Бойцы "Русского добровольческого корпуса" заявили, что 6 апреля они проникли с территории Украины в Брянскую область, где выполняли "боевые задачи". В телеграм-канале организации размещено видео, на котором в том числе показана стрельба, но с кем воюют бойцы – непонятно. Однако и губернатор области, и российское Минобороны отчитались, что пресекли попытку проникновения диверсионной группы и якобы бойцы, понеся потери, отошли на территорию Украины.
О том, действительно ли это были диверсионные группы, и о том, почему их боится российская власть, – рассказал Настоящему Времени бывший депутат Госдумы РФ Геннадий Гудков.
– В прошлый раз вы говорили, что вылазка "Русского добровольческого корпуса" в Брянской области – это такая пиар-акция этой организации. Сейчас что это было? Вторая вылазка – это тоже пиар-акция?
– Это уже продолжение работы. Они формируют разведывательные диверсионные группы, насколько мне известно. И эти группы, наверное, будут действовать в ближайшее время в тылу. Я так понимаю, что это одна из задач, которую ставят перед собой те ребята, которые собрались в этом подразделении. Оно не очень большое, но тем не менее там подготовленные бойцы. Я сомневаюсь, что они понесли потери и ушли ни с чем, потому что обычно бывает так, что в разведывательной диверсионной группе пять или десять человек, а на их поиски и устранение поднимают сотни, потому что разный уровень подготовки, вооруженности, мотивированности и так далее. Разведывательные диверсионные группы – это штука серьезная. Недооценивать их нельзя.
– В тех роликах, которые публикует "Русский добровольческий корпус", кроме общения с местным населением все время показаны еще какие-то боевые действия, стрельба. У меня вопросы к этим боевым действиям: реальная это стрельба или постановочная? Вы понимаете, с кем РДГ воюет в селах Брянской области?
– Я думаю, что пока идут постановочные акции, извиняюсь за театральный язык. Я думаю, что там не было никаких целей, они не будут воевать с мирным населением – это совершенно точно, им это не нужно. Но если там были бы вооруженные подразделения и какие-то объекты, они могли бы, конечно, по ним работать. Я думаю, что это больше такая учебно-тренировочная вылазка, нежели она преследует какие-то конкретные задачи и цели.
– А могут ли такие вылазки показывать, что на самом деле граница России особо не защищена, если там могут проникать диверсанты?
– Как это не защищена? Сейчас идет война. Там все защищено. Там линия фронта, там всякие засады, заслоны и так далее.
– Получается, что "Русский добровольческий корпус" легко проникает на территорию России?
– Как мы видим, проникает, да. Я так полагаю, что Россия не готовилась к серьезным вылазкам разведывательных диверсионных групп. Для нее это неожиданность. Понимаете, когда ты думаешь, что ты будешь наступать, а тебя там будет с цветами, розами и караваями хлеба встречать местное население, наверное, там наши головотяпы даже не думали готовить какие-то препятствия на пути разведывательных диверсионных групп. А сейчас они столкнулись с этой проблемой. Я не знаю, как они будут ее решать.
– А вы можете предположить, почему выбрана именно Брянская область? Месяц назад в начале марта и сейчас – не Курская, не Белгородская, не Ростовская?
– Может быть, там им удобно действовать: проще проникать, гуще леса. Я когда-то был на родине жены в Брянской области, там же есть партизанская поляна: километров 20 в лес едешь, едешь по этой дороге, и только там глубоко в лесу стоит мемориальный комплекс, посвященный партизанам. Действительно впечатляет эта длительность леса, который тянется на десятки километров. Может быть, они проходят сквозь лес – я не знаю. Это надо спрашивать их самих, почему Брянская область.
– При этом и российские власти, и российское Минобороны заявляют о том, что это украинские диверсанты, украинские националисты проникли на территорию России. "Русский добровольческий корпус" говорит, что это они действуют на территории Брянской области, что нет там украинских националистов и диверсантов. Почему Минобороны России или российские власти этого не признают?
– Чтобы не создать прецедента. На самом деле ситуация такая. Если бы украинцы не сдерживали формирования вооруженных подразделений из россиян, там сейчас были бы тысячи и десятки тысяч. Вот это подразделение, которое есть, оно небольшое по численности – и, как я понимаю, оно сдерживается искусственно: законодательными ограничениями и практическими шагами.
Наверное, они о себе заявляют, хотят значить больше и что-то делать больше, хотят, наверное, больше влиять. Тысячи россиян подали уже туда заявления – это я точно знаю от тех же украинцев. Но украинцы пока эти заявления рассматривают в час по чайной ложке.
– Почему украинцы не дают действовать русским добровольцам?
– Я недавно был в эфире, и как мне сказала одна из ведущих: "Мы боимся, что вреда будет больше, чем пользы". Но это очень странная позиция, потому что истории всех войн – современных и войн в прошлом – показывают, что всегда используют тех, кто готов сражаться и воевать. Тем более те люди, которые рвутся в этот "Русский добровольческий корпус", они идейно мотивированы. Это я знаю, потому что мне время от времени приходят какие-то обращения.
Даже без вербовочной работы тысячи людей заявили о готовности войти в этот корпус. А если еще какую-то проявят активность в этом отношении, это будут десятки тысяч, поверьте мне. И для того, чтобы сказать, что этого ничего нет, естественно, российское Минобороны будет это все скрывать и заявлять, что прилетели инопланетяне или еще кто-то. Потому что когда люди увидят, что, оказывается, можно уйти в Украину и там бороться с путинизмом с оружием в руках на территории Украины – это может оказаться заразительным примером. Я полагаю, что путинисты боятся этой рекламы.
