Осенью военный пенсионер Павел Кравченко устроил у здания администрации Омска серию одиночных пикетов, требуя от мэрии всего лишь исполнения закона. Тем не менее решение Центрального районного суда, обязывающее городские власти отремонтировать три километра дороги к поселкам Аэрофлот и Карбышево со 2 до 30 октября 2017 года, до сих пор не исполнено.
Какая-никакая цивилизация в Омске кончается за Ново-Кировским кладбищем, вопреки названию давно закрытом для захоронения. Общественный транспорт ходит чуть дальше, но по улице, не имеющей названия, благо жилых домов на ней нет, только технические ангары. А за конечной единственного маршрутного автобуса начинается "взлетная полоса", как шутит Павел Кравченко. Дорогу в три километра длинной, ведущую к садоводческому товариществу "Аэрофлот" и станции Карбышево-2, прозвали так потому, что любая поездка по ней грозит "полетом" подвески, а то и колеса на ходу.
Ни остановочного пункта, ни ларька какого – стоят ребятишки на ветру, на дожде, на морозе, ждут… А автобус когда придет, когда нет. Не вездеход же
Еще год назад водители маршруток соглашались за сто рублей отвезти особо нуждающихся до садового товарищества. Нынче отказываются даже самые большие любители заработать – "бывший асфальт" для машины опаснее проселка. К тому же проложен он был когда-то по болоту, из ям и трещин поднимается вода, сухо не бывает даже летом – не дай бог застрять. Из общественного транспорта по "взлетке" ходит только школьный "пазик", да и тот не всегда.
– Школьный автобус тоже не сахар, – вздыхает Светлана Ракишева, жительница Аэрофлота. – Ни остановочного пункта, ни ларька какого – стоят ребятишки на ветру, на дожде, на морозе, ждут… А автобус когда придет, когда нет. Не вездеход же. Зимой, если дорогу снегом заносит, дочка-шестиклассница Зарина дома сидит неделями. Никто не чистит, а прошлом году меньше 30 градусов редко когда было, морозить ребенка по сугробам? Весной-осенью по грязи сами добираемся. Утром вместе на остановку три километра идем, я тоже в школе работаю. После обеда дочь провожаю, сама опять на работу. Школьный автобус только утром и в обед по расписанию. А если с часу занятия, значит, мне надо с утра до остановки дойти, чтоб на работу уехать, в обед за дочкой прибежать, на остановку ее отвести, после работы – домой, через час опять за ней на остановку... Считай, километров 15–18 в день наматываю. Одну ведь в чисто поле не пустишь. Да ведь еще маленький у меня – 2,5 года. Дома, с бабушкой сидит, а то бы еще пару "рейсов" туда-обратно пришлось делать. Вот если заболеет, температура, не температура, на горбушку взвалишь и прешь. Здесь участкового врача ни разу не было. Скорую-то не дозовешься, не то что такси: как услышат про Аэрофлот, так сразу трубку бросают.
В Аэрофлоте авиаторов давно не осталось. Даже их потомков почти нет – продали участки вместе с домиками. Когда-то "элитное" расположение в черте города обернулось проблемой – садовые автобусы отменили еще в 90-е, электрички, ходившие каждый час с ближайшей станции Карбышево-2, сократили до двух – утренней и вечерней. Живут круглый год здесь такие же "дачники поневоле", как 40-летняя Светлана Ракишева. Три года назад они с мужем продали дом в Называевском районе:
– Старшие дети школу закончили, учиться им негде, а в Омске кто общежитие даст? Купили домик, утеплили, у нас и прописка городская. Думали, образование дадим хорошее. Ну старшие – ладно, большие уже, а младших жалко.
Бросили нас на произвол судьбы. Перед выборами вспоминают
Прописано в Аэрофлоте 100 семей. Богатые здесь жилье не покупают, все больше приобретают его переселенцы из районов области и соседнего Казахстана в поисках работы.
– Деток рожают и рожают, – Лариса Бадера, председатель садоводческого товарищества, своих "земляков" не осуждает, просто констатирует. – С одним ребеночком приедут, домик подшаманят, глядь – она уж вторым беременна. Тогда в городе халупу за материнский капитал подыскивают. А кому капитал не светит, тут расстраиваются. Всю жизнь, бедные, на стройку кладут. Кто может, машинешку купит, только немногие могут. Да и не хватает техники надолго: железо не человек, устает быстро. Это хорошо еще, если мужик есть в доме… А Лена вон одна с ребятенчишком. Он у нее с собаку ростом, а она прет его в любую погоду в садик. Ну куда деваться, работать надо. Может, и мужа бы нашла, да как? Ей бы туфельки надеть, а она грязь сапогами месит. В кино сходить – в ночь возвращаться, темно... С электрошокерами ходим, а как же. Пожарные еще проезжают – у нас в прошлом году семь дач погорело. Скорые не отказываются, но трудно им. За Колей недавно приезжали, давление зашкаливало, встали уж где могли, пришлось его до машины вести с километр. Бросили нас на произвол судьбы. Перед выборами вспоминают, нынче в горсовет когда выбирали, так новый глава Кировского округа приезжал. Обещал ну все! И дорогу тоже, а нам больше ничего и не надо. Да мы не сильно поверили, привыкли уже спасаться как можем.
До Карбышево-2, на 500 метров дальше Аэрофлота, все по той же "взлетной полосе" новый глава района Андрей Горбачев не добрался и перед выборами. Николай Николаевич Соловьев, почетный ветеран Западно-Сибирской железной дороги, горько усмехается:
– Я нынче в избирательных списках на участке специально посмотрел – там только трое из нашего поселка расписались: мы с дочкой да баба Тоня.
Коммунизм ни Исаева, ни Соловьев так и не построили, но равны стали: поселок, который опекала железная дорога до начала своего реформирования в начале 21 века, оказался забыт городскими властями
Семидесятилетняя улыбчивая Антонина Павловна Исаева полвека отработала монтером пути. Коммунизм, говорит, строила, да что-то не получилось. Впрочем, не унывает: пенсия небольшая, 12 тысяч, но с голоду не умрет. Аптеки, медпункта нет – не страшно:
– Ну кто уж сильно заболеет, скорая приедет. Не быстро, конечно, но приедет же? Раньше к нам фельдшер приезжал, еще при советской власти. А теперь на кого надеяться? Сама хожу в город – и в аптеку, и в магазин. Таких цен ненормальных, как в нашем сельпо, в Москве, наверное, нет. Ничего, ноги носят, голова работает, иду потихоньку… Утром вышла – вечером дома.
– Дак никому не надо, – разводит руками Татьяна Александровна Лущенко, тоже монтер путей на пенсии. – Обращались и к мэру бывшему, и в управляющие компании, все говорят, мол, не добраться до вас. Дорога-то какая! В советское время и баня была, и кино крутили, даже елку в здании станции ставили… А теперь все забросили. Ну, мы-то дома можем посидеть, старые. Но у нас же дети, внуки – полторы сотни взрослых, полсотни ребятишек. Школьный автобус до Аэрофлота еще пробивается, а чтоб до нас дотянул, бегаем, ищем трактор, у путейцев просим.
Николай Николаевич живет в верхней части Карбышево-2, подальше от железной дороги – на этой улице квартиры в кирпичных домах на два хозяина давали "перспективным" работникам. Баба Тоня – в нижней: бараки для рабочих-путейцев, сложенные из шлакоблоков, вытянулись прямо вдоль магистрали. Коммунизм ни Исаева, ни Соловьев так и не построили, но равны стали: поселок, который опекала железная дорога до начала своего реформирования в начале 21 века, оказался забыт городскими властями. Нет его ни в схемах устройства водопровода, ни в планах по благоустройству. Все так же, как в конце 50-х, когда была построена станция. Вода – в колонке, туалеты – на улице. Даже обитатели единственного двухэтажного здания с вываливающимися из стен кирпичами бегают на двор, в деревянное дощатое строение, закрытое "от чужих" на амбарный замок. Две части одного поселка разделяет огромная зловонная свалка, растянувшаяся метров на сто. Сюда сбрасывают мусор и карбышевцы, и аэрофлотовцы, которые ходят на станцию по воду.
Соловьев за эту дорогу бьется с 2008 года. Пишет во все инстанции, собирает подписи. Однажды даже президенту звонил, правда, говорит, волновался сильно, сформулировал плохо, потому, считает он, и не отреагировал Путин. А вот Западно-Сибирская железная дорога в прошлом году пожалела бывших сотрудников – выделила балласт, освободившийся при капитальном ремонте пути. Несколько гор песка, гравия, щебня железнодорожники высыпали рядом со станцией, радуя ее жителей будущим ремонтом дороги. Но на письмо с вопросом "когда же" Владимир Казимиров, директор Управления дорожного хозяйства и благоустройства Омска, ответил: "Применение путевого балласта не представляется возможным, поскольку работы по ремонту проезжей части будут выполняться асфальтобетонной смесью".
– Ну вроде как им не надо, они лучше сделают, – плюется Николай Николаевич. – Горы эти кто-то увез, куда – не знаю. А теперь оказывается, что дороги нашей и в проекте еще нет! Нет, я больше нервы тратить не могу, старый уже. Молодым по наследству эту тягомотину передал, теперь Павел Кравченко занимается.
Павел Кравченко, военный пенсионер и, по собственному признанию, самый богатый человек на всю округу – на зарплату вахтовика-электрика прикупил проходимый грузовичок "Соболь", поселившись в Аэрофлоте в 2011 году, сразу начал выяснять, как обустроить дорогу. Год через суд добивался, чтоб признали ее бесхозной, еще через год городские власти взяли-таки трассу на баланс. В 2014 году Центральный районный суд Омска обязал мэрию отремонтировать дорогу до 1 января 2017 года, но мэрия попросила отсрочки до 2020-го. Суд отсрочку дал до 30 октября 2017-го. Законопослушный Кравченко ждал-ждал, да и вышел на пикет.
– Достали, – коротко объясняет. – Что суд, что не суд, а никакого движения! На третий день Сергей Фролов, исполняющий обязанности мэра, подошел: ну, понимаешь, денег нет… Я понимаю, но нам-то как жить? Правда, после пикета этого целая комиссия приезжала, осмотрели все. И опять ничего. Ясно, что зимой точно не сделают. В прошлом году такие заносы были, что и грузовики боялись сунуться. А года четыре назад водитель "Газели" погиб – застрял ночью на дороге, и вытянуть некому было.
Чиновники, напротив, надеются, что зима поможет. Как считает Михаил Горчаков, начальник отдела дорожно-массового хозяйства мэрии, будет наконец "зимний" асфальт – такой термин придумали в Омской области:
– Снегом дыры забьет, укатает, болото подмерзнет, сможем несколько рейсов общественного транспорта пустить. Следующим летом посмотрим, что нужно – капитальный ремонт или строительство, это же разные статьи расходов. Если ремонт, может, сами управимся. Если строить надо, то только в федеральную программу входить. У нас таких дорог полторы тысячи, а финансирование – 20 процентов от необходимого. Так что раньше 2019 года все равно не получится…
