Центр восстановительной терапии для воинов-интернационалистов имени М. А. Лиходея (ЦВТ) открылся в подмосковной Рузе в 1991 году. Еще одно подобное учреждение должно было располагаться на Байкале, но власти передумали: в первые годы после развала Союза было не до реабилитации ветеранов Афгана. Подмосковная клиника так и осталась единственной в стране. С тех пор в ней ежегодно проходят лечение в среднем пять тысяч человек. Однако в последние годы Центр восстановительной терапии находится на грани закрытия.

Ветеран афганской войны Джаматудин Исмаилов рассказывает, что впервые приехал в Центр восстановительной терапии в 2011 году, а до этого даже не знал, что в России для воинов-афганцев существуют программы реабилитации. Теперь приезжает каждый год вместе с женой на две-три недели. Рассказывает, что после лечения у него перестает болеть голова, хотя бы на какое-то время.

"Призван я был в 1983 году, сначала в Туркмению – там проходила учебка полгода. Потом нас отправили "за речку" – так называли Афганистан. Контузию как получил: подорвался на фугасной мине, выкинуло. Как это называлось в фильме: очнулся – госпиталь", – вспоминает ветеран.

После лечения Исмаилов вернулся обратно на войну. Закончил службу в 1985-м, но последствия контузии сказываются до сих пор. Но он не считает себя "тяжелым": "Там были и без руки, и без ноги, и с увечьями такими, и головы, не дай Аллах. Вот тут, в санатории, посмотрите: есть и с осколками, и с пулями боевые товарищи".

Как и многие здесь, лечиться Исмаилов не хотел – не позволяла гордость. Врачи реабилитационного центра рассказывают, что справиться с такими странностями ветеранов-афганцев иногда сложнее всего. Например, некоторые обижаются, если центр называют санаторием. Говорят, санатории для пенсионеров, а они – военные. Сложнее всего убедить ветеранов в том, что они могут доверять людям.

Психолог, а в прошлом сам ветеран войны в Афганистане, Владимир Шаинов поясняет, что когда человек участвует в военных действиях, у него меняется психика: у него есть четкое разграничение свои – чужие.

"Когда они возвращались, они не понимали, где они оказались, потому что привыкли к этому братству фронтовому, привыкли к взаимопомощи, участию друг в друге. А тут они остались один на один со своими всеми этими [проблемами]".

Владимир Шаинов служил военным хирургом. БТР, на котором он ехал, подорвался на мине, и после тяжелейшего ранения Владимиру пришлось восстанавливаться самому. Ни про какие программы реабилитации, тем более про программы психологической помощи, он даже не слышал.

"В течение года я восстановился, хотя главный хирург Советского Союза тогдашнего мне сказал: "Не надейся ни на что". Тем не менее, я встал на ноги и хожу до сих пор спокойно, – рассказывает психолог. – Меня просто комиссовали и забыли, практически как и всех остальных афганцев".

Несколько лет назад в ЦВТ имени Лиходея работали 600 человек, теперь их осталось только 350. Причина в том, что в 2015 году центр лишился госфинансирования. Осенью 2018 года в здании даже отключили электричество за долги. Генеральный директор Александр Костров рассказывает, что тогда с трудом, но смог найти 50 млн рублей, чтобы погасить долг.

"Денег не было заплатить эти долги, я бы и рад их заплатить, но их просто не было. Повара притащили самовар сюда, дотащили его до зимнего сада, где электричество работало, включили самовары, начали что-то сразу кипятить, чтобы детей, которые были, накормить плюшками, пирожками", – вспоминает Костров.

Сейчас бывшие воины-афганцы лечатся в ЦВТ за счет ветеранских организаций, которые же и решают, кто поедет на лечение, а кто – нет. Сам Центр восстановительной терапии существует фактически за счет пациентов, не имеющих отношения к Афгану, но готовых платить за услуги.

Каким образом будет решаться денежный вопрос в будущем и сможет ли центр работать дальше, неизвестно. Государственное финансирование единственному в России медучреждению, где могут проходить реабилитацию воины-интернационалисты, возвращать не планируют.