Во время совещания по экономическим вопросам президент России раскритиковал резкий рост цен на базовые продукты питания. Он заявил, что это нельзя объяснить пандемией коронавируса, и связал это с "попыткой подогнать внутренние цены под мировые" на мировом рынке.
Инфляция, по словам Путина, в 2020 году выросла до 4,4%, хотя экономисты считают, что эта цифра должна быть выше. Также в России впервые за пять лет резко увеличились продажи хлеба, экономисты связывают это со снижением общего уровня доходов населения. Производители растительного масла также недавно рассказали, что из-за роста стоимости сырья цены выросли на 48%.
Бывший министр экономики России (1992-1993) и доктор экономических наук Андрей Нечаев рассказал Настоящему Времени, что спровоцировало рост цен на базовые продукты, как его можно остановить и как влияют на благосостояние россиян европейские санкции.
— Рост цен – это вечная тема. Но что подтолкнуло к росту цен в этот раз, как вам кажется?
— Мне кажется, сошлось несколько "черных лебедей", как теперь принято говорить. Главный из них – это, конечно, девальвация рубля. Давайте называть вещи своими именами – бурно разрекламированное импортозамещение фактически провалилось. Приведу одну цифру. По плану импортозамещения импорт овощей должен был снизиться на 70%. По факту он снизился на 27%. До сих пор импортные товары или товары, производимые из импортного сырья, например как пальмовое масло, теперь вот сырный продукт заменил сыр пармезан, а он делается из пальмового масла, которое тоже импортируется. Соответственно, когда рубль слабеет, автоматически цены на импортные товары идут вверх.
Но беда состоит в том, что тенденцией последних лет было подавление конкуренции. Когда у вас развитая конкуренция, тогда отечественные производители занимают нишу импортных товаров. Когда у вас конкурентная среда ослаблена, тогда отечественные производители просто подтягивают свои цены вслед за импортными, и конечный эффект девальвации оказывается гораздо выше, чем можно было бы ожидать, исходя из масштабов ослабления рубля и доли импорта в потребительской корзине.
Добавьте к этому те цены, которые регулируются государством. Они часто растут быстрее, чем общий индекс цен. Наиболее парадоксальная ситуация с бензином. Но я напомню, что в бензине 80% цены – это налоги, в том числе акцизы на топливо, которые регулярно повышаются. В результате мы имеем трагикомическую ситуацию: цена на нефть растет – цена на бензин в стране растет, цена на нефть в мире падает, во всем мире цена на бензин падает – в России не падает, а иногда и продолжает расти. А вы понимаете, что такое бензин, – это расходы на транспорт, которые в итоге ложатся на цены всех товаров.
И третий момент, с моей точки зрения, – это недостаточная активность Антимонопольной службы, вообще антимонопольных органов.
— Дело ли президента обращать внимание, насколько подросло масло и сахар в стране? Все же понимают, что он не ходит за продуктами в магазин.
— Это пиар, вы прекрасно понимаете. Все знают, что он не только не ходит, а вообще сидит в основном в бункере в последние месяцы. Это пиар: президент держит руку на пульсе, он чувствует беды народа и строго дает указания чиновникам эти беды исправить и как-то их избежать. Это чистая пропаганда. Тем более, вы прекрасно понимаете, в рыночной экономике непосредственно вмешаться в цены президент не может, кроме того, антимонопольное регулирование и соответствующие антимонопольные меры, те цены на услуги, которые государство по-прежнему регулирует, типа пассажирского транспорта, газа, электроэнергии и так далее.
— У нынешнего состава правительства вы видите какие-то здравые шаги?
— Конечно, есть. Тут вопрос: для кого здравые? У меня иногда ощущение, что некоторые инструкции и нормативные документы они вообще для того издают, чтобы потом брать мзду за их выполнение. Мне крайне не нравится, например, тренд последних лет – повышение налогов. Вообще в экономическом букваре написано, что когда страна в кризисе, то налоги повышать нельзя. А это, если мы говорим о ценах, тоже в конце концов ложится на конечного потребителя через цены. Я-то сторонник кардинального изменения социально-экономической политики в сторону того, что называется общим термином "предпринимательский климат".
— Реальная инфляция в России выше, чем та, что сообщают в правительстве?
— Я недавно написал как раз пост на эту тему, что при альтернативных методах измерения реальная инфляция оказывается примерно в 2,5-3 раза выше, чем те цифры, которые нам дает Росстат. Очень интересная в этом смысле [следующая] информация. Очень много лет Центральный банк заказывает оценку инфляции через опрос населения. Не через потребительскую корзину, как это делает Росстат (очень сомнительную потребительскую корзину, с моей точки зрения), а через опрос населения: как они ощущают инфляцию.
Каждый раз по самоощущениям населения инфляция оказывается в 3-5 раз выше, чем те цифры, которые нам представляет российское статистическое ведомство. Я не знаю, это несовершенство в методике или сознательное желание приукрасить действительность, но все альтернативные методы измерения роста цен дают абсолютно другие и, к сожалению, гораздо более высокие результаты, чем то, что мы имеем в официальной статистике.
— Импортозамещение произошло после аннексии Крыма и после того, как Россия ввела продуктовые ответные санкции. Только что поступила новость, что лидеры Европейского союза дали зеленый свет на продление на шесть месяцев тех самых экономических санкций. Вообще санкции для России, которые вводит и сама Россия, и на Россию накладывают, они тоже сказываются на росте цен?
— Реально так получилось, что контрсанкции были введены в первую очередь против российского населения. Может быть, какие-то фермеры в Польше или производители сыра в Италии пострадали, но Россия никогда не была для них главным рынком, значит, они просто переключились на китайский рынок, например.
А российское население, безусловно, пострадало очень сильно и с точки зрения качества продуктов питания, потому что, при всем уважении, белорусский пармезан и итальянский пармезан – качество совершенно разное, а цена в итоге оказывается примерно сопоставима с тем, сколько до этого стоил этот знаменитый итальянский сыр. Поэтому контрсанкции, безусловно, с одной стороны сжали предложения на рынке, а это всегда ведет к дальнейшему росту цен. С другой стороны, поменяли географию импорта, что сказалось на качестве продуктов питания. Как правило, цены оставались те же, а качество существенно падало.
Что касается других санкций. Персональные санкции, конечно, обидны и неприятны для конкретных людей, но всем остальным – 99% населения – абсолютно все равно, попали эти люди под санкции или нет, с точки зрения нашего бытия и уровня жизни. Санкции технологические в основном коснулись нефтяной промышленности, геологоразведки. Мы, скорее, почувствуем это еще в перспективе. Сейчас мы пока, наоборот, по соглашению с ОПЕК сокращаем добычу нефти, поэтому эти санкции не сказываются. Но что, конечно, повлияло – это то, что для российского бизнеса закрылся западный рынок дешевого капитала и были остановлены какие-то инвестиционные проекты.
То есть свой вклад в тот экономический кризис, который мы сейчас переживаем, конечно, эти санкции внесли. Но сказать, что они были главным или решающим фактором, – это было бы, наверное, преувеличением. Но с точки зрения общей кризисной ситуации в экономике России, конечно, санкции влияют.
