В конце декабря 2019-го в китайской провинции Хубэй вспыхнула эпидемия ранее неизвестного коронавируса, которому дали название COVID-19. Всего им заразились свыше 70 тысяч человек, свыше 2,5 тысяч скончались.
Согласно последним данным Китайского центра по контролю за заболеваемостью, предварительные данные по смертности от коронавируса составляют 2,3%. Лекарств или единого эффективного способа лечения врачи пока не разработали.
Доцент норвежского университета ОслоМет Юрий Киселев в эфире программы "Главное" рассказал, как долго можно ждать лекарства от нового заболевания, что из всех возможных вирусных инфекций сейчас люди умеют лечить только гепатиты, стоит ли ограничивать путешествия из-за эпидемии и уместно ли сравнивать смертность от обычного сезонного гриппа и коронавируса.
— Вы накануне опубликовали пост, и больше всего меня, кроме цифр, заинтересовала часть, в которой вы говорите, что у нас в принципе нет эффективных противовирусных препаратов. Как вы тогда оцениваете прогнозы появления такой вакцины, которая будет помогать бороться с коронавирусом?
— На сегодняшний день, к сожалению, из действующих вирусных инфекций у нас есть эффективные, действительно способные излечивать пациентов препараты, по сути, только против гепатита В и С. Что касается препаратов против гриппа, против коронавируса, то у нас есть препараты, сокращающие действие симптомов, сокращают клинику заболевания до 6,3 дня в сравнении с контролем в 7 дней. То есть мы болеем примерно на один день меньше, чем без лечения.
Что касается коронавируса, то сейчас проводится 81 клиническое испытание и в Китае, и в других странах, испытываются несколько препаратов. Но сложность заключается в том, что в испытаниях на культуру клеток в лаборатории, в испытаниях на животных результаты могут быть одни, а в клинических испытаниях на человеке препарат может не показать эффективности. Пока у нас нет данных испытания на людях, на пациентах, чтобы какой-то препарат был эффективен.
— Если эти препараты пройдут предварительные стадии проверки, сколько еще будут длиться клинические исследования на людях?
— В принципе, когда речь идет не об экстренных ситуациях или эпидемических вспышках, а когда речь идет об антибиотиках, о препаратах противоопухолевых, то обычно эти испытания занимают несколько лет: два-три года. Но национальные регуляторы, [такие] как, например, Европейский регулятор по лекарственным средствам, как американский регулятор FDA, зачастую дают возможность упрощенного тестирования. И тут уже может идти речь о месяцах.
— Сейчас ситуация экстренная. Как вы считаете, стоит ли людям учитывать фактор коронавируса и отменять, например, свои поездки в места, где были зарегистрированы случаи заболевания?
– На данный момент я могу сослаться на мнение Всемирной организации здравоохранения, которая четко говорит, что ограничивать свои поездки не требуется, кроме поездок в эпицентр заболевания, провинцию Хубэй. Что касается поездок в Японию, в Южную Корею, в Гонконг даже – то здесь проблем быть не должно. Но надо иметь в виду, что национальные органы здравоохранения отдельных стран могут вводить ограничения и даже запреты на перемещение и перелеты, и тут никто ничего не может гарантировать.
— Если исходить из статистики, то почему, по вашему мнению, меньше всего болеют дети – их меньше 1%?
– Да, действительно, дети болеют гораздо меньше. Почему – сказать довольно трудно. Пока у нас слишком мало цифр, пока не прошло достаточно времени, чтобы статистика эпидемии была качественной и всеобъемлющей. То, что мне приходит навскидку, мы по определению бережем своих детей больше. Как я предполагаю, просто изначально родители стали ограничивать их доступ в места большого скопления людей. Но это только мои предположения. Я сам прочитал множество публикаций, и нет какого-то четкого мнения, почему дети поражаются относительно редко.
— Почему, вы думаете, они взяли такой большой промежуток для заболевших с 30 до 89 лет, на который приходится большее число заболевших – 87%? Не надо ли было разбивать на меньшие возрастные группы?
— Я думаю, что это сделано из статистических целей. 30-79 лет – люди взрослые и достаточно крепкие. Потому что 80 лет и старше – считается за старческий возраст или престарелый. Все-таки в Китае возраст 70+ – еще не тот возраст, в котором организм претерпевает какие-то старческие изменения. Люди – достаточно активны и в хорошей физической форме.
— Есть еще цифры, которые оценивают тяжесть заболевания. Сейчас, как мне кажется, в каких-то терапевтических или успокоительных целях людям говорят, что у коронавируса смертность ниже, чем у гриппа. Как вы считаете, насколько корректно такое сравнение?
— Это самый сложный вопрос. При этом надо четко понимать, что сейчас невозможно сказать, что смертность от коронавируса ниже. Это попросту неправда. Для того чтобы мы знали смертность, мы должны посчитать количество умерших от общего числа зараженных. На данный момент мы понимаем, что большое количество людей не обращается за медицинской помощью: сидят дома, переживают и пережидают эти симптомы. Соответственно, они не попадают в поле зрения медицинских работников и здравоохранения, у них не проводится лабораторное подтверждение диагноза.
Что это означает? Что на данный момент мы эту "смертность" рассчитываем, соотнося количество умерших с количеством тех, у кого лабораторно подтвержден диагноз. А это небольшое число относительно всех, кто был инфицирован. Что это значит на практике? Когда и если мы сможем посчитать всех, кто подхватил этот вирус, то цифры смертности будут еще ниже, чем нынешние 2,3%. Но будут ли они столь же низкими, как для гриппа, – далеко не факт. Поэтому пока нельзя говорить, что смертность от коронавируса ниже, чем от гриппа. Пока она представляется настораживающей, но не пугающей.
