В отношении только что созданного Координационного совета Генпрокуратура Беларуси завела уголовное дело по статье о захвате власти. Члены совета убеждены, что ничего подобного их деятельность не предполагает, как и не ставит целью изменение конституционного строя и внешнеполитического курса. Тем не менее двое членов президиума совета вызвали в Следственный комитет "на беседу".
19 августа Координационный совет на первом заседании принял резолюцию, в которой потребовал прекратить политическое преследование граждан, освободить политических заключенных, признать выборы недействительными и провести новые – по международным стандартам. Ранее действующий президент Лукашенко назвал Координационный совет "черносотенцами", а до этого – "нацистами и прикорытниками". По его словам, созданный оппозицией Координационный совет – это "попытка захвата власти со всеми вытекающими последствиями". "Я хочу предупредить тех, кто вошел в этот штаб, что мы будем принимать адекватные меры. У нас достаточно этих мер, чтобы остудить некоторые горячие головы!" – заявил Лукашенко. Отдельно он пообещал "разобраться" с митингующими, которые призывают рабочих в Беларуси к забастовкам.
Сергей Дылевский, член президиума Координационного совета, а также глава стачкома Минского тракторного завода, в эфире Настоящего Времени рассказал, почему власти боятся совет, а также о том, что будет с национальной забастовкой в стране.
"Власть боится этой силы, которая есть в Координационном совете"
– Как вы восприняли новость об уголовном деле, которую сегодня сообщили?
– Я ее воспринял как что-то, чего ожидал. Я не был удивлен, что возбудили уголовное дело, я не был удивлен, что к нам, возможно, будут приняты какие-то санкции, возможно, нас закроют, опять же, на том же Окрестина, на "Володарке" (СИЗО №1 на улице Володарского в Минске – НВ), "Американке" (СИЗО КГБ Беларуси – НВ) и т.д.
– Опасаетесь сейчас ареста?
– Да, есть большая вероятность, что, возможно, арестуют.
– Как к этому готовитесь?
– Я был к этому готов уже. Понимаете, власть всегда очень боялась силы. Если пошли такие меры, пошли такие санкции, то власть напрямую боится этой потенциальной силы, которая есть в нашем Координационном совете.
– Вам поступали какие-то угрозы? Павел Латушко (бывший министр культуры Беларуси и член президиума Координационного совета – НВ) говорил, что ему неоднократно поступали угрозы. Лично вам угрожали?
– Нет, было пару сообщений в социальных сетях. Но я это расценивал как детский лепет – угрозы типа "хоронись, я тебя найду" и т.д. Я их и за угрозы-то не считаю. Человек, который готов что-то сделать с другим человеком, он не будет угрожать, а потом делать – он будет сразу делать.
– Юрист и адвокат Максим Знак завтра уже вызван на допрос, а вас вызывали?
– Да, я завтра тоже в 11 часов отправляюсь на допрос (интервью записано 20 августа – НВ).
– Вам пришла повестка, в качестве кого вы там указаны?
– Пока в качестве свидетеля. Мне повестка не пришла – мне позвонил следователь из Центрального следственного комитета и пригласил на беседу – даже не на допрос.
– В здание Следственного комитета завтра на 11 утра?
– Да.
– Вы допускаете, что вы оттуда можете не выйти, что беседа превратится в ваше задержание?
– Есть какая-то такая вероятность, я допускаю такой исход этой беседы, но в то же время невозможно человека пригласить на беседу, а потом арестовать без состава преступления.
– В Беларуси это невозможно?
– В Беларуси возможно все, но я имел в виду с точки зрения закона, а не с точки зрения действительности. Я понимаю, что у нас в стране это разные вещи, но я сейчас отвечал именно с точки зрения закона.
– Я пытаюсь понять, что ощущает внутри человек, который завтра, возможно, будет задержан и, возможно, какое-то долгое время не увидит свободы?
– Я не могу вам ответить на этот вопрос, потому что у меня уже недели полторы внутри просто пустота. Нет ни страха, нет испуга, нет какой-то злости – просто пустота. Единственное, у меня чувство злости на происходящее, чувство злости на то, до чего довело руководство и правительство нашу страну в последнюю неделю.
– Как ваши близкие на это реагируют?
– Как могут реагировать близкие, когда каждый день ты выходишь из дома и есть очень большая вероятность, что ты просто не вернешься.
"Забастовка разбилась о наше законодательство"
– Расскажите по поводу забастовки. Вы возглавляете стачком на МТЗ. Что происходит на заводе, сколько человек бастует?
– На данный момент открыто бастуют приблизительно в районе 300 человек из примерно 14 тысяч.
– То есть, по сути, забастовки нет?
– По сути – и нет, и есть. Многие рабочие бастуют на рабочих местах. Так называемая итальянская забастовка. Принцип в том, чтобы приходить на рабочее место, делать свою работу, но с минимальной отдачей. Делать вид, что делаешь [работу], обращать внимание руководства и отказываться от работы, если есть какие-то минимальные нарушения трудового законодательства, техники безопасности и т.д.
– А как реагирует руководство на две группы сотрудников: тех, кто действительно бастует, и тех, кто использует итальянскую забастовку? Увольняют? Угрожают не платить зарплату?
– Те, которые бастуют, на данный момент оформили административные отпуска – отпуска за свой счет. Их нет на рабочем месте, они не выполняют свои трудовые обязанности. Мы активно просто с ними сейчас ведем волонтерскую работу – с теми ребятами, которые не выходят, не становятся за станки и не работают. К тем, кто на рабочих местах [бастует], по крайней мере об открытых репрессиях, угрозах и взысканиях я пока не слышал. Есть, конечно, недовольство руководства, что люди пытаются бастовать, но открытых лишений премий и увольнений пока нет.
– Почему вообще идея массовой, масштабной национальной забастовки как-то ушла на второй план? Не поддержали ее массово?
– Она не ушла на второй план. Она разбилась о наше законодательство. Двадцать шесть лет угнетений, 26 лет постоянного страха привило белорусскому народу такую черту, как боязнь всего, боязнь всего нового. Выросло целое поколение людей, при которых забастовки не было как таковой, и они ее боятся. А те, кто постарше, помнят забастовки 90-х годов, дефицит продуктов, дефицит денег, когда нечем накормить семью. Люди и этого боятся тоже.
Несмотря на то, что огромное количество фондов сейчас по Беларуси: белорусское сообщество уже собрало больше миллиона евро на помощь бастующим, – несмотря на это, люди боятся выходить открыто.
Мнением большинства, чтобы не затухало это движение, было решено действовать в рамках закона, в рамках законодательства. Мы сейчас оформляем юридическую сторону, готовим пакет документов, чтобы забастовка была абсолютно легальна с точки зрения современного закона. И как только мы все это оформим, я думаю, пойдет вторая волна забастовок. Первая волна была больше как репетиция, а вторая волна уже [будет настоящая].
