Через неделю после президентских выборов в Беларуси в Минске у стелы "Минск – город-герой" собрались десятки тысяч протестующих против итогов президентских выборов, официально оглашенных в пятницу. По разным оценкам, в акции приняли участие от 50 до 200 тысяч человек. Ранее в воскресенье митинг сторонников Лукашенко, на который свозили бюджетников со всей Беларуси, собрал от двух до семи тысяч (по официальным данным, более 70 тысяч). По словам многих наблюдателей, ситуация в Беларуси переломилась: очевидный перевес впервые за 26 лет оказался на стороне противников белорусского президента.
Что дальше? Публицист Северин Квятковский настроен оптимистично, надеется на бескровную передачу власти и отводит Александру Лукашенко неделю.
— Как бы вы могли прокомментировать вот эту впечатляющую картинку, которая приходит сейчас из белорусской столицы?
— Я не только наблюдаю, я периодически еще бываю в центре города. И я хочу сказать, что, конечно, никто не ожидал, в первую очередь власти не ожидали. Потому что люди, я думаю, не остановятся. Понимаете, люди не остановятся. Это уже все, это финал. Вы сейчас наблюдаете финал режима Лукашенко. Я только боюсь одного, что, возможно, он еще может дать приказ на какие-то расстрелы, на какие-то страшные вещи. А если говорить системно, то системно это все уже, это конец.
— Вы сказали, что это финал президентства Лукашенко. Как долго этот финал может длиться?
— Я еще раз говорю: это зависит от силовиков. То есть насколько они растянут вот эту драму. Или они перейдут на сторону народа, или они просто станут нейтральными, или же они все-таки начнут какие-то массовые репрессии с расстрелами, все вот эти ужасы, которые, в принципе, происходили в разных странах в разное время, и ничего нового не придумали. Если они пойдут этим путем, мы увидим, конечно, страшные вещи. Если нет, то я думаю, что это буквально неделя максимум – и все, закончится все.
— То есть, вы считаете, неделя осталась Лукашенко?
— Если они не будут расстреливать, ему осталась неделя.
— Но уже расстреливали, уже было силовое подавление мирных акций протеста.
— В Бресте, да, стреляли.
— Собравшихся сейчас людей (мы видим кадры прямой трансляции, люди идут тысячами в центре Минска), этих людей Лукашенко увидит, услышит?
— Я думаю, что, конечно, увидит и услышит. Ну он же не дурак. Его можно по-разному называть, но в любом случае он не дурак. Все он знает, все он видит, все он слышит.
— Вы сказали о силовиках – насколько они будут ему преданны, как вы думаете?
— Никто не знает, потому что они сами сейчас, я думаю, колеблются. То есть они решают, как им действовать, потому что они не могут тоже понять. Если люди – карьеристы, то они думают о своей карьере: что, как. Вот они сейчас где-то встречаются. И вот мы с вами разговариваем, и они тоже где-то там сейчас разговаривают, обсуждают, что им делать. Никто ничего не знает, и я думаю, что только воля людей, какое-то такое эмоциональное решение, оно, собственно, и будет самым главным, решающим. Не рационально, а именно эмоционально.
— Ну вот эмоционально. Эти тысячи людей, которые выходят каждый день с мирным протестом, – Лукашенко этих людей замечает. Но он не говорит ту картинку, которую мы видим, он называет их безработными, пьяницами и так далее. Что не соответствует тому, что мы сейчас видим на наших экранах. Мне интересно, как вы думаете, он действительно так считает, или это просто такая риторика?
— Это риторика, безусловно, все он понимает. Лукашенко – это умный человек, он не глупый абсолютно. Глупый человек 26 лет у власти не находился бы. Все он прекрасно понимает, и он понимает, что это все, для него это финал. И ему надо как-то отползать, куда – он не понимает. Потому что в Ростов он не полетит, в Венесуэлу он не полетит. Понимаете, это драма диктатора. Вот сейчас мы наблюдаем драму диктатора, который 26 лет сидел на своем этом троне. И сейчас вот мы видим, что все.
— Вы ему отвели неделю. Допускаете, что это может все мирно закончиться, и он просто уйдет?
— Я допускаю, да, я допускаю. Если, например, министр Караев поедет к себе обратно, вернется в свою Осетию, в Российскую Федерацию, министр Шуневич вернется к себе на Донбасс, все они разъедутся, то, в принципе, они могут остаться чистыми людьми фактически. Хотя я знаю, что они не чистые, они издевались над заключенными и в прошлые годы, но, в принципе, они могут остаться нормальными людьми. То есть у них сейчас есть шанс остаться нормальными чистыми людьми, которые оставят Беларусь наконец в покое.
— Вы имеете в виду окружение Лукашенко?
— Да, да, конечно. А представьте себе, вы же сейчас вещаете не только для белорусов, то есть для широкого круга людей?
— Да, абсолютно.
— Не все знают, например: Равков, министр. Ну он нормальный абсолютно, он военный офицер, он генерал, военный, то есть он не запятнал себя ничем.
