И заодно проверить их… "на экстремизм".
– А какие могут быть экстремистские действия с нашей стороны? – недоумевает Светлана. – Мы написали во все инстанции, пусть теперь те, кому положено, проверяют, законно все это делалось или незаконно.
Участковый опросил как минимум четырех человек. Одна из тех, к кому он приходил, – хирургическая медсестра Татьяна Бабич.
– И почему мы это, дураки такие, воспротивились строительству кладбища? Так они думают? Кто нас опрашивал и обвинял, задумался бы на секундочку, что сам бы делал на нашем месте, – говорит Татьяна. – Участковый спрашивал меня, что мы дальше собираемся делать. Как что? Писать, писать, писать во все инстанции, пока бумага не кончится. Должны же где-то быть нормальные люди, которые понимают, что через несколько лет вода с того кладбища попадет в наши колодцы. С ней попадет сюда и трупный яд. Онкология начнется, вся деревня вымрет. Если мы не будем сопротивляться, то все закончится печально. Для нас.
Будем забастовки устраивать. Лично я готова. Лягу и буду лежать на дороге
Наискосок от Бабич стоит дом еще одной Татьяны – Грачевой. К ней тоже заглядывали.
– Я подтвердила участковому, что против строительства кладбища. А экстремизм – это что за слово такое? Бандитизм, что ли? Переведите мне на русский, – просит Татьяна Грачева. Она припоминает, что год назад была у главы Коробова на приеме и видела, как тот вполне по-дружески общался с неким мужчиной, в котором Грачева признала теперь собственника участка.
– А нам-то Коробов говорит, что был не в курсе и не знает застройщика. Все он знает! – убеждена Татьяна. – Мне кажется, такой резонанс пошел, что нам удастся отстоять наши интересы. Если, конечно, вышестоящие власти не примут другого решения. Но тогда будем забастовки устраивать. Лично я готова. Лягу и буду лежать на дороге. И пусть только кто переедет меня.
Он мне сказал: "Вашей ситуацией заинтересовался Отдел по борьбе с экстремизмом. Тут все у вас нормально?"
После шума в местных СМИ руководитель пресс-службы областного УМВД Алексей Командыков вынужден был дать комментарий:
– В ОМВД России по Омскому району проводится проверка законности и правомерности работ при организации кладбища вблизи деревни Луговая. Проверочные мероприятия в отношении граждан, проживающих в деревне, на предмет содержания экстремистских высказываний при проведении схода не проводятся и не проводились.
Однако местные жители излагают несколько иную версию. В частности, к конезаводчице Татьяне Лаптевой приезжал лично начальник Чернолученского отдела полиции.
– Он мне сказал: "Вашей ситуацией заинтересовался Отдел по борьбе с экстремизмом. Тут все у вас нормально?" Конечно, у нас все нормально. Я спросила: "Заявление кто-то написал, что ли?" А он: "Я не знаю, мне сверху дали указание выяснить, что в деревне происходит. Мало ли, вдруг погромы какие-то начнутся". Лишних вопросов задавать я ему не стала, поблагодарила за службу.
Татьяна признается, что после этого разговора ради интереса прочитала закон о противодействии экстремистской деятельности и сделала вывод:
– Наши действия ни под одну букву его не подходят! Сейчас полным-полно сил, которые из мухи слона раздуть готовы. Нельзя наши проблемы решать митингами и демонстрациями. Это не приводит к результатам. Вот мы сейчас поступили четко, по закону. Это лучше и быстрей приведет к результату, чем какие-то требования и тем более несанкционированные акции. И хорошо, что у нас существует статья за экстремизм. Порядок-то надо как-то поддерживать. Сейчас, по предложению Путина, кстати, за одно слово в Интернете никто никого преследовать больше не собирается. А вот если где-то человек или какая-то группа людей начинает подталкивать к этому общество, тогда их уже привлекают. И то сначала беседуют, убеждают, и только потом статья. Ну да, бывает, возбуждают дела, где-то потаскают, но потом разбираются во всем. Сейчас же такая гласность. Садят только тогда, когда уже что-то натворили.
От ситуации в Луговой Татьяна переходит к тому, что происходит в России. По ее мнению, в Крым Россия "залезла" правильно, потому что Севастополь – стратегически важный объект, а Сирия – прекрасный плацдарм для того, чтобы проверить в боевых условиях нашу военную технику. Не понимает Татьяна тех, кто упрекает власти в трате денег на Сирию:
– Начинают на этом акцентировать внимание. Для чего? У нас в стране деньги-то есть! Просто их надо уметь правильно распределять. Вот возьмем наше сельское поселение. Тут находятся предприятия, зарегистрированные на других территориях. Разве не должен глава встречаться с руководителями фирм, предпринимателями и предлагать им перерегистрироваться у нас, чтобы налоги шли в бюджет Новотроицкого?
"Серьезные люди против"
Предприниматель Евгений Гебель, полковник в отставке, приезжает в Луговую каждый день – у него тут своя конеферма. Гебель почти не сомневается: в Луговой никакого кладбища не будет – вряд ли власти пойдут против народа.
Курорт на кладбище, так нас теперь называют в интернете
– Если бы здесь затрагивались государственные интересы, например, планировалось строительство "Северного потока – 2" рядом с Луговой, а мы бы этому воспротивились, то тут можно было бы говорить о местечковом эгоизме. Но здесь совсем другая ситуация: какие-то хапуги решили рядом с дорогой к зоне отдыха поставить кладбище.
– Курорт на кладбище, так нас теперь называют в интернете, – усмехается Вадим Кижакин. – Красноярский тракт – единственная дорога, которая ведет в Чернолученскую зону отдыха. Дальше по трассе – не только санатории и детские лагеря, но и коттеджи очень серьезных людей. И ходят слухи, что этим людям вырисовывающаяся перспектива – смотреть на траурные процессии вместо пшеничных полей – очень не понравилась. Они тоже готовы подключить все свои связи, чтобы кладбища в Луговой не было, – говорит Вадим.
Тем временем на днях к депутатам Новотроицкого сельского поселения приезжали представители областного Минстроя и настаивали на том, чтобы генплан был принят до 19 ноября. А там уже можно из него убрать кладбище. Но депутаты справедливо рассудили, что если примут генплан, то развяжут руки тем, кто выступает за строительство. Кстати, от "минстроевцев" сельчане узнали, что на кладбище планируется построить не только крематорий, но и колумбарий.
– Все дальнейшие решения мы будем принимать только после того, как свое заключение вынесет прокуратура, – говорит Светлана Комлева. – Надеемся на то, что справедливо разберутся в ситуации. Я записалась на прием к главе региона. Мне кажется, такие решения должны приниматься на губернаторском уровне. Ждем сейчас, что скажут прокуратура, Роспотребнадзор. Отступать не намерены. Если надо, мы и Путину напишем.
