Россия за год войны стала мировым лидером по количеству введенных против нее санкций. Первые санкции начали вводить за два дня до полномасштабного вторжения в Украину, 22 февраля 2022 года, – это было реакцией на признание Москвой независимости так называемых "ЛНР" и "ДНР". Уже к апрелю их количество приблизилось к 10 тысячам. Кроме санкций против российских политиков, пропагандистов и спортсменов, поддержавших войну, Евросоюз, США и страны "большой семерки" ввели ограничения на покупку российских нефти и газа. По оценкам финского исследовательского центра CREA, Россия в январе теряла в день около 160 млн евро от нефтяного эмбарго и потолка цен, а после вступления в силу эмбарго на нефтепродукты сумма ежедневных потерь должна была вырасти еще на 120 млн евро.
По оценкам экономистов, все эти меры медленно, но все же начали отражаться на российском бюджете. В январе российский Минфин выпустил отчет, в котором сказано, что сборы российского бюджета в январе 2023 года рухнули на 35%, а расходы – увеличились на 59% по отношению к январю прошлого года. В итоге дефицит российского бюджета в январе составил почти триллион и 760 миллиардов рублей (около 25 миллиардов долларов). Это в 14 раз больше, чем год назад, и это рекордный показатель с дефолтного 1998 года.
О влиянии санкций на российскую экономику Настоящему Времени рассказал российский экономист, доктор экономических наук Игорь Липсиц.
– Девять пакетов санкций принято против России Евросоюзом, десятый готовится, введены ограничения на газ, на нефть, на банковские операции, ряд банков отключены от SWIFT. Почему российская экономика через год после начала большого вторжения до сих пор выглядит стабильной?
– Смотрите, это же все-таки очень большая страна с очень большой экономикой и довольно бедным населением. И, что называется, если ты лежишь на дне по доходам, то тебе особенно падать некуда. Надо понимать, что в России есть масса людей, которые настолько бедны, что им особо терять почти нечего. Они живут своим трудом, своим подсобным участком. И от того, что происходит в большой экономике, им ни горячо, ни холодно. У нас, как вы знаете, более 20 млн человек в России живет ниже уровня бедности.
Конечно, экономика не рухнула, она и не могла рухнуть сразу. Но она начала очень нехорошо меняться, она начала разрушаться. Это мы тоже видим. До 24 февраля прошлого года это была стагнирующая экономика, почти не растущая. А сейчас мы видим картину в экономике, где гражданская часть умирает, скукоживается, а растет только военная часть. Поэтому российские экономисты, которые почестнее, перестали смотреть на показатели валового продукта – того, что отражает масштабы производства боевой техники, рытья окопов и тому подобных вещей. Мы смотрим на то, что происходит с бюджетом страны, с потреблением в розничной торговле. Вот на это мы смотрим, и тут мы видим действительно нехорошую картину. Россия, что называется, оказалась в очень тяжелом финансовом положении. Может быть, январь еще не так характерен, но если посмотреть тренд за год с начала боевых действий на территории Украины, то картина достаточно нехорошая.
И видно, что государство уже, что называется, переживает тяжелейшую финансовую катастрофу. Оно сначала отобрало деньги у "Газпрома", потом у "Роснефти", дальше пришла идея отнять деньги у большого бизнеса по принципу: если ты большой, то отдай. И уже сейчас вводится дополнительный налог на все компании с большими доходами, с большой прибылью. Уже ситуация такая тяжелая финансовая. Сейчас среди экономистов идет дискуссия – какой будет дефицит бюджета в этом году. Он должен был быть около трех триллионов. Уже очень похоже, что он будет не менее шести триллионов. Государство отнимает прибыль у бизнеса, срочно наращивает свои долги и так далее. В этом смысле финансовая ситуация в России становится очень нехорошей и опасной.
И, конечно, главное – это то, что Россия очень сильно попала в беду. Она потеряла свой главный партнерский путь по внешней торговле: Европа – США. Она разворачивается, ориентируется теперь на Азию. А Азия не может столько потребить, Азии столько не нужно. В России уже тяжелая ситуация в черной металлургии. Все говорят про нефть и газ – посмотрите на металлургов, у них сейчас 30 млн тонн стали девать некуда, потому что российской экономике столько стали не нужно, Европа не берет, США не берет. И Индия с Китаем не возьмут – у Индии своя металлургия посильнее, чем в России.
Поэтому, конечно, какие-то отрасли начинают рушиться. Мне говорят: "Автомобильный рынок восстанавливается". Но посмотрите, что там произошло. Там сейчас половину российского рынка грузовиков занял уже Китай. Это называется импортозамещение. Просто вместо массового производства грузовиков на территории России и поставок грузовиков из Европы и США мы покупаем теперь китайские грузовики.
Россия теряет потенциал для роста, Россия теряет потенциал даже для сохранения экономики. Она убивает возможности будущего восстановления экономики. И это еще только, что называется, прелюдия, потому что дальше варианты с экономической точки зрения все нехорошие.
– Можете их обрисовать?
– Если Россия проигрывает, то ей придется платить репарации, любым образом компенсировать потери Украины. Естественно, что российское руководство постарается до этого дело не довести. А не довести можно единственным способом: продлевать боевые действия до бесконечности. Но это значит бесконечно долгие санкции, это разрушение финансовой системы. И тогда, конечно, начнется уже тяжелая ситуация, потому что уже проедается очень быстро Фонд национального благосостояния, наращивается госдолг. Дальше население и компании будут втянуты в систему одалживания государству, начнутся практически принудительные облигационные займы для населения. Это то, что будет следующим шагом. Потому что деньги кончатся, а взять их неоткуда. Мы проедаем последние остатки запасов, которые были в 2021 году. А теперь уже, что называется, с колес отбирают у бизнеса. Это означает, что будет расти налоговое бремя, отнимают прибыль. А как тогда перестраивать экономику, как осуществлять импортозамещение – на какие деньги? Все становится очень смешным и нереальным.
Поэтому, конечно, начинается очень большая, долгая и очень тяжелая полоса для российской экономики. И в этой полосе нет сценариев, которые были бы легкие, хорошие, которые бы выводили на быстрое восстановление экономики.
– Даже независимо от того, когда закончится война?
– Абсолютно. Санкции же быстро не снимут. Мы знаем, что санкции будут действовать десятилетиями, пока Запад не убедится, что Россия более не будет осуществлять какую-то военную операцию по отношению к другим странам. Поэтому ввели санкции довольно быстро, а отменять будут долго. И обратите внимание, если мы берем рынок газа, то там Россия сама перекрыла поставки. Но Европа очень быстро переориентировалась. Посмотрите на фантастические темпы строительства терминалов для СПГ в Германии. Идет перестройка, и России уже просто некуда будет возвращаться с газом. Эти трубопроводы будут уже никому не нужны. Да, вот это такая беда.
Сейчас Россия уже дошла до того, что истерически пытается затеять спекуляцию на рынке нефти. Объявлено о том, что сначала Россия вроде на пять процентов сократит добычу нефти, но уже есть информация, что, возможно, сокращение будет и больше. Надежда на то, что Россия уйдет с нефтяного рынка, цены поднимутся и государство будет получать доход. Но есть очень большая опасность, что это свободное место займут другие. Если посмотреть на Иран, то у него вообще стоит куча полных нефти танкеров у берегов. Они готовы отправиться в любой момент, если только им дадут эту возможность. Это заместит то, что уйдет с Россией, очень быстро и легко. То есть Россия начинает уже очень опасные спекулятивные игры, чтобы как-то исправить свою финансовую ситуацию. Боюсь, что это может не получиться.
– Можно ли прогнозировать, когда у России закончатся деньги на оружие?
– Я думаю, что они не закончатся. Потому что, повторяю, экономика будет расти по принципу: военное растет – гражданское падает. Это модель Советского Союза, который, если вы помните, десятилетиями участвовал в гонке вооружений, пытался обойти США по объему оружий. В итоге народ обеднел до крайности и с удовольствием отказался от Советского Союза, не встал на его защиту. Народ сильно обеднел, но на армию и на вооружение деньги тратились, и долго будут тратиться.
Поэтому я не думаю, что будет происходить сжатие финансирования военных расходов. Этого не будет. Экономика будет разрушаться, будет беднеть население, будет расти недовольство. Во что оно выльется, мне сказать сложно. Конечно, сейчас уже очень многие люди, входящие в правящую элиту, очень многое потеряли. Они для будущего России значат больше, чем народ – он в данном случае не играет большой роли в России. А вот те, кто находятся при деньгах, при власти, в силовых структурах, – они теряют доходы, им становится невесело жить. Да, ты силовик, а крышевать-то некого. Бизнес сжимается, доходов у него нет, отжать у него нечего. Так что безрадостно.
