Четверо белорусских сотрудников IT-компании PandaDoc, одним из основателей которой является живущий в Сан-Франциско белорус Микита Микадо, 5 сентября были арестованы в Беларуси на 2 месяца по обвинению в хищении бюджетных средств. Перед этим в офисе PandaDoc в Минске прошли обыски.
Преследование компании началось после того, как 12 августа Микадо в инстаграме предложил помощь (в том числе финансовую) белорусским силовикам, которые "хотят быть на стороне добра".
PandaDoc разрабатывает программное обеспечения для электронного документооборота и является заметным игроком на рынке, а также одним из заметных резидентов Парка новых технологий в Минске. Эксперты отмечали, что после заведения дела на ее сотрудников, а также после обысков в белорусском "Яндексе" и нескольких других IT-компаниях многие белорусские IT-бизнесы уже эвакуировали своих работников из Беларуси или начали этот процесс. И это в будущем сильно ударит по белорусской экономике.
Почему заведено дело на сотрудников PandaDoc? Можно ли считать проект Микадо попыткой перекупить верных Лукашенко силовиков и как белорусский бизнес эвакуирует своих работников за границу? Обо всем этом Микита Микадо рассказал в интервью Радио Свобода.
– Четверо ваших коллег арестованы судом на 2 месяца по обвинению в "хищении бюджетных средств". Что это за уголовное дело, получала ли ваша компания когда-либо деньги из белорусского бюджета?
– Наша компания является членом Парка высоких технологий. Офис в Минске занимается разработкой программного обеспечения для головной компании в Америке. Из бюджета мы ничего никогда не просили, как, собственно говоря, и все остальное белорусское IT.
Данное дело не выдерживает никакой критики, и я очень надеюсь, что это какое-то недоразумение, потому что от этой ситуации хуже становится всем. Совершено понятно, что это политическое преследование, что нацелено оно на меня. Но непонятно, почему выбран такой способ, который наносит урон не столько мне, сколько всей Республике Беларусь. Сажая в тюрьму ни в чем не повинных аполитичных людей, никоим образом не причастных к моей активности, белорусская власть запугивает всех рядовых сотрудников этих компаний. Получается, что ни один айтишник не в безопасности – вне зависимости от их политических взглядов, гражданской позиции и выходов на площадь.
– 21 августа вы говорили, что ваша компания уйдет из Беларуси, если по итогам противостояния с протестующими победит Александр Лукашенко. Получается, вы просто не успели вовремя эвакуировать своих людей?
– По сути, да. Большинство сотрудников верили в то, что такое дно пробить невозможно. Преследование компаний – окей, но не преследование случайных людей, которые работают в компании. Они вообще никак не причастны к моей деятельности – тоже, кстати, не незаконной: я всего лишь предложил помощь и переобучение тем сотрудникам силовых структур, которых уволили за несогласие исполнять преступные приказы.
Если кто-то не хотел бить, пытать, сажать в тюрьму невинных людей и его за это уволили, то я помогал с получением IT-специальности и средствами на существование. За это захотели наказать меня. Окей, при чем тут простые наемные сотрудники компании? Я вообще не понимаю.
– Можно предположить, что ваши сотрудники взяты в заложники. Вы закроете этот проект, если вам предложат сделать это в обмен на их освобождение?
– Пока мне этого не предлагали. Пока что я смотрю на все, что происходит, как на какой-то сюр. Это очень странно, и создается впечатление, что белорусская власть стреляет себе же в ногу. 6,5% ВВП Беларуси – это IT. Это экспортная выручка. Для того чтобы запугать одного человека, жертвуется вся индустрия. Это нелогично, я не думаю, что это является стратегией режима.
– Тем не менее, если вам такой вариант предложат, вы будете идти навстречу?
– Если бы, да кабы.
– Вы говорите, что, преследуя ваших сотрудников, Лукашенко жертвует всей белорусской IT-индустрией. Почему вы ставите знак равенства между своей компанией и всем IT-сектором? Вы уверены, что за вашим уходом из Беларуси последуют остальные?
– Представьте себе: вы работаете в IT-компании в Беларуси. На митинг вы не ходили. Когда вы читаете в новостях, что в белорусских тюрьмах пытают, что на улицах хватают ни в чем не повинных людей, бьют, насилуют, сажают в тюрьмы, вы можете подумать: меня это может не коснуться, меня может пронести, моя хата с краю. Но когда беда приближается вплотную, когда за то, что в вашей компании кто-то что-то сказал или сделал, могут взять вас и посадить в тюрьму, хотя вы вообще ни в чем не участвуете и спокойно сидите у компьютера, волна исхода из страны становится еще больше.
Волна уже началась, когда на улицах были насилие и избиения. Сейчас эта волна поднимается еще больше.
Если прямо отвечать на ваш предыдущий вопрос – нет, я буду идти навстречу властям. На меня это не действует. Поэтому я не понимаю, зачем уничтожать индустрию и запугивать обычных людей, использовать настолько неэффективный способ воздействия на одного человека – меня.
– Расскажите чуть подробнее про вашу инициативу выплачивать деньги белорусским силовикам, которые уволятся или перейдут на сторону протестующих. Как это работает? Скольким людям выплачены деньги, о каких суммах идет речь, какие подтверждения "перехода" вы требуете от тех, кто к вам обратился?
– После того как я увидел насилие на улицах Беларуси и узнал из первых уст об избиениях и пытках в тюрьмах, я не мог оставаться в стороне. Я не верю, что все силовики такие, поэтому я записал очень эмоциональное видео, где призвал их остановить насилие. И сказал, что если причина, по которой они не могут его остановить, – это то, что они бояться потерять рабочее место и остаться без средств к существованию, то я готов помочь, в том числе финансово.
Получилось так, что это видео ударило в больную точку и стало вирусным. Поступили сотни заявок. На текущий момент мы оказали десяткам людей юридическую, финансовую помощь и помощь в переобучении. Условий для получения юридической помощи и помощи в переобучении не было никаких. Для получения материальной помощи надо доказать, что человек действительно был уволен или репрессирован за свои взгляды или за неисполнение преступных приказов.
– Сколько нужно денег, чтобы компенсировать одному человеку увольнение из милиции, ОМОНа или других органов?
– Увольнение мы не компенсируем, мы помогаем людям, которых репрессировали. Это большая разница. Мы никому не предлагали: давай мы тебе заплатим, чтобы ты уволился. Мы помогали тем, кто уже принял такое решение и уволился.
Вначале какой-то четкой суммы не было, к нам обращались, и мы лично помогали вместе с друзьями. Потом к этой инициативе присоединился фонд солидарности BYSOL, который оказывает поддержку в размере 1,5 тысяч евро, помогает с переездом в случае преследования, помогает с поиском работы.
– Имеет ли смысл обращаться с какими-то призывами к тем людям, которые жестоко избивали демонстрантов и пытали их в тюрьмах?
– Я думаю, что таких меньшинство. К таким, наверное, нет смысла обращаться.
– Протесты в Беларуси продолжаются уже месяц, но какого-то перелома ситуации так и не произошло. С одной стороны, мы знаем, что мирный протест может продолжаться месяцами. С другой стороны – ждали ли вы лично такого перелома, почему он не произошел, разочарованы ли вы этим?
– В первую очередь я хотел, чтобы остановилось кровопролитие, насилие, пытки и избиения. Все это остановилось не полностью, до сих пор жестко задерживают, до сих пор сажают в тюрьмы. Но это, конечно, уже не 9-10 августа. Я считаю, что это большая победа и в первую очередь заслуга народа. А дальше – да, все это может продолжаться и полгода, и год, и пять лет, если власть не будет идти на диалог и пытаться как-то эту ситуацию разрешить.
– Можно ли добиться смены власти в Беларуси мирным протестом?
– Я думаю, да. Я бы не хотел никакого другого сценария для Беларуси. Я очень люблю свою страну, людей, которые в ней живут. Они заслужили свою свободу и заслужили быть услышанными. Такого сплочения белорусов я никогда раньше не видел. Белорусы в процессе всех этих событий стали нацией.
– Как вообще получилось, что при Александре Лукашенко IT-индустрия стала одной из визитных карточек белорусской экономики, ее важной частью? Как совместимы авторитаризм и высокие технологии?
– Когда у людей очень мало альтернатив, пойти в IT, получить какую-то инженерную специальность – вполне логичный выбор для того, чтобы зарабатывать какие-то приличные деньги.
В Беларуси довольно сильная, еще советская средняя школа, образованных людей довольно много, и, кроме как в IT, денег особо нигде не платят. Поэтому многие стремятся в IT, многие учатся на программистов, и, как следствие, есть большой пул талантов. В определенный момент начали появляться аутсорсинговые компании, которые, по сути, продавали труд белорусских программистов за рубеж и стали очень хорошими инженерными школами. Этот пул людей становился все больше, настраивались инженерные процессы, люди учились, и в определенный момент был создан Парк высоких технологий, чтобы всю эту индустрию вывести в правовое русло и финансовые потоки внутри этой индустрии сделать прозрачными. Это сработало.
Приток талантов помогал этой индустрии, приросту валютной выручки, после аутсорсинговых компаний начали появляться большие продуктовые компании. Если ты программист, умеешь что-то делать, то в какой-то момент у тебя появляется желание сделать свой продукт. Иногда эти продукты выстреливают, как, например, в случае с PandaDoc. Сейчас в Беларуси есть и аутсорсинговые, и продуктовые компании, но если первые, возможно, еще как-то останутся, то вторые будут уезжать, если их работникам придется жить в атмосфере страха.
– Почему Александр Лукашенко активно участвовал в создании Парка высоких технологий? Ведь сотрудники IT-компаний – это явно не те люди, которыми можно командовать как омоновцами. Финансовая выгода перевесила тот факт, что власть будет у себя под боком иметь тысячи людей, которые от нее финансово не зависят?
– Сложно не согласиться с тем, что вы сказали.
– Какие еще компании, кроме "Яндекса", о котором все слышали, сейчас в той или иной степени сворачивают свой бизнес в Беларуси из-за происходящих там событий?
– Практически у всех компаний сейчас либо разрабатывается, либо уже находится в активной фазе так называемый план Б – переезд людей из Беларуси куда-то еще. У кого-то в Украину, у кого-то в Прибалтику, у кого-то в Польшу, но все активно над этим планом работают.
