Потери Россией нефтяного экспорта – нефти и нефтепродуктов – приближаются к 50%, говорит Михаил Крутихин, партнер консалтинговой компании RusEnergy. По его словам, предсказать, дальнейший ход событий невозможно, так как то, что происходит, "чистое безумие".
— Надо сразу сказать, что ограничения не только американские. Есть нарастающие ограничения из других стран. В Великобритании приняли решение до конца года свернуть все покупки российской нефти и нефтепродуктов. Очень многие поставки нефти и нефтепродуктов из России на экспорт срываются из-за того, что нет возможности профинансировать каждую конкретную сделку. Банки отказываются иметь дело с российскими финансовыми организациями, деньги просто не проходят.
И в некоторых случаях – тут чисто эмоциональная психологическая поддержка людей в других странах. Вот докеры в Великобритании уже несколько раз отказывались разгружать танкеры с российской нефтью, считая, что это кровавая нефть, отказывались разгружать суда-газовозы, которые пришли с Ямальского полуострова из России, где работает международный негосударственный консорциум "Ямал СПГ". То есть если вместе посмотреть на этот момент, насколько Россия потеряла нефтяной экспорт не только нефти, но еще и нефтепродуктов, то это приближается к 50%. То есть половину российского экспорта можно считать утерянной по совершенно разным причинам – не только из-за американского и британского решений.
— Можете объяснить, почему США так легко приняли решение об отказе от российской нефти, а Европа от российского газа не отказывается?
— У нефти и газа тут совершенно разные картины. В США не такой значительный процент от импортной нефти шел из России. Там в самые пиковые моменты было все равно меньше одного миллиона баррелей в сутки – 0,9 [млн баррелей]. А вообще – от половины до 600 тысяч баррелей в сутки – это то, что Соединенные Штаты Америки получали из России.
Что касается газа – тут большая проблема. В Европе по-прежнему несколько стран – как членов Евросоюза, так и нет – критически зависят от поставок российского газа и просто не могут без него обойтись, особенно в зимний период. Это Венгрия, Словакия, Финляндия, Болгария. Есть какие-то страны, которым никак не обойтись. Есть государства, которые очень слабо зависят от российской нефти, – это, например, Франция. Италия недавно сказала, что к 2027 году выведет российский импорт природного газа на ноль. Сейчас она получает до 29 млрд кубометров газа из России. Это очень нужно для страны, но тем не менее она решила сокращать эти поставки.
А если посмотреть на совместные усилия Еврокомиссии, то там до конца года планируется до двух третей российского газа, который сейчас поступает, снять с баланса. А через несколько лет, может быть, даже к 2027 году, свести российский импорт газа к нулю. Пока же это невозможно из-за того, что некоторые страны в критическом положении.
— Если говорить про российский бюджет и про финансирование армии, по последним цифрам, около 30% российского бюджета формировалось за счет нефтегазовых доходов. Как сейчас нынешние запреты могут повлиять на эту долю? Как сократятся поступления в бюджет, например, от того, что американцы и частные компании перестанут покупать российскую нефть?
— Во-первых, нужно учитывать, что цена нефти значительно возросла. Дополнительные доходы в российский бюджет за счет этого как-то идут и компенсируют часть потерь в результате санкционной и эмоциональной политики отказа от импорта российских энергоносителей.
Потом, не нужно забывать, что эти 27-28%, о которых всегда говорили, что российский федеральный бюджет зависит от нефтегаза в целом, не надо забывать, что эта доля складывалась только из трех налогов – это налог на добычу полезных ископаемых, это акциз на нефтепродукты и это вывозная таможенная пошлина на нефть, на газ, на нефтепродукты. А остальные налоги, которые связаны с нефтегазовой отраслью, они сюда не входят. Если учесть прибыль на нефтяные компании, дивиденды с нефтяных компаний, которые принадлежат государству, прибыль на сотрудников нефтяных компаний и прочие налоги и сборы, то можно прикинуть, что где-то российский государственный бюджет не на 28-30% зависит от нефти и газа, а на все 60%.
— Выпадение доходов или какой-то части доходов, по-вашему, может остановить военные действия? Это главный вопрос, который мы задаем в том числе нашим экономическим экспертам, потому что ради этого, наверное, все эти санкции и вводятся.
— Если бы все зависело от предсказаний экономических и политических экспертов. Как эксперт смотрит вперед? Он берет события, которые произошли, которые развиваются сейчас, и по экспоненте начинает продолжать их в будущее и говорить: "Логичное продолжение того, что сейчас происходит, должно быть вот таким". К глубочайшему сожалению, то, что происходит, никакой логике не поддается – это чистое безумие. И предсказывать поведение безумного принятия решений невозможно.
