С начала военного вторжения российских войск 24 февраля Украину покинули более полутора миллионов человек, по информации верховного комиссара ООН по делам беженцев. По данным властей Украины, за это время погибли несколько тысяч мирных жителей.
В Украине российские войска продолжают обстрелы городов и объектов гражданской инфраструктуры, из-за этого многие не могут покинуть населенные пункты даже по "зеленым коридорам". Власти России настаивают, что наносят удары исключительно по военным объектам украинской армии, и обвиняют военных Украины в нарушении режима прекращения огня.
Украинский военный эксперт Олег Жданов во время специального эфира Настоящего Времени рассказал о том, что происходит в Украине, возможна ли всеобщая мобилизация в России, об угрозах Путина ядерным оружием и о российских военнопленных в Украине.
— Скажите, пожалуйста, в Ирпень уже зашли российские военные. Что дальше? Можно ли сейчас спрогнозировать дальнейшую ситуацию?
— Они пытаются создать плацдарм для наступления на Киев. Кстати, очень удивительно, что они так бьются за Ирпень, потому что это тупик. Там взорваны все мосты сообщения с Киевом, и оттуда развивать наступление на Киев – это просто сумасшествие с военной точки зрения. У них нет успеха в продвижении на запад, чтобы окружить Киев, поэтому со злости начинают лупить по нашим мирным домам, мирным жителям. Но это уже обыкновенный фашизм.
— Возможно ли использовать Ирпень, если там закрепятся российские военные, для обстрелов жилых кварталов Киева из артиллерии, если там расположить артиллерийские установки, "Грады"?
— Да, если в районе Ирпеня или Гостомеля расположить ракетные комплексы "Точка-У", которые сейчас в экстренном порядке Россия сняла с хранения, потому что они их уже собирались снимать с вооружения, и перебросила в Беларусь. Эти комплексы сейчас двигаются где-то в колоннах в направлении Киева. Вполне возможно, что они могут там появиться, и оттуда "Точка-У" достает на дальность 110 километров. Да, они могут обстреливать территорию города с этих позиций. Мы принимаем меры для того, чтобы обезопасить и уничтожить эти комплексы еще на марше.
— Я правильно понимаю, что в первую очередь речь идет о беспилотниках "Байрактар", или это какое-то другое вооружение?
— Да, это могут быть беспилотники "Байрактар", может быть авиация – все что угодно. Может быть, когда они придут в район сосредоточения, мы накроем их артиллерийским огнем. В любом случае эти колонны сейчас усиленно ищутся разведкой, отслеживается их место передвижения. Нам надо знать, где они остановятся, для того чтобы их накрыть.
— В режиме боевых действий, в режиме, когда в небе российские истребители, штурмовики, как возможно проводить эту воздушную разведку, чтобы находить эти "Точки-У", которые движутся к Киеву? Насколько это легко и просто?
— Нет, это сложно. Но я вам скажу так, что мы, несмотря на то, что НАТО боится закрыть нам небо, принимаем меры для того, чтобы закрыть его максимально своими силами.
— Накануне мы в редакции обсуждали такой вопрос. Заканчивает летное училище какой-нибудь российский военный, это достаточно сложная профессия, наверное, он получает достаточно хорошую зарплату. И вдруг этого военного посылают бомбить мирные украинские города, мирные жилые кварталы в Киеве, в Харькове, в Чернигове. Почему эти российские пилоты, которые достаточно неплохо живут, соглашаются на такую работу? Они могут отказаться от этого? Или они не понимают, что они бомбят жилые дома?
— Нет, они все прекрасно понимают. Я же привел пример летчика из Сирии. Он же видел даже результаты своей бомбардировки. Российская армия потом зашла в Алеппо, правда, они его так и не взяли, потому что ввиду того, что город был разрушен, сирийское ополчение ушло из этого города, российские войска вошли уже в брошенный и полностью разрушенный город. Они все прекрасно видят. Но летчики ведут бесконтактный бой, они не видят эту кровь, смерть, крики, стоны и разрушения. Они видят это только из кабины своего самолета издалека, они не находятся так, как в репортаже наша женщина, которая выходила под огнем российских войск из Ирпеня. Поэтому они соглашаются.
Кстати, вчера один из сбитых летчиков, капитан – семь орденов, куча медалей. Вы представляете, что это за бомбардировки, в том числе и жилых кварталов, и гражданского населения? То есть он герой-орденоносец, он думает, что он герой-спаситель. А на самом деле он военный преступник и убийца.
— Насколько я понимаю, если российские военные в Сирии катапультировались и их ловили местные, то их сразу же лишали жизни. В Украине все не так?
— Они пытались и у нас, кстати, отрабатывать, как и в Сирии. У них есть эвакуационные группы на вертолетах огневой поддержки, которые срочно вылетают за пилотом. Вы в своем репортаже очень правильно заметили, что подготовка летчика – это очень сложное, очень длительное и дорогостоящее мероприятие. Поэтому за каждого летчика они борются, так же, как и мы. У нас даже было, что высылали за летчиками эти группы эвакуации, но мы сбили эти вертолеты, которые прилетели за летчиком.
— А если говорить о закрытом небе. Страны НАТО отказываются закрывать небо над Украиной. Как вы можете оценить этот риск? Если закроется небо, если будут сбивать российские самолеты над Украиной, действительно ли Россия может вступить в войну со странами НАТО?
— Дело в том, что не вступить в войну со странами НАТО. В том-то и дело, что объявление бесполетной зоны – это значит, что тот, кто объявляет бесполетную зону, он гарантирует, что любой летательный аппарат, залетевший в эту зону – это ракета, самолет или вертолет, – они будут сбиты. Получается, что система ПВО стран-членов НАТО должна сбивать все летательные аппараты, которые влетают в эту зону. Кстати, включая и наши, потому что если зона бесполетная, значит, она бесполетная для всех: и для нас, и для русских.
Так вот сбивание американской системой ПВО, расположенной в Польше, российского боевого самолета – это война, это контактный бой между двумя странами. Именно поэтому НАТО боится оказать нам эту помощь. Поэтому НАТО категорически, как сказал Пентагон, даже не рассматривает вопрос закрытия неба.
— Сейчас нет информации о том, что российские военные продолжают стягиваться к украинской границе, но при этом в Пентагоне говорят, что уже 92% всей мощи, которая была сосредоточена, уже в Украине. Как вы считаете, означает ли это то, что дней этой войны осталось не так много?
— Я бы сказал, что месяцев этой войны осталось не так уж много. Да, действительно, за счет того, чтобы не поднимать градус социальной напряженности в обществе, Россия не объявляла мобилизацию. Они из существующих частей позабирали личный состав и укомплектовали эту группировку в 120 тысяч, которая была сосредоточена вдоль наших границ. И эта группировка уже вся вошла в Украину. И на сегодняшний день у них действительно оперативного резерва нет. Они даже не могут те части, которые остались на европейской территории России, поднять по тревоге и перебросить в Украину, потому что там нет личного состава – там остался минимум для обеспечения жизнедеятельности части.
Есть информация из источников в России, что Путин уже несколько дней в раздумьях – подписывать указ о мобилизации или не подписывать, вводить военное положение или не вводить. Почему – потому что ему надо где-то взять войска. Отсюда разговоры о том, что Путин сильно давит на Лукашенко, обращался к Казахстану, обращался к Таджикистану с просьбой предоставить ему войска хотя бы в рамках ОДКБ. Вроде как официально никто давать войска не хочет, но мы не исключаем, что, может быть, Таджикистан или Казахстан согласятся предоставить войска под чужим флагом, вроде как под российским флагом. Мы точно знаем, что настроения в армии Беларуси сегодня антивоенные.
Всегда агрессор, если он нападет и не достигает успеха, он в какой-то момент приходит к тому, что он вынужден применять негуманные методы ведения войны. Он не может нарастить боевой потенциал, у них спадает наступательный потенциал. Последние сутки активных наступательных действий они не проводили. Поэтому они прибегают к ракетным войскам и артиллерии, к дистанционному бою и лупят больше не по военным объектам, потому что уже, наверное, до них дошло, что в пунктах постоянной дислокации частей ничего нет – вывезено все, части ушли воевать на фронт. Поэтому они обстреливают мирное население для того, чтобы создать панику и хаос, чтобы население подняло лозунг: "Мир любой ценой". Именно поэтому Россия прибегает к таким методам. Кстати, эта неделя, с понедельника, будет решающей, и мы посмотрим, куда будет склоняться чаша весов в этой военной кампании.
— Если предположить тот вариант, что Владимир Путин захочет подписать этот указ о мобилизации, введет военное положение в России, – что дальше?
— Это будет социальный взрыв, он поэтому его и не подписывает. Дело в том, что, подписав указ о мобилизации, Путин фактически признает поражение российской армии перед армией Украины. Проблема Путина в том, что он за 10 суток войны не может предъявить российскому обществу ни одной победы. Даже, допустим, взяли они Херсон – хорошо, вы взяли Херсон, вы видите, в Херсоне идут украинские митинги, люди с украинскими флагами гоняют оккупантов по всему городу. А те отстреливаются в воздух только в целях собственной безопасности.
Второе, смотрите, пока он их отловит, я не оговорился, именно "отловит", потому что там настроения тоже – посмотрите, что пишет региональная пресса в России: там уже начинают приходить похоронки на российских солдат. И настроения уже совсем другие, у россиян начинают открываться глаза, что что-то не так. Поэтому я не думаю, что он решится на этот шаг. Отсюда и ядерный шантаж всего мира, отсюда и приведение этих ядерных сил сдерживания в особый режим дежурства.
— По поводу ядерного шантажа скажите, пожалуйста, как вы считаете, это всего лишь угроза, или сейчас уже сложно сказать, способен ли Путин нажать ту самую мифическую красную кнопку?
— Я думаю, что он способен. Я даже не буду гадать – он способен. Но это будет удар [не по нам] – по нам вообще нет смысла наносить, потому что зачем превращать в ядерную помойку то, что ты хочешь захватить, то, без чего ты не можешь жить, не можешь успокоиться и не можешь объявить о воссоздании империи, СССР 2.0. По Европе – тоже маловероятно. Я думаю, что это приведет просто к ядерной войне – будут ответные удары. Допустим, возможный вариант – это превентивный ядерный удар по какой-то военной базе НАТО в акватории Мирового океана.
— Как вы думаете, Запад испугается?
— Запад будет поставлен перед дилеммой: либо сдаваться, что для них катастрофично, тогда Путин – властелин мира, это вообще за гранью разумного, либо наносить такой же превентивный удар в ответ по территории России. Таких баз, как в России, у НАТО нет по всему миру. А это может быть превентивный удар по тому же Валдаю, по тому же бункеру, в котором прячется Путин.
— Я бы хотел поговорить с вами по поводу пленных. Советник главы офиса президента Арестович сказал в интервью о том, что в Украине уже столько пленных российских военных, что даже собираются создавать лагеря, согласно Женевской конвенции. Объясните, что это могут быть за лагеря? Какие там будут права у этих пленных? И вообще о каком количестве пленных может идти речь сейчас?
— Количество пленных приближается уже к измерению тысячами. По поводу лагерей – открывайте Женевскую конвенцию, там все написано. У нас уже работает Международный Красный Крест, и мы будем обращаться через Международный Красный Крест в ООН для того, чтобы Европа и страны – члены ООН помогли нам создать эти лагеря в точном соответствии с Женевской конвенцией. Там будет ограничено их перемещение, но мы будем соблюдать все нормы питания, расположения и бытовых условий содержания военнопленных.
Почему мы сразу же позвали Красный Крест – потому что на первом этапе переговоров, когда переговорщики консультировались с Москвой, они получили распоряжение из Москвы, которое даже их шокировало, – никаких гуманитарных вопросов не обсуждать: ни обмен пленными, даже отказались забирать тела убитых солдат. Поэтому мы прибегли к помощи Международного Красного Креста, чтобы они помогли нам с вывозом этих тел. Чтобы вы понимали, тела вывозят КамАЗами. Железная дорога Украины уже предоставила 20 вагонов-рефрижераторов для сбора тел и подготовке их к отправке в Российскую Федерацию.
— И пока никто не собирается принимать эти тела?
— Да, самое страшное, что Россия отказывается принимать даже своих убитых солдат.
— Владимиру Путину российские военные никак не предоставляли сценарий, что "мы можем потерпеть поражение"? Почему этот приказ был отдан, несмотря на то, что количества 120 тысяч недостаточно для того, чтобы оккупировать всю Украину?
— Все очень просто. Дело в том, что Россия никогда не вникает в детали. Они допустили второй раз подряд одну и ту же ошибку. Они в 2014 году надеялись, что "русский мир" будут встречать с хлебом и солью. И сейчас пленные солдаты рассказывают, что им говорят: "Ваша задача – приехать в определенный район и занять оборону. Местные вас будут приветствовать, сопротивления никто оказывать не будет". Поэтому они рассчитывали на легкую прогулку.
Путин сам пытается взять ситуацию в свои руки, а именно – принятие законопроектов: 15 лет за отрицание войны и прочие. Он на пороге принятия решения о введении военного положения хотя бы частично – на этих территориях, прилегающих к границам Украины.
Кстати, ближайшее окружение тоже сильно давит на Путина, потому что они понимают, какой коллапс: у них имущество арестовывают. Все, что было награблено непосильным трудом – счета, недвижимость, – это сейчас все потихоньку начинает арестовываться. И они требуют от него какого-то решения. Либо нужна победа, а победителей не судят – они властелины мира, либо надо что-то решать с этой войной и как-то договариваться с Западом. В первую очередь они теряют свои деньги и свой капитал.
Но Путин не пойдет ни на какие уступки. Он именно и затеял эту войну для того, чтобы полностью разорвать все связи с Западом. И не только свои связи, а в первую очередь и связи своей элиты, своего окружения для того, чтобы потом стать партнером Китая. А Украину он просто тянет с собой, потому что без Украины, как он думает, он не построит империю.
