15 августа зал в Индустриальном районном суде Барнаула был заполнен до предела. Здесь проходило второе заседание по делу 23-летней Марии Мотузной, которая обвиняется по ч. 1 ст. 148 (нарушение права на свободу совести и вероисповеданий) и ч. 1 ст. 282 (возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства). Доступ на заседание получили около 50 человек, остальные были вынуждены ждать на улице.
У стен суда собралась группа поддержки девушки и много журналистов, поскольку именно на это заседание должны были вызвать свидетелей стороны обвинения, всего семь человек. Наибольший интерес представляли две студентки Алтайского филиала РАНХиГС Анастасия Битнер и Дарья Исаенко – именно они фигурируют в деле в статусе тех, чьи религиозные чувства были оскорблены. По всем прогнозам, они должны были проигнорировать заседание. Что в итоге и произошло, однако судья Сергей Трушкин не стал рассматривать ходатайство о принудительном приводе девушек, поскольку не оказалось подтверждения, что они были надлежащим образом уведомлены. Вечером в среду стало известно, что девушки попросили предоставить им госзащиту – якобы после того, как были опубликованы их имена и фото, им стали поступать угрозы.
Бывшего молодого человека Марии Мотузной Максима оповестили, что он тоже является свидетелем обвинения, и он был в суде, но на этом заседании его показания заслушивать не стали. По словам Марии, он точно не намерен причинять ей вред своими показаниями. В итоге на суде был допрошен только представитель оператора мобильной связи, который подтвердил, что картинки сохранялись с устройств, находящихся в том месте, где проживает подсудимая.
Сама Мотузная держалась бодро, хотя накануне суда она заболела и даже намеревалась пропустить пикет "В защиту свободного Интернета", который проходил в Барнауле вечером 14 августа и собрал около 200 горожан. Несмотря на плохое самочувствие, она все же посетила акцию. В ходе судебного заседания обвиняемая была несколько шокирована тем, что судья не стал рассматривать ходатайство адвоката "Агоры" Алексея Бушмакова о переквалификации ч.1 ст.148 УК РФ (нарушение права на свободу совести и вероисповеданий) на ст. 5.26. КоАП РФ (нарушение законодательства о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях). В этот раз Бушмаков не присутствовал на заседании. Интересы Марии представлял только барнаульский адвокат Роман Ожмегов. В итоге заседание перенесли на 28 августа.
Роман заявил журналистам, что, согласно постановлению Конституционного суда, в судебном процессе над Марией Мотузной нарушается право на защиту, так как все отступления от процессуальных норм полагается устранить на стадии предварительного расследования. И сейчас суд должен вернуть дело на доследование.
– Нарушения, в частности, состоят в том, что экспертизы были проведены еще до ознакомления подозреваемой с постановлением о назначении проведения этих экспертиз. В связи с этим она была лишена возможности, как и ее защита, поставить свои вопросы на разрешение, определиться с экспертным учреждением. То есть определенные процессуальные действия, которые ей не были предоставлены в соответствии с законом, – заявил Роман Ожмегов.
Адвокат Марии Мотузной Алексей Бушмаков также ответил на несколько вопросов корреспонденту "Сибирь.Реалий".
– Есть ли четкие критерии, по которым принимается решение: будет ли в связи с так называемым "оскорблением чувств верующих" возбуждено уголовное дело или административное?
– Нет никаких четких критериев, судебная практика очень неединообразна, многообразна, каждый суд, кто во что горазд судит. У меня в практике был случай, когда мой доверитель на день рождения друга взял икону, наклеил на нее его фото и сделал такой подарок. Сфотографировал это и выложил ВКонтакте. Было возбуждено дело об административном правонарушении 5.26 КоАП. Но он ведь выложил в сеть, то есть, получается, совершил уголовно-правовой поступок! Точно так же, как Данил Маркин выложил в интернет фотографию Джона Сноу на иконе Христа.
Никакой гарантии нет, что вы закроете страницу, и друг ваш либо бывший друг не позавидует вам, например, не сохранит что-то и не отдаст в полицию
– То есть, если используешь интернет, то это уже уголовное преступление?
– Да! Но моего доверителя не осуждали по уголовной статье, только по административной. То есть это воля правоохранителя, правоприменителя, в данном случае Следственного комитета, как трактовать эти нормы. И мы как раз против широкой трактовки. Нет ни пленума, ни каких-то обзоров на эту тему. То есть судебная практика не закреплена.
– Это можно считать правоохранительным произволом?
– Я полагаю, что да. Это правильные слова на самом деле. Как хочу, так и делаю.
– Вы наверняка уже слышали, что ВКонтакте собираются вернуть пользователям возможность закрыть свою страницу для всех, кроме друзей. Как думаете, это поможет уберечься от таких дел?
– По одному из дел, которые были рассмотрены раньше, страница была закрыта. Это было года три назад, а сам эпизод – еще раньше. Девушка закрыла страницу, не почистив друзей. И там затесался один "мухомор". На странице началось обсуждение определенных тем, он сделал репост и отнес в полицию.
– То есть, прежде чем закрыть страницу, нужно почистить список друзей?
– Во-первых, это так. Во-вторых, много журналистов мне задавали вопрос, а вот у нас есть рабочий чат, и мы там обсуждаем всякое-всякое и скидываем туда всякие мемасики и картиночки. И в этом чате остаются те, кто уволился, допустим. Или их удаляют, но у них сохраняется прежняя история. И такой гражданин тоже может "стук-стук-стук", если он, например, на работодателя как-то обижен или еще что-то. То есть никакой гарантии нет, что вы закроете страницу, и друг ваш либо бывший друг не позавидует вам, например, не сохранит что-то и не отдаст в полицию. Потому что распространением считается, если это мем или любой материал увидело больше одного человека.
– Насколько для таких дел характерны процессуальные нарушения на этапе следствия и обращает ли внимание на них суд?
– Процессуальные нарушения – это неотъемлемая черта российского следствия, особенно по таким делам. Суды на это никак не реагируют. То есть они так и пишут: это не является существенным нарушением потому-то и потому-то. Вот и все. И у стороны защиты нет никаких инструментов в этом смысле. "Все нормально, все хорошо".
Никому бы не понравилось, если бы взяли его фото и разметили с негативными подписями
На пикете "В защиту свободного Интернета" накануне суда присутствовал барнаульский православный священник Александр Микушин – он даже выступил перед собравшимися, поддержав лозунги акции. В суд он не пришел, но согласился ответить на вопросы корреспондента "Сибирь.Реалий". Оказалось, что его позиция по отношению к подсудимой неожиданно поменялась.
– Вы будете выступать в суде?
– Сегодня с утра моя позиция несколько изменилась. Дело в том, что мне позвонил знакомый и сказал, что видел мое вчерашнее выступление на пикете в защиту Марии и других. Он также видел все картинки, сохраненные Марией, и его они оскорбили. Я понял, что картинок гораздо больше, а я видел только две из них. Посмотрел все и увидел реально кощунственные изображения и для меня как для священника тоже. Ведь там не только мемы, рисованные карандашом, но изображения реальных священников. Никому бы не понравилось, если бы взяли его фото и разметили с негативными подписями. Некоторые картинки я даже не стал рассматривать. Мой знакомый считает, что никто из ребят не раскаивается.
Мое желание примирить всех в этой ситуации осталось неизменным. Ситуация в социальных сетях не может не тревожить меня как священника. Я вижу, какая волна негатива идет на Русскую православную церковь и священнослужителей. Поэтому я не пошел на сегодняшнее судебное заседание, но я молюсь об умиротворении, о том, чтобы все было с добром, чтобы все примирились и простили друг друга.
– Вы посмотрели картинки, которые касаются именно дела Маши Мотузной?
– Да.
– Почему вы вообще решили вступиться за эту девушку?
– Я видел, как растет волна взаимной ненависти и осуждения в интернете, и просто хотел на нее повлиять, снизить этот градус. Я не считаю, что можно просто так посадить человека на шесть лет, но меня также тревожит судьба и тех девушек, которые выступают свидетельницами по делу Марии Мотузной. Ведь негатив перекинулся и на них. И все это происходит в социальных сетях.
– То есть вы готовы отказаться от тех слов, которые были сказаны на пикете 14 августа?
– Всегда нужно выслушивать две стороны, нельзя относиться предвзято. Сейчас я увидел еще одну сторону конфликта, но все равно считаю, что мир должен победить. Добро, любовь, мир, здравый смысл и милосердие. Но это должны понимать обе стороны. Игра в одни ворота не даст нам ничего.
– Не поступало ли вам рекомендаций от руководства снизить активность по защите "экстремистов"?
– Нет. Ничего такого я не чувствую.
– Как вы оцениваете предложение РПЦ, чтобы Мотузная признала себя виноватой и покаялась?
– Такое предложение было размещено на сайте Патриархии от лица высокого церковного чиновника Вахтанга Кипшидзе, который просто сказал, что в ситуации необходимо примирение. Я не вижу в этом ничего плохого. Это был бы самый благоприятный вариант в данной ситуации – взаимно простить друг друга. Это и по-христиански, и просто по-людски. Нужно простить друг друга и забыть это как страшный сон, извлечь какие-то уроки. Такова жизнь.
– Что вы в целом думаете о статье об оскорблении чувств верующих? Существует ли необходимость в ней?
– Я не юрист и не участвовал в разработке законопроекта, но я думаю, что у законодателей были какие мотивы. Может быть, они видят ситуации, когда чувствам верующих нужна защита. Но я лично всегда вижу врага только в себе самом. Я говорю себе: "Господи, как ты его еще терпишь?" Но есть люди, которые вполне могут оскорбиться видом топора, занесенного над горящим православным храмом. Цой пел: "Следи за собой, будь осторожен".
Мы живем в стране, где есть закон, в том числе и об оскорблении чувств верующих. Такова жизнь
– Есть такое мнение, что если вера человека сильна, то никакие картинки не смогут ее разрушить.
– Но ведь вера может быть и не сильна. Нельзя это сбрасывать со счетов.
– Сейчас вы бы пошли на этот пикет?
– Наверное, да. Я пошел бы поговорить с ребятами, узнать, откуда такое своеобразное чувство юмора. Свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого. Я понимаю, что мне нужно многое осмыслить. Но я знаю, что нужно разрешить ситуацию с добром и миром.
– Вы осуждаете некоторые картинки, но считаете ли вы, что этот проступок заслуживает возбуждения уголовного дела и суда?
– Мы живем в стране, где есть закон, в том числе и об оскорблении чувств верующих. Такова жизнь.
Между тем Мария Мотузная сообщила в Твиттере, что у священника Александра Микушина, который пришел ее поддержать на митинг, могут быть проблемы с руководством.
