Управление Минюста по Петербургу и Ленинградской области 8 февраля потребовало ликвидировать благотворительный фонд "Сфера", который является финансовым оператором "Российской ЛГБТ-сети".
Ведомство назвало основанием для ликвидации как формальные признаки ("несоответствие работы фонда целям создания некоммерческой организации, особенно имеющей статус благотворительной"), так и идеологические: фонд якобы не соответствует "основным традиционным семейным ценностям, закрепленным в Конституции РФ". Что это за ценности, в решении суда не сказано, однако в материалах, поданных в суд, сказано, что деятельность "Сферы" "идет вразрез с государственной политикой, нацеленной на сохранение, приумножение и развитие человеческого капитала". А в "путинской" Конституции, которая была принята в 2020 году, прямо прописана "защита брака как союза мужчины и женщины".
Пресс-секретарь фонда "Сфера" Диля Гафурова в интервью Настоящему Времени пояснила, что претензии, которые Минюст предъявляет фонду, связаны с "самим понятием ЛГБТ и ЛГБТ-деятельности: им кажется, что это идет вразрез с государственной политикой". Она также предположила, что претензии к фонду и попытка запретить его работу, "являются частью большой идеологической войны с Западом", которую ведут нынешние российские власти.
– Чем именно занимается ваша организация, можете рассказать?
– Мы работаем уже больше 10 лет. Помимо социально-правовой помощи, которую мы оказываем в отдельных случаях отдельным людям, мы ведем ряд различных дел в ЕСПЧ, в том числе разные дела "о гей-пропаганде", начиная еще с 2013 года, когда этот закон был принят в России. Мы в том числе занимаемся адвокационной деятельностью. Мониторим дискриминацию по отношению к ЛГБТ+ людям и затем подаем доклады в различные международные организации, в том числе в различные комитеты ООН. Каждый год благотворительный фонд "Сфера" вносит свой какой-то вклад в то, чтобы предоставлять альтернативную точку зрения на права человека в России.
В 2017 году, когда стало известно о преследованиях ЛГБТ+ людей в Чечне, фонд "Сфера", наши коллеги, партнеры, наши сотрудники в том числе, поспособствовали тому, чтобы вывозить людей, чтобы помогать им жить в благополучных условиях.
Наш вклад в ЛГБТ-движение довольно ощутим и мне немножко грустно думать о том, что же станет дальше, если этого всего не будет. Понятное дело, что будут люди, которые будут пытаться этим заниматься, но будет ли именно в какой-то последовательной форме это происходить – вопрос.
– Как вы узнали, что ваш фонд пытаются закрыть, когда к вам появились претензии у Минюста?
– Первые ощущения у нас появилось именно в октябре 2021 года: именно тогда началась наша внеплановая проверка по анонимной жалобе. Мы уже тогда понимали, что из этого может выйти что-то очень плохое, потому что мы видели определенные параллели с тем, как, например, все происходило с "Мемориалом". Мы понимали, что есть риск потенциальной ликвидации, уже тогда.
Проверка была совершенно монументальной, мы предоставили в Минюст более 5 тысяч страниц различной документации. Потом была длительная пауза. В декабре прошлого года мы получили от Минюста список так называемых "выявленных грубых нарушений". И увидели там, что нашими "грубыми нарушениями" является то, что в глазах Минюста мы не соответствуем самому понятию "благотворительного фонда" – потому что наша деятельность "не соответствует государственной политике". Но это довольно странно: некоммерческая организация не должна своей деятельностью соответствовать государственной политике!
Претензии Минюста казались нам по большей части идеологическими, а не правовыми. Соответственно, мы предоставили ведомству наши возражения. Обычно в рамках этого процесса в ответном возражении Минюст должен прислать организации предписание об исправлении нарушения. Но Минюст обошел это и сразу напрямую отправился с иском в Санкт-Петербургский суд.
– Вы сказали, что считаете претензии к вам "идеологическими". В чем они заключаются?
– Мы наблюдаем масштабные преследования правозащитной деятельности в России. Не только правозащитной. В принципе, такой способ выстраивания государственной политики, когда власти говорят: "Есть определенный подход к самому принципу прав человека, к свободе слова, к свободе самовыражения". И говорят, что мы не можем это трактовать своим образом. Что это не что-то универсальное. Что есть определенные "российские ценности", в рамках которых мы это трактуем, и ряд организаций под это не подпадает.
Все это является частью какой-то большой идеологической войны с Западом, наверное, даже политическим курсом.
С другой стороны, мы видим сейчас в российской политике очень жесткий поворот в сторону так называемой "идеологии традиционных ценностей". Этот поворот уже был в 2013 году, были первые какие-то попытки, в том числе так называемый "закон о гей-пропаганде", это была такая первая попытка. Декриминализация домашнего насилия тоже подпадает под попытку установки какой-то культуры традиционных ценностей – все это часть одного целого. И сейчас мы видим, что вот появился список "традиционных ценностей", есть идеи с созданием "списка токсичного контента", куда также подпадет, например, ЛГБТ.
Мне кажется, что речь идет о масштабном преследовании в принципе ЛГБТ-активизма. Потому что даже то, что мы видим в иске Минюста по отношению к нам, – это открытая претензия к самому понятию ЛГБТ и ЛГБТ-деятельности. Им кажется, что это идет вразрез с государственной политикой.
– Если ваш фонд будет ликвидирован, как это произошло с правозащитным центром "Мемориал", к чем это приведет?
– Если ЛГБТ-фонда "Сфера", старейшего и крупнейшего такого фонда в России, не станет – то у меня создается впечатление, что и само ЛГБТ-движение будет сильно изранено и может быть, вообще сойдет на нет. Люди будут бояться дальше этим заниматься, потому что они будут видеть, что присутствует некое табу на эти темы в публичном пространстве.
Мы, безусловно, видим параллели между нашим делом и делом "Мемориала". Мы будем продолжать бороться до последнего и работать до последнего, помогать людям и их близким. Мы не хотим оставлять людей без помощи. Но именно для ЛГБТ-движения в российском пространстве сегодня никакого сценария нет. И у меня создается впечатление, возможно, личное, что в рамках этого дела сейчас решается судьба всего ЛГБТ-активизма в России.
