В 1968 году Пол Голдсмит был обычным студентом из США, который жил и учился в Израиле. Летом он путешествовал по Европе на мопеде: через Грецию, Балканы и Югославию – и делал фотографии, не думая, что однажды они окажутся историческими. 20 августа он приехал в Прагу.

"Я приехал в день накануне вторжения, даже в день вторжения – потому что оно началось в 11 часов вечера (в ночь с 20 на 21 августа войска СССР и четырех других стран Варшавского договора пересекли границу Чехословакии – НВ). Знакомые студенты пригласили меня переночевать в общежитии рядом с Пражским замком. Утром я проснулся от звука, который принял за шум грузовиков. Я выглянул из окна и понял, что это танки, которые захватывают Университет", – рассказал Голдсмит телеканалу "Настоящее Время".

"Это было очень мощное, шокирующее зрелище. Я схватил свои вещи, свою камеру, запрыгнул на свой скутер и поехал по городу".

Снимки, которые сделал Голдсмит, стали историческими: позже они вошли в его книгу "Прага 1968".

Было ли у него предчувствие, что в Праге и в других городах Чехословакии что-то может произойти? Голдсмит говорит, что да:

"В какой-то момент я понял, что еду в Чехословакию частично потому, что я много читал в израильской прессе о событиях, происходящих в Чехословакии. В частности, о Пражской весне и об избрании Александра Дубчека, – говорит он. – Мне было очень любопытно разобраться в значении и смысле Пражской весны, в том, как люди внутри страны относились к происходящему. Кроме того, из прессы, например, из журнала Time, я знал, что войска стран-участниц Варшавского договора проводят учения на территории Чехословакии и стягивают свои силы в районе границы. Конечно, я предполагал, что что-то может произойти".

Пол говорит, что самым драматичным из того, что он увидел в Праге 21 августа, было противостояние вокруг здания Чешского радио в пражском районе Винограды.

"В здании находились люди, которые пытались рассказывать о происходящем. Радиостанцию пытались захватить, но пражане вокруг здания сопротивлялись. Люди строили баррикады из перевернутых автобусов, чтобы не позволить танкам подобраться вплотную к зданию, – вспоминает молодой студент. – Когда я добрался до радиостанции, эти автобусы горели, само здание тоже было в огне, повсюду были следы от пуль. И кровь. А чуть позже я увидел самую, если можно так сказать, трогательную вещь и сделал фотографию. Это снимок импровизированного памятника юноше, которого убили недалеко от того места. Люди собрали его хоккейную клюшку, его одежду, принесли туда цветы. Это было очень печально".

Днем позже Голдсмит смог выехать из Чехословакии в ФРГ, предъявив на границе американский паспорт, и в Германии продал снятые им пленки агентству AP. С его помощью мир узнал о том, что происходило в Чехословакии в те дни.

Голдсмит говорит, что он "не фанат идей прощения и забвения", и то, что происходило в Праге и в Чехословакии в августе 1968 года, действительно очень сложно простить.

"Я думаю, что гораздо правильнее знать о том, что произошло. И жить в настоящем времени, вооруженным этими знаниями. Чтобы люди могли бороться за то, что им дорого, могли выражать себя и не бояться правды", – считает он.