"Бренд Беларусь сейчас, при Александре Лукашенко, – это что-то очень близкое к Северной Корее или каким-то другим печально известным тоталитарным режимам".
В эфире Настоящего Времени медиаменеджер Дмитрий Навоша рассказал, как ему пришлось вывезти сотрудников белорусской редакции Sports.ru, когда начались обыски в СМИ, как эвакуируются айтишники после ареста руководства PandaDoc и что в связи с этими событиями происходит в Беларуси в банковской и налоговой сферах.
— Их очень сильно колбасит по-прежнему: они то дистанцируются, то снова вот заводят бронетехнику в Минск, то выпускают, 13 августа начали выпускать всех из Окрестина, то набирают сотни новых. К сожалению, это пока такой единственный способ власти разговаривать с обществом – аресты, задержания, уголовные дела. И именно этот способ они решили применить в ответ на инициативу Фонда солидарности, который поддерживает как отдельно уволенных за забастовки или за личную позицию белорусов, так и, в частности, силовиков, которые не исполняют преступные приказы и таким образом лишаются возможности работать по своей профессии.
В частности, Миките теперь точно уже некуда отступать. Сейчас, когда взяли заложников, взяли четырех его коллег, друзей, которые не имеют вообще никакого отношения к этой инициативе, потому что это частная инициатива группы людей и никак не связана с компанией PandaDoc, теперь у нас вообще нет никакой альтернативы, кроме того, как поскорее освобождать страну и побеждать.
— Раз уже сразу речь зашла об этом фонде, можно попросить какие-то последние цифры и сводки, вы ведете статистику?
— У нас же хорошо за тысячу обращений из силовых структур. В целом, если брать всю совокупность людей, с которыми работает фонд, – это люди, уволенные за свою позицию, – то счет идет, к сожалению, на тысячи.
Фонд растет, общий объем сбора из всех источников превысил три с половиной миллиона долларов. Настраиваем способы оказания помощи людям внутри Беларуси. Конечно, мы видим очень много препятствий и со стороны властей, они очень подозрительно начали сейчас относиться к переводам, они мешают на самом деле работе банковской системы, которая и так еле дышит в стране. Но мы не останавливаемся, находим все новые способы помогать людям. Один из последних – это криптопереводы. На самом деле, и другие способы тоже работают.
— Вернемся к разговору про бизнес. История с Микадо – она как-то повлияла на бизнес-атмосферу в Беларуси? Или все, кто мог уехать, уже до этого уехали?
— Все-таки бизнес – это такая довольно инертная структура. В случае с компанией PandaDoc – это сотни рабочих мест в Беларуси, у некоторых IT-компаний это тысячи рабочих мест в Беларуси, таких как EPAM или Wargaming и так далее. Поразительно быстро, к сожалению, бизнес осуществляет свою эвакуацию из страны. Это и потому, что банально интернет включают-выключают, когда им хочется. И прежде всего из-за делового климата. Зарубежные заказчики с огромным трудом уже готовы размещать заказы в компаниях, которые могут этого не исполнить: то ли из-за отсутствия интернета, то ли из-за того, что сотрудники арестованы. То ли просто потому, что бренд Беларусь сейчас, при Александре Лукашенко, – это что-то очень близкое к Северной Корее или каким-то другим печально известным тоталитарным режимам.
И так скорость была очень высокая временного или постоянного, надеюсь, что временного релокейта компаний из Беларуси, но, конечно, с нападением на компанию PandaDoc это все резко ускорилось. И вот прямо сейчас я уверен, что какие-то новые сотни людей и, может быть, десятки компаний пакуют чемоданы, планируют переезд и так далее.
— А про конкретные случаи можно спрашивать? У Sports.ru, насколько я понимаю, большое подразделение было в Минске. Что сейчас с этими людьми?
— Очень просто: мы закрыли офис на замок еще две недели назад, когда пошли первые обыски по редакциям. Это затронуло, в частности, The Village и Kyky.org – белорусские проекты. Мы вывезли основных людей в Киев, должен это признать. И понятно, что, с одной стороны, мы не прекращаем свою работу в Беларуси, мы продолжим там работать во что бы то ни стало. Но когда закона нет, государства нет, работать не дают – понятно, что это не скажется положительно на собираемости налогов, на бизнес-активности.
И я не понимаю, как Александр Лукашенко собирается платить дальше этим прекрасным людям в черном. Они точно так же через пару неполученных зарплат начнут крутить, может быть, самого Лукашенко или его окружение.
— А вот урон государственному бюджету – он в цифрах как выражается? Что с банковской ставкой, что с резервами государственными происходит сейчас?
— Банковские показатели – да, они видны сейчас. По сути, в Беларуси умер межбанк и умерло кредитование. В первый день после выборов ставка межбанка овернайт была 3,8%, сейчас она зашкаливает за 20%. То есть, в принципе, банковская деятельность перестала быть рентабельной. И это говорит о таком огромном дефиците ликвидности у банков, у них нет денег, они не могут кредитовать бизнес. И бизнес встанет, так или иначе, даже если он не бастует.
По сути, это такой паралич экономический наступает. И этому нет, к сожалению, альтернатив, каждая новая неделя Александра Лукашенко у власти будет только усиливать, к сожалению, такой кризис. Кроме того, август стал рекордным месяцем по оттоку золотовалютных резервов Беларуси, которых и так было негусто. Рекордный за все последние десятилетия наблюдений.
— То есть там нет возможности, как в России, срочно сжечь Фонд национального благосостояния, чтобы поддержать работу государственных институтов?
— Нет, там есть, конечно, какие-то резервы, но с российскими это и близко несопоставимо. Не только в абсолютных цифрах, но даже в относительных. Потому что все-таки чем характерна Беларусь и почему очень недалекими выглядят попытки не общаться с обществом, а подавлять его. В Беларуси нет нефти и газа, есть немножко калийной соли, это довольно значительный источник наполнения бюджета, но в остальном это, конечно, налоги с людей и с компаний. И когда ты только силовыми методами общаешься с людьми и с компаниями, ты не должен удивляться потом, что эти люди почему-то вдруг решили тебя снять с довольствия и перестать тебе платить.
